Блич: Извращаемся над каноном

Решив такое, вдруг вспомнил, что помимо моего десерта, мое основное блюдо, невкусное, но полезное, лежало рядом и не ровен час должно было начать распадаться, при том, что реяцу в нем должно было быть побольше, чем в громиле. Но в тоже время, я не желал упускать и малейшей части силы, так что выход из ситуации нашел очень быстро. Подойдя к валяющемуся телу моего поверженного противника, я подхватил его на руки, чуть было не рухнув от нагрузки, и поднес к телу уже его добычи, после чего тут же скинул, метафизически, обливаясь потом.

-Фух, и чего он такой тяжелый? — задал я риторический вопрос сам себе, после чего вытер лоб тыльной стороной ладони. Так, теперь вторая часть костюмированного представления.

Медленно подняв одну свою ногу, я аккуратно ввел свои когти в тело недодракона, после чего повторил эту операцию уже со второй ногой. Так же, медленно и аккуратно, я воткнул свои когти на руках в тушку второго пустого. После чего закрыл глаза и начал концентрироваться на своих прошлых ощущениях от поглощения реяцу, начал медленно тянуть ее из тел убитых.

Наверняка со стороны я глупо смотрелся, в глупой позе, с закрытыми глазами, сосредоточен, но никого по счастью рядом не было, так что по этому поводу я не комплексовал. Хотя и начал поглощать тела быстрее — вдруг окажется, что я не один такой умный, и догадаюсь напасть на обедающего? Так что следовало заканчивать с трапезой побыстрее и двигаться дальше.

* * *

Резким ударом наотмашь противник заставил меня разорвать дистанцию, решив реализовать преимущество своих, куда более длинных рук. Дать ему это сделать было нельзя, иначе бы мне пришлось туго, поэтому я, уклонившись от бесхитростного хука слева, вновь приблизился к противнику. Тот было попытался заехать мне уже своей правой рукой. Если бы я решил уклонятся, то мне пришлось бы отпрыгивать вновь, но я не зря с самого начала решил приберечь свой "фокус" на потом.

Правая рука моего противника несется на меня со скоростью куда большей, чем было необходимо для того, чтобы я смог уклониться, успевая смести меня до того, как мои когти бы срезали голову противнику. Но я не зря упомянул о своих "фокусах".

Выставив по направлению движения руки противника свою ладонь, я привычно ощутил свою силу. Нет, для того, чтобы полноценно взаимодействовать со своей силой, мне все еще были необходимы покой и тишина, правда, теперь уже мне не требовались для этого действия продолжительные медитации. Но этот фокус я использовал уже не в первый и даже не в десятый раз.

Противнику моя выставленная ладонь не показалась серьезным препятствием, а зря. Резкий выброс реяцу, резкий направленный удар духовной силы не просто остановил, я просто выкинул руку противника, выворачивая ее в плечевом суставе под неестественным углом. Я же, не замедляя свою атаку, нанес удар когтями, срубая голову врага, с навсегда застывшим в глазах удивлением.

-Фух, — вытер лоб я тыльной стороной ладони. Обычно громилы не сопротивлялись мне, погибая от моей первой же атаки (в защиту их хочу сказать, что атаковал я всегда убойно и неожиданно). Но этот бугай не зря показался мне желанной целью с самого начала — он смог увернуться от моей самой первой атаки и даже некоторое время, секунд пять, противостоять мне в бою, один раз даже хорошенько засветив мне по ребрам, а ведь это при том, что я сожрал уже штук восемь "орков" и двух "ящеров" с момента моего первого осмысленного сражения. Но силы наши оказались все же слишком различны, да и этот фокус с ударом реяцу сработал как надо, так что в итоге победил все же я.

-Ага, как надо, — поправил я сам себя, повернув к себе ладонь, которой я и наносил удар. Как и следовало ожидать — из нее валил густой серый дым, а сквозь пелену было видно, что половину моей ладони просто разорвало в клочья. Все же, пусть я и использовал данный прием не в первый раз, нормально работать с его помощью я все еще не научился, в результате чего постоянно сам себя травмировал.

С момента моего памятного, первого боя с ящерицей прошло немало времени. Точно не скажу, Лесу Меносов было чуждо такое понятие как время или хотя бы смена дня и ночи, но по субъективным прикидкам прошло уже чуть больше десяти дней. За эти десять дней я успел убедиться, что все же могу что-то противопоставить другим пустым и даже сожрать некоторых из них. Правда, один раз мне все же пришлось спасаться бегством от одного моего противника. Того самого злополучного ребенка, будь он неладен. Нет, в ближнем бою он действительно вряд ли смог бы мне что-нибудь противопоставить, но добраться до него и перейти в ближний бой я не смог.

Честно признаюсь, когда пасть этого мелкого пустого открылась, я серьезно перетрухнул. Нет, ну а что вы хотите — черная бездна пасти размером с полметра, до самой глубины усеянная длинными, узкими, острыми, игольчатыми (почему все существа в Лесу Меносов ходят с игольчатыми зубами?) зубами в два десятка рядов кого угодно заикой оставит.

Я ожидал, что сейчас это существо кинется на меня в ближнем бою, стремясь загрызть насмерть, поэтому толи зуб, толи шип, вылетевший из глубины его пасти, стал для меня полной неожиданностью. Проморгав которую, я и получил симпатичную аккуратную дырку в своем многострадальном левом плече. Второй шип я уже попытался отбить рукой, но вместо этого получил серьезную глубокую рану на ладони, хотя я и отбил снаряд.

А дальше мой противник начал стрелять со скоростью пулемета, стремясь утыкать меня по самую голову разнообразными острыми украшениями. Я, впрочем, поняв, что сил пафосно отбивать все снаряды у меня нет, просто начал от него бегать, уклоняясь от атак и стремясь перейти в ближний бой. Но сделать мне этого не удалось, уж больно быстро и кучно стрелял пустой, так что мне пришлось отступить с ничьей. Конечно, он попытался было меня преследовать и дальше, но как оказалось, бегал он куда хуже, чем стрелял, так что сбежать от него мне не составило труда.

Именно в тот момент, он, кстати, и напомнил мне, что ближний бой дело хорошее, но и для дальнего боя необходимо что-то иметь. Конечно, разум услужливо мне напомнил о такой штуке, как бала и серо, которые я должен был получить в будущем, но, согласно тем же знаниям, до этого будущего еще дожить надо было, а вот противостоять стрелкам надо уметь уже сейчас. Таким образом я и научился этому фокусу с ударом реяцу. Изначально он, конечно, должен был быть хотя бы относительно дальней атакой, но, как оказалось, потенциала в данном русле он не имеет. А вот в ближнем бою такой подарочек работал очень хорошо, так что он был принят мной на вооружение.

Вновь не скажу, что я сильно продвинулся в управлении своей реяцу, но кое-какие подвижки в этом деле были. Тот же самый удар реяцу, например. Или мое умение чувствовать свое реяцу, сейчас довольно значительно улучшившееся относительно моих первых опытов. Чувствовать чужую реяцу я, впрочем, пока не научился, но прогресс наверняка был и в этом деле. Так же я начал задумываться о такой вещи, как маскировка, но пока что, в силу того, что я не мог даже почувствовать свою реяцу, занимаясь каким-нибудь не монотонным трудом, все это дело находилось на стадии набросков.

Так же отдельно стоит упомянуть о моем теле. Оно изменилось. Нет, не в том смысле, что у меня выросла вторая голова или хвост — просто когти на руках стали длиннее, сейчас они были в длину примерно сантиметров пять, острее, прочнее. Когти на ногах стали более массивными, загнутыми, острыми и прочными. Такими было одинаково удобно и лазать по деревьям, и рвать врагов на части, и вонзать их в убитого противника для поглощения. Да и само мое тело стало... Обтекаймее что ли? Приобрело более обтекаемую форму, вот так. Стало тоньше, чуть выше. Насколько изменилась моя маска — судить не берусь. Все же на ощупь она напоминала обычный человеческий череп, а увидеть ее со стороны мне не удалось.

Таким образом, мне удалось установить, что тело пустого изменяется в соответствии с его действиями, и, возможно, в соответствии с его пищей. Таким образо мое тело должно было обладать хотя бы подобием инстинктов, что, в общем то, было неплохо, но пока не важно.

Вонзив когти в поверженного противника, я с удовольствием начал поглощать его. Поглощение мое, кстати, тоже стало лучше, больше не стремясь слететь после первого же движения и даже начало работать усерднее, значительно сократив мне время, необходимое на пищу.

Короче говоря — жизнь моя потихоньку если не налаживалась, то уж точно превращалась в обыденность.

* * *

-Цып-цып-цып, гули-гули-гули,— приговаривал я шепотом, медленно подбираясь к своей жертве. Та не видела меня, да и вряд ли смогла бы почувствовать, даже если бы умела, но обостренная интуиция и чувство опасности, как и у всех пустых, говорили ей об опасности.

Моя текущая жертва была четвертым видом пустых, который я встретил, исключая меня самого, и выглядела как противоестественная помесь птеродактиля, волка и крокодила, трех метров размером и с двумя здоровенными крыльями. Впрочем, как бы двусмысленно это не прозвучало, в Уэко Мундо размер не имеет значения — в частности, гиллианы, самые большие обитатели мира пустых, которых я видел только однажды с расстояния километра в два и то, чуть не сдох от духовного давления, были размером метров под триста, в то время как адьюкасы и васто лорды должны были быть размерами хотя бы метра под три-четыре. Да и даже если взять более приближенный пример — я. Сам я ростом чуть больше метра восьмидесяти, а орков под четыре метра валю одним ударом. Так что этого крокоптероволка я не боялся, наоборот, только радовался его присутствию.

Да и сожрать подобного я решился только сейчас исключительно потому, что все предыдущие разы, когда я их видел, эти летающие сволочи пролетали на почтительном расстояние от земли.

Пока я медленно подбирался к моей незадачливой будущей добыче, я думал о прошедшем месяце.

Да. Вот уже месяц прошел в Уэко Мундо, а я все еще жив. Более того, на этот раз я могу сказать, что по сравнению с моментом своего попадания сюда, я стал значительно сильнее. И думаю, по меркам пустых первого поколения, теперь я силен.

Целый месяц непрерывных битв, охот, убийств, иногда побегов от чрезмерно сильных противников. Порою я рисковал всем и проходил по лезвию ножа, но я жив.

Моя жертва вдруг резко подняла голову и прислушалась. Замерев на половине шага, подняв ногу, я тоже резко становился. Нельзя дать жертве сбежать.

Эти летающие сволочи были самыми малоизученными для меня. Ни поведения, ни привычек, ни атак — я не знал о них ничего. За прошедший месяц я вдоль и поперек изучил "громил", и чуть хуже "ящеров" и "зубастых". А вот "птеродактилей" видел вблизи в первый раз.

Да, по прошествии достаточного количества времени я могу утверждать — пустые делятся на виды. До этого момента мне было известно три таких, сейчас уже четыре. Правда, к какому виду мне относить себя, я не знал. Все встреченные мной пустые от представителей своего вида чаще всего отличались немного размерами, слегка окраской, иногда формой маски и прочими незначительными параметрами. Такая редкость, как дополнительная пара конечностей или различия в размере в два раза встречались редко, но все же встречались.

Более того, наблюдая за местными пустыми, и изучая их, так сказать, вблизи, я смог вывести несколько закономерностей. Например, принцип "камень-ножницы-бумага". При прочих равных условиях, ящер всегда побеждает громилу за счет скорости и верткости, зубастый ящера, успевая заплевать его насмерть, а громила зубастого, обладая толстой шкурой тот мог игнорировать почти все подарки, прилетающие от зубастого. Таким образом в этом лесу поддерживалась довольно грамотная балансировка, и как в нее вписывались, допустим, летающие, было не понятно. Впрочем, и с такими "мутантами"-одиночками как я, все тоже было не столь гладко.

Более того, мною был экспериментально установлен средний образец всех трех видов, и для себя, вкус реяцу. Кстати, те самые зубастые тоже обладали вкусом довольно неприятным, словно вода с солью в очень низкой концентрации.

Наконец моя жертва опустила голову со своими роскошными челюстями, и перестала прислушиваться, хотя все еще была настороже. Я медленно опустил ногу и начал двигаться дальше, ежесекундно останавливаясь и прислушиваясь к обстановке.

За прошедший месяц я смог весьма неплохо подтянуть свой уровень. Мои коготки, сейчас уже доросшие до семи сантиметров в длину, и уже переставшие увеличиваться, оказались воистину смертоносным оружием, режущим плоть пустых словно масло. Кость, в виде маски, они резали, конечно, не так хорошо, но все равно очень прилично.

Мое чувство реяцу вышло на новый уровень примерно два дня назад, так что мне теперь уже не требовалась концентрация для работы со своей реяцу, так что я старался поддерживать свое ощущения постоянно, стремясь как можно больше его улучшить. Так же я наконец то задумался о своей маскировке, пока просто стараясь удержать реяцу, непроизвольно вылетающую из моего тела каждую секунду. Получалось хреново, но прогресс в том был.

Свое чутье реяцу я также начал развивать, пытаясь концентрироваться на этих самых выпускаемых частицах, пытаясь почувствовать их так же, как свою реяцу. Дело со скрипом, но шло.

Свое поглощения же я даже не пытался улучшать дополнительно, ему хватало и обычной практики поедания жертв. Было немного сложно отказаться от классического поедания в пользу такого "ненатурального" метода, но после еще одного чуть было не окончившегося для меня безумием раза, мне все же пришлось отказаться от классического каннибальского поедания трупов. Кхм, а когда я пытаюсь это осмыслить, это так... Специфично звучит.

Вдруг моя жертва резко подскакивает на все свои четыре ноги и кидается к обрыву. Ну нет, в этот раз ты от меня не уйдешь!

Присесть, влить реяцу в ноги, стремясь как можно сильнее их защитить, оттолкнуться ногами, щедро выплескивая свою реяцу, получая мощное реактивное ускорение. Да, такому прыжку любой олимпиец позавидует.

Наверняка, если бы моя цель была быстрее на земле, или если бы она спохватилась раньше, она бы смогла в данный момент уже оказаться в воздухе, где я был абсолютно беспомощен. На такой заправский фокус, как ходьба по воздуху моего контроля пока не хватало. Да о чем это я? Ходьба по воздуху — это создание относительно твердой опоры у себя под ногами из уплотненной реяцу, выпускаемой через ноги, либо выпущенной один раз, но куда менее контролируемой. Я же пока хотя бы просто выпускать реяцу в течении сколь-нибудь продолжительного времени отдельной частью тела не способен. Три секунды — мой рекорд.

Крокодактель пытается заложить вираж и уйти от меня. Это ему удается частично — теперь я должен был пролететь буквально в метре от него. Но, я же сказал, что пока что не могу поддерживать реяцу. А вот разово выплескивать — это за милу душу.

Свой коронный удар реяцу на птеродактиле я решил не использовать, сил я его точно не знаю, а рядового громилу такой мой пресс с недавних пор перемалывает в фарш. Так что вместо всей ладони, выставляемой вперед, я, пролетая рядом со своим врагом, выставил всего один палец. Поток реяцу устремляется в моего противника, пробивая одно из его недокрыльев. Издав... Нечто среднее, между звуком двух трущихся друг о друга терок и птичьим клекотом, тот устремился вниз, вслед за мной.