Тьма древнего леса.

Кстати, о катакомбах и иже с ними. Откуда этот жрец знает, где меня разместили? Не окажется ли так, что Арициан вдруг возжелал повторить подвиг Сусанина и теперь ведет меня "туда — не знаю, куда"?

— Простите... А куда мы, собственно, идем? — Окликнул я идущего впереди эльфа.

Седовласый обернулся, и его брови изумленно поползли вверх. Правда, глаза так и остались холодными, но это нормально — у всех жрецов Мертвого солнца такие глаза. Словно они видят нечто, недоступное остальным...

— Как это, куда? — Вырвал меня из размышлений удивленный голос жреца. — К тебе, естественно!

— А откуда Вы знаете, где меня разместили? — Въедливо поинтересовался я. "Куда ты ведешь нас, Сусанин-герой? Идите все на хрен, я сам тут впервой!" Меня участь дворцового приведения что-то не прельщает!!

— А я и не знаю, — от подобного признания, сказанного безмятежным тоном, я споткнулся и едва не загремел вниз с очередной, на этот раз винтовой лестницы. Благо, эльф успел вцепиться в ворот моей рубахи (судя по подозрительному треску, и этой одежке пришел полный конец) и помог устоять на ногах. — Спокойно, — произнес он прежде, чем я заорал. — Я иду по связи между тобой и твоим фамилиаром. Вообще-то, ты и сам мог это сделать, а не залезать ко мне в окно.

— А я ее и не вижу, — фух! А я-то уж было испугался, что Арициан все-таки решил от меня избавиться столь экзотическим но, тем не менее, надежным методом. — Не научился еще ее видеть.

— Да? — Удивленно переспросил седой. — Странно... Обычно связь можно увидеть практически сразу после создания фамилиара...

Я только скромно пожал плечами. Ну, у меня вечно все с переподвывертом — почему же связь с Миледи должна быть нормальной?

— Хочешь, научу обращению с фамилиаром? — Неожиданно спросил жрец, и я второй раз за столь короткое время едва не повстречался с полом.

— Хочу! — Выровняв равновесие, отчаянно закивал я, с трудом сдерживая радостный оскал. Что я, совсем дурак: отказываться от возможности поучиться у Верховного жреца? Это ж сколько знаний из него можно выколотить! Правда, если из меня в процессе обучения раньше душу не вытрясут...

— Тогда я разберусь со своими делами и через несколько дней найду тебя. Устроит? — Поинтересовался Арициан.

— Конечно!

...До комнаты мы шли долго. Как оказалось, седой эльф видит не маршрут, по которому надо идти, а просто отходящую от меня и исчезающую где-то в стене тоненькую и практически незаметную нить связи. Вот мы и петляли, как пьяные зайцы, по коридорам, пытаясь выйти хотя бы на тот же этаж, где располагалась моя комната.

Когда Торрэн своими лучами уже робко заглядывал в окна, а я спотыкался на буквально каждом шагу и тихо мечтал прикорнуть хоть прямо у стенки — меня удерживало от этого только нежелание расписаться в своей слабости — мы наконец-то подошли к знакомой двери. Сбивчиво поблагодарив жреца и получив в ответ: "Не за что, парень!", я ужом проскользнул к себе и, кучей побросав одежду на пол, забился под одеяло. Спа-а-а-ать...

...И вот, какая-то сволочь имеет наглость меня будить!!!

Идите к демонам, гады! Я только лег!!!

Бум-бум-бум!!!

— Вставайте, леиш! Мне приказано поднять Вас с восходом Харрэса!

У-у-у, ненавижу исполнительных слуг! Убейте этого барабанщика, кто-нибудь...

Бум-бум-бум!!! БУМ!!!

Плюнув на все — и на вежливость в том числе, — я, обматерив в голос незадачливого "дятла", посланного меня будить (при этом Миледи даже ухом не повела, так и продолжая лежать возле кровати, куда я ее скинул), наложил на дверь "глушилку" вместе с "замком" и с блаженным вздохом повалился обратно на кровать. Тишина...

Но тут где-то за окном раздался такой вопль, что звякнули окна! Подскочив едва ли не до потолка, я соскользнул с кровати и, встав, принялся судорожно натягивать одежду. Что произошло? Пожар? Потоп? Нашествие эльфоядных комаров?!

Кое-как запрыгнув в штаны и натянув рубаху, — побил свой собственный рекорд! Меньше атисс на одевание! — я, даже не вспомнив об обуви, подхватил растерянно пищавшую мышку, сдернул с двери намотанные заклятия и выскочил в коридор.

Глава 2.

Не так страшен черт, как его малютка!

Опытный воспитатель.

Княжич народа эльфов, Дайнэлан лиир Ариэс, был очень занят. Вы спрашиваете, чем? О, очень интересным и даже иногда полезным делом. Он ругался. Ругался звучно, витиевато и очень громко, поминая по матушке, по батюшке и по мастеру изменения своего нового крылатого знакомого, а также пытаясь со стонами размять ушибленную вчера тяжелым карнизом спину и разогнуть до конца левую руку, на локте которой красовался роскошный, переливающийся всеми оттенками багрово-сине-фиолетового синяк. Благо, в такую рань, как рассвет Торрэна, на тренировочной площадке недалеко от дворца не было ни души, и никто не мог оценить всю глубину морального падения наследника. Так что Лэй мог спокойно отводить душу в таких емких, но — увы! — не допустимых в приличном обществе и не подобающих княжичу выражениях.

Утренняя разминка с треском провалилась. Больная спина не позволяла не то, что провести разминку так, как эльф привык за много лет — она даже разогнуться толком не давала! И что самое противное — обычные методы исцеления просто не действовали. Почему? А кто его знает...

Чувствуя себя старым и больным дас'саалом, княжич с облегченным вздохом растянулся на траве и бездумно уставился в небо. Как хорошо. Тихо, спокойно... Пока еще несмелые, робкие лучики второго солнца пробиваются сквозь нежную листву... О, где-то в отдалении запела птичка... Небольшая стая ш'шэври летит сюда со всех крыльев...

Стоп!

Небольшая? Стая?! Ш'ШЭВРИ?!!

Ек...

Дайнэлан, враз забыв о больной спине, — да что там! Забыв обо всем! — вскочил с земли, намереваясь бежать в кабинет к отцу, в горы к гномам, на остров нимф... Куда угодно — только подальше отсюда! И побыстрее — они уже близко!

Что такого опасного в небольшой стайке новорожденных ш'шэври, спросите вы? Ничего... Если не считать того, что летающие химеры, когда они маленькие — практически неуправляемы. И ведет их пока по жизни один-единственный инстинкт: быть поближе к обожаемому хозяину. А если еще учесть, что ш'шэври, летящие сюда, явно принадлежали к породе боевых, а не являлись забавой для гонок — последние пару сотен лет появилось и вот такое извращение: использовать химер для игр в воздухе. Слава Лесу, что ш'шэври плохо размножаются! Иначе пострадавших в результате падений было бы в разы больше, — то Дайнэлану светила участь быть атакованным сносящими все на своем пути в припадке любви к родителе-хозяину химерами.

...Их было четверо: три светло-золотистых самочки и один более мощный, ярко-фиолетовый самец. Завидев среди ветвей забившегося туда в тщетной надежде скрыться от химер любимого хозяина, одна из самочек радостно заверещала и устремилась вперед. Быстрее, быстрее! Вдруг хозяин еще передумает и откажется от них?

Под радостное "Ви-и-и-и!!!" ш'шэври дружно спикировали вниз — вперед, к одному из любимых хозяев! Лэй шарахнулся было в сторону... Но химеры оказались проворнее. А ветви дерева не были рассчитаны на то, что на них с размаху приземлится такая тяжесть...

Удар-полет-треск-треск-полет-треск-полет-удар!

Пришибленный падением с дерева, полузадушенный свалившимися на него химерами, оглушенный их радостным верещанием, не имеющий возможности пошевелиться, Дайнэлан, яростно вылизываемый своими новыми питомцами, прибегнул к последнему средству спасения: кое-как спихнув со своей головы улегшееся туда золотистое крыло и отплевавшись от попавших в рот чешуек с фиолетового хвоста, княжич заорал.

Бег с препятствиями по коридору вслед за бежавшим где-то впереди "будильником" на удивление быстро вывел меня из лабиринта ходов-переходов-лестниц в огромный холл. Сквозь распахнутые двери — хотя, скорее, им бы больше подошло название "ворота", столь массивными они были — ярко светило солнце, освещающее потрясающей красоты ажурные стены и пол. Нереальная, воздушная красота... Которую портили только несколько здоровущих эльфов, несущихся по направлению к выходу, при этом громко бухая сапогами. Это что еще за "отряд быстрого реагирования"?

Поскольку спать мне все равно больше не хотелось, — еще бы, подобные вопли воскресят даже эльфийских покойников, чей прах уже давно развеян по ветру! — я решил посмотреть, что же все-таки случилось, и пристроился в хвост бегущим. На меня неодобрительно покосились, но промолчали — видимо, либо князь, либо тот "маяк", который вчера был совместными усилиями доведен до бессознательного состояния, предупредил солдат, что во дворце завелось одно крылатое, блондинистое нечто, и что трогать его опасно для здоровья. Что ж, и то хлеб...

Ого! Вот это да... Красота-то какая!

Я восхищенно выматерился, разглядывая расстилавшийся передо мной пейзаж.

Вы когда-нибудь прыгали с парашютом, при этом рассматривая находящийся прямо под вами лес? Я — нет. Но сейчас мне в голову пришло почему-то именно такое сравнение...

Дворец покоился в ветвях просто монументального по своим размерам дерева, высоко над землей — метрах в ста от матушки, не меньше. Моему взору открылось все великолепие постепенно пробуждающейся эльфийской столицы: искрящиеся на солнце здания — как созданные на деревьях, так и построенные на земле, — тонкие мостики между деревьями, ажурное великолепие зелено-золотистой листвы... Но ни одно дерево-дом не было таким же огромным, как княжеское. Лесной великан... Страж Леса...

Мирное великолепие представшей моему взору картины нарушало только громкое топанье солдат, несущихся вниз по опоясывающей необхватный ствол древа-дворца широкой лестнице, да еще какое-то непонятное громкое попискивание, идущее откуда-то со стороны и слышимое даже здесь. Миледи заинтересованно шевельнула ухом — странные звуки заинтересовали и ее.

Поддавшись любопытству, уговаривающему меня выяснить, что же, собственно, произошло, я выскользнул из холла и немного спустился вниз по ступеням. Ну вот... Тут даже перила есть! Резные, красивые. А вот в моем домике я перил что-то не заметил. Совсем.

Угу, и будут мои гипотетические гости отращивать себе крылья, чтобы не свалиться с жердочек, по недоразумению именуемых лестницей в дом. Хотя, скорее всего, единственным, кто будет летать по ступенькам моего дерева, окажусь я сам — все-таки, у меня не настолько развито чувство равновесия, как у расы клыконосцев. А если говорить точнее, то совсем никак. Эх, не гожусь я в акробаты... Абыдно.

Непосредственно у корней княжеского древа было построено еще несколько строений, возле одного из которых — куда, собственно, и направлялся отряд эльфийского ОМОНа — наблюдалось подозрительное шевеление. Ну-ка, ну-ка, что там у нас? Похоже на занятие по борьбе, только у борцов какие-то странные, слишком яркие костюмы, похожие на цирковые...

— ВИ-И-И-И!!!!

От неожиданного оглушительного визга, раздавшегося со стороны драчунов, я, едва не сверзившись со ступенек, непроизвольно присел, отчаянно зажимая уши руками и краем глаза замечая, как Миледи от подобного акустического удара выпала в астрал, с трудом успев зацепиться коготками за рукав. Это что еще за звуковая атака?!!! За что?!

Пока я тряс головой в бесплодных попытках вернуть слух и снова осознать себя в пространстве, от группы борцов отделились две золотые тени и метнулись ко мне.

Чтоб мне до конца жизни одним горохом питаться!! Кто это?

Ко мне, радостно пища, летело нечто. Нет, даже не так. Ко мне летело нечто. Потому что отнести этих тварей к какому-то одному виду не представлялось возможным. Хотя, у алкоголиков бы это получилось с легкостью...

Представьте себе длинную — около метра, — но худющую, аки узник концлагеря, ярко-золотистого цвета змею с двумя парами лап: мощными задними и маленькими, больше похожими на цыплячьи лапки передними; длинными, круто загнутыми назад белоснежными рогами и непропорционально большими стрекозиными крыльями, находящимися в первой трети туловища, сразу за которыми спина изгибалась, образуя некое подобие места для седока... Правда, поместиться туда смог бы разве что мальчик-с-пальчик. Или такой же похмельный глюк, каким были эти змеи.

Кроме того, эти чуда радиации обладали ярко-алыми глазками с узкими вертикальными зрачками и являлись гордыми владельцами длинных, белоснежных когтей и великолепного набора треугольных кусалок. И вот теперь они, пронзительно вереща, упорно летели ко мне. А в их глазах даже с такого расстояния было видно неприкрытое обожание... Меня?!!

Оп-па... Вот это я попал!

Круто развернувшись и едва успев подхватить сорвавшуюся Миледи, я рванул обратно в спасительное укрытие стен дворца, шлепая босыми ступнями по скользкому, отполированному тысячами ног дереву. Эти... жертвы Чернобыля и Хиросимы упорно летели за мной. Я на такое не подписывался! Да я лучше еще раз с колдовастиком встречусь, чем с этими радостно верещавшими за моей спиной первостатейными глюками заядлого травокура!

Я не успел добежать до спасительной двери всего чуть-чуть. Буквально пару ступеней...

В спину толкнуло что-то тяжелое и радостно верещавшее, и я, протаранив полуоткрытую створку дверей головой, на пузе въехал обратно в затемненный холл, громко матерясь.

Отчаянно шершавый язык прошелся по моим волосам, превращая и без того уже порядком растрепанные, так и не расплетенные, но уже потерявшие свой "товарный" вид косички во "взрыв на макаронной фабрике"; чьи-то цепкие лапки с острыми коготками с наслаждением вцепились в мои крылья. Перед глазами свесился светло-золотистый чешуйчатый хвост с миниатюрным костяным трезубцем на кончике (кто бы знал, чего мне стоило удержаться от искушения вцепиться в него зубами!), еще один хвост обвил левый локоть, обездвиживая руку и оставляя возможность шевелить только пальцами — правая же была зажата подо мной в результате неудачного приземления, и вытащить ее не представлялось никакой возможности, — а в мои бедные уши ворвались счастливые визги ящероподобных глюков.

Яростно повизгивая, они носились по мне, словно по тренировочному полю, успевая при этом оглушительно пищать и вылизывать меня всего целиком. Досталось даже Миледи! И теперь обалдевшая мышка, чья шерстка на пузике встала дыбом благодаря интенсивному облизыванию, только и могла, что шарахаться в сторону всякий раз, как мимо нее со свистом проносилась очередная конечность прыгающих по моим костям от избытка чувств этих... этих... Этих внебрачных детей атомного реактора и созданной криворуким наркоманом нейтронной бомбы!! Мать вашу эльфийскую, да уберите же этих тварей от меня!!!

Попытка спихнуть малышей — а это были именно малыши! Никто иной не умеет пищать столь радостно и самозабвенно — с себя любимого окончилась полным провалом. Чешуйчатые "детки" в упор не желали отцепляться от орущей и говорящей столько новых и крайне интересных слов игрушки. Попытка же перекатиться, чтобы все-таки сбросить со спины обнаглевших тварюшек, ознаменовалась таким верещанием, что я предпочел замереть, распластавшись на теплом полу, словно недодушенная лягушка, и отдаваясь на волю тщательно вылизывающих меня существ. В конце концов, не съедят же они меня? Хотели бы — уже бы загрызли, с их-то кусалками. Значит, со мной просто хотят поиграть. Что ж, поддадимся "деткам" и будем надеяться, что они не будут больше визжать мне на ухо. Получить еще один акустический удар — третий за это безумное утро — я что-то не очень хочу. Мне мой слух слишком дорог, чтобы я вот так вот рисковал лишиться его окончательно из-за подобного пустяка!