1. Хищник, хищник и зайка

"Гипноз!"

— Простите! — крикнула она, врываясь обратно в бюро. — А булавки у вас не найдётся? Железной? Чем больше, тем лучше.

От спешки чудилось, что мостовая не стелется, а бросается под ноги кувырком. Вскоре ухоженный парк остался позади, а по обеим сторонам улицы выстроились дома — старинные, в большинстве своём не слишком высокие, где на первых этажах располагались респектабельные магазины и чайные, а на верхних — апартаменты хозяев. При взгляде на лепнину и барельефы на фасадах не верилось, что лавка подозрительного найта может располагаться здесь же.

Но старик не обманул.

На углу серого дома, увитого диким виноградом, болталась простая медная вывеска, гласившая: "С.Уайт. Редкости и ценности". Ступени вели не вверх, а вниз — лавка находилась в полуподвальном помещении. Окна располагались на уровне пояса и были распахнуты настежь — и ни решёток, ни ставен.

"Он что, совсем не боится, что его ограбят?" — пронеслось в голове.

Когда дверь открылась, тоненько прозвенел колокольчик. Джул осторожно ступила в полумрак, с непривычки широко распахивая глаза и касаясь рукой стены. Немного пахло пылью, сладковато и приятно, совсем не так, как в бюро находок. Воздух был тёплым и словно бархатным, как если пёрышком по щеке провести.

— Добро пожаловать, дорогой гость... — раздался чарующий голос откуда-то справа, но почти сразу же поскучнел: — О, это вы. Ну что ж, проходите, вынюхивайте... Я хотел сказать, осматривайтесь, госпожа офицер.

— Стажёр агентства Джул Банни. — Представляться не хотелось, но правила того требовали, и она быстро щёлкнула ногтем по жетону. — А вы, полагаю, и есть господин С. Уайт?

— Салем Уайт, — подсказал найт любезно. Он стоял в глубине помещения на стремянке, перебирая книги на верхней полке. Яркая рубашка в полумраке выглядела выцветшей; луч солнца из окна падал на волосы, и они точно светились изнутри. — Как только разнюхаете... Я хотел сказать, как только найдёте что-нибудь по вкусу — не стесняйтесь и обращайтесь.

В другое время Джул бы от восторга визжала, оказавшись в подобном месте. "Редкости и ценности"... Больше всего это место походило на лавку чудес. Чего здесь только не было! Книги на многоярусных полках — как ветхие, древние, так и в новеньких глянцевых обложках; безделушки в стеклянных витринах — от костяных гребней до бронзовых колокольчиков; фигуры и статуэтки всех размеров и форм — и мелкие, с ноготь, и здоровенные, в рост глоринга; сосуды, свитки, украшения, часы...

"Часы", — влепила себе Джул мысленную оплеуху и произнесла твёрдо:

— К сожалению, у меня нет времени на пляски вокруг темы. Господин Уайт, сегодня утром вы забрали из бюро находок белые часы-медальон. Однако на самом деле они принадлежат совершенно другому человеку. Во-первых, вы должны немедленно вернуть их. Во-вторых, ответьте на вопрос: как вы вообще узнали об этих часах?

Найт вздохнул с бесконечным терпением и присел на верхнюю перекладину стремянки, глядя сверху вниз.

— Вам кто-нибудь говорил, что вы ужасная зануда?

— Не увиливайте, господин Уайт.

— Можно просто Салем, — склонил он голову. Глаза у него оставались в тени, но сияли так же ярко, как и волосы.

— Салем, — повторила Джул послушно, чувствуя, как в ушах начинает звенеть. И почти сразу же под ключицей кольнуло. — Отвечайте на вопрос.

— Белые часы, белые часы, — монотонно откликнулся найт, слегка покачивая ногой. — А были ли они вовсе? Никаких часов здесь нет, я никуда не ходил и никого не видел. И вы тоже не видели меня.

Джул зажмурилась, перекатываясь с мыска на пятку. Тёплый бархатный воздух ласкал кожу; приятное чувство убаюкивало, шептало, просило поддаться...

"Вот хрен ему", — подумала она мрачно. А вслух произнесла:

— И что же мне в таком случае делать?

— Отправляйтесь обратно в бюро, отдыхайте, — коварно предложил найт. — Ни о чём не беспокойтесь.

— Значит, не беспокоиться, — пробормотала Джул и открыла глаза. — И что тогда будет с пропавшей девушкой? Кстати, господин Уайт, я не шутила. Два года лишения свободы за применение чар. Уверена, штатные эксперты найдут следы воздействия, если я обращусь в течение суток.

Найт покачнулся так резко, что едва не свалился со стремянки.

— И как? — спросил он, ничуть не удивлённый и не напуганный. Джул молча распахнула мундир и показала приколотую с внутренней стороны булавку. — Что ж, умно. Беру свои слова назад. Вы не занудная, стажёр Банни, вы упрямая. И настырная. Часы лежат там, — повёл он рукой в сторону стеклянной витрины. — Перепутал со своими, какая досада. Собирался занести вечером, когда солнце станет не таким ярким.

— Вечером бюро не работает, — возразила Джул. Часы действительно обнаружились в витрине. В цепочке запутались сухие травинки; корпус с обратной стороны был запачкан землёй. — И ещё, господин Уайт. В бюро ведутся журналы. Не знаю, почему сотрудник отдавал вам чужое имущество, в этом ещё предстоит разобраться, но записи он делал скрупулёзно. Год, месяц, число, переданная вещь — и имя того, кто её забрал. Далеко я пролистать не успела, но последние пять лет вы каждые три недели наведываетесь в бюро, иногда чаще. И забираете разные предметы, как правило, ценные. Я обязана сообщить об этом в службу гражданской безопасности, — подчёркнуто вежливо сообщила она. — Но у меня есть, скажем так, предчувствие: если сотрудник, доказывая свою невиновность, заявит, что к нему регулярно применялись чары, то его из соучастников переведут в пострадавшие. А дело, господин Уайт, передадут агентству.

— У меня лавка ценностей и редкостей, — невозмутимо сощурился найт. — И я такой рассеянный, часто что-то теряю. В том числе ценные и редкие вещи, как вы совершенно верно заметили. А старые чары практически невозможно распознать.

— Кто поверит преступнику, который пытался очаровать сотрудницу агентства? — солнечно улыбнулась Джул. Найт демонстративно прикрыл лицо ладонью, словно заслоняясь от света. — У меня есть сутки, не забывайте. Кстати, рапорт я пока не писала, — добавила она, покачав в воздухе бумажным пакетом с часами. — И мне почему-то кажется, господин Уайт, что мы можем быть полезны друг другу.

Найт протяжно вздохнул и обнял поручень стремянки.

— Туше. Спрашивайте.

Джул очень хотелось подпрыгнуть с торжествующим криком, но она сдержалась.

— Так откуда вы всё-таки узнали про часы?

— Увидел, — ответил он лаконично. — Их уронила девушка-ферранка. Блондинка, кудрявая, как вы, но довольно высокая.

— Она была одна?

— Нет.

— А с кем? — Джул снова начала заводиться — каждое слова из найта приходилось вытаскивать клещами.

— Полагаю, с любовником. Высокий, мощный, косматый, шерсть тёмно-рыжая, — ответил он равнодушно. — Похоже, они ссорились. Он ударил девушку по лицу, кажется.

— И вы не вмешались?

— В ссору двух громил? Увольте, экстримом я не увлекаюсь, — махнул рукой найт. — Их спугнула старуха с собакой, чёрным хаундом. Терпеть не могу собак, — поделился он откровением. — Впрочем, это взаимно. Не то чтобы это особенно меня огорчало. Шумные создания, слюнявые. Пахнут ужасно. И вынюхивают постоянно, вынюхивают. Кого-то они мне напоминают, кстати...

— Достаточно, — поспешно перебила его Джул. Ей собаки как раз нравились — большие, умные, и, в отличие от ферров, по-доброму настроенные к людям. — Вы заметили, куда преступник увёл девушку?

— О, значит, он преступник, — задумчиво произнёс найт. — Совершенно случайно заметил.

На решение понадобилось меньше секунды.

— Закрывайте свою лавку, господин Уайт. Вы покажете мне, где произошло похищение и куда потом делся тот ферр.

— О, значит, похищение, — протянул он всё с той же интонацией. — И почему я должен куда-то идти, интересно?

Джул мило улыбнулась:

— Журнал в бюро находок. Свидетельские показания хозяина. Рапорт. Чары, применённые против сотрудника агентства. Достаточно, господин Уайт?

— Ненавижу солнце, — пробормотал он, однако начал потихоньку сползать со стремянки. — И можно просто "Салем", стажёр Банни. Кстати, я могу звать вас зайкой?

— Нет! — отрезала она.

— Тогда Джул, — выгнул белёсые брови нахал. Судя по выражению лица, особенного выбора и не было.

Оставалось только смириться.

Уже на улице Джул, поколебавшись недолго, вынула из внутреннего кармана сложенную вчетверо листовку и протянула спутнику:

— Скажите, преступник случайно не был похож вот на этого ферра?

Салем сдвинул очки к кончику носа и глянул поверх тёмных стёкол, слегка замедляя шаг, а затем пожал плечами:

— Может, похож, а может, и нет. Вы знаете, что самое неприятное в общении с феррами? — Она покачала головой. — Ярость, Джул. Их сильно меняет ярость. И пока вы ищете жуткого двухметрового монстра с голодным оскалом, где-то в конуре трясётся перепуганный облезлый щенок. Меняется всё, даже запах. — Салем помолчал, а потом добавил загадочно: — Я не могу даже с уверенностью сказать, кого именно видел сегодня утром.

Идти пришлось недалеко — в заросли за кафе у детской площадки. Свидетельским показаниям Эдель это не противоречило, потому что кусты сирени можно было обогнуть как слева, по короткому пути, так и справа, по более широкой дуге. А уж утянуть потом жертву в сторону от дороги — дело несложное.

— Откуда вы наблюдали за сценой? — спросила Джул, осмотрев место происшествия с расстояния в несколько шагов. Трава выглядела немного примятой, во влажной земле виднелись отпечатки следов, но не более того — ни капель крови, ни надломленных веток на деревьях по соседству.

Салем большим пальцем указал на кафе у себя за спиной.

— За столиком у окна. Наслаждался чашкой мятного настоя после весьма утомительной ночи, предвкушал здоровый утренний сон... Теперь недосягаемый, как мечта, увы. И вас ещё не мучают угрызения совести, Джул?

— Нет, — солгала она. — Когда это произошло?

— В десять двадцать три.

Джул кивнула собственным мыслям: показания совпадали с записями в журнале. Собачница принесла вещи около одиннадцати — как раз достаточно времени, чтобы спугнуть преступника, найти шарф с часами и донести до бюро.

"А Салем явился после полудня, — подумала она. — Интересно, почему?"

— Куда вы направились после кафе?

— В бюро. — И снова безмятежная улыбка, взгляд поверх тёмных очков. — Было бы подозрительно, если бы я зашёл за часами сразу.

— Зачем они вам вообще понадобились?

— Понравились? — предположил Салем, вздёрнув брови. — Ну-ну, не надо так сопеть. Я не боюсь страшных звуков. И страшных взглядов тоже.

Джул перевела дыхание, мысленно досчитала до десяти и задала следующий вопрос:

— Куда преступник повёл жертву?

— Если предположить, что он воспользовался единственным северным выходом из парка, то в сторону улицы Серебряных Гравюр. В это время там весьма оживлённо, так что наверняка их кто-то заметил. Правда, если они сели в такси... — многозначительно протянул Салем и развёл руками. — Впрочем, не моё дело, не моё.

"Значит, Серебряные Гравюры", — сделала мысленную пометку Джул и задумалась, не обратиться ли в агентство. Останавливали её слова Меллона, что-де все офицеры на задании, и отвлекать их — смерти подобно. Конечно, если ферр, который увёл девушку от коляски, имеет отношение к преступнику с листовки, капитан Спэйн будет только благодарен за бдительность.

Но если нет?

"Лучше сначала проверить самой".

Тяжесть в потайной кобуре успокаивала и придавала уверенности: что может случиться со стажёром агентства средь бела дня?

— Благодарю за помощь, — наконец решилась Джул. — Постарайтесь в ближайшие сутки не выезжать за пределы города. По возможности оставайтесь в лавке. Нам могут понадобиться ваши показания, и тогда придётся снова рассказать обо всём, что вы видели. Разумеется, я уточню, что происшествие с часами — чистой воды недоразумение. Ещё раз спасибо.

Дождавшись равнодушного кивка, она зашагала к северному выходу из парка, поглядывая по сторонам в поисках улик. Мимо зарослей цветущей сирени, перемежающейся шиповником и крапивой; мимо теннисного корта, где трое молодых людей переругивались над сваленным в кучу инвентарём; мимо череды лавочек вдоль обочины и одиноких качелей на поляне... Погода к тому времени разошлась настолько, то пришлось расстегнуть мундир. Прохожие обращали на блондинку в униформе и со сверкающим жетоном не больше внимания, чем на очередную мамашу с коляской.

"Им всё равно, — с удивлением поняла Джул. — А что, если на ферра, который тащил жертву, тоже никто не смотрел?"

Мысль была откровенно пугающей.

У ворот пришлось притормозить. Две улицы разбегались под острым углом, а между ними возвышалось здание в восемь этажей — офис, судя по новеньким блестящим окнам, хотя барельефы под вторым этажом и несколько химерических фигур на уровне четвёртого намекали на солидный возраст постройки. По правую руку располагалась чайная с парой столиков на тротуаре, под тентом. По левую — книжный магазин.

"И куда мне теперь идти?"

— Дальше две улицы сходятся. Недалеко, через сотню шагов, — послышался знакомый вкрадчивый голос. — Но я бы на вашем месте не бежал сломя голову, а сначала поспрашивал то здесь, то там... Люди наблюдательнее, чем вы думали. Кстати, ваш мундир заметили четверо из тех, кто шёл навстречу. Один даже попытался сделать фото со спины, но случайно споткнулся о мою ногу и упал.

Джул поняла, что улыбается.

— Зачем?

— Я же сказал, что случайно.

— Нет, зачем вы вернулись?

— О, здесь работает простая логика. — Салем поравнялся с ней, деликатно взял под локоть и повёл по дороге, забирая вправо. Деревянные подошвы сандалий постукивали размеренно, гипнотически. — Готов поспорить, что вы стрелой вылетели из бюро, ничего не объясняя. У вас был мой адрес, старик это подтвердит. А сейчас вы собираетесь преследовать преступника, который увёл девушку, очень похожую на вас. Как полагаете, к кому заявится вся эта блохастая компания из агентства, если ваше нежное белое тело всплывёт ниже по течению Виленки?

— Невиновному нечего опасаться, — из принципа ответила Джул, и Салем закатил глаза:

— Какая дивная наивность. Не смотрите в мою сторону, вы сияете.

Инструкции рекомендовали начинать опрос свидетелей либо с тех, кто расположен к разговору, либо с тех, кто может дать максимум информации. Но болтливая цветочница чуть дальше по улице не заметила ничего особенного, кроме свадебного кортежа, проехавшего час назад. Чайный мастер из заведения на углу, приметив жетон агентства, молча скрылся на кухне. Уборщица оказалась более общительной и с готовностью подтвердила, что за утро мимо чайной прошли два десятка ферров в сопровождении блондинок, причём в разные стороны, а ещё духовой оркестр, иностранный шпион и мифический зверь нахуан, нет, два зверя.

— Спасибо, вы очень помогли, — трудом отделалась Джул от словоохотливой женщины и выскочила на улицу.

Салем наблюдал с живейшим интересом:

— И как ваши неуспехи?

— Прекрасно, — мрачно ответила она. — Растут и размножаются. Кто-то там говорил, что люди наблюдательней, чем я думаю?