Драконьи планы (версия для Пм)

— Три, — нахмурился хозяин.

— Два, — улыбнулся Вега. — И вот этот порошок, от жадности, — протянул скопидоме белый мешочек.

— Что за дрянь? — поморщился хозяин.

— Очень полезная! Подсыпай супруге своей каждый день в чай, и будет она меньше есть.

— О! — скряга просиял: такое средство ему понравилось. — По рукам!

Он забрал монеты, мешочек с порошком и, махнув рукой Веге, ушёл в дом, где хозяйка уже бренчала ухватами и горшками.

— Ну, держись, мироед, будет тебе сюрприз от жёнушки, — захихикал Вега, натягивая капюшон на голову. — Не даст она тебе из дома выйти, желая любви...

Потом волшебник, весьма довольный своею хитростью, пританцовывающей походкой вернулся к лошадям, сел на вороного коника, нагруженного коробами, и весело стукнул его пятками в бока:

— Вперед, Толстяк!

А Бриане сказал:

— Шляпу на глаза натяни. Да не разговаривай ни с кем. Прикинься немым, друг Туба. Так и проскочим мимо стражи. А уж за городскими стенами говори, сколько душа пожелает...

И девушка сделала так, как ей сказал мастер Вега.

Волшебник же подобрал поводья и запел, выезжая на кривую улочку:

Где же ты, местечко красное?

Где перина мне сготовлена?

Где найду тепло и ласку я?

Где не будут гнать убогого?

Бриана вздохнула, покачала головой. По её мнению, теперь Вега совершал ошибку: привлекал к себе лишнее внимание. Но потом, видя, как редкие утром прохожие приветливо и беспечно улыбаются поющему парню, она успокоилась: похоже, этот хитрец знал, что делать.

С неба донеслось пронзительное "ка-ар!"

Подняв голову, королевна увидела большую чёрную птицу — ворон Дед отправлялся в путешествие вместе со своими бескрылыми товарищами...

* * *

Вега привязал лошадей к усыпанной ягодами рябине, раскатал небольшой, изъеденный молью, коврик у костра, который быстро и ловко развела Бриана, и уселся напротив огня, наблюдая за тем, как бывшая королевна, сосредоточенно хмуря брови, прилаживает ломти хлеба на прутики, чтоб поджарить.

— А теперь — рассказывай, — затребовал маг, выуживая из торбы с провизией мешочек с сушёными вишнями.

— Что? — пожала плечами Бриана, присаживаясь напротив, на корточки.

— О себе. О том, как на виселицу попала, — подмигнул девушке Вега.

— Кто-то убил моего брата. Отравил его. А подумали на меня и на пажей брата. Вот и всё, — хмуро ответила Бриана, глядя на огонь, который алчно пожирал хворост.

— Ну, кто так истории рассказывает? — недовольно протянул чародей. — Ты с самого начала начинай. Про себя, своего отца расскажи. Много ли мы, простые люди, про королевскую семью знаем? Да всего ничего. Как вы там вообще в роскоши своей живёте?

— В роскоши? — удивилась Бриана. — Роскошь — это только по праздникам, или на церемониях всяких, когда мы к людям выходим. А так, какая роскошь? Я вот дружиной командовала, воевать ходила. Защищала крестьян от набегов диких орд с востока. И под открытым небом спать приходилось, как бродяге...

— О-о, — обрадовался Вега, — вот вроде пошло дело. Давай дальше рассказывай...

— Что же еще рассказывать? — вздохнула девушка (на неё нахлынули воспоминания, от которых делалось больно сердцу). — Нас у отца трое, было. Старшая — Ливана. Ей сейчас двадцать шесть. Она воевала побольше моего: с отцом в походы к Суманским болотам ходила. Сейчас она в западной провинции, в замке Сторп, к замужеству готовится, за глинацийкого эрла собирается. Край Глинация хорош, плодороден. Отец доволен, что к его землям такая земля примкнёт... Я — средняя дочь. У меня плохое происхождение. Моя мать, — тут Бриана запнулась, не решаясь говорить дальше, но потом сказала сама себе "теперь уже всё равно" и продолжила, — моя мать служила при дворе, обычной швеёй была. Когда королева — мать Ливаны — болела и не могла принимать короля, король взял мою мать...

— Наверно, она была очень красивая, твоя матушка, — заметил Вега, протягивая Бриане ладонь, полную сушеных вишен. — Раз её сам король отметил. Мог ведь и какую-нибудь из знатных дам осчастливить...

— Наверное, — кивнула Бриана. — Я не помню матери. Она рано умерла... Государь признал меня, внес в свитки, забрал в королевскую семью, приставил ко мне трёх нянек, — девушка улыбнулась, вспомнив трёх румяных барышень, которые играли с ней в мячи, салки, скакалки, наряжали её в разноцветные платья, убирали ей волосы в причудливые причёски. — Потом государь стал обучать меня воинскому делу. Всем знатным дамам положено узнать секреты фехтования, верховой езды, стрельбы из лука. А королевским дочерям и дочерям лордов полагается еще уметь командовать войсками. Отец всему этому меня учил. И в пятнадцать лет я получила из его рук боевой меч, щит, знамя. И дружину мне собрали...

Она прервала на минуту рассказ, чтоб устроить прутья с ломтиками над углями. Хлеб сразу начал румяниться.

— Ну-ну, дальше говори, — заторопил Бриану волшебник.

— Дальше, — улыбнулась девушка. — Дальше в нашей семье появился Гедеон. Отец светился от радости. Наконец-то у него появился сын! Он хотел, чтоб вместе с ним вся страна праздновала. Так и было...

— Я помню, — кивнул Вега. — По всей стране народ веселился. Пироги со смородиной и медовуху просто так раздавали. А сам я тогда дней пять не просыхал — столько вина перепил... Но потом умерла королева.

— Да. Леди Милен сильно расхворалась после родов и не оправилась. После большой радости было большое горе. Мы все скорбели. Королева была красива и добра. И ко мне тоже. Она называла меня дочерью и ни разу не попрекнула за происхождение...

— Про её доброту все знают. Про королеву Милен люди даже песни сочинили. Слышала ли?

— Нет.

— Ну, так слушай, — и Вега сделал брови домиком и тихо, печально запел:

Угасли наши звёзды,

Сломались наши крылья,

И вот краса и радость

В могиле...

Глаза навек закрылись,

И руки уж безвольны.

Ах, смерть украла радость.

Ах, больно...

Он пел хорошо, красиво, но Бриане не хотелось скорбеть по давно умершему человеку, пусть даже и была королева Милен ей дорога. Поэтому она прервала волшебника, сказав:

— Да, всем нам тогда было больно. Очень больно. Но есть время для смерти, есть время для скорби, а есть время для радости. Так меня учил отец.

— Он хорошему тебя учил, — улыбнулся Вега.

— Он тоже сильно горевал, но потом заставил себя вернуться к жизни, ведь с востока опять готовилось вторжение. Нужно было думать о том, как защитить свою землю, свой народ. И вот тогда я пошла с ним в свой первый военный поход...

* * *

Бриана даже губу закусила, чтоб не всхлипнуть, потому что очень ясно вспомнила этот поход. У неё тогда уже была оруженосица — крепкая, широколицая, рыжая и конопатая Аньес. Но отец-король часто делал то, что должна была делать Аньес: проверял подпругу у боевой лошади дочери, точил ей меч. И всё это — с улыбкой в густой бороде. Похоже, ему нравилось заботиться о дочке. Так же, должно быть, он заботился о старшей дочери, так же готовился печься и о сыне.

Его речи, советы, адресованные Бриане, всегда были кратки и точны, но говорил он их особым тоном, теплым и тихим, совершенно не таким, каким общался с другими воинами.

"Ах, что с тобой теперь, отец?" — чуть не простонала Бриана.

Даже после всего, что случилось, она не могла не любить его...

Когда был её первый бой — за Лисий хребет, отец держался рядом и постоянно прикрывал дочь своим большим щитом от копий и стрел наседавших харов. А они — чернолицые уроды — верещали, как раненые свиньи, и упрямо пёрли на бранийцев, совершенно не боясь ни острых мечей и топоров противника, ни самой смерти...

— Никогда не видел харов, — признался Вега в этом месте рассказа Брианы. — Только в книге о них то-сё читал. Но в книге про харов — только две страницы. Это мало. Расскажи больше.

— Они очень сильные и высокие. Они отрывают головы тем, кто попал к ним в руки, раскалывают черепа и съедают мозги врага, — усмехнулась девушка. — Верят, что так к ним переходит ум врага, его сила, хитрость, знания. Хары не чувствуют боли, когда злятся. Совершенно. Если попадают в плен, то сами себе останавливают сердце...

— О-о, какие монстры, — округлил глаза Вега. — С ними опасно иметь дело. А что им нужно на наших землях?

— Они приходят за людьми. Они не могут без человечины. Особенно — без наших мозгов. Пару раз в году приходят в наши края, за любимой едой, как на рынок, твари. Ну и грабят, конечно. Им всё годиться: скот, оружие, одежда, даже дома по брёвнам растаскивают. Потом убегают в свои пущи, далеко-далеко, в чащобы...

— Почему бы не собрать армию, не пойти в пущу, не перебить этих гадов всех до единого? — предложил Вега.

— Не так всё просто. Армия наша не так велика, чтоб соваться в северные леса. К тому же, армия наша разделена, ведь кроме харов и с других сторон врагов хватает. Отправь всех за харами — кто будет южную провинцию Орно охранять? Князь Ройнар всё ещё предъявляет права на те земли и не раз уже налёты совершал. Сейчас вот только присмирел, потому что отец выбил его из крепости Кап, на другой берег Юлки. А кто поручиться, что он не начнёт вторжения, узнав, что войско наше вместе с королём утопало за Лисий хребет?

— Нда-а, — протянул Вега, почёсывая затылок. — Сложное это дело — страну сохранять.

— Сложное, — согласилась Бриана, протягивая волшебнику один из прутиков с хлебом. — Но мой отец отлично справляется... Жаль, теперь ему одному всё делать придется... Ливана замуж выходит, Гедеон умер, а я... Меня для него, для всей Брании уже нет...

— Одному иногда проще, — сказал вдруг Вега. — Я пока с братом вместе делами занимался, много ошибок понаделал. Брат часто меня подводил: то словом неосторожным, то делом, поперек моего сделанным. А теперь...

— Где ж твой брат?

— Разошлись наши дорожки — и всё тут, — буркнул чародей, вонзая зубы в хлеб.

— Поругались, что ли?

— Это неважно. И тебя не касается, — парень нахмурился, думая о чём-то своём.

— Но я же столько о себе рассказала, а ты? Ты разве ничего мне не расскажешь?

Вега хмыкнул:

— Кто кого спас, тот того и развлекает рассказками? По-моему, должно быть наоборот!

— Понятно, — Бриана кивнула, но она была недовольна. — Но ты слишком многого от меня хочешь: и рассказов, и службы и того, чтоб я тебя учила. По-моему, ты тоже должен что-то дать мне.

— Что же? — хитро улыбнулся Вега. — Что тебе от меня понадобилось?

— Для начала — пару слов о себе. Ты обо мне многое знаешь, даже тогда знал, когда я тебя не знала, я ведь не последняя девчонка в стране. А вот я о тебе — о-очень мало. Расскажи о своём клане. Как вам там живётся?

Дед, сидящий на ветке липы над головой чародея, громко каркнул и пару раз стукнул клювом в дерево, словно тоже потребовал рассказа от парня.

— Ишь ты, обложили со всех сторон, — засмеялся молодой человек, укладываясь на бок на ковре. — Ну, уж нет. Ничего я пока тебе не расскажу, распрекрасная ты моя госпожа...

Глаза Веги горели насмешкою, и это заставило Бриану нахмуриться: не любила она лукавых, не понравилось ей и велеречивое обращение парня.

Чародей заметил и рассмеялся еще громче:

— Я потому не хочу про себя рассказывать, что будет рассказ мой очень уж скучным после твоих историй. О чём мне говорить? О том ли, сколько я горшков в родительском доме поразбивал? Или о том, как ресницы и брови сам себе и брату своему сжёг, колдуя со взрывными порошками? Не стоит время тратить на эти детские байки. Да и спать давно пора, крошка: темно, холодно, а завтра — снова в путь. Надо бы спать и сил набираться, ей-ей...

* * *

Девушку разбудили радостные птичьи трели: какая-то восторженная пичужка не жалела горлышка, приветствуя начало дня.

Бриана полежала минутку, наслаждаясь песнями пернатой крохи и чрезвычайно приятными запахами тронутых росою трав, а потом встала, чтоб полюбоваться розовым востоком и лошадьми, гуляющими по колено в тумане.

Да, росы было много, и это понравилось девушке. Она отошла шагов на двадцать от рябины, под которой располагался их скромный бивуак, скинула с себя одежду и легла на влажную траву, тихо хихикая от щекотки. Потом покатилась по лужайке, освежая себя росою. Такому ритуалу, дарующему здоровье и красоту, Бриана научилась у старшей сестры.

Умывшись и взбодрившись, девушка шустро оделась и вернулась к месту ночёвки, то и дело мотая головой, чтоб стряхнуть влагу с недавно остриженных, взъерошенных волос.

Вега лежал у самого кострища, свернувшись в клубок, замотавшись в плащ, и мирно посапывал, очень походя на ребенка, а не на самостоятельного и вполне искусного чародея.

— Кто же ты такой, Вега? — хмыкнула Бриана, приближаясь к коробам волшебника (девушка еще вчера заметила, что с этой ношей чудодей предпочитает возиться сам, и теперь она желала узнать, что же там такое ценное обретается).

Но тут Бриана попала впросак. Простые шнуры, которыми была завязана крышка короба, совершенно не желали развязываться. Девушка растягивала петли, а они тут же стягивались обратно, причём крепко-крепко, словно говорили: "И думать не смей вновь за нас браться!"

"Зачарованы!" — сообразила раздосадованная Бриана и не сдержала огорчённого возгласа.

— Да, крошка, и не суйся к ним больше, — строго сказал Вега, поднимая голову с кулака.

Его лицо было сердитым, и Бриану это не удивило. Ей бы тоже не понравилось, если бы кто-то без её ведома стал копаться в её вещах.

— Прости, — сказала девушка, отходя к рябине, под которой они ночевали.

— Вот, значит, как, — буркнул Вега, садясь у кострища и взлохмачивая волосы пальцами. — Кровей мы королевских, но воровать не гнушаемся?

— Не собиралась я воровать, — хмуро отвечала Бриана, прислоняясь спиной к дереву. — Я просто хотела узнать о тебе побольше. Вещи часто говорят о людях больше, чем сами люди говорят о себе.

— Да, конечно, — горько усмехнулся молодой человек. — Что ж тебе надо обо мне знать? Разве мало я рассказал?

— Честно отвечать?

— Конечно! Будешь врать — я замечу!

— Мало. Мало ты рассказал, — тряхнула головой Бриана. — Слишком много непонятного, нелогичного в твоих словах...

— О! О! Минуту! — замахал руками Вега, кривясь так, будто только что кислый-прекислый лимон слопал. — Только не говори мне о логике на пустой живот! Я не умыт, не выбрит, я есть хочу, а ты тут ко мне с такими претензиями! Так нельзя! Нечестно! У тебя утром одно настроение, у меня — другое, и прескверное. С этим надо считаться! Я, пока не приведу себя утром в порядок, очень плохо соображаю и на доброе общение не настроен. Это понятно?

Теперь усмехнулась и Бриана (её повеселило красноречие волшебника):

— Понятно, мастер Вега. Иди, умойся. Я не против...

* * *

Вега медленно ел яблоко и булку и сердито посматривал на Бриану, которая очень быстро подкрепилась лишь сырым яйцом и ломтем чёрного хлеба и теперь сидела напротив, на своём мешке с вещами, подвернув ноги кренделем, и с улыбкой ожидала того момента, когда чародей прикончит свой завтрак.