Дорога к счастью или путь Златолюба

Девчонка тихонько всхлипнула. Злат поморщился, скорее бы уже найти их деда, только чтобы нюни эти днями и ночами не слышать.

— А тебе, Ловкий, есть что рассказать?— Заворожено спросил Братец.

Злат взглянул на него с нескрываемым раздражением.

Ждан перехватил этот его взгляд, улыбнулся, и перевёл взгляд на мальчугана.

— Рассказать что, есть у каждого, а вот каждому ли это должно слышать.

Парень посмотрел на своего старшего товарища с благодарностью, а наёмник только подмигнул ему и предложил.

— Ты вот что, Ловкий, подежурь-ка до тех пор, пока месяц вон туда не съедет,— он вытянул руку в сторону звёздного неба,— а потом меня добудись. Добре?

— Добре, Ждан, добре.— Злат поднялся и подкинул ещё веток в костёр, пока троица шумно укладывалась на ночлег. Тонкая меховая линия быстро вбежала по его ноге, животу и груди, привычно свернувшись в кольцо вокруг шеи. Злат погладил мягкую шкурку.— Спи и ты, дружок, спи спокойно.

Все уже давно привыкли к однообразному белоснежному пейзажу. Горы и снег, снег и горы, это ведь всё, что окружало их уже в течение нескольких дней. Вправду молвить тяжёлый им выдался переход.

Где-то дня через три после встречи со Жданом, их подстерёг обвал в горах. А ведь совсем ничего не предвещало этого коварного оползня. Снежные глыбы огромного размера едва не посыпались прямо на головы горе путников, но это было уже чуть позже....

— Что-то не нравится мне эта тишина.— Пробормотал Ждан.

— А что может не нравиться в тишине?— Беспечно спросил Братец, сверкнув веснушчатым носом.

Злат оказался более умудрённым опытом и с большей охоткой прислушался к бывалому воину и путешественнику. Он настороженно осмотрелся по сторонам, прислушиваясь к действительно слишком уж явной тишине.

— Нутро подсказывает мне, что нас подстерегает смертельная опасность, а я привык своему нутру доверять.— Безапелляционно заявил Ждан.

— Смотрите.— Дрожащим голосом прошептала Сестрица, указывая куда-то вверх.

— Волосова шерсть!— Ждан схватил за руки стоявших в основной с ним близости Братца и Сестрицу и толкнул их вперёд, прокричав на ходу.— Злат, прыгай.

Злат, конечно же, прыгнул, повинуясь более старшему товарищу, даже ещё в полной мере не осознав отчего, собственного говоря, они в данный момент убегают. Так вот прыгнуть-то он прыгнул и именно в ту сторону, куда и следовало, да только вот незадача, прыгнуть ему удалось не настолько далеко, чтобы не почувствовать сильный удар в спину и не погрузиться во всёпоглощающую темноту.

Время тянулось медленно или, быть может, оно остановилось вообще.

А когда ход его всё же возобновился, Злат почувствовал острую боль и ужасный холод, но вначале он не понял даже, что с ним всё же произошло.

— Ждан.— Позвал парень, пытаясь оглядеться, но вокруг только стояла непроглядная мгла, лишь лёгкое копошение раздавалось где-то чуть впереди.

— Он пришёл в себя.— Раздался радостный голос девчонки, где-то совсем рядом с ним.

Злат хотел сказать, что вообще-то с ним всё в порядке и спросить, что собственно произошло, но только закашлялся.

— Ловкий, приятель, ты как?

Злат улыбнулся, когда знакомая ладонь друга сжала его плечо. Он кивнул, но вряд ли это неуверенное лёгкое движение осталось хоть кем-то уловимо.

— Порядок, всё будет в порядке.— Между тем проговорил её обладатель.— Мы уже давно копаем, рано или поздно выберемся из этой западни на свет божий.

— Холодно.— Пробормотал Злат, наконец-то определившись со своими ощущениями.

— Да, мы тоже это как-то невольно заметили.— Произнёс Ждан и по звучанию его голоса Злат понял, что он с облегчением улыбается.

— Где мы?

— Нас завалило снегом. Тебе больше всех досталось, ударило по спине, но это и спасло тебе жизни.— Объяснил наёмник.— Снежный ком вперемешку с ледяным камнем втолкнул тебя вовнутрь.

— Спасибо и на том.— Мягко улыбнулся Злат, чувствуя, что в руки и ноги стало возвращаться кровообращение. Помогли умелые руки Сестрицы, что уже растирали все четыре его конечности.

— Ты подняться-то хоть сможешь? Не дело это лежать на холодном льду, да и я, если честно, без кожуха уже как-то замерзаю.

Злат только теперь с запозданием осознал, почему спине было гораздо теплее, чем ногам. Это придало ему силы, и он стал медленно приподниматься, руки друзей тут же подхватили его под мышки, помогли, и подняться, и на ногах устоять.

— Подвигайся, пошевели руками, разомни ноги.— Посоветовал Ждан, возвращая на законное место свой кожух.— Эх, хорошо-то как.— Согреваясь, пропел он.

Злат молча огляделся, но это ни в коей мере не пояснило ему того, чего он так жаждал знать. Тогда он прошёлся вдоль стены, чертя на ней невидимую линию всей пятернёй. Результаты исследования показали ему, что они находятся в крошечном углублении в горной породе, попросту говоря в пещерке, на сей раз заваленные снегом. Выход из неё был только один, как раз и являвшийся сейчас недоступным. Узнав, таким образом, все, что ему требовалось, Злат вновь присоединился к друзьям, усиленно молотившим подмёрзший снег голыми ладонями и кусками смёрзшегося льда.

Итак, они дружно вернулись к прерванному занятию, на этот раз с пополнением, к ним присоединился залежавшийся было Злат. Как уже говорилось выше, снег копали такими же ледяными глыбами, коими был завален проход или просто голыми руками, сдирая с них кожу и ломая ногти, а так же чертя на белой стене кровавые дорожки, которых-то и видно не было до поры до времени. Онемевшие кисти рук двигались теперь уже привычно и размеренно, скрюченные пальцы успели позабыть, что ещё совсем недавно умели не только разгибаться, но и вообще свободно двигаться.

Воздух под толщей снега начал постепенно не только теплеть, что приятно радовало, но и редеть, то есть дышать становилось всё труднее, что особой радости отнюдь не прибавляло. Как это не забавно звучит, но люди заключённые в недрах снежного заточения медленно начинали потеть. Пот струился редкими каплями и сползал по лбу, собирался над верхней губой и на висках, стекал по обнажённой шее, пробегал по солнечному сплетению, стремясь по одному ему только известному пути.

— Душно.— Ждан провёл рукой по лбу, стирая эти самые бисеринки пота.

— Душно.— Согласился Злат.

Братец с Сестрицей из солидарности промолчали, ведь, как известно, молчание это знак согласия.

Неожиданно сверху что-то зашуршало, затем заскрипело, и несколько комочков снега неуверенно свалилось к ногам, потерявшей было надежду, четвёрки.

— Что за...?— Выругался Ждан, поднимая вверх буйную голову.

Вся оставшаяся троица, не имея возможности проследить за его движением, однако полностью его повторила, взметнув взоры над головами.

Оттуда снова послышалось поскрипывание, что-то заскреблось, снег сверху посыпался уже уверенней, а мгновение спустя оттуда брызнул яркий солнечный свет.

Люди, заживо погребённые под коркой из снега и льда, а в том, что подтаявший на солнце снег медленно, но целеустремлённо превращался сейчас в лёд, никто не сомневался, болезненно зажмурили глаза. Слёзы выступили из них и стали прокладывать по две мокрые дорожки у каждого на лице. То были не слёзы радости и уж тем более не слёзы горя или обиды, просто глаза, отвыкшие от яркого солнечного света, яростно протестовали против нежданной негаданной встречи с таковым, попросту боясь ослепнуть.

— Батюшка, светлое Солнышко.— Прошептала девчонка и эти слова заставили всех, как одного, открыть ясны очи, и посмотреть в маленький прорубь у них над головами.

Оттуда же уже торчала светло-серая, чуть заострённая мордочка.

— Ну, вот, дружок, ты меня и нашёл.— Устало улыбнулся Злат.

Хорёк что-то пискнул на своём зверином языке и тут же спрыгнул внутрь, пробежал несколько шажков по ледяному полу и, взобравшись по одежде друга, привычно обернулся кольцом вокруг его шеи.

— Ну, теперь мы точно все в сборе.— Ухмыльнулся Ждан.

— И даже Даждьбоженька батюшка не захотел нас оставить.— Согласно пропищала Сестрица.

Ждан кивнул.

— Тогда, я так думаю, самое время перекусить и дальше в дорогу.

Все тяжело вздохнули, но согласно расселись прямо на свету, радуясь уже тому малому, что с этих пор им не придётся пребывать в полной темноте.

Сестрица быстро разобрала суму, выдала каждому его порцию и сама тут же крепкими зубами ухватилась за краюшек вяленого мяса.

Глава 8. Купание.

Выбраться им удалось только к вечеру, общими усилиями расчищая подледеневший снег перед собой. Вначале перед ними показался крошечный просвет, состоявший из осыпающегося снега, а затем впереди и засияла дыра, дававшая возможность выбраться каждому по очереди.

— Свобода!— Злат полной грудью вдохнул свежий горный воздух.

Мальчишка с девчонкой взялись за руки и, весело смеясь, принялись вприпрыжку водить весёлый хоровод.

Ждан смотрел на всё на это с уравновешенностью взрослого человека и улыбался.

Хорёк, потревоженный общим весёлым гамом, соскочил с плеча хозяина, привычно спустившись по его кожуху и штанам, и скрылся в неизвестном направлении.

Люди же, словно устыдившись своего дикого поведения и бурной радости, принялись устраиваться на ночлег и готовить ужин. Возвращаться в покинутую пещерку не стали, боясь, как бы их снова не завалило, потому и расположились на этот раз под открытым небом, на голом, проветриваемом всеми ветрами, снегу. Так было может и прохладнее, но всё же надёжнее.

Дальнейший их переход через горы прошёл без особых приключений. Они перешли-таки горный массив и спустились с другой его стороны. Куда идти дальше никто из них не знал, оставалось только разводить руками, да поводить плечами.

— Пошлите прямо,— предложил Ждан,— раз всё равно не знаем, куда идти. Прямо-то оно куда-нибудь, да выведет.

Прямо, так прямо. Было б слово сказано, будет дело сделано.

Здесь воздух был значительно мягче и теплее, да и что говорить, место, куда они попали, находилось гораздо южнее их исконной родины, к тому же и берёзозол был уже не за горами.

— Там должна быть река.— Ждан, бывавший ранее в этих местах, указал вперёд рукой.— Может, искупаемся?

— Так вода же холодная.— Смущённо произнесла сестрица, непременно краснея.

— А девчонкам это делать совсем не обязательно.— Гордо выпятив вперёд грудь, вставил её брат.— Это наше, чисто мужское веселье.

Он покосился на мужчин.

Ждан неопределённо хмыкнул.

Злат безразлично пожал плечами.

К речке они всё же направились. Оставили Сестрицу управляться с приготовлением каши, а сами отправились вниз по течению.

Злат неохотно, но всё же шёл рядом с Жданом и Братцем. Голова его при этом суматошно работала.

— Вот это место, думаю, вполне подойдёт.— Подытожил Ждан.

Спорить с ним никто не стал.

Наёмник же между тем уже принялся медленно раздеваться, обнажая крепкое мускулистое тело, покрытое множеством шрамов, и аккуратно слаживая вещи тут же на берегу. Братец сбросил одёжу стремительно и бестолково, разбросав её в беспорядке на голой земле, и уже с криком бросился в холодную воду, плескаясь и по-детски повизгивая.

Полностью обнажившийся Ждан уставил руки в бока и смотрел на это веселье по-взрослому снисходительно. Затем, почувствовав, что чего-то вроде как не хватает, он обернулся к Злату.

— Злат, а ты чего стоишь? Раздевайся, давай.

Злат стоял чуть в тени, оттого Ждан и не заметил густой румянец, покрывший щёки юноши, стоило тому только взглянуть на тугое, как натянутая тетива, обнажённое тело друга.

— Знаете что, ребята, я, пожалуй, на этот раз соглашусь с Сестрицей. После тех часов, что мы провели в ледяном заточении и после перехода через горы, я чувствую себя как-то не важно. Не думаю, что мне следует сейчас лезть в холодную воду.

— Ну, как знаешь.— Ждан безразлично пожал плечами, разогнался и резко прыгнул в воду.

Злат отчего-то смутился ещё больше и оттого удалился ещё дальше, ниже по течению.

— Пойду, прогуляюсь.— Крикнул он друзьям.

Ждан махнул рукой в знак своего полного согласия.

Сестрица, услышавшая этот последний крик, резко поднялась, поправила волосы, наконец-то освободившиеся от тёплого платка, и направилась в ту сторону, куда по её усмотрению направился Злат, юноша по которому она томно вздыхала уже несколько последних месяцев. По дороге она приблизилась к речке и сполоснула лицо холодной проточной водой, освежаясь.

Услышав лёгкий всплеск впереди, она правильно его истолковала, здраво рассудив, что по всей вероятности там копошится именно Злат. Она побежала ещё быстрее и выскочила на чуть покрытый травой бережок, плавно переходящий ближе к воде в песчаный. Тут же от неожиданности она вскрикнула и привычно прижала ладонь к приоткрытому рту.

Злат оказывается, к этому времени уже успел не только раздеться, но и по пояс войти в воду. Услышав девичий вскрик позади, он резко обернулся, демонстрируя ей своё обнажённое тело, не успевшее ещё полностью поглотиться водной гладью.

От резкого его поворота поверхность реки подёрнулась рябью и по воде разошлись неровные круги, их движением были подхвачены неуверенные редкие льдинки, которые так же поспешили убраться подобру, да поздорову.

— Меткий.— Недоумённо произнесла Сестрица, когда первое удивление наконец-то прошло, и она сумела-таки не только оторвать руки ото рта, и не просто вскрикнуть, как ей удалось это сделать раньше, но и выдавить из себя это одно единственное слово.

Злат только виновато развёл руками.

Глава 9. Пленение.

За последнее время Ловкий и Сестрица как-то очень уж сблизились, чего раньше за ними не замечалось. Братец даже серьёзно стал подумывать о том, что вскорости им, вероятно, придётся породниться, для этого им оставалось разве что только найти их деда. И то, что из взгляда сестры пропал тот потаённый огонёк, что непременно относился к Меткому, братишку её не очень-то смущало. Просто, похоже, эти двое уже всё для себя решили, так чего уж теперь стрелять глазками или как-то по-другому растрачивать свою бесценную энергию?

Вскоре им пришлось остановиться не где-то посреди леса, а в самой обычной верви. Люди встретили их с душой, не поспешили прогнать незваных незнакомцев. Как водится, накормили, напоили, и спать уложили.

Сестрица, изрядно соскучившаяся по женскому обществу, как-то сразу сдружилась с хозяйскими дочерьми и, хихикая, забилась с ними в девичий уголок.

Ждан, соскучившийся по женскому обществу не меньше Сестрицы, а, может быть, даже и гораздо больше её, только несколько в другой интерпретации, бросал на девок восхищённые взгляды. Злат отчего-то завистливые. А Братец, не войдя пока ещё в подобающий возраст, чтобы интересоваться противоположным полом, скорее раздражённые, да безразличные.

Хозяева всячески привечали молодых воинов, а вскоре на огонёк к сестрицам заглянули и подружки, соседские дочери. Каждой хотелось ненароком коснуться молодцев или поймать на себе их восхищённый взгляд. Ну, а если уж совсем повезёт, то и оставить у себя под сердцем воинское дитя, осененное милостью Богов, принеся тем самым счастье и удачу своему роду и привлекая своей плодовитостью всех окрестных женихов.