Я выбираю свободу!

Я последний раз глубоко затянулась, докуривая папиросу, и, затушив между пальцами, бросила окурок в мятую старую урну, каким-то чудом пережившую все злоключения города. Подмигнула и послала воздушный поцелуй старой часовой башне, стоящей на краю площади, и решительно двинулась к эльфу. Раз этот единственный, других не предвидится, будем брать, что дают.

Башня выглядела ровно как та урна — мятая, облупленная, но живая. Впрочем, весь город выглядел так же. И все его обитатели, пожалуй, тоже. Часы на башне давно уже стояли, пока она выполняла только свою основную функцию — фокусировала магические поля для облегчения работы порталов. Портала. Он пока тоже был один.

Ну, и одну недокументированную, но не менее важную функцию: там дежурил снайпер. С позиции как на ладони открывалась площадь, улица, по которой мне предстояло провожать светлого и даже бывшее здание посольства тёмных, куда планировали сейчас поселить его сотоварищи. Потому, собственно, и планировали, что все подходы просматривались всего с двух точек и не надо было держать лишних стражей на стрёме.

Светлые, конечно, пришли заключать мир, только в общении с ними перестраховка никогда не бывает лишней.

Посольство это, к слову, стояло здесь ещё с довоенных времён и было официальным представительством тёмных на здешних землях. Может быть, в ближайшем будущем сюда даже вернутся тёмные?

Вблизи первое впечатление от белобрысого подтвердилось. Действительно — матёрый боевой маг. Слишком хорошо он себя контролировал для огневика такой силы, а магия у него буквально из ушей текла. Даже глаза были вишнёвыми — зримое проявление силы. Глаза всё-таки отражают душу, и когда половина этой души состоит из магии какого-либо одного рода, это не может не наложить отпечаток. Проще говоря, по цвету глаз порой можно отличить сильного мага от всех остальных. Не всегда, потому что некоторые цвета вполне нормальны и могут получиться естественным путём, но красные глаза попадаются только у огневиков.

Ну, ещё у меня порой бывают с недосыпа, но это немного другая ситуация.

Увы, собеседник оказался не только сильным, но и достаточно сообразительным, и полного своего имени не назвал. Расстроило меня это не только отсутствием дополнительной возможности поддеть беловолосого зануду, но, главным образом, отсутствием возможности вспомнить личность пришельца. Полное имя могло прояснить ситуацию, но — увы. А, впрочем, сегодня вечером в любом случае узнаю: на официальном мероприятии его наверняка назовут. Это я давно уже обходилась прозвищем, но светлый... да он скорее застрелится.

Появления Вадика и падения его сестры с крыши, увы, предусмотреть при составлении плана никто не мог. Как не могла я пройти мимо, поэтому пришлось немного отклониться от маршрута. И от данного себе обещания сегодня не магичить. И бдительность потерять, напрочь забыв о присутствии рядом светлого. Да, расслабилась... Работа до потери сознания оказалась не таким уж надёжным средством от хандры, и отупляла почему-то совсем не там, где это было нужно.

Есть такая старая человеческая поговорка: от работы кони дохнут. Интересно, у меня получится доказать, что эльфы не родственники лошадям, или наоборот?

Пока приходила в себя, подпитываясь добровольно отданной силой Шира, успела мысленно посочувствовать тому, кто сейчас дежурил на башне. Он ведь видел, как Марьяна полезла на эту проклятую крышу. Видел, но не мог ничего изменить, не мог оставить пост. Может, даже связался с командиром и позвал помощь, только на его состоянии это вряд ли могло сказаться.

Самое отвратительное ощущение, когда ты всё видишь, всё чувствуешь — а изменить ничего не можешь. Полбеды, если просто не хватает сил и способностей, здесь можно утешить себя тем, что сделала всё, что могла. А вот когда в дело вмешивается присяга и приказ...

Отгоняя ненужные мысли и заставляя себя вспомнить, что сама сейчас заставляю кукушку дополнительно нервничать, я отстранилась от Шира. Хватит.

Гризы — очень необычные существа. Мне всегда было интересно, кто из богов приложил руку к их созданию, потому что никто не сознавался. Такое впечатление, что они самозародились на каком-то витке истории в глухих и диких дебрях Древнего Леса.

Они стайные настолько, что физически неспособны долго жить в одиночестве: незамкнутые энергетические каналы вынуждают этих сильных звероподобных разумных существовать тесными общинами, потому что только так возможен постоянный энергетический обмен, необходимый им для выживания. Они способны на короткое время замыкать собственное поле, но это равносильно удержанию большого веса на вытянутой руке. Сколько-то можно потерпеть, но рано или поздно настанет момент, когда мышцы устанут и рука опустится.

Собственно, поэтому они и не выносят близких контактов. Когда кто-то прикасается, вторгаясь в это самое поле, держать его закрытым гораздо тяжелее, не у всех получается. Увы, представители других видов не способны дать гризам что-то взамен, зато усвоить их собственную энергию способен любой мало-мальски приличный маг. От уничтожения и повышенного внимания последних мохнатых спасает немногочисленность, обособленность и низкий энергетический потенциал: мало-мальски приличному магу сила гриза и даром не нужна, это как один лист на старом дереве. А вот всяким несознательным целителям такое подспорье бывает очень кстати, и Шир об этом знал, не просто же так полез обниматься!

У нас с лохматым странные взаимоотношения. Я старше него не на годы — в разы, а при этом он относится ко мне с покровительственной снисходительностью. Мне кажется, он считает меня кем-то вроде одного из своих щенков и потому по возможности опекает. Смешно, но... приятно.

Проводив Феля до места назначения и убедившись в очередной раз, что светлые не способны удивить меня своими взглядами на жизнь, я вернулась немного назад вдоль улицы и остановилась в тени одного из деревьев, чтобы понаблюдать за действиями мужчины и ещё раз попытаться вспомнить, где я всё-таки его видела?

Светлый стоял, и я тоже стояла, машинально ощупывая карманы. Достала старый мятый портсигар — под слоем патины и гари было сложно определить изначальный цвет металла — и заглянула внутрь. М-да. Какая неприятность. Вытряхнув на ладонь одинокую папиросу, пообещала себе сегодня же накрутить ещё. Отличное медитативное занятие, которое совсем не требует магии, — то, что нужно для отдыха!

Правда, тут же вспомнила, что сегодня намечалось судьбоносное пришествие, подписание капитуляции и большой праздник в честь всего этого, и с неудовольствием проводила взглядом светлого, наконец сдвинувшегося с места и скрывшегося от меня за густым бурьяном. Несправедливо. Мы вроде бы победили, так почему я из-за этого должна страдать?

Сплюнув под ноги, я всё-таки покинула наблюдательный пункт и направилась в сторону Правления для оказания моральной поддержки Вальку, на ходу прикурив от дрожащего в пальцах робкого огонька. Это один из немногих фокусов, которым я сумела научиться у стихийников, на большее моих способностей не хватало. Очень удобная вещь, кстати; ладно, без курева можно обойтись, а вот развести костёр после двух недель проливных дождей — уже искусство.

— Тилль! — буквально через полсотни шагов окликнул меня знакомый голос. Я тоскливо скосила взгляд на папиросу в руке, прикидывая, куда бы её срочно спрятать и как побороть собственную жадность — всё-таки, последняя! Правда, через мгновение недовольно одёрнула себя и обернулась как есть, даже справилась с рефлекторным порывом спрятать дымящую цыгарку за спину. В конце концов, я взрослая самостоятельная женщина, давно уже живущая своим умом, а не неразумный подросток, застигнутый строгим папашей за недозволенным! И вообще, я имею право на маленькие слабости. У меня, в конце концов, стресс. Перманентный. Уже давно.

Да и... бесполезно, честно говоря. Он всё равно как-то чует.

Позор на мои седины, но именно последний аргумент был решающим.

— Привет, Коля, — кривовато улыбнулась я подходящему мужчине. — Какими судьбами?

— Да мне сообщили, что девочка с крыши упала. Я вот побежал оказывать помощь, но на месте выяснил, что припозднился. Тилль, ну что это? — он укоризненно нахмурил брови, недвусмысленно указав взглядом на папиросу. — Опять намешала всякой дряни?

— Я бессмертная, мне можно, — огрызнулась я для порядка, но взгляд ясных голубых глаз стал настолько укоризненно-проникновенным, что в душе поднялось чувство протеста и стыда.

Вот как он это делает, а? Я каждый раз в такие моменты подозреваю его в применении ментальной магии, но люди на неё в принципе не способны.

Коля, он же Николай Колос, тип настолько колоритный, что второго такого во всём Зеленотравье — как называется наш мир в переводе с эльфийского на всеобщий — не сыщешь. Два метра ростом, плечи шириной в две меня, пальцами может гнуть стальные пруты, а завершает образ гладко выбритый череп с выступающими надбровными дугами. Если показать его, к примеру, Фелю, тот скорчит морду куриной гузкой и назовёт Колоса тупой обезьяной. В лучшем случае.

А между тем Коля — редкий умница, человек с золотыми руками и сердцем из лунного камня. Боги обделили его при рождении магией, но это не помешало ему стать Целителем с большой буквы. Мне кажется, с куда большей, чем я, потому что я — дура с большим резервом, а он — гений вовсе без оного.

Сильный маг-целитель может затворить любую рану, но на это требуются силы. Хорошо, когда кругом мир, благоденствие и процветание — тогда нет нужды в экономии. А вот когда целителей мало, и те, что есть, падают от истощения, руки и светлые головы таких, как Колос, спасают жизни и пациентам, и магам. Потому что одно дело — магией заставить кость вернуться в исходное положение, свести ткани, остановить кровь и соединить сосуды. И совсем другое — заживлять уже чистую, промытую, выправленную рану, или ассистировать подобному специалисту, унимая боль пациента и удерживая кровотечение, расходуя силу строго дозировано, по чуть-чуть.

И это я уже не говорю, что Николай человек очень добрый и сострадательный. В той степени, что у меня порой складывается ощущение: мужчина надо мной издевается. Потому что в этом пропитанном кровью до раскалённого нутра мире такое светлое существо просто не могло появиться на свет.

— Глядя на тебя, я в этом сомневаюсь, — вздохнул он и качнул головой. — Опять выложилась?

— Ну я же не знала, что ты на подходе, — виновато поморщилась я. — А ты меня целенаправленно искал или это случайно получилось?

— Что-то среднее, — белозубо улыбнулся он. — Мне сказали, в какую сторону ты пошла, и я решил сделать небольшой крюк, чтобы попробовать пересечься и поинтересоваться твоим самочувствием.

— Да хорошо я себя чувствую, что ты как наседка, — я раздосадованно вздохнула. — Я уже достаточно большая девочка. И вообще, я сегодня-завтра отдыхаю, выходные у меня.

— Я заметил, — иронично хмыкнул Колос. — Откуда такой несвойственный эгоизм?

— На себя бы посмотрел, — проворчала я. — Надо же иногда отдыхать!

— Дай угадаю, — не поверил мужчина. — Валлендор всё-таки не выдержал немого укора в твоих чудесных глазах, контрастно оттенённых синяками?

— Всё-то ты знаешь... Сказал, чтобы на расстоянии выстрела меня от рабочего места не было и обещал проконтролировать. А ты сейчас обратно в госпиталь? — тоскливо уточнила я.

Колос состоял в военном госпитале — он же единственная на данный момент действующая больница города — главным целителем. То есть, номинально — моим начальником. Немного неожиданный выбор, но что поделать, если целители-маги обычно всем коллективом состоят в нескончаемой позиционной войне с цифрами? В том смысле, что терпеть не могут считать, планировать и решать далёкие от профессиональных вопросы, а главный целитель — должность скорее административная. Даже у светлых соседей, насколько мне помнилось, эти должности занимали либо эльфы с очень слабым даром (а это явление редкое), либо вовсе без оного, либо специалисты каких-то других отраслей магии. Например, менталисты, специализирующиеся на заболеваниях психики, или вовсе вещевики, из которых в силу склада характера получаются отличные управленцы.

А Колос помимо прочих достоинств ещё и весьма хозяйственный мужчина. Я же говорю, очень нам с ним повезло.

— Тилль, вот как думаешь, что со мной сделает наш всенародно избранный и богами одобренный, если я тебя сейчас с собой прихвачу? — вздохнул он, без труда прочитав за словами истинную причину моей тоски.

— А мы ему скажем, что я сама пришла, а ты не видел, — слегка оживилась я. Затушила пальцами окурок и, за неимением в окрестностях мусорного ведра, сунула в карман. В принципе, можно было просто разрушить, но хаотическая магия даётся мне ещё хуже стихийной, проще доверить профессионалам. А к аккуратности меня приучили с детства.

— Ладно, есть у меня дело, где от тебя магия не потребуется, — со смешком сообщил он. — Заодно меня подменишь, а то я зашиваюсь. Опять же, развлечёшься.

— Коля, я тебя обожаю, — просияла я, но тут же нахмурилась, заподозрив подвох. — Это чем я развлекаться буду, поподробнее-ка?

— Да тут видишь какое дело... студентов на стажировку прислали, — смущённо сознался Колос. — Надо им всё показать-рассказать, расселить и поставить на довольствие. Я бы и сам походил, или кого-нибудь другого привлёк, но раз тебе всё равно хочется чем-нибудь себя занять.

— И куда их будут расселять? — растерялась я.

— Обещали принять в казармах, — он развёл руками. — Не лучшие условия, но там по крайней мере целая крыша, есть койки и через окна не слишком сифонит.

— А откуда ребята-то? Маги или специалисты?

— Там все вперемешку. Сама же знаешь, какой бардак был при эвакуации. Бумага пришла за подписью ректора Ремесленной Академии, но с печатью Нового Общемагического. По-хорошему, стоит отправить их обратно и затребовать нормальные бумаги, только рук, сама понимаешь, как всегда не хватает, да и жалко ребят. На улицу их что ли выгонять? Вот, кстати. Ты чаще в Правлении бываешь, узнай там у кого-нибудь, что за чехарда с учебными заведениями?

— Хорошо, спрошу. Пойдём, покажешь юные дарования.

Война начиналась не в нашу пользу, нас теснили, и всевозможные тыловые службы и учреждения эвакуировались в большой спешке. Если производства вывозили до последней бумажки, чтобы врагу не досталось, то с остальными было сложнее, спасали в первую очередь жизни, а всё прочее — по остаточному принципу. Посмотреть на студентов, честно говоря, было интересно. До столичного госпиталя они, наверное, добрались первый раз за время войны — обычно стажировку такие ребята проходили на передовой. Уже считай сложившиеся специалисты, доучивать их в тылу было некогда, а там каждые руки были на счету.

Я в тылу не бывала, но хватало фантазии сообразить, что условия там были едва ли не хуже, чем на передовой. Учитывая, что отступали в высокогорье, ища укрытия в старых шахтах и на границе с гномьими княжествами, надо думать, для студентов будет самым большим счастьем даже не крыша над головой, а тот самый усиленный паёк, полагавшийся целителям.