Честь Сарда

— А кто увидит? — журналистка хорошо держала удар и даже не изменилась в лице.

— Новый всеимперский медиацентр 'Лакрана'. Сейчас идёт организационный период и набирается коллектив. В основном из сетевых авторов и действительно свободных журналистов, — спокойно произнёс Гарт. — Понимаете, нам очень нужна оппозиция. Просто как воздух. Люди, которые будут честно и открыто говорить, где у нас плохо, а где совсем завал. Только вы на эту роль не подходите. Пишете о мелочах, недостойных даже упоминания, топите вещание в информационном шуме, а о том, что действительно важно, не пишете совсем. Ну, вот, например. Свадьба сына Первого министра Боруса — на первых страницах вашего издания. Кто в чём был одет, что ели и пили, а также кто демонстрировал свои артистические таланты. А вот банде казнокрадов на Элорийском производственном кластере и о покрывавших их судьях — ни слова. Почему? Да потому, что среди них затесался один из деловых партнёров владельца вашего медиахолдинга. А ведь воровали люди, не стесняясь — сотнями миллиардов. Благодарная тема, и общественный отклик гарантирован. Но один разговор с владельцем, и вы бодро вычеркнули все публикации на эту тему.

— Нужно ещё разобраться, ведь ведётся следствие...

— В других случаях вам это ничуть не помешало, — спокойно ответил Гарт. — Стоило паре гвардейцев начистить лица подвыпившей компании, как ваш холдинг разразился целой серией статей. И, кстати, вы до сих пор не опубликовали официальные извинения тем, кого облили грязью в своих статьях.

— Хорошо, давайте поговорим об агрессивной политике Империи. Флот и армия практически втянуты в войну с Эттарго...

— За наши же рудные поля, — прервал её Гарт. — Мы не лезем к ним, но защищаем собственные владения. И будем защищать.

— Но смерть трёхсот военнослужащих флота Эттарго...

— Жизнь пяти моих сестёр и братьев не стоит даже такой цены. Там на рудном комплексе погибло пять гвардейцев, а восемь было ранено. Всем от пятнадцати до восемнадцати лет. Я бы, честно говоря, уже сейчас устроил карательный рейд на их столичную планету, но вот советники отговорили. Вроде как эта вылазка была частной инициативой офицеров флота. Но если такое будет повторяться, ответ будет... существенным.

— Почему же у нас на границах сплошные конфликты? Может, это мы не умеем жить в мире?

— И это ложь, — Гарт спокойно улыбнулся. — Борус воюет со всеми, с кем граничит. Эттарго, в свою очередь, в мире только с Финратой, и то потому, что граничат они никому не нужными пустыми пространствами, да ещё и с физическими аномалиями. И если основной ряд металлов можно добывать где угодно, то мест, где есть залежи сверхтрансуранидов, совсем немного. Собственно, размеры запасов этих металлов и определяют количество и тоннаж кораблей. И именно за эти залежи сражаются все флоты и гибнут люди. Потому что это реакторные стержни, это корабли, и это межзвёздная торговля и контроль коммуникаций.

— Хорошо, теперь, если можно, я перейду к другому вопросу. В своё время Совет принял достаточно спорное решение о введении градации гражданства. Было введено всего четыре степени гражданства, от высшей до четвёртой — низшей. И каждая категория имела свой список прав и обязанностей. Граждане Лакраны полагали, что как только власть сменится, это дискриминационное решение будет отменено.

— Почему это вы решили, что граждане спят и видят отмену градации гражданства? — удивился Гарт. — По нашим данным, более семидесяти процентов населения этот вопрос вообще не интересует. А те, кто интересуются — знают, что повышение категории происходит открыто, прозрачно и просто. Например, можно отработать пять лет на тяжёлых работах и автоматически получить третий уровень. Затем, можно окончить высшее учебное заведение или отслужить в армии полный пятилетний контракт, после чего сдать соответствующий экзамен и перейти во вторую категорию. Ну а первая даётся за особые заслуги перед обществом. Например, служба в правоохранительных органах в течение двадцати пяти лет или десятилетний офицерский контракт в боевых частях дают право запросить гражданство первого класса. И заметьте — право! Не обязанность, а всего лишь право. И всё это нужно лишь для того, чтобы иметь возможность быть избранным на выборные должности и участвовать в выборах. Третий класс участвует добровольно, второй и первый — в обязательном порядке. То же касается выдвижения. Гражданин второго класса может отказаться, например, от выдвижения на должность районного судьи, но гражданин первого класса такой возможности не имеет. Он будет обязан в случае избрания отработать полный трёхлетний срок на выборной должности, или понизит свой уровень гражданства. Потом перерыв в десять лет, и его вновь можно будет избрать. Таким образом, гражданство верхних категорий — это не права, а обязанности. А уголовный кодекс для всех один, также как и прочая ответственность. Единственное, что у нас прописано, так это повышенная мера наказания для совершивших должностное преступление или находящихся на должностях, связанных с государственным управлением.

Таким образом, если вы украдёте булку из магазина, по имперскому кодексу получите неделю воспитательных работ и обязательство посещать курсы переподготовки. А то же действие, совершённое, например, полицейским, уже подпадает под тяжкие административные нарушения, и хватанёт такой гражданин уже до месяца трудов на свежем воздухе. Это не механическое удвоение срока, а передвижка на следующую ступень тяжести преступления. Но мы здесь не придумывали ничего нового. Был просто взят за основу старый Лакранский Кодекс и слегка переработан к текущим условиям.

— Но таким образом из общественной жизни выбрасываются сотни миллионов граждан!

— Не болтайте ерунды, Рида, — Гарт нахмурился. — Что может быть проще, чем отработать санитаром пять лет, к тому же получая весьма неплохую зарплату и полный социальный пакет?

— А как же художники, музыканты...

— Пусть заканчивают соответствующее заведение, представляют свои работы на конкурс и, если желают, могут хоть сутками участвовать в общественной жизни. Есть даже специальная программа для инвалидов. У Империи нет ненужных людей и нет желания загонять всех в одно стойло.

— А ваш запрет на предметы роскоши? Разве это не желание загнать всех в один загон?

— А почему вообще должны существовать отличия между людьми — иные, чем полезность для общества или затраченные самим человеком усилия на собственное развитие? — Гарт улыбнулся. — Но тут я вас обрадую. Через месяц или около того по всей Империи начнут свободно продаваться изделия из бриллиантов любых размеров.

— Закон будет отменён? — журналистка удивлённо округлила глаза.

— Нет, конечно, — Гарт рассмеялся. — Просто бриллианты вплоть до камней в два-три карата будут стоить столько, что их сможет купить любая школьница на свои карманные деньги. Мы нашли и пустили в разработку несколько крупных астероидов, практически полностью сложенных из углерода, и алмазов там на многие сотни лет. Основное назначение, конечно, военное и научное, но и того, что останется, хватит, чтобы золотое кольцо с крупным бриллиантом студент мог подарить своей подружке. Объемный принтер повторит для вас любой ювелирный шедевр из культурного наследия человечества, и технику останется лишь закрепить камни и принять у клиента оплату.

— Да, золотом сейчас даже здания покрывают, — Рида с тоской вспомнила свой роскошный золотой гарнитур из десяти предметов, подаренный одним из любовников.

— Та же ситуация и с платиной и другими благородными металлами. Так что запрет на средства роскоши будет ликвидирован самым кардинальным образом. Мы сделаем роскошь доступной. Ну а тех, кто всё же захочет покрасоваться деньгами, будут ждать всё новые и новые огорчения.

— Почему вы так не любите богатых? — Рида даже отстранилась слегка, словно заподозрила собеседника в чём-то постыдном и заразном.

— Ерунда, — Гарт небрежно взмахнул рукой, отметая предположение журналистки. — К богатым я отношусь нормально. Точнее, не связываю своё отношение с количеством денег у человека. — А вот к тем, кто делает из денег не средство, а цель, действительно отношусь плохо. Но, кстати, моё отношение к такого рода людям никак не отражается на их жизни. Они точно такие же граждане Лакраны, как и все остальные.

— До общественности нашей Империи дошли слухи о конфликте, который произошёл между вами и императором Боруса.

— Не было никакого конфликта, — Гарт усмехнулся. — Как известно, правитель болен, и медики республики не могут ничем помочь. Его представители обратились ко мне с просьбой продать таблетки молодости, а я отказал. Почему отказал? Да потому, что император Боруса — агрессивный беспринципный мудак, каких поискать. Кроме того, он враг нашей Империи, а лечить врага как-то глупо. Что бы он ни пообещал, стоя на грани жизни и смерти, не стоит и ломаной монеты после выздоровления.

— Но принципы гуманизма...

— Этими глупостями вы будете возбуждать друг друга на артистических тусовках, — император улыбнулся. — Нет никаких принципов гуманизма, как нет и общечеловеческих ценностей. Человечество крайне разнообразно как в привычках, так и в законах и морали. В лучшем случае мы соблюдаем интересы своего народа в ущерб другим народам, ну и плюс чтим некие моральные нормы и не делаем неприемлемого с точки зрения нашей совести. А про гуманизм рассуждают, как правило, те, кто под этой завесой убивают мирных граждан и грабят их дома.

— Из вопросов, присланных к нам в редакцию, мы выбрали три наиболее часто встречающихся. Прежде всего, женская аудитория интересуется вашей избранницей. Ждать ли нам императорскую свадьбу и с кем?

— Пока этот вопрос решается с избранницей, — Гарт едва заметно улыбнулся сидящей рядом Сатте и вновь перевёл взгляд на журналистку.

— Ещё людей интересует, что вы думаете по поводу отъезда выдающихся представителей творческой интеллигенции из Лакраны.

— Ой, врёте мне, госпожа Торн, — Гарт покачал головой. — Да когда это наших людей интересовала судьба пары десятков раскрашенных обезьян, взявших на себя роль властителей дум и толкователей смысла? Строго говоря, они вообще кроме самих себя никому не интересны. Ну уехали, ну и хром с ними. Наша страна для тех, кто в ней живёт. Если не нравится что-то — собирай подписи, пусть сенат рассматривает. Не нравятся главы государств, входящих в Империю и составляющих состав Сената — есть законодательные инструменты отречения от власти и всё такое прочее. В конце концов, можно просто писать всё, что думаешь, как, например, видный оппозиционер Варган Тисо. Насколько я знаю, у него огромная армия поклонников, и живёт он себе в удовольствие, и никто его не трогает. Могу сказать больше — многие законодатели внимательно штудируют статьи Варгана Тисо на предмет ценных идей, находят их и воплощают в своих законопроектах. И будь господин Тисо чуть менее высокомерным и спесивым, уже давно получал бы за свой труд немалые деньги, как и все законодатели.

— А отъезд организаторов Имперской красотки?

— Вы и правда считаете, что нормально, когда девушка раздевается на камеру и демонстрирует всю свою анатомию и физиологию? Сотни скандалов с сексуальной подоплёкой, тысячи уничтоженных биографий... Да к костям такие конкурсы! Мы вот лучше организуем всеимперский конкурс молодых мастеров. Всё смысла будет больше. А обнажённые девичьи прелести оставим ночным каналам...

Браслет на руке Сатты замерцал, она прижала один из камней и, выслушав, сообщение, постучала стилусом по планшету, привлекая внимание Гарта.

— Что там?

— А-четыре, — сухо ответила Сатта, вставая.

— Сожалею, госпожа Торн, но мне придётся прервать интервью, — Гарт тоже встал. — У нас ситуация высшей степени приоритета. Может быть, после?

— А что случилось?

Гарт вопросительно посмотрел на Сатту:

— Где?

— Норн, — коротко ответила ран вай.

— Восстание на Норне, — пояснил Гарт журналистке. — Полагаю, ничего серьёзного, но реагировать придётся.

— А я могу?.. — глаза у девушки стали огромными, и Рида замерла, ожидая ответа императора.

— В принципе, журналисты в кризисный центр допускаются, — Гарт задумчиво посмотрел на Риду и прищурился. — Хорошо. Только мгновенно выполнять все распоряжения начальника пресс-центра и согласовывать с ним все выступления. Всё же категория 'А' — дело серьёзное. Скажете что-то не то, и мы потом будем расхлёбывать несколько лет.

Огромный сверхзащищённый бункер кризисного центра находился глубоко в недрах горного массива, куда вела скоростная подземная магистраль. Четыре вагона проскочили две сотни километров за десять минут и высадили императора с ближайшим окружением в подземном зале, куда уже стекались разнообразные специалисты, обеспечивавшие работу центра.

В рабочем зале кризисного центра, где всю стену занимал огромный монитор, уже сидели десятки людей, принимавшие донесения и информацию.

— Доклад, — бросил Гарт, усевшись в кресло.

— Тридцать две минуты назад получен сигнал тревоги из имперского представительства на Норне. После классификации тревоги индексом 'А-четыре' были подняты по тревоге дежурные подразделения флота, Первая Гвардейская, дивизия Атанские Щитоносцы и Первая дивизия мобильной пехоты. Также по всем представительствам и госучреждениям империи был разослан сигнал 'Эвер-красный'. Судя по картинке с камер, вначале у представительства собралось около пяти тысяч человек с антиимперскими лозунгами. Потом начался штурм. Системы безопасности здания отключились, поэтому здание было относительно быстро захвачено.

— Потери?

— По данным системы контроля жизненной активности — тридцать пять бойцов планетарной пехоты и восемь сотрудников миссии. Сто тридцать пять военнослужащих, гражданских специалистов и членов их семей захвачено. Кроме того, получено сообщение от некоего 'Штаба Свободного Норна'...

На экране возникло круглое бородатое лицо, в котором Гарт не сразу признал главу Совета Старейшин Норна.

— Я обращаюсь к всем жителям Империи! Кровавый бесчеловечный режим должен пасть...

— Нельзя перемотать ближе к делу?

— Сейчас, государь.

...требования. Император должен прилететь к нам один и прийти сюда в зал Совета Старейшин, чтобы мы могли судить его нашим, справедливым судом кланов Норна. Если требования не будут выполнены, мы начнём казни заложников.

— По делу — всё?

— Да, Император, — дежурный офицер кивнул. — Остальное — идеологическая шелуха.

— Связь им блокировали?

— Согласно 'красному' протоколу, — подтвердил офицер. — Кроме того, зафиксированы попытки гиперсвязи с абонентом в Борусе.

— Это понятно, — Гарт повернулся к Сатте. — Курьерский корабль, парадную форму, комплект номер шесть.

С застывшим словно ледяная маска лицом девушка быстро скрылась в служебном коридоре, а Гарт встал с кресла.

— Господа, вынужден вас покинуть на некоторое время. Надеюсь, за время моего отсутствия новых восстаний не будет.

Все присутствующие молча встали, отдавая воинское приветствие главнокомандующему, и бункер он покинул в одиночестве.