Блич: Извращаемся над каноном

-У нас тут происшествие, а эти оболтусы спорить начали, — услышав о происшествии, Алекс подобрался. Скользнув взглядом по своему напарнику, тот увидел, что Хому тоже напрягся.

-А какое происшествие? — все же подал голос инквизитор.

-Да минуту назад аппаратура засекла открытие портала,— после этих слов было напрягшийся Алекс уронил голову на стол. Блин, открытие портала в неположенном месте! Это ведь максимум на штраф в пол нера потянет! Ну что за день! Хому же оказался более проницательным, нежели его коллега.

-Но, если бы это было просто открытие портала в неположенном месте, вы бы выслали туда кого-нибудь из местной стражи и не стали бы нас отвлекать,— таким текстом Хому как бы сказал главе местной стражи : "Без обид, но ваши парни нам и в подметки не годятся", на что начальник только покивал головой как бы соглашаясь.

-Именно. Портал оказался непростым, а межмировым,— на этом месте вся заскучавшая было команда встрепенулась,— более того, на месте открытия портала было обнаружена четверо прибывших. Трое неизвестны, но одного я опознал,— проговорил шеф,— это Ульф.

-Тот самый Ульф из "Невольников"?— об этой наемничьей банде и о их главе в особенности чуть ли не легенды ходили по всему Миру Пылающих Огней, конечно, среди тех, кто этим интересовался. Что могло Ульфу понадобиться в таком месте и с кем он прибыл?

-Да, я его встречал только однажды, но привкус силы запомнил хорошо. Так что сейчас быстро собираемся и выдвигаемся к нему,— когда было надо, глава отряда мог говорить коротко и по существу. Быстро собравшись, весь сборный отряд из шести членов (начальник местной стражи отправился вместе с ними), был готов к отправлению, и только тогда Алекс наконец догадался спросить.

-А далеко вообще портал? — казалось бы, этот вопрос должен был быть задан всеми и сразу, но стоило только ему прозвучать, и все сразу же остановились, изучая начальство.

-Тридцать километров на Юг,— к такому ответу никто готов не был. Тридцать километров! Да даже если бежать с полной выкладкой и усилением, раньше чем через полчаса прибыть не получится никак. Только Алекс хотел указать на это несоответствие начальству, как слово взял начальник.

-Не беспокойтесь, ради такого случая, я открою хранилище Красного камня,— успокоил всех присутствующих мужчина. Если будет красный камень — они успеют вовремя! Минуты две — и они будут на месте. Жаль только, что красный камень штука редкая, дорогая и одноразовая, даже странно, что в таком захудалом управлении найдется шесть кусков такой вещи, даже если это будет весь запас стражи.

-Нет, если красный камень, то... — договорить Хому не успел. Резкая волна необъяснимой мерзости прошла через все здание так, что она смогла зацепить сразу всех, кто был внутри. Всю команду скрутило, а боль и спазмы заставили Алекса свалится на пол в позе эмбриона. В себя тот пришел несколько позже, лежа на полу, скрюченный. Вся его команда выглядела подобным образом, кого-то даже вырвало. Переведя расфокусированный взгляд на своего шефа, тот обнаружил его прислоненного к стенке. Босс был бледен как мертвец, его руки слегка тряслись, а ноги не держали массивное тело. Разомкнув вмиг обескровевшие губы, тот почти прошептал только одно слово.

-Бегом.

* * *

Бегать под воздействием кровавого камня Алексу не приходилось никогда ранее. Как то не требовалось это никогда на его заданиях, но теорию он знал. Да и судя по рассказам тех, кому все же довелось такое пережить, Алекс невзлюбил камни заочно. Да и судя по рассказам тех, кто все же ими пользовался, невзлюбил не зря. Головокружение, тошнота, легкое недомогание — этими словами описывали свое состояние пользователи красного камня. Не известно, почему Алекс чувствовал себя так хреново — толи еще не отошел от недавнего непонятного происшествия, толи личная непереносимость, но Алекс больше чем за дорогой следил за собой, дабы не сблевануть на своего сокомандника.

-Никогда больше не буду пользоваться этой гадостью,— с горечью дал зарок сам себе молодой инквизитор.

-Признаков присутствия Ульфа не обнаружено,— напряженно проговорил Хому, державший ручной сканер магии,— на месте портала обнаружена магическая аномалия неизвестного толка. Не двигается, зависла на одном месте в пять метров диаметром.

-Ускориться, до места еще двадцать километров,— напряженно проговорил босс, бежавший впереди всех.

-Регистрирую открытия портала!— возглас Хому прозвучал словно гром среди ясного неба.

-Твою мать, не успеваем,— сквозь зубы прошипел начальник стражи, выжимая из себя все, что было возможно, — Живее!

-Три цели уходят через портал! — опять почти прокричал Хому, вперившись взглядом в сканер. Несколько напряженных секунд окончились перерубившей все фразой очкарика,— Упустили.

-Сука! — сплюнул себе под ноги командир группы,— упустили.

-Все равно, не останавливаемся,— исподлобья проговорил Алекс,— на месте еще может находиться Ульф и точно находится аномалия.

-Принято, — не замедлившись продолжила двигаться группа.

Еще несколько десятков прыжков и всех остановил голос Хому.

-Прибыли.

-БУЭ! — хотя только Хаше столь ярко выразила свои эмоции и отношение к происходящему, солидарны с ней были все. Полу сгнивше-растворенный труп, к тому же порванный на две части, лежал в самом центре обнаруженной аномалии и быстро растворялся, словно в кислоте.

-Похоже, Ульфа мы нашли,— кто-нибудь другой мог бы принять эту фразу за шутку, но Алекс знал — настолько дрянных и неподходящих шуток не бывает.

Подобрав небольшой прутик, босс запихнул его внутрь предполагаемой зоны аномалии. Тот быстро начал гнить и обугливаться, осыпаясь пеплом, пылью и гнилью. В задумчивости посмотрев на него, шеф откинул его подальше, после чего медленно и задумчиво произнес:

-Вызывайте Тайное Агентство.

На этих словах все присутствующие вздрогнули.

* * *

Иногда один умник бывает полезнее сотни силачей. Один ученый важнее десятков солдат. Если бы среди всей сборной и неудачной команды спасения был всего один грамотный рыцарь книг и микроскопа, то он смог бы определить наличие посторонних магических элементов. Но увы, даже Великий Инквизитор не понимал, что иногда научники бывают полезны и во фронтовых отрядах, поэтому главный секрет Инцидента-3 не узнал никто. Так пять участников инцидента стали четыремя, а малейшее облако реяцу пустых, выпущенное сквозь почти идеальную маскировку Иру, рассеялось по всему Миру Пылающих Огней. Если бы они смогли обнаружить его сразу, кто знает, как бы повернулось колесо истории... Но так, все вышло именно так, как вышло.

* * *

-ТУ-ТУ-ДУМ! — зазвучала музыка, уподобляясь органной мелодии. Хотя, с учетом временного промежутка, это орган будет уподобляться звучанию моего инструмента. Тысяч через пять лет.

-ТУ-ДУ-ДУМ! — как оказалось, музыка и игра на музыкальных инструментах были способны успокаивать меня и помогали моему мозгу отдыхать ничуть не хуже, нежели вырезание или декорирование. Поэтому к моим хобби добавилось еще одно. Даже три, если так посмотреть. Конструирование, игра на инструментах и написание музыки. Ну, ладно, насчет последнего я приукрасил — музыки толком я не писал. Просто вспоминал ту, которую когда-либо слышал и переносил ее для игры на моем "монстре". Иногда она звучала даже лучше, чем в моей памяти и для ее воспроизведения хватало десяти — пятнадцати клавиш. А иногда она получалась... "Чудовищной". Во всех смыслах.

-ТУ-ТУ-ДУМ, ТУ-ДУ-ДУМ! — а, это повторяющийся кусок мелодии во вступлении, не обращайте внимания. Надо ли говорить, что четкого устройства музыкальных инструментов, да и теории "музыконаписания" я в жизни никогда не знал? Вертелся как мог, впрочем, как и обычно. Мои музыкальные записи мало напоминали привычные моему взгляду и были частично непонятны даже мне, что уж говорить о тех бедолагах, которым приспичит в них поковыряться? А инструменты? Ладно мои небольшие поделки (хотя ставлю тонну золота против железной пылинки, человек ни в жизнь не разберется в них и не сможет на них играть), эти бедолаги, полученные путем греховного скрещивания гитары со скрипкой, тромбона с флейтой и электро-баса (опустим, чего мне стоило получить похожее звучание) с ксилофоном. Но ЭТО...

-ТУМ-ТУМ-ДУМ, ДУМ-ДУМ-ДУМ-ДУМ,— самое монструозное и чудовищное мое творение. Триста шестьдесят два метра в высоту, восемьдесят семь в ширину и тридцать четыре в глубину. Противоестественный монстр, сляпанный мной на коленке словно монстр Франкенштейна из обрывочных воспоминаний, фактов и представлений о фортепиано, клавесине и органе. Но самое главное...

Резко выдохнуть и включить ускорение. Иначе не успею.

-ДУМ-ДУМ-ДУМ, ДУМ! — множественные звуки раздавались словно на заднем фоне, незначительные по отдельности, но в массе своей и создающие саму мелодию.

Шестьсот семьдесят четыре клавиши. Восемь рядов, над которыми склонился я, размахивая руками с недостижимой скоростью просто ради того, чтобы получить музыку. Воистину, именно это изобретение есть самое чудовищное во всем Уэко Мундо.

-ТУМ. ТУМ-ДУМ. ТУМ-ТУМ-ТУМ-ТУДУМ,— в невероятной сложности всего этого инструмента не было смысла. Я мог уменьшить количество клавиш раз в восемь просто немного увеличив различие между звучаниями отдельных клавиш, но я создал этого монстра. Зачем? Наверное потому, что несмотря на то, что овладеть навыками игры на этом чудовище было возможно, разве что, после столетней практики, именно этот монстр был идеальным инструментом. Мягкие переходы, различия между звучаниями каждой последующей клавиши были неощутимы. Но именно на этом инструменте можно было сыграть настоящую музыку, передав именно то, что хотел, не будучи загнанным в рамки нескольких клавиш, слишком различных, чтобы мочь действительно передать настоящую музыку. Жаль, что никто и никогда не узнает о существовании этого инструмента, не услышит его звучания и не научиться играть.

-ЗВЯНК! — эх, всегда на этом моменте ошибаюсь. Опять, под самый конец партии промахнулся мимо клавиши, попав на четыреста восемнадцатую вместо четыреста семнадцатой, из-за чего звук получился резче, чем надо было. Конечно, сторонний наблюдатель бы не заметил сильной разницы если бы я промахнулся и на двадцать клавиш, но мне мой промах был очевиден. Испорченную партию я доигрывать не стал, резко оборвав музыку. Сколько лет уже практикуюсь, а нормально играть до сих пор не выучился. Что поделать — неуч!

Встав из-за клавиш, я потянулся, разминаясь, после чего подхватил стоящий на столе рядом бокал с вином и не спеша поднес его к лицу. Я, конечно, не сомелье, но лично приготовленные напитки друг от друга уж как-нибудь отличу.

-Трехлетняя выдержка,— удовлетворенно констатировал я. На самом деле факт самой выдержки для моего аналога вина не играл никакого значения, даже наоборот. Будучи чисто реяцутивным продуктом, данный продукт не обладал вкусовыми качествами в прямом смысле этого слова. Его специфический "вкус" целиком и полностью зависел от состояния реяцу и ее пропитанности эмоциями, так что "застойка" реяцу от ее длительной бездейственной выдержки играла против вкусовых качеств. Проще говоря, такое вино двух-трехлетней выдержки вязало рот и на вкус было похоже на старый башмак. Так что значение имели, скорее, условия выдержки. А вот тут уже моя фантазия нашла, где ей разгуляться. Вино, выдержанное в серебряной бочке становилось "вином с перцем", в золоте от переизбытка реяцу напиток становился сладким, в алмазах "градус" питья резко подскакивал, после годовой выдержки до уровня хорошей бутылки водки. Хуже дела обстояли с другими материалами — серое железо ничего не вносило и не забирало у напитков, красное железо выступало холодильником для хранения, но не более, а долоринит резво разбирал мое вино на реяцу и пожирал с радостью. А даже если следить за процессом настойки моего творения и вытащить его в нужный момент, то даже так мы получали лишь дистиллированную воду и не более.

Немного веселее было пропитывать питье эмоциями — теперь я мог с уверенностью заявить, что знаю, каков страх на вкус. Кислый, кстати. Жгучая ненависть, горькая обида, сладкая радость, кислый страх, соленая алчность — странноватый вкусовой набор, но кто я такой, что бы в чужой монастырь да со своим уставом?

Конкретно данное вино было из экспериментальной партии совмещения материалов и эмоций. Мельком глянув на отметку — желтое солнце, я улыбнулся. Солнце — отметка радости, желтый — цвет золота. Объект номер три.

Рядом мерно скребнуло перо, из-за чего я на секунду приготовился к прыжку вперед и атаке сзади, но все же смог удержать себя в руках. Уже столько времени в систему научного наблюдения у меня внедрены автоматические писцы, реагирующие на мои мысли и изменение реяцу-психо-эмоционального фона, а я до сих пор не могу привыкнуть, что теперь мне нет никакой необходимости самому записывать все наблюдаемое. Правда проведение самих опытов я на мою систему переложить не мог. Да, собственно, и не пытался — что это за ученый, за которого выполняют всю работу?

-Ну-ка, попробуем,— медленно я поднес насыщенно-золотую жидкость ко рту, после чего сделал глоток.

-ТЬФУ! — бокал улетел куда то в стену, после чего разбился об нее. КАКАЯ ПРИТОРНАЯ ГАДОСТЬ! Такое чувство, словно мне сахар в меду и карамели насильно запихали в рот. Какая мерзость!

-Пометка важно :,— совладал я все же с собой и передал указания висящей в воздухе книге,— НИКОГДА не готовить желтое солнце!

Несколько звуков выдавливаемого дерева подтвердили, что пометка была записана.

-Убери эту гадость,— тыкнул я в бутылку жёлтого солнца, отчего та поднялась в воздух и направилась к выходу,— и давай сюда "Черный нож".

Цветов я использовал всего шесть — желтое золото, белое серебро, синий долоринит, красное и серое железо, ну и черный алмаз, конечно. Символов было примерно столь же, в отличии от музыки, подбором идеальной гаммы среди вкусов я не занимался. Пока не занимался. Солнце для радости, монета для алчности, змея для страха, маска для обиды и нож для ненависти. Таким образом "Черный нож" означал вино на ненависти, выдержанное в бочке из черных алмазов. Градус неадеквата данного пойла я боялся даже предположить, но ради такого события все же решился открыть бутылочку.

Звон бутылки и бокал, звук выливающейся жидкости — иссиня-черного напитка. Подхватив бокал и немного покружив жидкость в нем, я все же легко приложился губами к напитку. Отчего чуть не упал на колени. Руки мои дрогнули, колени подкосились, а пальцы лишь чудом удержали бокал.

-А я, думал, ничто уже больше не способно выбить из меня сознание, — с не наигранным удивлением отметил я, возвращая сознанию контроль над потерянными конечностями. А я думал, что способность пьянеть оказалась для меня совершенно потерянной, но нет.

-Зато, — непослушными губами вымолвил я, — я теперь знаю, что такое "Шестьсот Шестьдесят Шести градусное пойло".

Где то надо мной прогремел эпический выстрел моего салюта и на календаре тихо сменились цифры.

* * *

А в то же время далеко, в другом мире, в невообразимую панику впали наблюдатели. Не так давно после начала усиленного финансирования главного института тот встал на ноги и смог наконец расправить плечи. Но первым же его поступком стало не возобновление старых программ и проектов, и не начало новых, а установка плотной слежки за небольшой аномалией в Диком Мире. Как поговаривали некоторые ученые, установка наблюдения за этим местом произошла после ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНОЙ просьбы Тайного Агентства, по слухам, также замешанного в возвращении финансовых потоков Главного Института. Ходили слухи, что это было связано с давним инцидентом во втором мире на одной из пограничных территорий владения какого-то мелкого Комитетчика, но по странному стечению обстоятельств любой, кто начинал расспрашивать о том случае очень быстро переставал интересоваться любыми подробностями того дела. Злые языки говорили, что и тут не обошлось без вездесущей невидимой руки Тайного Агентства, но и они по странному стечению обстоятельств через некоторое время решали, что Тайное Агентство тут не причем. Абсолютно не причем.