| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— А у нас строят горки — можно будет кататься на настоящих горных лыжах. Вот приедешь на зимние каникулы...
— На зимние каникулы я не приеду.
— Почему?
Потому что на зимние каникулы запланирована поездка в Альпы с одной очень перспективной мадмуазель. Потому что мадмуазель — дочка какого-то местного воротилы. Потому что брак с ней будет существенным шагом в его карьере здесь, в Париже.
— Брак? Так ты больше не приедешь к нам?
— Почему? Буду навещать... иногда...
Навещать иногда... Значит, вся эта Парижская сказка — только сказка, и как только она кончится — кончится все. Марина не заплакала — она впала в какую-то странную прострацию, повторяя: сказка... сказка...
— Оставь ты эти дурацкие мысли! Иди ко мне.
Она прильнула к этому до головокружения желанному телу, но в виске билось окончательное: иногда... иногда...
Скоро, разметавшись по кровати, они отдыхали. Юра, кажется, даже заснул. Марина убедилась, что он спит, достала из сумочки нож — всегда носила с собой (на всякий случай) — острый длинный стилет, поцеловала нежную синеватую жилку на его шее и полоснула по ней что было сил. Нож вошел глубоко — по самую рукоятку. Юра дернулся, открыл в ужасе глаза, пытался, было, что-то прохрипеть, но скоро затих, выпустив алую струйку из уголка рта.
Она полежала с ним еще немного, целуя самые нежные, самые любимые места этого уже не живого тела: окровавленную шею, навсегда изумленные раскосые глаза, волосы, руки...
— Нет. Никаких мадмуазелей. Ты — мой!
Она оделась, не замечая, что вся испачкана кровью, спустилась по лестнице, зашла в кафешку напротив: "Гарсон, кофе!", — и села ждать его возвращения из Сорбонны.
29 января — 14 февраля 2004 г.
* по-русски
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
