Изумруд

Сомневаясь в своих способностях порнообольстительницы, я запаслась бумагой для набросков и карандашами, и решила предстать перед Барсовым в качестве начинающей художницы. Лолка рассказала, что Кудиярова приперлась в "Изумруд" под видом журналистки, прямо под двери, и ее впустили. Мало кто знал где именно находится "Изумруд", возможно именно поэтому его и не атаковывали толпы начинающих актрисулек. Попасть туда можно было только после предварительной договоренности и встречи с каким-то там представителем Барсова. Но на примере Верки Кудияровой получалось, что можно нагло заявиться туда самой, главное знать КУДА заявляться. Это Лола у нее в подробностях узнала.

И вот я погрузилась в старый облезлый "Форд", взятый напрокат у одного из знакомых парней, который отбывая на несколько месяцев в Канаду, оставил мне ключ от своей тачки и квартиры (неразделенная любовь блин. Я его, а не он моя) и пустилась в странствия по пригородной зоне нашего мега-сити. Переживала страшно. Во-первых, я почти уверена была, что меня пошлют куда подальше, а во-вторых, если не пошлют, то я ни за что не смогу там остаться. Непрекращающиеся оргии, которые мне описывала Лолка со слов своей подруги, честно говоря, меня ничуть не вдохновляли. Верка вон тоже влезла туда как журналистка, а имели ее все кому не лень. Я не была уверена, что смогу смириться с подобными неудобствами и не сбегу в первые же полчаса. С такими вот тяжелыми мыслями катилась я по ухабистым загородным дорогам и искала село Партизанское, в районе которого должна была быть та самая хижина дяди Барсова. Не смотря на то, что Лолка мне подробно объяснила как добраться до "Изумруда", все оказалось не так просто. Мне полдня пришлось затратить на то, чтобы отыскать эту богом забытую селуху. Оказывается, от города было рукой подать до этого Партизанского, но я, умница, сделала невероятный крюк из-за того, что проскочила его и не заметила. Три сарая в овраге — вот и все село. А дальше лесная дорога ведет в жуткую чащу и где-то там, насколько мне было известно, прячется вожделенный "Изумруд". Раньше на его месте была просто хибара лесника, но много лет назад Барсов огородил вокруг нее кусок леса и построил на этой территории немаленький домишко для себя и своих странных гостей. Брр... просто средневековье какое-то. Напоминает начало фильма ужасов. Впрочем, Верка (жаль что мне пришлось слушать ее рассказы в пересказах Лолки) говорила, что ей вроде там понравилось. Впрочем, насколько я знала Кудиярову, ее моральные принципы были полной противоположностью Лолкиным. Поэтому чем больше членов она обнаруживала на квадратный метр поверхности своего тела, тем больший восторг испытывала. Неудивительно, что ей там понравилось.

Надеюсь, вы меня извините за то, что я опускаю описания природы, мелькавшей за стеклом моей машины когда я свернула на лесную дорогу. Мне в тот момент было не до пасторальных наслаждений — меня безжалостно швыряло на каждом ухабе, и в какой-то момент я начала подумывать о том, чтобы плюнуть на дурацкую эту авантюру и уехать домой, но развернуться в чащобе было совершенно негде. Только поэтому я все еще ехала вперед.

Дорога закончилась совершенно неожиданно — за очередным поворотом уперлась в большие деревянные ворота безо всяких надписей и украшений. По обеим сторонам от ворот тянулся решетчатый забор и скрывался за ближайшими зарослями ежевики. Сквозь решетку можно было видеть тот же самый лес — густые заросли ежевики и какие-то деревья — ничего похожего на цивилизацию. Пока я вытаскивала из транспорта свое затекшее ушибленное тело, мне в голову пришла мысль о том, что "ларчик просто открывался". То есть Барсов этот сделал себе дачку вдали от людских глаз, куда можно приехать с друзьями и с девками поесть шашлычка с пивом, в баньке попариться, а заодно поснимать на камеру все это безобразие. Только у глупых девах типа Верочки могла возникнуть фантазия, что здесь происходит нечто большее чем заурядная пьянка и блядство. Что за идиотизм — придавать всему этому романтический ореол! А еще больший идиотизм взять и припереться сюда, как сделала это я.

Свежий воздух, птички поют, кузнечики стрекочут. Что я здесь делаю! От досады на свою глупость я посильнее хлопнула дверцей и тут же справа от меня зашуршали кусты. Нет, ну это слишком! — я решила, что потревожила спокойно сношавшуюся парочку — это что же, даже шагу нельзя ступить в этом лесу чтобы не обнаружить чьи-нибудь склеившиеся тела!?

Когда я нервничаю то всегда становлюсь злой. Я уже приготовилась прочитать бесстыдникам лекцию по поводу правил поведения в общественных местах, но, к моему удивлению, к моей машине вышла девчонка. Длинные черные волосы (очень неплохие, даже Лолка от зависти позеленела бы), какие-то непотребные заляпанные каплями зеленой краски джинсы и обтягивающая выпирающую грудь майка, в таких же зеленых брызгах. Девчонке на вид было лет семнадцать — возможно если отмыть ее, она казалась бы старше и значительно симпатичнее, но сейчас выглядела как какая-то грубая пацанка, и даже я ощутила себя рядом с ней более женственной и изящной чем была в душе. Ах, ну да! На мне же еще было обтягивающее длинное платье, я вообще как леди выглядела, как сказал мой папаша на прощание.

— Что, звездей привезли? — спросила девочка, смерив меня с ног до головы наглым взглядом.

— А ты здесь за Тома Сойера? — таким же нарочито грубым голосом спросила я. Уж что-что, а с подростками типа нее мне всегда удавалось наладить контакт. Главное — говорить на их языке.

Она на секунду задумалась, а потом радостно воскликнула:

— А! Это в книжке было, там где ему мышей давали на веревочке, а он им покрасить давал!

— Какая поразительная начитанность, — не удержалась я.

— Хочешь покрасить? — Тут же отозвалась она и протянула мне грязную зеленую кисть.

Странно, но этот маленький разговорчик как-то сразу расслабил меня и я почувствовала себя увереннее.

— Нет, как-нибудь в другой раз. На самом деле мы в некотором роде коллеги. Я художница, — и не выдержала: — начинающая я имею в виду. Хочу красивые тела порисовать. Как на старинных картинах, знаешь? Рубенсы там всякие и все такое.

— Фи, Андромеда с целлюлитом у него. А эти... вахканки или вакханки... Ну просто слов нет! Зачем он их в одежде не рисовал?! Мне не нравится твой Рубенс! — Она скривилась и даже вывалила язычок в знак полного неприятия. Я едва сдержала поползшую вверх бровь. Какая образованная девочка! По ней и не скажешь...

— Ты тут за садовницу? — Спросила я. В ответ она странно-странно ухмыльнулась, а я украдкой посмотрела по сторонам — уж не сидит ли где-нибудь тип с видеокамерой. И что если неумытая девица эта сейчас полезет меня лапать в лучших традициях порноискуства?! Предупреждала же сестра, что тут все время кто-то что-то снимает и даже в туалете, во время самых интимных мероприятий, лучше вести себя так, чтобы потом не пришлось краснеть.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— А я с посторонними не знакомлюсь! — Кокетливо потупилась она. Игривая какая! В одну секунду из пацанки превратилась в симпатичную малолеточку. Да, она здесь явно не садовница.

— Как хочешь. — Я пожала плечами. — Может проведешь меня к вашему главному?

— Рене. — Она сделала шаг в мою сторону и протянула мне грязную лапку. Вовсе и не маленькую. Впрочем, девчонка и сама была не маленькая.

— Что?

— меня зовут Рене.

Я слегка пожала ее теплые пальцы и улыбнулась.

— Партийная кличка? А как на самом деле?

— А тебя?

— На самом деле Света.

— Клер.

— Чего?

— Когда ты войдешь в ворота, тебя будут звать Клер. Если, конечно, Поль захочет оставить тебя. — Девчонка мягким кошачьим движением придвинулась ко мне и прошептала: — Если я его попрошу как следует, он точно оставит тебя. Ты мне нравишься. Здесь все такие зануды — ужас! Так что тебе повезло что ты мне понравилась, понимаешь?

Девочка оказалась довольно высокой — вровень со мной. А я еще и на каблуках. Да, молодежь пошла крупная, вымахает ростом под два метра, а вот мозги расти не успевают, все эти детские ужимочки остаются. Хотя не намного девчонка была и младше меня, во всяком случае, шестнадцать ей точно было.

Не знаю почему, но женское тело, вторгающееся в мое жизненное пространство всегда меня раздражало. Слишком уж я гетеросексуальное существо. Поэтому первым моим порывом когда она начала дышать мне в лицо было дернуться назад, но все-таки усилием воли я заставила себя стоять на месте. Может у них в "Изумруде" так принято. Поэтому я продолжала пялиться в ее темные-темные глаза и давить из себя улыбку. Странным созданием была эта Рене. С первого взгляда — ничего особенного, обычная угловатая девочка-подросток, но стоит немного присмотреться и замечаешь какие-то детали, совершенно обезоруживающие. До ее волос мне жутко хотелось дотронуться — чтобы убедиться, что они действительно такие тяжелые и живые, как выглядели. Ее глаза, смотревшие на меня пристально и слегка иронично, были глазами взрослого человека. Мудрого, уверенного в себе и... почему-то опасного.

— Послушай, — как можно интимнее сказала я, — мне непременно нужно сюда попасть и остаться на некоторое время. Если ты мне поможешь, получишь конфетку.

Она помолчала.

— Ты уверена что тебе это надо? — Серьезно спросила она. Сейчас передо мной стояла совсем другая девушка. От ее детскости не осталось и следа. Я пожалела о своей попытке довериться ей, это было очень опрометчиво. В своей короткой фразе я сказала кое-что лишнее. Но теперь уже отступать было поздно.

— Мне это очень нужно. Скажи как мне себя вести и что говорить, чтобы меня здесь оставили.

Рене задумчиво почесала подбородок и щелкунла пальцами.

— Хорошо. Я скажу Полю, что ты можешь мне кое-зачем понадобиться, он не откажет мне.

— Кому скажешь?

— Поль — хозяин Изумруда, хозяин этого дома. Ты ехала сюда и не знала? — Удивилась девочка.

— Поль... Павел Барсов? — догадалась я.

— Нет, дедушка Ленин. Пошли, я тебя к нему отведу. Машину можешь оставить, о ней позаботятся.

— Я только возьму свои художественные принадлежности... — радостно засуетилась я, но Рене жестом меня остановила.

— Забудь, у нас полно этого добра.

Мы вошли в ворота и пошли по широкой дубовой аллее. Мне показалось, что за ближайшим поворотом я увижу величественный замок, как в фильмах про привидений. Но я совсем не боялась. Это было хорошее место, наполненное какой-то здоровой спокойной энергией. Солнце, птичье многоголосье, влажный запах листвы... Я очень редко бывала за городом. Лес был для меня экзотикой большей чем для кого-нибудь морское побережье. Поэтому я наслаждалась и готова была идти вечность по этой прекрасной аллее. Даже волнение и напряжение куда-то исчезло.

— Как мне себя вести, ты не сказала. — Вспомнила я. — Что говорить нужно?

— Не важно. — Бросила Рене, деловито размахивая ведерком с краской. — Достаточно будет моей протекции.

— Ты важная персона.

Девица бросила на меня искристый взгляд.

— Очень важная персона! И горжусь этим безмерно.

Кажется она издевалась надо мной.

Дорога вильнула вправо, и я увидела невероятно красивый дом! Белоснежный, в три этажа, с колоннами и балкончиками, он был похож на старинное поместье каких-нибудь графов. Настоящее дворянское гнездо. Перед домом был огромный голубой бассейн, а между колоннами стояли столики и стулья. За одним из столиков сидела компания молодых людей, странно одетых. Когда мы проходили мимо, они окинули меня заинтересованными взглядами и тут же отвернулись. Наверное я не показалась им чем-то, достойным более пристального внимания. Рене завела меня в прохладную тишину дома. Весь первый этаж занимал зал с большой плазменной панелью на стене, роскошными диванами и белыми шкурами на полу. Деревянная лестница вела на следующий этаж, туда мы и двинулись. На втором этаже была только одна дверь, дальше лестница поднималась на третий этаж, там, как я узнала позже, были зимние комнаты для гостей. Девчонка попросила меня подождать полминуты и без стука вошла в дверь. Я чувствовала себя крайне неудобно, оставшись одна на крохотной лестничной площадке, но Рене и правда очень быстро вернулась. Высунулась из-за двери и бесцеремонно меня втащила в комнату.

Это помещение было таким же большим и бестолковым, как и зал внизу, но только почти все пространство здесь занимали стеллажи с книгами. В центре стояли несколько явно не нашего века кресел, диван и якобы старинный стол. Может и правда старинный. Кто-то расстарался на славу, можно подумать прям, что здесь интеллектуал живет какой-то из прошлого или позапрошлого (не разбираюсь я в этих тонкостях) века. Короче, здесь явно обитал какой-то сноб.

Ну вот дошла очередь и до самого хозяина. Он стоял, оперевшись на свой страшно дорогой стол и придирчиво меня разглядывал. Руки скрещены на груди, в руке трубка от радиотелефона, которой он задумчиво бьет себя по плечу, глаза холодные и пустые. Ничего в нем особенного не было — он был из тех, мимо кого можно пройти и не заметить. А можно задержаться чуть подольше и уже никуда больше не идти. Вроде бы все в нем было просто — средний рост, обычное телосложение, обычное лицо, но... что-то цепляло, понимаете? Даже не знаю как объяснить... что-то заставляло видеть в нем в первую очередь мужчину, а уже потом — человека. Ну не знаю, может это харизмой называется или еще как... Одним словом — он меня смутил. Я вдруг подумала, что наверное чтобы попасть в этот бордельчик, девушки должны здесь переспать с этим человеком (я так поняла, он и был Павел Барсов), ведь так в шоубизнесе частенько бывает. И, что удивительно, меня эта мысль не повергла в ужас. Скорее напротив.

Не выдержав его изучающего взгляда и молчания, я стала что-то мямлить насчет того, что я художница начинающая и вот хочу здесь... и так далее и тому подобное, но Барсов нетерпеливым жестом заставил меня замолкнуть. Кивнул Рене, указав пальцем на дверь. Та заворчала недовольно и вышла. Я с хозяином осталась наедине. Это волновало. Как-то по-особенному волновало.

— Называй меня Поль. — Сказал он. — Тебя будут здесь называть Клер. Вообще-то у меня есть сейчас вакансия Дианы, знаешь, богиня такая была, охотница, но это не важно. Рене хочет, чтобы тебя звали Клер, пусть так и будет. Ты не против, надеюсь?

Голос у него был волшебный... Прям ноги подгибались. Нет, я была не против. Я бы на все на свете сейчас согласилась... Ужас какой, может это любовь с первого взгляда меня настигла?! Ну нравился мне этот Поль — просто сил не было. Все больше и больше с каждой минутой.

— Подойди поближе, — тихо сказал он. Как-то по-особенному сказал. Я, словно под гипнозом, подошла. Да, что-то с этим Полем было не так. С каждым моим шагом ему навстречу я чувствовала все большее и большее притяжение. Будто волны горячие от него исходили и будоражили все мое женское естество. Когда я оказалась прямо перед ним, силы мои были на исходе. Смотреть ему в глаза стало просто невыносимо, но еще невыносимей казалось потерять его взгляд. Это было что-то странное. Слишком сильное для простой симпатии, которую я могла бы испытывать к понравившемуся мужчине. Это было что-то ОГЛУШАЮЩЕЕ.