Не успел я вскинуть в боевую позицию меч, как кто-то осторожно тронул меня со спины за плечо. А я, вместо того, чтобы отскочить в сторону или поступить ещё как-то более логично, купился на этот трюк — обернулся.

И тут же получил увесистый удар в челюсть.

В глазах взорвался фейерверк, прекраснее которого я не видел даже на императорских баллах. Но, к сожалению, его тут же поглотила тьма...

Глава 2

Как обычно водится, сознание приходило медленно. Гораздо быстрее приходила боль. Боль, яростно распиравшая изнутри как мою скулу, так и всю многострадальную голову.

Я осторожно открыл глаза. Первым, что предстало моему болезненному взору, была пара добротных кожаных туфель с серебряными пряжками. Чтобы посмотреть на их обладателя, мне пришлось, отчаянно игнорируя головокружение, перевернуться на спину.

Пока я это делал, рука моя шарила по камню улицы, стараясь отыскать выпавший из ладони меч.

— Это ищешь? — стоявший надо мной протянул клинок к моему лицу и приставил его остриё к горлу.

Ухаживал я за мечом исправно — клинок был вычищен и тщательно заточен. А потому тут же почувствовал, как по шее пополз маленький тоненький ручеёк

Ну всё, подумал я, теперь конец — вампиры от запаха крови звереют.

Однако, вопреки ожиданиям, ничего не произошло — кровопийца не дал волю чувствам. Он стоял, не шевелясь.

И за тот краткий миг, пока он не заговорил снова, мне удалось его рассмотреть. Он был в точности таким, как его описывал сапожник: обычный молодой парень, в обычной же одежде...чёрной одежде. Но вот глаза... Их я, к сожалению, видеть отчётливо не мог, так как улочка, на которой мы находились, не имела даже маломальского тусклого фонарика. Но всё равно — что-то не давало мне покоя в его глазах. Не знаю уж, показалось мне в этом странном, каком-то неестественно бледном лунном свете или нет, но там, на месте глаз, словно бы два маленьких лоскутка белоснежной простыни были прилеплены. Два светлых пятна — вот что я видел...

— Ну, Охотник, — насмешливым тоном вновь заговорил вампир, — скажи-ка ещё раз, какую участь ты уготовил мне? Крысиную? А крыса-то не проста оказалась, верно? Кто из нас теперь Охотник, а кто Дичь? Что молчишь?

— Я не молчу, — вдруг услышал я, словно из далека, собственный голос, — просто обдумываю положение, в которое попал...

— Обдумываешь? Правильно делаешь, — согласно кивнул вампир, — потому как положение твоё незавидное...

— Что ты собираешься делать? — прервал я кровопийцу.

— С тобой-то? А ничего особенного. Испытываю жгучее желание убить. Да жаль потерянного времени, чтобы просто убить. Да-да, Охотник, время своё драгоценное я тратил только и исключительно для тебя. Ты что же, думаешь, что после вчерашнего ужина мне уже сегодня захотелось ещё одного? Ошибаешься — спектакль сей был разыгран для тебя. Не убивал я сегодня никого. Очень уж мне тебе в глаза хотелось взглянуть...

— Взглянуть? — Я усмехнулся и задумчиво произнёс: — Ты всё-таки не слеп — ошибался сапожник...

Интересно, мне показалось или при слове "сапожник" вампир вздрогнул?

— Сапожник? — Лицо его приняло весьма заинтересованный вид. — Какой сапожник?

Ну вот, подумал я, ещё и свидетеля под удар подставляю. Как бы с ним не случилась плохого.

— Никакой, — поспешил исправиться я, — мысли вслух.

— Ну и ладно, — на удивление легко сдался он. — А насчёт слепоты ты прав. Подслеповат я немного, но ни в коей мере от этого не страдаю, как ты успел заметить. Есть и другие органы чувств. Ведь организм человека донельзя универсален. А организм вампира — просто сказка. Кстати, — он хитро прищурился, — не желаешь ли испробовать на себе все его возможности? Я готов посодействовать — даже прощу тебе эту нелепую Охоту. А? Ну так как? Через двое суток полнолуние.

— Нет уж, — поспешил отказаться я, — спасибо, конечно, но лучше я сам умру от вампирьих клыков, чем когда-либо вгоню свои кому-нибудь в шею.

— Похвально, — усмехнулся он, — тем не менее моё предложение остаётся в силе. Подумай... до полнолуния.

— Зачем я тебе?

— Не знаю, — пожал плечами вампир, — наверно, чисто профессиональный интерес. Мне ведь тоже не чужды человеческие слабости — иногда и позабавиться хочется. Вот я и решил поиграть в одну игру под названием... м-м-м... "Обрати Охотника". Разве не интересно?

— Интересно... наверное. Но гораздо интересней играть в игру "Убей вампира".

— Не спорю, — усмехнулся вампир, — интересно... — Его лицо вдруг оказалось рядом с моим, а меч упёрся мне в горло ещё сильнее. — До поры до времени интересно. Потом уже речь идёт о более значительных интересах — таких, как жизнь, например. Или смерть...

— Или свобода? — сглотнув, спросил я.

На лице вампира, симпатичном юношеском лице, появился хитрый прищур заинтересованности. Глаза его сверкнули в лунном свете.

— Или свобода, — подтвердил он, после чего резко отстранился и вложил меч в мою правую ладонь — пальцы тут же сжалась на рукояти. — Ты плохой игрок, Охотник...

В следующий миг рядом со мной никого не было. Только потом, когда я шёл к подъезду дома, из которого, как мне казалось, я слышал смех вампира, надо мной пронеслась летучая мышь.

Я не обратил на неё внимания.

На первом этаже обнаружилась распахнутая дверь одной из квартир. Я осторожно зашёл. И обнаружил в углу прихожей сидящую на полу девушку, крепко прижимающую к груди младенца. Я, как мог, успокоил молодую маму, порекомендовал ей выпить отвара из боярышника и последовать примеру её малыша — тот, как ни странно, сладко и беззаботно спал.

Девушка сухо поблагодарила меня, уложила малыша и пошла на кухню топить печь. Я, полным страстного томления, взглядом проследил за ней — кроме полупрозрачной ночной сорочки на несостоявшейся жертве вампира ничего не было.

Ох, как хороша, подумал я. Попрощался и вышел, крепко закрыв дверь.

* * *

Выспаться мне не дали. Весть о спасённой мной одинокой молодой женщине с годовалым ребёнком быстро разнеслась по городку. Неудивительно, что мэр его захотел меня видеть. Какой-никакой, а успех.

Восьми часов утра не было, как в дверь моего номера затарабанили и вежливо попросили "немедленно явиться в Здание городского совета".

Я не заставил себя ждать — неторопливо прошёл все утренние процедуры и заказал завтрак в номер. За трапезой я углубился в чтение свежей газеты. Естественно, первой новостью в утренней сводке новостей была статья о моём ночном приключении, в которой замысловатыми и надутыми фразами говорилось, что вчера, в промежуток времени с двадцати трёх до полуночи, произошло очередное нападение вампира. На сей раз это были молодая особа по имени такому-то и проживающая по адресу такому-то. Женщина в одиночку растит маленького сына. Всё, естественно, могло закончится трагедией, если бы на место могущего свершиться преступления не явился славноизвестный Охотник за нечистью, рыцарь сэр Хевад де Мор.

После чего говорилось, что, ценою тяжких ран от зубов и когтей вампира, вышепоименованному Охотнику удалось отразить нападение чудовища и тем самым уберечь жизни малыша и его матери.

А больше всего мне понравилось название статьи: "Герой вступает в дело!"

Оставалось глубокомысленно подивиться необычайной информированности местных газетчиков и отправиться на встречу с мэром.

Ничем особенным Здание Городского Совета не выделялось среди прочих построек городка. Разве что несколько удлинённой, серповидной формой и небольшой площадью перед главным входом. Саму площадь облагораживал фонтан. Впрочем, тоже ничем особенным не выделяющийся: банальная, непременно обнажённая, мраморная барышня, сидящая на огромном валуне и льющая воду из кувшина.

Но хороша — тут уж ничего не скажешь.

Я поднялся по ступенькам. Мальчик-служка открыл входную дверь и сообщил, что мне следует поторопиться, так как ждут меня уже давно.

Я поблагодарил его и вошёл в просторный холл. Прямо передо мной раскинулась широкая лестница наверх, дальше разветвляющаяся на две стороны.

У лестницы меня уже ждали. Это был невысокий худой человек с резкими и, надо признаться, довольно неприятными чертами лица. Взгляд его тоже ничего хорошего не сулил. Разодет он был, как вероятно ему казалось, весьма шикарно. А по мне, так всё это золотое шитьё камзола — несомненно, дорогого — делало его похожим на индюка в брачный период. Не знаю, почему мне так подумалось — я не видел индюков в упомянутый период, но вот ей богу — думал, он сейчас закурлыкает. О белоснежном, завитом кучеряшками парике этого ужасного человека вообще упоминать не стоит.

А вот шпага на боку — весьма кстати, добавляет экстравагантности облику.

Я только ухмыльнулся себе под нос, когда этот напудренный, с позволения сказать, господин, имеющий также неоспоримое родство ещё с какой-то из благородных птиц — вероятно, петухом, — надменным тоном произнёс:

— Сэр Хевад, в чём дело? Почему заставляете себя ждать? — Он призывно махнул рукой, давая понять, что я должен следовать за ним.

— Мне был необходим отдых, — холодно ответил я, поднимаясь по лестнице за жертвой безалаберности бродячего цирка и пытаясь задавить предательский смешок, — вы ведь знаете, что произошло ночью?

— Конечно, мне это известно. И именно поэтому вы должны были сами, без предупреждения, явиться к господину мэру с подробнейшим отчётом...

— Обязанным отчитываться я себя считаю только императору! — уже зло бросил я. — Господин мэр, насколько я знаю, пока ещё не носит императорскую корону.

— Что!? — Возмущённый провожатый остановился, развернулся и подошёл ко мне. — Да как вы смеете!?

— Смею, — успокоил его я, — ни ваш мэр, ни любой из его шутов-подчинённых не имеет надо мной власти, ибо покорен я непосредственно лишь воле императора. Охотники пользуются особыми привилегиями. Если вы этого не знали, соответствующий документ я представлю пред ваши очи.

Не зная толком, что говорить, мой собеседник скорчил грозную гримасу и, имея вполне оправданный гнев в голосе, осведомился:

— Это вы меня шутом обозвали?

— Нет, — лучезарно улыбнулся я, — это вы сами себя шутом обозвали. Только что. Впрочем, если вы считаете, что были мною оскорблены, я готов дать вам сатисфакцию сразу же после приёма у господина мэра.

Надменное "хм!" было мне ответом. Мой провожатый отвернулся и стал выполнять свои прямые обязанности — "провожать" меня к кабинету мэра. "Ну точно — напыщенный петух", — посмеялся я про себя.

Тем временем, уже поднявшись по лестнице и пройдя немного по правому крылу здания, мы остановились у массивной двустворчатой двери.

Велев мне ждать, провожатый постучал и, осторожно приоткрыв дверь, бесшумно проскользнул в образовавшуюся щель.

Спустя несколько томительных мгновений, он появился вновь и сказал, что я могу заходить. Сам же, смерив меня презрительным взглядом, удалился прочь.

Я пожал плечами и вошёл в кабинет мэра.

Господин Жульен Броссак, мэр сего славного города, стоял позади своего рабочего стола, у большого стрельчатого окна с видом на площадь и достославный фонтан. Спиной ко мне.

— Как ваши раны? — не поприветствовав меня, и даже не обернувшись, холодно осведомился он.

— Да ничего, — невнятно произнёс я, осторожно касаясь раздутой щеки. — Собственно, и ран-то особых нет...

— В чём я даже не сомневался, — словно бы уверившись в совершенно иной догадке, докончил за меня мэр. — Вы странный человек, сэр Хевад. — На этот раз он позволил себе развернуться вполоборота и встретиться со мной взглядом. Затем мэр отвернулся вновь и продолжил: — Мы вас вызвали сюда, надеясь на скорую и эффективную помощь, вызвали, так как весьма наслышаны о ваших многочисленных подвигах. Ваше доброе имя стояло у всех жителей на устах, едва в нашем городе стал промышлять упырь...

— Вампир, — машинально поправил я, — упырь — создание несколько ино...

— Да без разницы! — оборачиваясь и взмахивая руками, вскричал вдруг господин Жульен. — Будь он хоть чёрт лысый — это Зло! Понимаете? Зло с большой буквы!!! А такое Зло нужно уничтожать немедля. Чего мы ждали от вас. Мы надеялись на вас. А вы что же? Преспокойно себе прогуливаетесь по улицам и жуёте булки...

— Вы следили за мной! — леденея от ярости, скорее утвердительно, чем вопросительно, произнёс я.

Господин Броссак замялся — понял, что сболтнул лишнего. Слежка за Охотником — прямое нарушение письменного указа, данного императором Сорелем. О методах работы представителя "охотничьего" ремесла не должен знать ни один не посвящённый в дело истребления нежити. Потому что их может узнать в первую очередь сама нечисть. А, как известно, предупреждён — значит вооружён.

Конечно, нечисть и сама может устроить слежку, но это другое дело.

— Я правильно понял? — вновь вкрадчиво поинтересовался я. — Вы следили за Охотником?

— Нет, — нашёлся неожиданно мэр, и даже добавил своей речи издевательские нотки, — один из моих, как вы выразились, "шутов-подчинённых" часто покупает булки в той же булочной, где были вчера вы.

— Не этот ли самый, что провожал меня к вам сейчас? — не удержался от шпильки я. — Талант доносчика, похоже, у него в крови. Я бы, господин мэр, остерегался иметь подобных людей в своём окружении.

— Ну, — уже совершенно спокойно развёл руками господин Броссак, — как вы сами имели возможность убедиться, такие люди могут быть весьма полезны. Но мы ведём разговор не о моих людях. А о вашей работе — ваших прямых обязанностях. Ведь в конце концов вы получаете за их исполнение плату из имперской казны, не считая вознаграждение и проживание здесь за счёт городской казны. И где же результаты? Где голова вампира?

— Результаты моей работы в газете, — холодно резюмировал я, — а голова вампира, к сожалению, пока на плечах оного. Но, уверяю вас, она недолго пробудет на положенном месте.

Тут я, пожалуй, покривил душой. Особенно, если учесть, что жив я ещё лишь по непонятной прихоти самого вампира.

— Результаты не слишком обнадёживающие, — ледяным тоном произнёс мэр, — газеты искажают факты. Но даже если бы там была написана чистая правда, как вы объясните убийства, произошедшие уже во время вашего присутствия в городе?

Я вздохнул.

— К сожалению, подобные... скажем так, "дефекты" встречаются в работе Охотника. С ними приходится мириться. Поверьте мне, я искренне скорблю о погибших, но иногда, жертвуя несколькими, — я сознательно опустил слово "людьми", — можно спасти десятки.

— Вот как, — покивал головой Броссак, — "дефекты". Что ж, спасибо, теперь мне всё понятно. Мой сын всего лишь "дефект", с которым надо смириться.

— Сэр, вы придираетесь к словам...

— Я делаю выводы! — воскликнул зло мэр. — И они мне не нравятся. Более того, они мне противны. Да кто вы такой, чтобы решать человеческие судьбы? "Этот умрёт, а этот будет жить" — так вы это делаете? Не придётся жертвовать, если выполнять хорошо свою работу. Слышите, сэр Хевад?.. Хорошо выполнять!

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓