Папандокс, или Два на восемь

Сонливость сельчанина боролась с любопытством и победила с разгромным счетом. Дядюшку сторож узнал, а касаемо его спутников с вопросами не полез. Лишь зевнул еще раз от души и скрылся в малой сторожевой башенке рядом с калиткой и воротами, сонно бормотнув: 'Засов взад задвиньте'.

— Тебе что ль? — схохмил Денис, но к собственному счастью, проистекающему из разницы весовых категорий и опыта кулачной борьбы, услышан не был.

Чтобы пройти в калитку, айтишнику пришлось спешиться, и обратно на лошадь парень забираться не стал. Бедра намял изрядно. Так и ковылял, не столько ведя кобылу в поводу, сколько опираясь на луку седла, а умная животина сама следовала за жеребцом. На спине коня кое-как держалась Светка. Дядюшка, задвинувший засов на воротах, тоже шел пешком и указывал всей процессии путь, ведя жеребца в поводу.

Идти молча, ночью, когда смотреть особенно не на что, а ноги от пояса и ниже болят, как похмельный колобок, то есть ВСЕ, Дэн не мог. Потому для отвлечения и развлечения принялся осыпать вопросами родственника:

— Дядя Ри, а чего ворота-то и забор вокруг села понаставили? Тут иначе не строят или зверье дикое с тварями ночами в пятнашки играет? А может, из храма те костяные красавчики в гости шастают?

Нервическое возбуждение от случившегося попаданства сказывалось на сдержанности и молчаливости, мало свойственных парню даже в самые спокойные дни, самым скверным образом. Проще говоря, если Светка дрожала и отмалчивалась, хлюпая носом, то у Дэна случился неконтролируемый мозгом словесный п... поток, гарантированно перекрыть который мог разве что кляп. Дядюшка, кажется, понимал состояние парня, потому отвечал. Ответил и сейчас, внося поправку:

— Ригет. Если язык в петлю свивается от имени, лучше вообще никак не зови. Мужские имена у нас сокращать не принято. По первому слогу только женщин можно кликать.

— Хм, прости, дядь. Ригет, так Ригет, — повинился Дэн, бредя за родичем по пустынной и темной улочке с высокими заборами. Было тихо, лишь где-то сонно ворчал пес, выводила рулады пара спорящих котов, стрекотали сверчки и вдалеке ухал очередной крылатый помощничек Зебата — Ойх. — Так все ж?

— Кругом лес, зверье разное водится. Но храм опаснее. Пусть и лежащий в руинах, он тянет к себе всех, в ком смерти более, чем жизни. Потому, прав ты, ночами здесь всякое можно встретить, — сухо ответил родственник, останавливаясь перед широкой дверью в особенно массивном заборе. Фонаря или факела тут не висело, зато имелась веревка. Подергав ее, дядя вызвал далекое треньканье где-то внутри постройки.

Очередной экземпляр патлатого и заспанного паренька, отличавшийся от сторожа у ворот лишь более субтильной комплекцией и рыжиной, впустил во внутренний двор трактира Ригета и его племянников. Мужчина кинул соне монетку. Открывальщик поймал мзду с удивительным проворством, а дядюшка коротко распорядился:

— О лошадях позаботься. Комнаты мои в порядке?

— Да, дир, все, как наказывали. Белье чистое постелили. Если ужин нужен, я кухарчонка кликну, — простимулированный денежными вливаниями паренек зашевелился живее и стал куда более услужливым.

— Нет, все утром, — отмахнулся Ригет, снимая седельную сумку.

Он помог Свете спешиться, бережно сняв девушку с седла, и повел племянников в трактир — приземистое двухэтажное здание. Первый этаж его был сложен из крупного камня, второй из бревен. Внутри ожидаемо оказалось темновато. Маленькая плошка с едва мигающим огоньком свечи до возможностей лампы не дотягивала, а о звании люстры разве что грезила.

Пройдя через сумрачный зал с лавками и широкими столами, дядюшка и племянники поднялись по узкой скрипучей лестнице наверх. Ригет вынул ключ из небольшой сумки на поясе и открыл дверь, впуская Дэна со Светкой. Задвинув засов, мужчина прищелкнул пальцами. Сразу три свечи в медном канделябре, стоявшем на столе, вспыхнули. После ночи и крошечного огонька внизу их свет почти ослеплял.

— Дядя, ты колдун или это фокус такой? — растерянно удивилась Светка.

— Вот чудачка! Кто ж он еще, если нас сюда вытащил? — еще больше дяди удивился глупому вопросу Дениска. Приземлившись на довольно узкую кровать, парень вытянулся на ней с блаженным стоном.

— И правда, — горько вздохнула девушка. — Я все думаю, что сплю и утром проснусь по будильнику.

— Прежде чем спать, смойте грязь. За дверью ваша комната. Воду в тазу и кувшине я подогрею. Мазь оставлю на столе. Помоетесь и ложитесь, кровать одна, зато большая, поместитесь. Все разговоры утром, — распорядился старший родственник ближайшими планами усталых племянников, ткнув пальцем в нужном направлении.

— Босиком гулять мы точно не пойдем, я все пятки где не отбил, там исколол, — согласился Дениска, нехотя поднимаясь с жесткого ложа и от души зевнул. Светка, взбудораженная всем происшедшим куда сильнее брата, поневоле согласилась с планами на ночь печальным кивком.

— Дядя, а нас с сестрой магии научишь? — спохватившись, потребовал парень ответа на самый главный для каждого уважающего себя попаданца вопрос.

Дядюшка хмыкнул, подняв голову от сумки, прищурил глаза и, скрутив из пальцев экзотическую многоступенчатую фигу, каковой лично Дениска баловался только в детском садике на спор, глянул сквозь нее на ребят. Вздохнул то ли с облегчением, то ли разочарованно и огласил вердикт:

— Нет, у вас ни искры дара нет, пусто, может, в ваших детях загорится.

— У-у-у, — разочаровался уже мнивший себя великим магом и мессией Денис, а Света, напротив, успокоилась: она совершенно нормальна.

Дядя зажег в комнате племяшей еще один канделябр, подогрел воду в тазу светящимся облачком, поставил на стол маленькую баночку с мазью и затоптался на пороге, испытывая резкий приступ беспомощной вины от вида скорчившейся на стуле у кровати фигурки племянницы.

— Ложитесь, — еще раз пожелал он и, неловко кашлянул, добавил: — Восемь мне свидетели, вы — моя кровь, младшие родичи, я о вас позабочусь и защищу, без крова над головой и куска хлеба не оставлю.

— Лучше бы вы нас вообще не трогали, — отчаянно пожалела Светлана. С проклятиями и кулаками на виновника всех сегодняшних потрясений девушка не набрасывалась, бурными упреками не осыпала, но ее горькой безнадежности хватило, чтобы дядюшка счесал все ухо и разоткровенничался, в попытке оправдаться:

— Случилось то, что случилось. Рассчитывая ритуалом вернуть домой Лимей или ее наследника, носителя амулета, я никак не ожидал, что врата распахнутся в другой мир. Никто в семье не мог предположить таких свойств старого артефакта. Скорее всего, правы оказались легенды, и предмет этот воистину был древним даром богини Алхой. Будь вы родом из любого уголка Вархета, я легко мог бы переправить тебя домой, но не из мира в мир... Прости, Свельта.

— Да что там, дядя, это все виноват всемирный закон Великой Пакости, именуемый Законом Мерфи, помноженный на закон нашей родины 'Хотели как лучше, а получилось, как всегда'. С такой мощной магией никто не справится! — сыронизировал Денис, пожимая плечами. На нового родственника он не злился. Понятно, сразу племянникам дядюшка ничего не сказал и ни о чем спрашивать не стал. Охота ли взрослому мужику себя полным кретином чувствовать перед сопляками-племянниками? Вот и притворился, дескать, все заранее просчитано, учтено и идет по плану. Но за то, что сейчас на откровенность решился, за это Дэн записал старшему родственнику большой мысленный плюс.

— Помогите мне с завещанием, Свельта, Деньес, и я в ответ буду искать способ доставить вас в родной мир, коль таковым останется ваше желание, — попросил Ригет.

— Хорошо, — печально согласилась девушка. Денис промолчал, вроде и не противореча страдающей сестре, но в то же время активно желая задержаться на Вархете подольше.

Пожелав ночного покоя, Ригет прикрыл дверь. Попаданцы умылись, потом в том же тазике вымыли ноги. Какой бы усталой и испуганной не была Света, она ни за что не позволила бы брату лечь спать грязным с необработанными 'ранами'. Отпуск в деревне и общая привычка вечно шастать босиком по дому помогли Дэну выйти почти невредимым из забега по ночной дороге и прогулки по Забыткам. Сестру спасли вязаные тапочки на кожаной подошве с плотной войлочной стелькой. Они мужественно приняли на себя весь удар пересеченной местности.

Тем не менее, синяки, шишки и царапины нашлись у каждого. Светка скрупулезно смазала травмы остро пахнущей свежестью желтой мазью. Младшие потомки рода Кергот потушили свечки и улеглись рядышком на кровать. Вполне просторную, кстати, — с обеих сторон еще сантиметров по десять оставалось до края. Дэн расслабил мышцы с протяжным стоном облегчения, зевнул и тут же почувствовал, как вздрагивает кровать. Светлана тихо плакала в темноте. Денис развернулся к сестре и сгреб ее в охапку, прижал к себе, забормотал неуверенно:

— Не унывай, сестренка, ну что ты ревешь? Мы вместе, теперь хоть поглядим, откуда мама к нам явилась, дядька мужик надежный, маг вон...

— Домой хочу-у-у, страшно, — залилась слезами девушка.

— Пока никак. Дядька не врал. Но как только, так сразу! В лепешку расшибусь, а если хочешь домой, то вернешься! — клятвенно пообещал Денис, не выносящий женских слез.

Светка вообще плакала редко. От физической боли вообще никогда, только от обиды и несправедливости. Вон как когда-то в школе, когда ей не зачли норматив по бегу. Она честно пробежала три километра, а новый физрук решил, что девчонка срезала дорогу на кроссе. Дэн тогда полез в драку за честь сестры. Разумеется, получил сдачи от опешившего мужика. И пусть бланш под глазом светился несколько недель, зато несправедливый козел из школы со свистом вылетел!

Объятия брата, его обещания, близость родного человека немного помогли. Света перестала лить слезы ручьем, только всхлипывала.

— И вообще, пока дорогу не отыскали, будем развлекаться! Чувствую, тут не только графика классная, но и сюжет — закачаешься! — попытался рассмешить и подбодрить сестренку парень.

— Качайся без меня! — попросила усталая Светка, но тут же, спохватившись, проворчала: — Хотя, куда ж я тебя брошу, оболтуса!

— Ага, старшая на десять минут сестренка, — тихо рассмеялся Денис, бывший почти на голову выше близняшки, и погладил ее по голове. Сестренка в ответ только легонько вздохнула. Сил не осталось уже даже на слезы.

Светлана думала, что не уснет после всех волнений, но ухнула в сон, как в речку с обрыва. Не ледяную, а по-летнему теплую, с неспешным течением, из которой по собственной воле на берег выбираться нипочем не захочется.

Она и плыла и парила в чем-то текучем, быстром, теплом и удобном до тех пор, пока не услышала, как кто-то кашлянул. Глаза, прикрытые во сне, резко распахнулись, однако девушка не проснулась. Она оказалась где-то в жемчужно-сером ничто. Просто свет, без опор и иных декораций, лишь Дениска рядом — только руку протяни — и чуть дальше от них обоих какой-то тип в сером плаще с черным посохом. Его попаданцы увидели лишь тогда, когда неизвестный начинал двигаться, а стоило попытаться приглядеться, чтобы различить детали, как глаза начало резать. Они заслезились, сдваивая, страивая и вообще превращая изображение в нечто немыслимое. В один миг на месте головы незнакомца проступил скалящийся череп с ало-зелеными огнями в пустых глазницах, еще через мгновение он сменился туманом, потом ликом древнего старика, спустя долю секунды мальчишки, мужчины с двуцветными серо-черными волосами, узким носом и резкими скулами... Калейдоскоп обличий завораживал до головокружения.

— Не следует смотреть в глаза бога, ребятишки. Если, конечно, вы сами не боги и не жрецы, — нравоучительно объяснил этот-это-эти и поочередно звонко щелкнул Светку с Дениской по лбу. После эдакой силовой терапии в заблудившийся среди образов разум вернулась частица способности к мышлению, а к юноше, заодно, и его неизменное любопытство.

— Ты кто? — нахально уточнил айтишник.

— Я-то? Зебат, — хмыкнул ничуть не возмущенный фамильярностью человека бог. С другой стороны, наверное, привык, что со Смертью все на 'ты', потому как она различий и рамок не ведает.

— Повелитель мертвых и страж крылечка? — уточнил Дэн.

— Последнего порога, — с усмешкой поправил неуча собеседник, переложив черный посох с набалдашником — резной головой филина из одной руки в другую.

— А вы разве не ушли на какую-то битву? — припомнила обрывок поведанной давеча истории Светлана.

— Ушли, девочка, — скрытая насмешка из голоса собеседника тоже ушла окончательно. — Мы закрыли порождениям хаоса путь на Вархет. Битва была долгой, но мы одержали верх, пусть и отдали для этого слишком многое. Слишком.

Серебристый свет вокруг потускнел, чутко откликаясь на настроение Зебата, закружились на периферии зрения сумрачные тени.

— Непомерно долго длился тяжелый бой. Всю мощь свою, все божественные дары мы бросили на весы победы. Теперь Восьмеро не могут вернуться. Ни прямых ни окольных путей мы не оставляли, чтобы по нашим следам не прорвался враг, а новых теперь нам не проложить. Но вы — неплохой шанс для Вархета вернуть своих богов.

— Мы-то чем поможем? Мы вообще не местные! — удивился Денис за себя и за сестру.

— Потому и можете. Люди Вархета как губки пропитаны частицами сути мира, его магии и нашей силы, разлитой перед уходом на битву, дабы не оставить мир своим покровительством. В полный сосуд, где все смешалось, ничего не налить. Не годны нам и пришлые чужаки. Они как заткнутые пробкой фляги. Вы же, лишенные дара магии, но рожденные дочерью Вархета, способны вместить в себя нашу силу, чтобы стать якорем, маяком и дорогой, по которой мы вернемся домой. Вы — пустые сосуды, которые можно наполнить и тем создать путь между великим ничто, где шла битва, и миром.

— А если у нас не получится? — неуверенно уточнила Света.

— Мы уйдем в другие миры, куда позовет дорога, — едва заметно повел плечами Зебат, побарабанив пальцами по посоху, резная голова ушастого филина сверкнула янтарными глазищами. — Вархет же останется без покровителей. Не сразу, но остатки разлитой в нем божественной силы иссякнут окончательно, а следом уйдет магия.

— Значит, у нас квест! — азартно потер руки Денис и почти привычно принялся уточнять задание. — Что надо делать?

— Вы помечены порталом, распахнувшимся в моем храме. Потому мы смогли встретиться здесь, на перепутье. Вы уже впитали часть силы святилища, я дарую вам еще частицу. Вам надлежит побывать в Храме Алхой и вобрать в себя толику ее силы. По этому маяку мы проложим дорогу и вернемся, — дал краткие и не очень понятные инструкции Зебат.

— Скажите, а для нас неопасно в такой маяк превращаться? — Светлана пыталась сконцентрироваться и уточнить подробности в пику брату, готовому на все, сейчас и побольше без долгих рассуждений.

— Нам нужен свет силы, а не кровь на алтарях, — хмыкнул повелитель мертвых. — Потому получИте!

Резко приблизившись, бог самым бесцеремонным образом пристукнул ладонями Светку и Дениску сзади по шеям.

Зазвенело в ушах, горячая волна прошибла тело от затылка до пяток, закружилась голова. Света еще попыталась робко заикнуться: