Вампир, подаренный мне

Я опешила. Слишком уж неподдельно было горе мужчины, будто его жена умерла не двести лет назад, а лишь вчера, и любовь в его сердце полыхает огнем, сжигая вдовца.

— Да как же один раз! Так не бывает.

— Бывает! Потому и создан закон о браках по договоренности, хоть и назвали его люди церемонией назначения. Но это брак. Вампир и человек женятся, а потом вампир кусает человека, чтобы тот стал ему подобным, чтобы не старился и не умирал. Вампиры любят один раз в жизни и только одного. Взаимность редка, но со временем все становится на свои места. С людьми в этом плане проще и сложнее. Добиться взаимности от человека, пусть даже и обращенного в вампира, проще, но сам факт, что супруг — человек, создает трудности. Поэтому сразу после свадьбы люди и становятся вампирами.

— А ты тогда чего же не кусал? — удивилась я. — Закон же есть!

— Закон появился после нашей свадьбы, точнее, после смерти Менты. Его автор я. Иначе нельзя, иначе вампиры умрут.

— От чего? От любви?

— Да, от любви... Раньше, когда еще вампиры жили отдельно от людей, было проще. Понравился человек? Укради его, и дело с концом. Но потом, когда был подписан мир и вампиры обязались не кусать людей, все стало ужасно. Вампиры влюблялись в людей и умирали вслед за ними, просто переставали жить, существовать. У них больше не было цели, оставалась только боль от утраты. Мы пробовали не контактировать с людьми, чтобы никто не мог влюбиться, или, наоборот, жить среди людей, чтобы видеть все их недостатки и не любить их, пробовали создавать семьи по расчету между вампирами, пробовали убедить людей, что нам необходимо, чтобы часть их становилась вампирами. Все было бесполезно. Численность вампиров сокращалась, число безнадежно влюбленных росло, проблема не находила своего решения. Тогда ей решил заняться я. Я стал общаться с людьми, стал объяснять им, что и как, зачем вампирам люди и почему без обращения не обойтись. Тогда же был создан Смешанный комитет, в котором было шестеро вампиров и шестеро людей. И вампиры убедили людей! Мы показали им, как мы живем, и что происходит с вампирами, влюбившимися в людей. Мы рассказали им о себе все, и люди поняли и приняли. Мы были безмерно рады этому. И все бы хорошо, только... Я старался обезопасить себя. В комитет входили только мужчины. На улицах я не появлялся, старался находиться только в общине, среди вампиров. Но появилась ты. У нас было совещание в загородном доме у председателя Смешанного комитета, и в комнату вошла ты. Ты не знала, что совет был перенесен в вашу гостиную, извинилась и вышла, чтобы не мешать отцу вести дела, а я так и замер, смотря на закрывшуюся за тобой дверь. На следующий день я понял, что влюбился. Кроме тебя я ни о ком больше не думал. Я пришел к твоему отцу и честно все ему рассказал. Он был славным человеком, он все понял и позвал тебя. Я был счастлив, счастлив просто видеть тебя, как сейчас. А ты непонимающе смотрела то на отца, то на меня. Ты не боялась, но не знала, чего от тебя хотят. Твой отец объяснил тебе причину, а ты кивнула. Ты все поняла, и твой отец вышел, оставив нас вдвоем. Я поклялся ему, что не прикоснусь к тебе без твоего согласия. Впрочем, прикоснуться к себе ты разрешила, но вот становиться вампиром отказалась. Отец много рассказывал тебе о вампирах, ты не боялась, ты вела со мной светские беседы, ты вышла за меня замуж, тебя попросил отец, и ты согласилась. Я потом спрашивал у тебя, что он тебе сказал, а ты ответила: "Отец сказал, что с тобой я буду жить хорошо. Я люблю его и знаю, он хочет мне добра". Твой отец был замечательным человеком. Лишь благодаря ему я узнал, что такое счастье. А потом ты умерла, а я остался один, ожидая обещанный тобой знак. Лишь из-за этого я не умер от тоски по тебе, я жил только ожиданием того, что ты вернешься ко мне.

Я помимо воли стала примерять историю к себе. И ведь я бы, наверное, вышла замуж за вампира, если бы знала, как обстоят у них с этим дела и если бы не было видения. Не такие уж они и страшные, да вообще не страшные, скорее странные. А Исиндар мне нравится. Нет, я, конечно, в него не влюбилась, и в обморок не падаю, и сердце не стучит, но он хороший. Я верю, что он действительно любил свою жену, и мне даже жаль, что я не она. Он ждал, надеялся, а вышло все совсем не так. Но он-то не виноват. Это Мента отказалась стать вампиршей. И что ей мешало, раз она его любила?

— Милисса? — позвал Исиндар, удивленный моим молчанием.

— Что я могу сделать? — спросила я.

— Найди тайник. Поверь мне! Поверь себе! — попросил он.

— Как я его найду. Это ведь твой дом, а не мой.

— И твой тоже. Это наша комната. Ты в ней когда-то что-то спрятала, хоть и не помнишь сейчас. Найди.

— Но как?

— Не знаю, это знаешь только ты. Подумай, где бы у тебя был тайник. Ведь ты сама прятала, значит, ты и найдешь!

Он был так убежден в этом. Ну что ж, сделаем хоть бы вид. Я огляделась.

— Подумай, куда бы ты спрятала что-нибудь важное.

Я вздохнула. Важное? Под матрас? Нет, я бы не стала там прятать. В шкаф? Тоже не то. Лично я бы предпочла спрятать в столе. Это место слишком очевидно, чтобы в нем искать. Но это должно быть что-то изящное, какой-то потайной механизм.

Я подошла к столу, провела рукой по столешнице. Механизм где-то под ней, что-то, на что обычно не обращают внимание. Гладкая поверхность приятного цвета. Щелк! Внизу полки, где уже начиналось массивное украшение стола, выдвинулась узкий полоска дерева. Я открыла ее пошире и увидела небольшую коробочку.

— Нашла... — я сама не верила своим глаза, но коробочка лежала на моих руках.

— Я же сказал, что найдешь, — улыбнулся Исиндар. — Открой, посмотри, что внутри.

Я посмотрела сначала на вампира, а потом на коробочку. Если здесь и впрямь есть что-то, что заставит поверить меня во всю эту историю, то... то... На дне коробки лежало кольцо на цепочке и записка.

"Я знаю, ты не веришь. Я бы тоже не верила. Но раз ты нашла эту записку, значит, ты уже все знаешь о вампирах. И ты знаешь, что будет с каждым из них, если их любовь умрет. Прошу тебя, не оставляй Исиндара.

Милисента

P.S. Со временем ты вспомнишь. Возьми кольцо".

Я посмотрела на кольцо. Старинный серебряный перстень с блестящим черным опалом, изящный и вместе с тем довольно большой и тяжелый. Двести лет назад именно такие и делали. У нас дома есть пара фамильных драгоценностей как раз тех времен. Огранка камней, конечно, желала лучшего, но оправа была совершенна (угадывалась рука вампирского мастера, люди такого не умели). Теперь секреты филигранной работы утеряны, их пытаются заменить сложной техникой. Я поднесла перстень к лицу и повернулась к окну, оправа была испещрена какими-то знаками.

— Что это за знаки? — спросила я.

— Это адиар, древневампирская письменность. Здесь написано "Атуахша Нэоэш" — Вечная верность, — предупредил мой вопрос Исиндар. — Это обручальное кольцо. Я не знал, где оно.

Я поскорее отдернула руку, на которую только что собиралась надеть перстень и протянула его Исиндару.

— Это твое, — сказал он и протянул мне свою руку. На ней был старший брат этого перстня. Он был больше, линии грубее, но камень был точь-в-точь таким же. На мгновенье мне даже показалось, что перстни потянулись друг к другу, узнавая. Бред! Я скоро с этим вампиром в переселение душ поверю!

Отогнав наваждение, я внимательно изучила представленный моему вниманию второй перстень, сравнивая с полученным мною из шкатулки. Да, эти два кольца делались одним мастером и действительно предназначались для обручения. Уж очень они подходили друг к другу, хоть и были такими разными.

— "Атуахша Латиани" — Вечная любовь, — сказал Исиндар, прежде чем я успела спросить о надписи на его кольце. — Это клятвы, которые мы дали друг другу в день нашей свадьбы. Я пообещал вечно любить ее, она обязалась вечно хранить мне верность. Мы были первыми вампиром и человеком, которые поженились. Далее на всех кольцах гравировали только "Атуахша Латиани"

— Вечная любовь... А как же "и пока тьма не поглотит нас"? — пробормотала я.

— Вампиры бессмертны, — ответил Исиндар.

— Вы, что, были парой, которая так и жила как человек-вампир?

— Да.

... Прошу тебя, не оставляй Исиндара...

— Н-да... — подвела черту я. — Я была уверена, что вампиры злобные монстры, которые собирают дань с людей людьми же и потом бессовестно пьют их кровь, а потом еще и обращают в вампиров. Я долго думала, какой же дурак из людей подписал этот дебильный закон о назначении вампира. Думала, как же это он в здравом уме обрек людей на такую участь! А тут все оказывается совсем не так, ну, точнее, не совсем так. Вампиры, конечно, нагло загрызают людей, но совсем с другими целями, так сказать, с мирными намерениями продолжения рода своего вампирского. Но почему тогда назначение? Почему бы честно не рассказать правду о межрасовых браках. Я ведь даже и не знала, что церемония назначения на самом деле свадьба, да и другие наверняка просвещены не больше меня. Ведь все бы было проще и понятнее, и люди бы не боялись. Просто знали бы, что в них влюбился какой-то вампир.

— Это сделано по многим причинам. Официальная — так захотели люди. Было сказано много пафосных речей о том, что людской род не должен пересекаться с вампирским, дабы не нарушать целостности и спокойствия Империи. Почти все люди боятся вампиров, и с этим ничего нельзя поделать. Решение изменить истинную цель без сомнения мудрое, хоть и теперь выявилось много изъянов. Вампиры и люди не могут жить вместе, какие-то границы, к сожалению, нужны, пусть даже такие условные как вампирские и людские кварталы и города. Их никто не нарушит.

— Хм, ну, люди-то понятно, почему не нарушат. А вампирам-то что мешает появляться в людских кварталах? Или вампиры тоже людей боятся? — спросила я. Мы с Исиндаром тем временем уже уселись на софу. Я крутила перстень в руках.

— Это была только официальная причина. Но вампиры согласились на такие условия не только потому, что у нас не было выбора. Мы и сами были вполне довольны этим обстоятельством, если даже не сказать, обрадованы.

— Почему?

— Представь, что бы было, если бы все люди узнали о том, что вампиры иногда, а теперь все чаще, влюбляются в людей?

— Ну, сначала люди были бы шокированы, а потом все бы нормализовалось. Вы бы вполне легально могли общаться с людьми и обыкновенным образом на нас жениться. А не так, что вся Империя в страхе!

— Если бы люди узнали, что вампиры любят только однажды и погибают после смерти своей человеческой половинки, представляешь, какой рычаг давления на вампиров?

Я на мгновенье замерла, примеряя сказанное Исиндаром к действительности.

— Вампиры нужны людям. К чему нам вас шантажировать, тем более так?

— Власть. Она делает из людей монстров, похуже тех, что мы убивали на Дастарских перевалах.

— А из вампиров не делает? — с вызовом спросила я.

— Делает, конечно, — кивнул Исиндар. — Мы ими и были, до того, как был заключен Великий Мир, после которого вампиры и люди стали жить вместе, к взаимной выгоде друг друга. Власть, мнимая всесильность, кровожадность и слабые люди — это слепило нас на протяжении многих веков, пока, наконец, мы не прозрели.

— Прозрели?

— Да. Мы, всесильная и всемогущая раса вампиров, вымираем, а эти жалкие людишки растут и процветают. Люди заполонили всю землю, а мы, вампиры, храня свое величие, живем на задворках мира и постепенно просто стираемся с лица земли. Нет, мы были все так же могущественны, как и прежде, и продолжали наращивать боевую мощь, но это были пустые усилия. Будущее вампиров было предрешено. И тогда мы, главы кланов, собрались и решили, что не позволим нашей расе бесславно уйти в легенды. Мы поклялись во что бы то не стало возродиться и снова заблистать, но для этого нам необходимо было разузнать секрет людей. Для этого мы и заключили Великий Мир. Людям была нужна помощь в борьбе с нежитью на границах Империи, да внутри тоже было предостаточно мест ее обитания, а мы, вампиры, очень вовремя решили "больше не охотиться, а жить на всем готовеньком".

Н-да, эта присказка ходит у людей еще с тех времен, а на самом деле-то все оказывается не так.

— Какой еще секрет людей? — удивилась я.

— Вот именно! Никакого секрета нет, но когда мы это поняли, было уже поздно. Началось массовое сумасшествие вампиров, как тогда это называлось. Люди, вы такие разные! Есть белокожие и чернокожие, есть блондины и брюнеты, есть узкоглазые и широкоглазые. А еще есть люди с кудрявыми волосами!

Я непроизвольно схватилась за свою косу. Сейчас этого, конечно, было не видно, но я как раз была представительницей рода кудрявых. Эта милость мне досталась от мамы, а так я была всем похожа на папу — высокая, светлокожая и голубоглазая с соломенной косой, которую я теперь нервно теребила.

— Ты себе представить не можешь, что творилось с вампирами, увидевшими все многообразие человеческой расы. Ведь раньше мы жили у северной границы, где все люди были высокими, светлокожими с большими глазами всех оттенков воды в северных морях и с белокурыми волосами! А теперь все просторы Империи были нам открыты. Один за другим вампиры встречали тех людей, которым отдавали свои сердца, и один за другим гибли. Лишь единицы находили свое счастье, по старинке обращая понравившегося человека в вампира. Но вечно так продолжаться не могло. Это грозило политическим скандалом, да и неэффективно. Тогда-то мы, главы кланов, и схватились за головы. У себя дома мы вымирали, но мы делали это медленно, а в Империи смертность увеличилась в 5-7 раз!

Я прикинула. Это сколько же вампиров было до Великого Мира, если их численность так быстро и резко сократилась?

— Тогда-то и началась вся эта катавасия с разнообразными уловками "не дай вампиру влюбиться". Хорошо еще, тогда времена были неспокойные, и резкие смены нашей политики относительно людей можно было списать на военные нужды. Но все закончилось, точнее, мы истребили большую часть нежити в центре Империи и отогнали ее далеко от, и теперь надобность в огромной армии отпала, вампирам предстояло расселение по территории Империи. Службу несли лишь воины-профессионалы, остальные снова занялись своими делами. Кто открывал магазины, кто занялся наукой, кто-то, как я, занимался обустройством быта вампиров. Я днями и ночами ломал голову, как бы сделать так, чтобы вампиры перестали влюбляться в людей, кроме первоначальной изоляции других идей у меня не было. Но теперь об изоляции не шло и речи, слишком многое было поставлено на карту. Союз вампиров и людей стал нашей самой непоправимой ошибкой, которую исправить мы не могли никак. А время шло, число вампиров уменьшалось, а выход все не находился, пока я не решился посветить в нашу проблему людей, я созвал Смешанный комитет. Я стал объяснять им, показывать и рассказывать, стал убеждать, что с этим надо что-то делать, мягко намекая, что если люди не решат проблемы, то вампиры снова уйдут в свои земли и оставят границы людей без защиты. Это была нешуточная угроза, ибо армия людей, потерявшая свою актуальность, была давно и безвозвратно расформирована. Военных людей было мало, и большей частью они поддерживали порядок внутри страны и были не способны отразить нападение не то что нежити, но даже своего соседа. А именно он в те годы и активизировался, прознав про распри людей и вампиров. Нуарадад давно хотел прибрать хоть бы часть Империи к рукам, а то на южном континенте ему было тесно, и он очень хотел завладеть южной частью северного континента. Людское правительство было в ужасе от перспективы остаться без защитников.