Изумруд

— У меня рак, — сказала я когда вошла в кабинет. Произнесла впервые это страшное слово и поняла, что действительно скоро умру.

Что было дальше — не буду рассказывать. Скажу только — долго меня не мучили. Сразу взгромоздили на гинекологическое кресло, пощупали там и тут, вытянули немного крови и отпустили, вручив бумажку, на которой было написано что я беременна уже месяц как. Ну и заодно покрутили у виска — типа, девочка, тебе сколько лет, уже пора бы разбираться в таких вещах.

Я вывалилась из клиники (сначала зашла в местный туалет, где меня в очередной раз вырвало из-за всех этих стрессов и треволнений), дошла кое-как на слабых ногах до сквера и села там на ближайшую скамейку. Тупо уставилась на бумажку. Черт-черт-черт! Этого не может быть, не должно быть! Я не могу быть беременна! При мысли о том, что я все-таки теоретически могу быть беременна от Джулиуса, меня снова сильно затошнило. Ну вот, никакой это не токсикоз, как сказала врачиха, на самом деле меня тянет вырвать только от неприятных мыслей. Воспоминание о моей связи с Джулом было действительно противно мне, теперь во всяком случае. Но пересилив себя, я все-таки прокрутила мерзкую картину перед мысленным взором и вспомнила, что Джул пользовался презервативом. Не знаю уж откуда он его достал, у мужчин свои секреты, но это было. Да и все в Изумруде, как бы сильно ни напивались, никогда не забывали про эту маленькую деталь. Слишком уж разношерстная публика там ошивалась, все это понимали. К тому же... да, я была дурой, не поняв сразу, что тошнота и боль в груди это признаки беременности, но просто я же знала, что этого быть не может, вот и не поняла... Я знала, например, что сразу после месячных нельзя залететь. Насколько я помню, тогда были безопасные дни. И больше-то я ни с сем там никогда не спала! Боже, как я не хотела иметь ребенка от мерзкого Джула! Да, пожалуй, теперь наступил тот момент, когда я могу это сделать. Я достала мобильный телефон. Много дней я смотрела на него, произнося про себя номер Рене и не решаясь позвонить. Это было то же самое, что позвонить в свой сон, в другой мир. Меня страшило услышать — неправильно набран номер, такого номера не существует. Я боялась, что если все же услышу голос Рене, она не узнает меня или скажет — чего ты звонишь, что тебе надо от меня, оставь меня в покое... В общем, обычные влюбленные страхи... К тому же... ведь она не просила меня просто звонить, она сказала только, позвонить, если что-то случится...

Ну вот и случилось. На самом деле, если рассуждать разумно (ну с моей сегодняшней позиции), то какое дело было Рене до того, что я залетела от Джула. Мои половые трудности, так сказать. Но я думаю, что уже в тот момент в моей тупой голове начало кое-что проясняться. Поэтому я и набрала ее номер. Руки дрожали, у меня получилось не с первого раза, но в конце концов получилось. Бесконечно долгое соединение, потом гудки, каждый будто набат, отправляющийся в вечность. Потом шум, чей-то смех, разговоры, разгоряченный родной голос:

— Да-да, это кто?!

— Рене?

— Клер?! Это ты, Клер?! Постой секунду, тут шумно, я выйду... ну вот, все. Чего ты не звонила?! Я чуть с ума не сошла! Где ты? Как ты доехала?! Я на каждый звонок думала, что это ты. Дин уехал в Белоруссию вместе с Наядой, помнишь их? Они собрались пожениться, представляешь? Звонят мне постоянно, а я думаю, что это ты...

Мое сердце готово было вырваться из груди.

— Рене, я... — так тяжело было говорить, голос дрожал. — Я... хотела позвонить, но... ведь ты сказала что если что-то случится...

— Ах да... Но я думала, ты не выдержишь. Тогда было опасно, да. Но все почти уладилось, Поль не станет тебя искать, я все уладила. Мне так хотелось, чтобы ты позвонила, ты не представляешь!

— Я беременна, Рене. Только что от врача.

— Да? Здорово... Что?!!!

Я не ответила. Она и так услышала, будто захлебнулась этим своим "что". Так долго молчала, мне показалось, что-то со связью. Но нет, Рене все еще была со мной.

— Ты беременна... — выдохнула наконец она. — Черт, Клер! Какое дерьмо...

— Что?!

— Нет-нет, извини, это не к тебе относится, просто... это я сама про себя, поверь. Это я — тупое дерьмо...

— Почему? Я сама виновата. Так гадко, зачем я с Джулиусом тогда... я так не хочу этого ребенка, понимаешь? Маленького Джулиуса, Рене, это просто ужасно!

— Джулиус? А при чем здесь... а, ну да. Ну да, Клер. Послушай, ты где сейчас?

— В парке, в городе. А вообще я не дома живу, у знакомых, они уехали и мне пока оставили квартиру. Ты понимаешь...

— Постой, — оборвала она меня, — я сейчас совсем-совсем не соображаю. Это все меняет, понимаешь? Давай сделаем так... давай ты сегодня не будешь ни о чем думать и беспокоиться. Я немного приду в себя, решу что делать и завтра я позвоню тебе, хорошо? Я придумаю что делать, я обещаю. Все будет хорошо, мне просто надо решить как лучше поступить. Пожалуйста, милая, сейчас езжай домой и ни о чем, ни о чем не думай, ладно? Завтра — я тебе клянусь я позвоню и мы решим что делать.

— Да, хорошо...

— Все-все, милая, пока! Только не волнуйся, прошу тебя?

— Ладно. — Немного удивленно согласилась я и отключилась. Некоторое время сидела в полной прострации, какая-то странно успокоенная. Наверное это был шок. Я услышала ЕЕ голос, я поверила ей, что все будет хорошо. Потом... потом мои мозги включились. Бог ты мой! — Включились на полную катушку. Я почти ЗНАЛА уже! И какой же дурой я была, какой безнадежной дурой! Я не верила еще, нет, но я уже знала. Нет, ну это невозможно, за все это время она даже ни разу не оговорилась! Я была рядом с ней дни напролет и она даже не оговорилась... вот только этот стишок про Мойдодыра... Откуда маленькая дрянь могла знать французский?! Во всех других случаях это бы не имело значения, но в свете того, что...

Но я не верила, все еще не верила. Я набрала номер Лолки и после нескольких пустых фраз узнала у нее телефон той ее подружки, что жила какое-то время в Изумруде. Как же мне везло! Верочка Кудиярова взяла трубку со второго гудка! Мы были немного знакомы, поэтому долго представляться мне не пришлось.

— Ах маленькая шалунья Светланка! — Радостно отозвалась Верка. — Ло сказала, что ты подалась в киношный бизнес, застряла у Поля на все лето?

— Ну ты же знаешь, Верчик, оттуда тяжело уехать. — Я сама себе противна была, но именно таким мерзким голоском и надо было разговаривать с Веркой.

— Да-а, — мечтательно протянула она. — Как там делишки? Много народу было в этом сезоне? Продюсеры подъезжали?

Я вспомнила "продюсеров" и меня передернуло.

— Да, подъезжали. Но мне, знаешь ли, не повезло. Забраковали.

— Да, там непросто. Я тоже не попала. — Обиженно протянула Верка, бедняга так и не поняла своего счастья. — Но расскажи мне скорее кто там был в этот раз! Динчик был? Гленка?

Несколько минут мне пришлось вдохновенно рассказывать ей про ее старых знакомых. Пустой треп, но, как оказалось, я старалась не зря. Когда поток Веркиных вопросов на секунду иссяк, я тут же этим воспользовалась:

— Слушай, а ты помнишь мальчишку, что был с Полем? — Внутренне сжавшись, спросила я.

— Максика? — Радостно отозвалась Вера. — Ну конечно я помню его. Его невозможно забыть — он чудо! Ты его видала? Милашечка такой! Он совсем еще ребенок, но кое в чем очень даже... у меня с ним не дошло до секса уж откровенного, но хорошо так с ним было — не представляешь! Был бы он чуть постарше...

— Его называли Рене? — Я почти умерла.

— Не-ет, — задумчиво протянула она. — Кажется нет. Хотя я не знаю, я не слышала такого вроде. Макс его звали все.

— А Рене там был?

— Парень? Не помню, кажется нет, Светуль. Но там народ все время менялся, я не всех знала.

— Знаешь, я кажется, видела этого Макса, но не уверена. Кажется его иначе звали.

— Может быть. Они запросто могут имечко какое-нибудь придумать...

— А как он выглядел?

— Максимка? Ну... очень симпатичный. Глаза большие, с длинными ресницами, как у девчонки, смешливые такие глазищи. Волосы у него были просто отпад! — такие как в рекламах шампуня. Он еще не стриг их коротко, до плеч наверное доставали. Ой, ну короче ты бы мимо него не прошла если бы увидела. Одно слово — прелестный ребенок. И жутко испорченный, — она премерзко хихикнула.

— И что у него с Полем было? Он был его любовником?

— Да нет, что ты! Ты что, не в курсе, что Поль... ну не того. К сексу вообще равнодушен. Ты видела Поля? Вот досада-то, да? Максим типа сына у него был. Но я там ни в чем не уверена.

— И он, этот Максим, никогда в девочку не переодевался?

— Нет, он был нормальный парнишка, никаких там извращений, поверь мне. Ну по крайней мере я такого не замечала. Так ты его видела? Что, запала на него? Ну, Свет, он же мальчишка совсем, такие как он...

— Что-то у меня звук пропадает, наверное батарея села. Я перезвоню.

Я прервала идиотский разговор и снова уставилась в пустоту.

Нет, ну не факт. Волосы-глаза — это еще ни о чем не говорит. Неужели я такая дура, что не разглядела бы парня, неужели я такая дура, что тогда, в ту ночь, не поняла бы, что... Так, все, кончаю думать, меня опять затошнило. Если это был Максим, мой собственный родной брат... Если я провела ночь с родным братом и теперь беременна от него...

Я едва успела добраться до урны, благо никого вокруг не было. Как отвратительно, как все это отвратительно! Наверное это беременность так действовала на меня — малейшие неприятные мысли вызывали убийственную тошноту... Что ж, следовало себя немного попридержать, чтобы хотя бы добраться до дома. Там сесть возле унитаза и вдоволь предаться размышлениям. Так я и поступила.

Но дома мне стало совсем плохо. Стоило встать с постели, голова начинала кружиться, в глазах темнело и к горлу подступал комок. Так что я кое-как притащила из ванной тазик, поставила его возле кровати на всякий непредвиденный случай и легла спать. Проспала весь день и полночи. Проснулась когда было часа четыре утра, зверски голодная, протопала на кухню, проглотила там весь имевшийся запас сыра и хлеба, выпила пол-литра воды из-под крана и, стараясь не думать ни о чем, дабы сохранить в желудке свой ранний завтрак, снова вернулась к кровати и отрубилась.

Утро выдалось пасмурное. Какая жалость, настроение у меня было таким же отвратительным, как пейзаж за окном. Впрочем, это естественно, разве нет? К тому же всю ночь снилась какая-то дрянь. Грязь. Будто я занимаюсь любовью с каким-то животным, прекрасно осознаю, что это гадко и неправильно, но это так приятно, что у меня нет сил сопротивляться. А потом я вдруг понимаю, что это животное (собака?) мой брат, моя родная кровь, но самое ужасное, что до меня доходит, что сама я тоже такое же животное (собака). Вот такой дурацкий сон. Я лежала, вспоминала сон и думала о том, что ничего ужасного-то в общем-то нет если собака делает это с собакой. Ну а то что они брат-сестра, то какая разница-то, собакам это все равно.

И тут меня прошиб холодный пот. Я резко встала и тут же со стоном свалилась обратно на подушку. Это не сон! Просто мы не собаки, в этом разница, а все остальное — все остальное было со мной на самом деле. Я спала с собственным братом. Да, похоже поганое утро принесло мне поганые открытия. И если вчера я от этих открытий отмахнулась, то сегодня они встали передо мной во всей своей неприглядной наготе. С этим надо было что-то делать, принимать какое-то решение, разобраться как я сама к этому отношусь... Черт, да никак! Вот история-то... Наверное стоило взять трубку и позвонить Рене. И что сказать?..

Следующие несколько часов я протупила. Пила чай, валялась в ванне, слушала радио на кухне... Убивала время. Для чего? Я не знаю, наверное я ждала... Она обещала позвонить и она позвонила. Уже под вечер, после того, как я успела уже разочек поспать и полистать совершенно пустую книжицу, найденную в серванте — "Как правильно назвать вашего ребенка".

Звонок даже не заставил меня вздрогнуть, наверное все это время я его ожидала подсознательно. Взяла мобильник, спокойно поднесла к уху. Странно, какой вселенский покой поселяется в сердце когда ты находишься в состоянии длительного шока.

— Алло?

— Света? — Ну уж нет, это была явно не Рене.

— Лолка? Откуда у тебя мой номер?

— Мне его дали. Свет, ты приедешь сейчас домой?

— С чего это?

— Ты должна приехать. — Веско сказала она. — Прямо сейчас, Свет. Мы тебя очень ждем. Папа тебя очень просит.

— Передай ему, что... — ну эту часть фразы я опущу, приличным девушкам так выражаться негоже. Я позволила себе это лишь потому, что приличной себя уже не считала.

— Передай ему это сама. — Лолкины дружелюбные нотки куда-то сразу пропали, а вместо них я услышала знакомые раздраженные интонации: — Ты сейчас скоренько соберешься и приедешь, потому что тебя тут ждут!

— Кто?

— Наш брат, Света. Наш младший братик нашелся и приехал с нами познакомиться. Он очень хочет тебя увидеть. — Похоже "младший братик" был от нее недалеко, слишком уж елейный голосок стал у моей милой сестренки. Вы думаете, меня удивила ее новость? Ничуть. Именно это я и ожидала услышать. От кого как не от Рене Лолка узнала номер моего мобильного? Конечно могла сказать Верка, у нее наверняка определился, но зачем бы тогда Лолка мне звонила? Короче, я еще до того как она сказала про брата, знала, что он уже там. Конечно он не знал, что я знаю, решил мне наверное сюрприз сделать в своей гадкой манере. Ну что ж, да будет так.

— Я буду через полчаса. — Бросила я и оборвала связь.

Я не дрогнувшей рукой набрала номер такси и попросила машину через пять минут. Потом спокойно одела джинсы и рыжий кожаный пиджак, найденный в шкафу и вышла на улицу. Предстоящая встреча с Рене ничуть меня не волновала. Если не считать того, что я не против была ее придушить. Черт, ЕГО! Нет, к этому невозможно привыкнуть, я не воспринимала ее в мужском роде, просто не могла представить. Что в нем измениться может? Лифчик с сиськами вытащит, краску с лица смоет... все равно для меня он будет ОНА.

Доехали мы минут за двадцать, я расплатилась с таксистом и вошла в родной подъезд. Консьержка Ника просияла, увидев меня и что-то защебетала, я даже не нашла в себе сил улыбнуться ей в ответ — проскочила с каменной миной и стала подниматься по ступенькам на наш второй этаж. Ноги у меня уже начали ощутимо подрагивать. Дверь. Звонок. Пять секунд тишины, несколько оглушительных ударов в висках и дверь распахнулась. На пороге стояла сияющая Лолка. Кажется она стала еще красивее чем раньше.

— Молодец, ты быстро, — прошептала она и радостно кинулась мне на шею. Втаскивая меня в прихожую, промурчала на ухо: — Светка, он прелесть!

Он чудовище, хотела сказать я, но промолчала. Голос выдал бы меня с головой. Я бы ннаверное просто разрыдалась, если бы произнесла хоть слово.

— — Пошли-пошли скорее, мы в гостиной сидим. В твоей комнате, кстати, папа ремонт затеял. Ну пошли, не разувайся, потом разденешься. Он так хочет с тобой познакомиться!