Хогвартс. Альтернативная история. 3

— Что ж, прошу. Если ты не передумал.

— Я не передумал, — ответил я и подошел ближе. Боггарт внутри заскреб дверцу. Я вновь вытащил палочку, слегка махнул ею, и дверь раскрылась.

Мне навстречу вновь шел старик. Он был точно таким, как в прошлый раз, но я заметил, что теперь он шевелит губами, что-то бормоча себе под нос. Я ждал, прислушиваясь к своим ощущениям. Помимо знакомой волны страха, я хотел вытащить из себя что-то еще, то, что позволит мне изменить пережитый опыт, примириться с ним или изгнать любые связанные с ним эмоции. Но когда старик подошел, и я услышал, что он шепчет, все мои интеллектуальные построения разрушились, как карточный домик. Из глаз потекли слезы, я закрыл лицо руками и уже не видел, как Люпин превращает боггарта в луну и загоняет обратно в шкаф.

К счастью, профессор не стал меня успокаивать и вообще не говорил со мной, пока я сидел на стуле, приводя в порядок взбудораженные чувства. Не знаю, продолжили бы мы занятие или нет, но не успел я вытереть последние слезы, как дверь в учительскую распахнулась, и на пороге возник Снейп.

Я вскочил. Не хватало только, чтобы Снейп начал свои допросы.

— Северус, — начал Люпин, — ты не мог бы... — но я не дослушал, чего не мог бы Снейп. Схватив рюкзак, я выбежал из учительской и помчался на улицу.

Небеса, под стать моему настроению, были закрыты темными тучами. Уже три дня без перерыва шел дождь. Я спрятал палочку в крепление и отправился к Хагриду, надеясь, что он один и не слишком переживает по поводу своих неудач.

Сейчас я спускался по лестнице навстречу профессору Люпину, держа у рта носовой платок и пытаясь придумать что-нибудь такое, что смогло бы убедить его не лезть не в свое дело. Но видок у меня был еще тот, и Люпин без предисловий спросил:

— Что случилось?

— Я в порядке, — проговорил я, не отнимая платок ото рта.

— Ты весь в крови, — сказал Люпин, и я мысленно отругал себя за небрежность.

— Как раз иду в больницу, — ответил я и продолжил спускаться, чувствуя спиной взгляд профессора. К моему облегчению, он не стал ничего говорить, и я без происшествий добрался до мадам Помфри.

Та целую минуту водила передо мной палочкой, что-то бормотала под нос, а потом сказала:

— Что же все-таки с тобой произошло? Тебя как будто расклеили, а потом склеили заново.

— Расклеили? — ошеломленно проговорил я. Мадам Помфри недовольно покачала головой и бросила:

— Сиди здесь. Я даже диагноз поставить не могу, — после чего направилась к выходу. "Вот попал, — с отчаянием подумал я. — Сейчас позовет Дамблдора. Мне конец".

Но все оказалось еще хуже. Через полминуты мадам Помфри вернулась в сопровождении Люпина и Снейпа. Судя по всему, они и так шли сюда, и целительница встретила их на лестнице.

— Прости, Линг, — серьезно сказал Люпин, подойдя к моей кровати, — но я должен был сказать твоему декану, в каком ты состоянии. Если на тебя кто-то напал, — при этих словах Снейп скептически покосился на Люпина, — тебе лучше рассказать.

— Профессор, — перебила его мадам Помфри, обращаясь к Снейпу, — на него наложены какие-то заклятия, но я с трудом понимаю знаки. К тому же, посмотрите, что с его внутренними органами.

По спине у меня пробежал холодок — что еще я с собой наделал? Снейп подошел ближе, нацелил на меня палочку и, как мадам Помфри несколько минут назад, стал водить ею вверх-вниз. С каждым таким движением его лицо становилось все более сосредоточенным и напряженным. Наконец, он опустил палочку, посмотрел на меня и холодно спросил:

— Кто это сделал?

— Никто, — сказал я. Снейп молчал, не сводя с меня глаз.

— Может, вы скажете, что с ним такое? — раздраженно спросила мадам Помфри. — Или хотите дождаться, пока он истечет кровью?

— Здесь работа не для вас одной, — ответил Снейп. — Тут впору звать Дамблдора.

Я побледнел — только не это! Словно в ответ на мои мысли, Снейп кивнул:

— Вижу, вы не слишком хотите видеть директора, что подсказывает мне единственно возможный ответ на поставленный ранее вопрос. А теперь, — Снейп слегка наклонился ко мне, — извольте объяснить, зачем вы это сделали.

— Северус! В конце же концов! — возмутилась целительница. Снейп выпрямился:

— На нем проклятье распечатывания тайных болезней.

Мадам Помфри ахнула и прикрыла рот рукой. Люпин за моей спиной пробормотал:

— Мерлиновы носки!

Мадам Помфри унеслась в кабинет к своим препаратам и начала что-то быстро искать в столе. Снейп посмотрел на Люпина и язвительно спросил:

— Талант, да? Я бы сказал, самоубийственный.

"Да они, оказывается, знакомы!", ни к селу ни к городу подумал я. Как интересно... Может, Люпин тоже был Пожирателем Смерти? Они вроде вербовали оборотней. Думать об этом было гораздо увлекательнее, чем размышлять о своей дальнейшей судьбе. Снейп и Люпин в молчании стояли у кровати, когда мадам Помфри принесла мне высокий серебряный стакан, наполненный дымящимся фиолетовым зельем.

— Выпей для начала, — сказала она. Я взял стакан и понюхал. Вот гадость-то! Но выбора не было, и я постарался поскорее проглотить горячую кислую жидкость.

— А теперь ложитесь, — приказал Снейп.

Люпин присел на соседнюю кровать. Я улегся, поглядывая на Снейпа. Мне было интересно, как он будет меня лечить, но, к сожалению, профессор использовал невербальные заклинания, склонившись надо мной и молча направляя палочку то на грудь, то на горло. Через несколько минут боль, которую я все еще испытывал, прошла, дышать стало легче, а привкус крови во рту пропал. Снейп выпрямился и провел рукой по лицу — за время работы он побледнел, на лбу выступили капли пота. Мадам Помфри, внимательно следившая за всем происходящим, мигом принесла ему маленький стакан, прозрачное содержимое которого он выпил одним глотком, вернул стакан целительнице, после чего опустился на кровать рядом и положил палочку на колени. Он заметно устал и некоторое время просто молча сидел. Я тем временем осторожно попытался выпрямиться, прислонив подушку к высокой спинке кровати.

— Итак, — произнес, наконец, профессор, — раз уж вы испортили мне выходной, наложив на себя проклятие, способное оказаться смертельным, поговорим начистоту. Это была попытка самоубийства?

— Нет, конечно, — ответил я. Было непонятно, издевался Снейп или спрашивал серьезно.

— Хорошо, — он снова взглянул на меня. — Тогда объясните, для чего вы это сделали.

Я опустил глаза.

— Ну уж нет! — Снейп начал выходить из себя. — Этими вашими штучками вы сегодня не отвертитесь! То, что вы сделали, совершенно безответственно! Вам не приходило в голову, какие у школы начались бы проблемы, если бы вы умерли? Какие неприятности были бы у директора, у меня в конце концов! Министерские только того и ждут... — Снейп внезапно замолчал, буравя меня своими черными глазами. Я не смел на него взглянуть. — Так зачем вы это сделали?

— Не знаю, — тихо буркнул я. — Я сначала на мышей его накладывал, а потом решил на себя. Чтобы вылечить.

— Вылечить? — переспросил Снейп, словно не веря своим ушам. — Ну и как, вылечили?

— Нет, — еще тише ответил я.

— А мышей? — спросил вдруг Люпин.

— Причем здесь мыши! — разозлился Снейп. Но я не собирался отказываться от брошенного Люпином спасательного круга.

— Мышей вылечил, — сказал я, быстро поглядев на Люпина.

— Не смей его поощрять! — резко произнес Снейп. Я подумал, что наверняка он злится на Люпина за тот знаменитый случай с боггартом Лонгботтома, который принял вид Снейпа, а после заклинания Riddiculus оказался в шмотках бабули Невилла, и не смог сдержать улыбки. Снейп растолковал это по-своему.

— Вам еще и весело? — набросился он на меня. — Что ж, если вы планировали в этом году походы в Хогсмид, можете об этом забыть — разрешения я вам не подпишу. А в качестве наказания... — Снейп посмотрел на Люпина. — Насколько я понимаю, вы не слишком успеваете по предмету профессора Люпина, — с некоторой издевкой проговорил он, — иначе с чего бы он назначил вам дополнительное занятие. Кажется, это был боггарт? Обычно их проходят на первом курсе...

— Северус, — произнес Люпин. — Все проблемы, возникающие на моих уроках, я решаю сам.

— Боюсь, что в ближайшее время тебе будет не до уроков, — с заметным сарказмом сказал Снейп. — Кого вы там сейчас изучаете? Загрыбастов каких-нибудь? Так вот, — проговорил он уже другим тоном и посмотрел на меня. — Боггарта, который так на вас действует, что вы льете слезы в три ручья и не можете произнести элементарное заклинание, будете отрабатывать со мной. Не хватало только, чтобы по защите вы были таким же невежей, как по истории, которую регулярно прогуливаете.

На этот раз Люпин промолчал. Снейп встал и сунул палочку в карман мантии.

— Профессор Снейп, — сказал я. Тот бросил на меня предостерегающий взгляд. — Спасибо, что помогли. И вам спасибо, — я взглянул на Люпина. Тот улыбнулся и кивнул. Снейп промолчал и направился к выходу. За ним больницу покинул и Люпин.

Оставшись один, я начал обдумывать то, чему только что стал свидетелем. Эти двое неплохо знакомы и не слишком любят друг друга, вон какую разборку устроили. Наверное, когда они были в Пожирателях — я решил, что Люпин тоже работал на Волдеморта, а потом его реабилитировали, как Снейпа, — то что-нибудь не поделили и с тех пор не выносят друг друга. Воображение рисовало мне самые увлекательные сцены, и я так размечтался, что не заметил, как наступил вечер, и мадам Помфри, еще раз проверив мое состояние, выпроводила меня из больницы, напутствовав советом "больше так не делать".

19.

Ночь после Хэллоуина мы вынуждены были провести в Большом зале, потому что в гостиную Гриффиндора пытался проникнуть Сириус Блэк. Он порезал портрет, закрывающий проход в нее, и до полусмерти напугал Полную Даму. Всю ночь преподаватели обыскивали замок, но, разумеется, тщетно. Блэк исчез и наверняка прятался где-нибудь за пределами Хогвартса.

Когда наступило очередное полнолуние, Люпин сказался больным, и несколько дней его никто не видел. Мне было страшно любопытно посмотреть на живого оборотня, и я отправился к лесу, чтобы поболтать с питонами, которые иногда появлялись на опушке, в надежде, что они расскажут мне, где бродит Люпин.

Снова шел дождь. Некоторое время я бродил у кромки леса, а потом улегся в мокрую траву и несколько раз постучал по земле.

— Эй, где вы? — спросил я. — Есть тут кто-нибудь? Ну же, хватит отсиживаться по норам!

Перевернувшись на спину, я почувствовал, как промокаю насквозь. Вода просачивалась сквозь куртку и свитер, капала на лицо и заливалась за воротник. Но мне было приятно ощущать дождь — он казался живым, дружелюбным и при этом странно необычным. Возможно, потому, что чаще всего я работал со стихией огня.

Мне было о чем подумать в одиночестве, под густой листвой Запретного леса. Пока Люпин пропадал, на защите его заменял Снейп. Он без колебаний заставил нас изучать повадки оборотней, и я подумал, что это, пожалуй, слишком прямолинейное выражение нелюбви к бывшему соратнику. Но что мне было известно об их отношениях? В конце концов, Люпин взрослый мужчина, к тому же оборотень, и если захочет, в клочки порвет любого, кто его оскорбит. Близость такой опасности приятно щекотала нервы — кто знает, вдруг он сейчас бегает где-нибудь поблизости?

Я снова постучал по земле. Обычно через пару-тройку минут кто-нибудь да приползал, но сейчас ни одна змея не появлялась. Внезапно я ощутил какое-то движение в лесу, за моей головой. Я вскочил и направил палочку в темноту. Ледяная вода капала с волос и затекала под одежду, оставляя на коже холодные дорожки. Между деревьями определенно кто-то двигался, но я никак не мог разглядеть, кто это был.

— Хагрид? — спросил я. — Профессор Люпин?

Снова мелькнула тень. Я попятился. Хотя раньше кентавры не подходили к краю леса, мало ли что могло произойти сейчас, и мне совершенно не хотелось получить стрелу от вспыльчивого парнокопытного. А вдруг это хагридовы пауки решили зайти к нему в гости? Я сделал еще шаг назад и наткнулся на дерево. Лесные тени придвинулись ближе и зримо заскользили между стволами. Мне навстречу неторопливо плыли несколько дементоров.

Что они здесь делают, им же нельзя на территорию школы, мелькнуло у меня в голове. И я обещал Снейпу, что не буду к ним подходить... Они высасывают душу! Часть моего сознания говорила, что необходимо бежать к замку, но другая часть соблазняла остаться и узнать, как же дементоры действуют, правда ли, что при их приближении становится тоскливо и не хочется жить? "Тоже мне интерес — будто я раньше тоски не испытывал", убеждал я себя, наблюдая за дементорами и осторожно обходя дерево, чтобы в случае чего быстренько выскочить из леса и добежать хотя бы до хижины Хагрида. Но меня уже обуял азарт. В ту же секунду до сих пор равнодушные к моему присутствию дементоры почуяли это воодушевление, изменили направление и полетели прямо на меня. Я выставил палочку вперед и крикнул:

— Я буду стрелять!

По мере приближения этих существ мне становилось все холоднее, и этот холод был не только физическим: мою душу постепенно сковывал лед отчаяния. Я снова слышал слова того старика, видел кровь на его одежде, спутанные седые волосы и морщинистое лицо...

— Пошли вон! — заорал я, взмахнул палочкой, и из ее кончика вылетела огненная плеть. Дементоры замерли. Я снова попятился и, наконец, вышел под открытое небо. Однако дементоры медлили недолго. Они снова неторопливо двинулись ко мне. Я взмахнул плетью и перерубил ближайший сук, который с хрустом свалился на землю.

— Я не шучу! — крикнул я. — Вам сюда нельзя!

Один дементор отделился от остальных и направился к хижине Хагрида. Да что они себе позволяют! Погань гнилостная! Холод все еще сжимал сердце, а голос старика продолжал звучать в ушах, но странным образом это меня лишь разозлило. Я хлестнул плетью так, чтобы задеть черные одежды летящего к дому дементора. Тот с шипением обернулся.

— Если вас увидит Дамблдор, он вам покажет! Убирайтесь за ворота!

Дементоры остановились. То ли они не решились открыто разгуливать по территории школы, то ли мои угрозы показались им убедительнее огненной плети, но так или иначе, они вернулись обратно в лес, быстро растворившись в подступающей тьме. Я убрал плеть, сунул вымокшую палочку в крепление и зашагал прочь. Хорошо, что Хагрид ничего не заметил, думал я, косясь на освещенное окно его берлоги, а то ему сейчас только дементоров не хватало.

Вернувшись в замок, я направился прямиком в подземелье, надеясь, что Снейп еще не ушел на ужин. Когда я постучал в дверь его кабинета, низкий голос произнес:

— Войдите.

Я вошел. Снейп стоял у рабочего стола, на котором были разложены коробочки с разнообразными ингредиентами. Увидев меня, он опустил коробку, что держал в руке, окинул взглядом мою вымокшую фигуру и спросил:

— Что еще случилось?

— Сэр, я хотел узнать, когда вернется профессор Люпин, — сказал я решительно. Снейп поднял бровь:

— Когда пройдет полная луна, разумеется.