Дорога к счастью или путь Златолюба

— Спасибо и ещё раз доброй вам охоты.— Злат слегка кивнул и пошёл на восток. Сопровождающие его подростки так же, только по-прежнему молча, поклонились и двинулись за ним следом.

Охотник задумчиво пожевал нижнюю губу, качая головой, и пошёл в сторону прямо противоположную от выбранного ими направления, его сыновья при том двигались с ним нога в ногу.

Глава 4. Стольный город Киев.

Славный торговый город Киев встретил их распахнутыми настежь воротами. Стражи у ворот проверяли проезжающие обозы и одиноких путников. Ничем непримечательную троицу пропустили без вопросов, приняв лишь положенную мзду.

— Скажи, почтенный.— Обратился Злат к одному из стражников, что только что пропустил санный купеческий обоз и его место ещё не успел занять следующий. И то надо сказать в это время года торговцы с товарами были большой редкостью, основная их масса ожидала более благоприятного сезона для торговли.— Ты, наверное, всех знаешь в этом добром городе, а не встречался ли тебе некий дед Щур? И не подскажешь ли ты как нам его найти, коли знаешь такового?

— Отчего же мне не знать старика Щура, да и как найти его, может, и подсказал бы, вот только почём знать, что вы люди добрые и вреда почтенному старцу не причините?— Лукаво спросил он.

— Зла мы ему не пожелаем, оттого что родня. Я вот внуков к нему привёл.— Злат кивнул в сторону смотревших с надеждой то на стража, а то и на него мальчишку с девчонкой.

Тот понимающе кивнул, но, поковырявшись языком в зубах, многозначительно поинтересовался.

— А чегой-то я, собственно говоря, должен каждому на слово верить, на лбу-то у них не написано внуки они ему, али кто ещё.— Он покосился на подъехавшие торговые сани.

— А мы тебя отблагодарим.— Злат подкинул в воздухе сверкающую монетку и она, перекувыркнувшись, прямёхонько так приземлилась в раскрытую грубую ладонь.

Осмотрев кругляшку со всех сторон, стражник попробовал её на зуб, не подделка ли, и, убедившись в подлинности, спрятал её в карман.

— А старик этот за горы ещё осенью подался, а куда именно мне не ведомо.— Усмехнувшись, произнёс стражник, отворачиваясь к вновь прибывшему купцу, и поднимая дощечку, чтобы отметить новые подвезённые им товары.

Разговор был окончен, и в этом ни у кого сомнений не оставалось.

— За что денежку-то ему отдал, он ведь нам так ничего толком и не сказал.— Разобиделся Братец.

— А ты попробуй у него её отбери.— Ухмыльнулся Злат.

Мальчишка насупился, окинул стражника ненавистным взглядом, но промолчал, да и с места своего совсем не сдвинулся.

А Злат между тем продолжал.

— Но кое-что он нам всё-таки поведал, а кое в чём даже и помог.

— Что это такое он нам поведал, позволь узнать? И в чём его помощь заключается? В том, чтобы обобрать нас до нитки?— Проворчал вечно всем недовольный мальчуган.

— Угомонись ты уже, Братец, монетка-то не твоя была, а Златова.— Громко зашептала ему Сестрица.

Злат проигнорировал это её высказывание, а мальчишке всё же ответил.

— А помощь его заключается в том, что деда вашего нам теперь хоть в этом городе искать не надобно, чтобы мы и делали, не зная, что он его покинул ещё осенью, а-то представьте, сколько времени мы бы зря потратили на его поиски. К тому же куда нам за ним следовать, страж ведь нам всё-таки поведал.

Он замолчал, по всей видимости, высказавшись. Братца, однако, его объяснения не совсем удовлетворили, но он ничего не произнёс, лишь недовольно хмыкнул.

— И что теперь делать будем?— Тихо спросила девчонка, последнее известие, похоже, очень сильно её напугало.

— Пока останемся в городе, может, деньжатами разживёмся, а потом и в горы подадимся, за дедом-то вашим. Лучше бы, конечно, до весны повременить, да видать не придётся. За вами-то следуют по пятам, а, следовательно, и за мной тоже, раз уж вы за мною увязались, и я вас сопровождать вызвался. Что ж, теперь двигаем на постоялый двор. Пожрать надобно, да и отдохнуть я тоже был бы не прочь.— Злат развернулся и побрёл вглубь города, минуя одни деревянные постройки и представая перед другими.

Мальчишка с девчонкой понуро поплелись за ним следом.

— А откуда у тебя столько денег?— Удивилась девчонка поутру, когда Злат продемонстрировал ей несколько монет.

— Шкуры продал.

— А откуда у тебя шкуры?— Наивно поинтересовалась она.

Мальчишка только хмыкнул, поражаясь глупости собственной сестры.

— А тех зверюшек, что мы в пути кушали, не припомнишь случаем?— Напомнил Злат.

Сестрица смущённо зарделась.

— Так вот они нас по второму кругу из беды и выручают. Да и так, пяток куниц я подстрелил, ещё покудова вас не повстречал. Так что выходим в дорогу.

— Как? Уже?— Воскликнули в один голос Братец с Сестрицей.

"Не даром родичи",— невольно подумал Злат.

Конечно, он мог понять, что после всего того холода, что они перенесли в зимнем лесу, приятное тепло постоялого двора с запахом горелого мяса и лука казалось почти что ирием. Но ему самому, что холод, что жара, давно уже привык, что к первому, что ко второму. А уходить всё же надо было.

Злат не знал точно, что именно натворили там эти двое, но раз за ними по пятам идут люди с оружием, то что-то натворили это уж точно, а, следовательно, надо было уходить, пока их не нагнали, а это должно было случиться уже скоро, если только преследователи не махнут рукой на взбалмошных подростков. Вот это как раз таки произойдёт навряд ли. И Злата это обстоятельство очень уж заботило. Потому, как хотя его и не очень-то печалила их дальнейшая судьба, но всё ж таки они несколько привыкли друг к другу за несколько дней пути. А, отведав с ними общей пищи и, если так можно выразиться, разделив кров в виде ночного неба над головой, он теперь считал своим долгом помочь им выпутаться из беды, в которой они, похоже, увязли с головой. Да и оставлять в беде почти детишек как-то не хотелось.

"Вот найду их деда,— твёрдо решил Злат,— сдам с рук на руки и пойду своим путём. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон".

— А вы что думали, что мы тут будем вечно в теплоте, да сытости нежиться? Ан, нет, братцы, пора и честь знать.— Между тем произнёс он вслух.

— В горы пойдём?— Обречённо вздохнул мальчишка.

— В горы пойдём.— Согласился Злат.

— Эх, лошади нам сейчас совсем не помешали бы.— Печально произнёс Братец.

— Да, лошади не помешали бы.— Сызнова согласился Злат, более привычный следовать в дороге пешком.— Ели бы мы их, конечно, долго, да вот только нести всё же как-то тяжеловато.

Девчонка испуганно охнула, а Злат снова досадливо поморщился. Не любил он слишком уж впечатлительных баб, и Сестрица иногда определённо начинала его раздражать.

— Почему есть?— Возмутился Братец.— Я имел в виду верхом на них ехать.

— Да потому есть, что больше они бы нам ни на что не сгодились. Это же горы, дружок. Понимаешь? Го-ры. Через них просто так не проедешь, там и пройдёшь-то не везде, тем более такой зимой, как нынешняя, а по большей части нам так и вовсе придётся лезть, карабкаться, да прыгать, как горным козлам.

Мальчишка почесал макушку, обдумывая всё вышесказанное.

— Я не хочу.— Промямлила вдруг девчонка, быстрее Братца сообразив, что именно им предстоит впереди.

Злат повернулся к ней.

— А придётся,— сказал он, глядя ей прямо в глаза,— иначе мы не жильцы, точнее вы не жильцы, так как недругов ваших я долго сдерживать не смогу, а потому, сразу после вашей преждевременной кончины, спокойно отчалю, совершив подобающий обряд погребения.

Девчонка снова охнула, прикрыв раскрывшийся рот ладонью.

Злат нахмурился.

Мальчишка молча последовал его примеру.

Глава 5. Горы.

Горы встретили их.... А чем, собственно говоря, их могли встретить горы? Всё тем же снегом, пронизывающим до костей ветром, бесконечной белизной вокруг и холодом, привычным, но не ставшим от этого менее ощутимым, холодом.

Они уже несколько часов шли по проторённой, но уже заметно присыпанной снегом, тропинке. Слава Богам, лезть, карабкаться и прыгать им пока ещё не приходилось.

Одеты все трое были в тёплые меховые кожухи. Только если у мальчишки с девчонкой кожухи были длинными, долгополыми и покрыты сверху византийской парчой, хотя и изрядно потрёпанной, прорванной и потёртой, то у Злата кожух был короткий, едва прикрывающий бёдра, и был он шит кожей наружу, попросту говоря, нагольным был, но при этом имел вид совершенно нового. Лица их были по возможности спрятаны за отложными воротниками, шапки у мужской половины маленького отряда натянуты до предела, у Сестрицы же тёплый платок плотно обхватывал подбородок и шею и был завязан в узел высоко на макушке.

Так и брели они до самого вечера, пока силы окончательно не оставили их и они не решили передохнуть, забившись в первый попавшийся им тихий закуток между камнями.

Злат отказался от своей порции ужина и, свернувшись в усталый клубок, погрузился в сладостную дрёму. Подростки же, хоть и устали, но пренебрегать едой не стали, а, насытившись, завели тихую беседу. Хотя вскоре и их сон накрыл своей пеленой.

Проснулся Злат от громкого визга. "Проспал, впервые",— была первое, о чём он успел подумать, резко подскакивая и настороженно осматриваясь.

Стояло ранее утро, настолько ранее, что солнце еще только-только показывалось на горизонте, окрашивая ласковой улыбкой Зорюшки небосклон. Девчонка переминалась с ноги на ногу чуть в стороне, привычно зажав рот рукой. Но в том, что кричала именно она, Злат не мог поручиться. Уж больно крик был звериным и незнакомым, а уж как вскрикивала сестрица, он знал не понаслышке. Уже наслушался вдоволь, спасибо!

Мальчишка сидел тут же неподалёку, прикрывая голову руками, рядом с ним валялся завязанный лук Злата, тул с рассыпанными стрелами и, ярко выделяясь на белоснежном снегу, алели редкие капли крови.

Тёмная тень беззвучно взметнулась где-то в вышине и скрылась.

Злат не успел разобрать спросонья, кто именно это был, к тому же разрастающееся солнце слепило, и от этого слезились глаза.

— Что здесь произошло?— Строго спросил парень, решив для начала проигнорировать то обстоятельство, что его лук и стрелы мало того, что взяли без спроса, так ещё и кое-как худо-бедно успели завязать, по крайней мере, до полного выяснения сложившейся ситуации.

— Я не хотел, я не хотел никого убивать,— причитал тем временем мальчишка.— Я только хотел поиграть с луком, я хотел попробовать. А тут он... она... оно, не знаю. Я подумал, а вдруг оно опасное... я попробовал натянуть тетиву, а там человек оказался.... Оно уже опустилось почти полностью, и мне подумалось, а если и нам так же полетать.... Я не думал, что.... Я не хотел никого убивать.— Весьма сбивчиво объяснил он.

Смутная догадка начала зреть в голове юноши.

— Что тут произошло, Сестрица?— Злат повернулся к девчонке, надеясь получить от неё менее сбивчивые речи, и получил, но его это мало обрадовало.

— Там,— она указал в сторону неба дрожащей рукой,— была собака с крыльями и человек.

— Семаргл? Ты выстрелил в семаргла с седоком?— Закричал Злат, вновь оборачиваясь к Братцу.

— Нет, я не выстрелил, я не смог натянуть лук, очень тяжело, но стрела всё равно вылетела. Я хотел быть как ты, я хотел быть воином.

— Ты не воин, ты сопляк. Возомнил о себе не весть что, щенок, и теперь лезешь на рожон, подставляя других.— Бушевал Злат.

Мальчишка неожиданно расплакался.

— Нет, нет, нет.— Произнёс он дрожащим голосом, развернулся и бросился бежать, куда только глаза глядят.

— Зачем вы так? Он только хотел помочь. Хотел быть таким же, как вы.— С укором произнесла девчонка и припустилась за братом.

— Хотел помочь? Быть таким как я? Да он, дай Боги ему чуток побольше силы, убил бы семаргла. И ещё не известно чем священной собаке обойдётся это ранение.— Прокричал Злат им вслед.

Но после слов Сестрицы в памяти невольно всплыли воспоминая.

— Брось меч, я сказал. Твоё призвание черпаком черпать, а не каленым железом махать.— Вновь прогромыхал голос дядьки Силы, да так отчётливо, что Злат от неожиданности даже завертел головой по сторонам, в поисках его обладателя.

Но стрыя рядом так и не оказалось.

___

А ведь он и, правда, хоть парня и не зазря обидел, но всё ж таки зря, подумал Злат и припустил за братом и сестрой.

Слишком поздно заметил он природную ловушку. Видимо горы по-своему мстили за покушение на их достойных детей.

— Стойте, стойте, там обрыв.— Кричал Злат. Но разве ж в этой кутерьме кто-то прислушался к его словам, разве придал им значение и побоялся ослушания?

Громкий крик поведал Злату, что если его и услышали, то словам его всё равно не внемли, хотя, быть может, просто уже было поздно и потому послушаться его, элементарно не успели.

Сразу же после этого крика раздался знакомый девичий визг, а затем и вой.

Когда он подбежал, Сестрица сидела на коленях, раскачивалась из стороны в сторону и тихонько поскуливала, взгляд её голубых глаз потух, она скорбела об утерянном брате.

Злат заглянул вниз, через край. Скорбеть, как выяснилось, было ещё рано. Мальчишка висел, уцепившись за, чудом отросший с вертикальной поверхности неровной стены горного массива, побег.

— Живой он, живой, Сестрица.— Прокричал Злат своим не оформившимся, несмотря на возраст, голосом.

Пальцы молчавшего мальчишки между тем всё больше разжимались, а в глазах застыли страх и немая мольба.

Времени укреплять верёвку, не было, да и место, подходящее для этого, не сразу отыщешь.

На возглас Злата, Сестрица вскрикнула и снова протяжно завыла. Для неё в целом мире никого роднее брата не существовало, и Злат прекрасно понимал её тоску, когда-то и он сам чувствовал нечто подобное, вот только слёзы лить пока было не по кому (Вопрос только в том надолго ли?), а столь необходимые мгновения неуловимо ускользали от них сквозь разжимающиеся мальчишеские пальцы.

Злат схватился за первый, подвернувшийся под руку, камень и перегнулся через край обрыва. До побелевших от напряжения пальцев Братца оставалось всего ничего, но он по-прежнему не мог дотянуться до него.

— Отпусти корень, Брат, и дай мне руку.

Мальчишка поднял на него глаза загнанного зверя, он страшился смерти, но и бороться с нею у него совсем не было сил, страх полностью парализовал его волю к сопротивлению.

— Отпусти корень или он сейчас сам отпустит тебя. Протяни мне руку, я подхвачу тебя, обещаю.— Медленно, как можно разборчивей, произнёс Злат.

Братец глянул вниз.

— Не смотри вниз.— Тут же предостерёг его Злат.

— Я не хочу умирать.— Бесшумно шевельнулись бледные губы мальчугана.

Где-то позади по-прежнему выла его сестра.

Злат увидел, как пальцы Братца безвольно разжимаются, и понял, что у него остался только один единственный, последний шанс.

— Дай мне руку, докажи что ты воин.— Прокричал Злат, свешиваясь вниз настолько, насколько это было возможно, да и не возможно, наверное, тоже.

Мальчишка взглянул ему в глаза, наконец-то оторвал одну руку от трёклятого побега, а вторая тут же сорвалась и безвольной нитью махнула вдоль тела, за ней последовал и не выдержавший нагрузки корень. Вот только он так и не прекратил своего полёта, ведь не кому было его дружески поддержать, в то время как мальчишкину руку уже что есть сил, стискивали пальцы более старшего товарища.