Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Как правило, в таких укрепленных точках несли службу те, кем брезговали основные военные силы, — преступники самого разного толка. Выброшенные на передовую, они могли выбирать из двух вариантов искупления собственной вины: умереть в бою или отличиться, проявив мужество и преданность Республике. Второй вариант удавался немногим.
Свен Картер раздраженно всматривался в остроконечные предгорья перевала Скелетов. Место само по себе жуткое и опасное. Множество пещер, подземных ходов, пустот. Поход туда схож с лотереей. Всегда существует опасность наткнуться на закопавшуюся костяную гончую или потревожить дремлющего могильного червя.
Последние в качестве реальной силы появились совсем недавно — не больше пары лет назад. Ранее этих огромных червей видели исключительно в пределах колоний скарабеев. По первым наблюдениям, они обитали в районе компостных накопителей — малоприятной области, где скапливались не только отходы жизнедеятельности скарабеев, но и их трупы, а также всякий биологический мусор.
Со временем черви значительно расширили свой ареал обитания, стали попадаться вдали от колоний, а потом превратились в живой транспорт для более мелких видов.
Тем не менее в пещеры ходили регулярно. Обычно — втроем. В гарнизоне такие вылазки в шутку называли 'сенокосом'. Заключались они в сборе особого вида мха, произрастающего глубоко под горами на влажных каменных стенах. Из этого мха гнали отличный самогон — единственную радость, пусть и запрещенную в этом богом забытом месте.
На опорных пунктах, подобных '23-β', почти никогда не встретишь офицера, разве что разжалованного. Все командование и управление осуществляется непосредственно личным составом гарнизона. Установка из центра — любыми средствами удержать позицию в течение месяца. По истечении этого срока выжившим даруется амнистия и возможность возвратиться в расположение регулярных войск.
Вот и удерживали... На первых порах свобода пьянила без всякого самогона. Ни тебе привычного надзора, ни тебе вахт и нарядов. Делай что хочешь, а хочешь — спи целыми днями. До первой атаки Улья... И тогда понимание ошибочности этой самой свободы приходит само собой. Также сам собой находится новый лидер. У него нет лычек, нет знаков отличия и звания. Он такой же, как и ты, копается в том же дерьме. Но он более сообразителен, быстрее реагирует в стрессовой ситуации, а значит — имеет больше шансов выжить. За него держатся, ему подчиняются.
Бывает, что такого человека нет, — и тогда Улей равняет опорный пункт с землей или, что гораздо хуже, заражает.
Свобода выбора — ни дать ни взять!
Для '23-β' Свен Картер оказался именно таким человеком. Попав сюда неделю назад вместе с остальными осужденными, он первые два дня пил не просыхая. Прежний контингент опорного пункта состоял из троих доходяг, один из которых успел тронуться рассудком. Накануне им удалось отбить сразу три волны скарабеев, но и цена соответствующая — твари почти полностью вырезали весь личный состав и сильно покорежили технику.
Цена свободы!
От одного взгляда на остатки позиций могло стать дурно: выжженные пятна земли, сотни стреляных гильз, развороченные секции металлического ограждения. И над всем этим запах гари, смешанный с тленом. Да, на солнце тела скарабеев разлагаются весьма быстро.
Но, даже находясь в самом центре практически мертвого заградительного рубежа, восстановлением позиций занимались нехотя, больше от нечего делать, время от времени переругиваясь. Случались драки. Еще бы — каждый считал себя пупом земли. За подступами, конечно, наблюдали, но на одиноких периферийных постах, как '23-β', этого недостаточно.
Сейсмическое оборудование — уши любого подобного опорного пункта — оказалось повреждено. А новые блоки покоились в запечатанных ящиках. Первичный инструктаж говорил о том, что все оборудование, агрегаты и оборонительные сооружения должны быть восстановлены в наиболее короткие сроки. Но многие, охмелевшие от свалившейся свободы, просто забылись. Как оказалось — напрасно.
Сейчас Картер вспоминал все это с чувством легкого удивления. Кучка самонадеянных ублюдков! Он бы не доверил им сортир чистить! Впрочем, себе тоже. Сразу после приземления он чуть было не размозжил голову здоровенному детине со шрамом в полморды. Урод чем-то накачался еще до полета, и его вывернуло прямо на ботинки Свена. Обоих успели разнять, прежде чем пролилась первая кровь.
Впрочем, кровь все же пролилась. И совсем скоро.
Улей пришел рано утром — солнце поднималось из-за горизонта и слепило глаза. Дозорные успели приметить несколько юрких тел, копошащихся среди камней в сотне метров от наблюдательных вышек. С перепоя, с трясущимися руками, дезорганизованные люди с радостными воплями восприняли возможность пострелять по движущимся мишеням. В шуме далеко разносящихся выстрелов не сразу пришло осознание необычной дрожи под ногами. Подумаешь, у кого наутро не заплетаются ноги. Только в этот раз виноватым оказалось не похмелье.
Могильный червь буквально вынырнул из каменистой почвы прямо под одной из секций металлического ограждения, опоясывающего опорный пункт по всему периметру. Огромная, истекающая слизью туша огласила свое появление громоподобным ревом.
Прояснение мозгов у личного состава началось незамедлительно. Вот только многие так и не получили шанса взглянуть на службу по-иному. Вырвавшийся из пасти червя поток костяных гончих хлынул волной, ощеренной бритвенно-острыми клыками и когтями.
Если верить словам яйцеголовым, когда-то эти твари были вполне обычными насекомыми, схожими с земными стрекозами. Но встреча с Ульем изменила их до неузнаваемости. Прежний рацион, состоящий исключительно из растительной пищи, сменился — и теперь включал пищу животного происхождения. Лучше, если немного подгнившую.
В тот день опорный пункт '23-β' все же выстоял. Крики, тычки и четкие команды Свена Картера организовали растерявшуюся толпу так называемых вояк. Он не жаждал власти, не хотел выслужиться. Он хотел выжить. Рядом падали вчерашние собутыльники. С оторванной рукой рухнул детина со шрамом. Он еще пытался зажимать рану, когда пара костяных гончих подхватила его и в несколько секунд разодрала в клочья.
Картер не испытывал жалости. Но с каждым новым трупом защитника опорного пункта уменьшались и его собственные шансы на выживание.
Спустя полчаса все кончилось. Плотный огонь пришедших в себя людей отбросил остатки костяных гончих. И тогда же Картер взял на себя 'официальное' командование позицией. С ним не спорили, его слушали. Испытание смертью заставило изменить приоритеты.
Однако отдохнуть и расслабиться после напряженной смены — это святое. А потому походы в пещеры за мхом никто не отменял. Сейчас Свен ожидал возвращения как раз такой группы, в которую входили двое ветеранов, если так можно назвать людей, прошедших достопамятное утреннее нападение, и один новичок — из присланных спустя два дня.
Группа задерживалась, что само по себе заставляло волноваться. То, что в тылу можно купить за несколько кредитов (полностью отказаться от денег Республике так и не удалось), здесь могло стоить жизни. Как правило, даже малейшая задержка в таких рейдах означала очередной рапорт с перечнем выбывших.
Вечернее солнце все еще нещадно припекало. Даже не находясь на посту, Картер все равно был вынужден носить силовую броню пехотинца модель 'Арг'. Она не давала неуязвимости, но позволяла продержаться немного дольше, а этого зачастую оказывалось достаточно, чтобы дожить до следующей схватки.
Как быстро все меняется. Совсем недавно, меньше трех лет назад, подобные скафандры казались настоящим произведением искусства. Единый, полностью закрытый бронированный костюм, с атмосферной защитой и системой жизнеобеспечения. Тогда, впервые столкнувшись с Ульем, люди чувствовали себя уверенно, смотрели на жуков свысока. И что? Скарабеи заставили себя уважать. Нет, не как расу — как противника. Первые же стычки обернулись для человечества огромными потерями. Броня последнего поколения на поверку оказалась немногим эффективнее никчемной жести. Сюрприз. Скарабеи вскрывали ее, не испытывая ни малейших затруднений. Вот когда Республика, впервые за десятилетия спокойной экспансии, оказалась на краю гибели — быстрой и бесславной.
Теперь броня значительно усовершенствована, а эти твари продолжают ее кромсать. Не с такой легкостью, как раньше, но зевать нельзя.
За спиной послышались тяжелые металлические шаги.
— Проклятье! Где их черти носят?!
Майкл Тори — огнеметчик. Человек, который голыми руками задушил собственного командира, а потом бросился в бега. Свое дезертирство он объяснял очень просто: надоели вечные наряды. Не для того он шел в армию, чтобы по ночам драить казарму.
Странная история, рассказанная им самим, не внушала Картеру доверия. Скорее всего, парень придумал ее, чтобы сразу показать кто он такой. Глупо! Когда здоровенные твари с длинными зубами каждый день норовят откусить тебе голову, не спасут никакие истории.
Впрочем, Тори оказался весьма неплохим солдатом. Несколько неуравновешенным и своенравным, но дело свое знал. Такому место именно здесь — на самом острие будущего наступления Республики. В мирное время он бы не вылезал из карцера, но нынешние времена не позволяли столь расточительно бросаться 'пушечным мясом'. Огнеметчики имели еще меньшие шансы на реабилитацию, нежели остальные штрафники. Частенько они гробили сами себя — особенность используемого ими скафандра 'Гефест'. Горючая смесь встроенных огнеметов иногда самовоспламенялась, превращая незадачливого солдата в огромный факел. Но все компенсировали меньшие сроки службы и более высокое жалование. Правда все эти блага не имели силы здесь, среди скал и палящего солнца.
— Похоже, придется допивать остатки... — поморщился Свен Картер. — Что показывают сейсмодатчики?
— Кто бы знал, вроде все тихо, — пробасил Тори. — Клейн и этот... из новеньких... с мордой навроде крысы... постоянно там ошиваются.
— Ухо держать востро! Не нравится мне это. Если группу подрезали, может и нам достаться.
— Это уж как водится.
За прошедшие после знакового нападения дни опорный пункт приобрел жилой вид. Перво-наперво наладили сейсмические датчики, выставили патрули. Потом восстановили покореженное в месте прорыва костяных гончих ограждение — двухметровую стену из толстых стальных листов. На подходах разместили мины-муравьи — это чудо военной машины Республики реагировало на движение, могло самостоятельно выкапываться и некоторое время преследовать прошедшую в опасной близости цель. Потом следовал взрыв.
Последние прибывшие поначалу отлынивали от работы, но после лицезрения окровавленной воронки, в которую превратился могильный червь, одумались. Правда, для стимуляции мозговой деятельности пришлось расквасить пару носов.
Вскоре солнце окончательно скрылось за перевалом Скелетов. Посланная в пещеры группа так и не вернулась. Все попытка связи с ними неизменно оканчивались неудачей.
'Либо они все еще под горой, что маловероятно, — рассуждал Картер, — либо отправились в страну вечной охоты. Что ж, значит, не повезло'.
Он не испытывал сожаления. Всего лишь небольшое раздражение от непрофессионализма людей, над которыми волею судьбы стал командиром. Да и чего можно ожидать от убийц, дезертиров и прочих ублюдков? Профессионалы срывались редко, а если такое и случалось, то чаще дела спускали на тормозах. Человека, в обучение которого Республика вложила кучу денег, в такое место, как опорный пункт '23-β', не отправишь. Трижды подумаешь.
Ничего удивительно, что очень немногим удавалось протянуть в составе первичного заградительного рубежа целый месяц.
Размышления Свена Картера прервал окрик с дозорной вышки.
— Наблюдаю движение! На час от северо-восточной развилки!
— В ружье! — крикнул Картер, поднося к глазам бинокль.
Тревога — возможно излишняя предосторожность, особенно на ночь глядя, но уж лучше перестраховаться, чем потом читать отходную.
У так называемой развилки — приметного раздвоения основательно протоптанной тропы — действительно что-то двигалось. Тропа уже была здесь, когда Свен впервые осматривал местность. Хотя откуда появилась — неизвестно.
Он присмотрелся. Механизм автофокусировки бинокля старательно пытался зафиксировать движущийся объект. Сумерки не стали этому помехой. Мощная оптика на 'отлично' справлялась с подступающей темнотой.
— Да это же Крис, чтоб мне провалиться! Командир — это Крис! — раздался радостный крик с наблюдательной вышки.
Картер и сам узнал медленно бредущего солдата. Броня местами погнута, в нагрудной платине видны рваные отверстия, забрало шлема в паутине трещин. Да уж, парню досталось на орехи.
— Приготовиться к встрече! — отчетливо проговорил Свен. — Рассредоточиться по периметру!
Вдоль металлического ограждения уже громыхали вооруженные люди. Слышалась брань, недовольные выкрики. Всего за несколько минут внутренний двор опорного пункта превратился в разворошенный муравейник. Кто бы неделю назад мог подумать, что прибывшая толпа осужденных способна со столь завидным энтузиазмом выполнять поставленный приказ? Картер усмехнулся. Если и дальше каждый из этих ублюдков будет четко делать свое дело, у них, пожалуй, есть шанс продержаться оставшиеся три недели.
— Командир, он прется прямо на мины! — снова окрик с вышки.
— Проклятье! Смит, Браун, проводите его сюда. Только осторожно. Остальным смотреть в оба!
Тяжелые ворота медленно открылись. Двое пехотинцев, вооруженных тяжелыми штурмовыми винтовками, двинулись вниз по тропе. Винтовками, чья смертоносная мощь способна обратить в кровавое месиво любое органическое существо. Впрочем, в отношении скарабеев это утверждение работало не всегда. Кто еще несколько лет назад мог подумать, что в природе существует биологическая броня, способная удержать пулю, выпущенную из подобного оружия? Оказалось, таких существ легионы. Разумеется, штурмовые винтовки вскрывали панцири тварей, но даже самым мелким из них — костяным гончим — удавалась вести бой под перекрестным огнем. И не просто вести бой, а атаковать и убивать.
Принцип действия стандартной штурмовой винтовки основывался на теории электромагнетизма. После нажатия на спусковой крючок в стволе оружия генерировалось сильное магнитное поле, которое разгоняло снаряд до скорости в полторы тысячи метров в секунду и выше. Как правило, в штурмовых винтовках в качестве боеприпасов использовались специальные иглы. Разогнанные до высоких скоростей, они несли врагам Республики неминуемую смерть. Иногда боеприпасы снабжались масс-реактивными взрывателями. Тогда, после проникновения в цель, происходил взрыв, способный разворотить тварь изнутри.
И все же всех этих ухищрений зачастую не хватало.
Каждый пехотинец, каждый, оставшийся внутри ограждения в любом момент готов открыть огонь на поражение. Напряженные взгляды рыскают по камням, выискивая малейшее движение. Все тихо, но, когда имеешь дело с Ульем, тишина обманчива. Ей нельзя доверять.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |