2 последние главы

-Вот теперь мы летим, — объявила княгиня, и добавила с легкой усмешкой, — хотя ты и сама умеешь это определять.

— Шейна, — уже сообразив, куда она клонит, укоризненно ответила я, — на земле жил гениальный учитель, Сухомлинский. Так вот, он сказал, что воспитывать ребенка можно только до трех лет. Потом уже идет перевоспитание. Я давно воспитана такой, какая есть, и переделывать меня поздно. Хотя и могу что-то поменять в себе, но только сама, если сочту необходимым и полезным. Но я должна этого захотеть... а если попытаться меня согнуть или сломать, ничего хорошего не жди. Я не переношу никакого насилия и отвечать буду тем же.

-Все это очень правильно... — помедлив, кивнула наставница, — и именно благодаря твоему независимому и одновременно отзывчивому характеру ты прошла большую часть испытаний. Слабому, нерешительному человеку, мечтающему чтобы им во всем руководили и все за него решали, никогда не вырастить сильный синий дуб. Маг или магиня, внутренне согласные в любых отношениях на место ведомого, никогда не сумеют удержать его под контролем. Тем более — несколько дубов. Ведь они не просто деревья, а полуразумный симбиоз растения и магии. Именно поэтому я и считаю себя обязанной поговорить с тобой о вещах, которые ты считаешь сугубо личными.

-Говори, — обреченно махнула я, начиная понимать, что если им с дедом втемяшилось в головы такая идея, то мне никогда не отстоять свое право на неприкосновенность личной жизни.

-Начну с истин, которые знает каждый подросток в нашем мире. Магу лучше выбирать себе спутницу жизни среди наделенных способностями девушек. Сразу предупреждаю твой вопрос — нет, никто не запрещает любить бездарных и жениться на них. О большой любви все мечтают так же, как и во всех мирах, где живут разумные люди. Она великое чудо и дар небес, свет, помогающий нести непростую ношу жизни... и неизбывная боль. Ведь маги живут дольше и всю жизнь мучаются, сознавая что однажды им придется проститься с любимой и остаться в одиночестве. Об этом написано немало баллад... и юные маги, заранее опасаясь этой боли, стараются обходить стороной места, где собираются хорошенькие девушки без дара. А те, наоборот, охотятся за ними, как Дусея... желая иметь одаренных детей.

-А сделать так... чтобы способности развивались у всех... никто не пробовал?

-Мы, — созналась она, — но это оказалось невозможно. Хотя в нашем мире почти каждый имеет капельку дара... усилить всех до уровня мага удается только межмировыми переходами. Но этот путь только для самых лучших.

-Значит Дана и Леттенса вы сочли достойными?

-Им такая честь выпала почти случайно, — честно ответила наставница, — но Леттенсу не просто повезло. Он пришел к нам с повинной и откровенно признал собственные ошибки и заблуждения.

-Шейна... а он ведь ментал? — задумалась я, — А не может он быть тем самым союзником Дуси? Смотри, как хорошо складывается, он теперь сильнее, и находится в самой гуще событий... то есть, имеет доступ ко всей информации.

-Не подходит, — возразила она, — тот должен был помочь Дусе вернуться в этот мир и спрятать их с Бергом понадежнее. Ведь сразу в города или на Тегуэнь они не стали бы соваться.

-Дуся могла и сама заранее приготовить себе место, — продолжала рассуждать я, — что ей стоило купить несколько отдаленных замков и поселить там преданных людей? И спрятать наворованные артефакты... ведь у Чезена их нет?

-Мы все это понимаем, и уже ищем... — мягко перебила меня Шейна, — а с тобой я хочу побеседовать о другом.

Вот же назола. А я почти поверила, что успешно увела ее от копания в моих личных делах.

-Варья, ты все равно все сделаешь по-своему, — раскусила мои хитрости наставница, — но должна знать то, чего тебе никто до сих пор не объяснял. Все маги, которые ищут подруг, стараются придерживаться нескольких правил. Не выбирать магиню сильнее, богаче и намного моложе себя. И это очень правильно. Хотя мы маги, но одновременно остаемся людьми. И хотя много лет усиленно учимся держать себя в руках, полностью искоренить мелкие человеческие слабости вроде зависти или ущемлённого самолюбия невозможно. Хотя маги выдержаннее, рассудительнее и осмотрительнее бездарных, зато ранимее и чувствительнее. И брошенный в пылу ссоры упрек уже разрушил не один союз и даже замок. От обиды или в гневе маг способен кастовать заклинания превышающие его обычный уровень в десяток раз. Потом он может свалиться без чувств, некоторые даже не смогли уползти от собственного огня.. но сделанного уже не вернуть. И никто не желает такой участи...

-Шейна, я тебя не понимаю. Вы с Бесом говорите противоположные вещи. Он обещал мне толпы очаровательных поклонников, ты говоришь, что они струсят, если сочтут меня сильнее. Хотя я пока ученица без дома и без денег. У меня только Пуль, Котя и мураши... кстати, где мы будем жить? Я позову Котю.

-Мы с Бесом говорим одно и то же. Только с разных точек зрения, — не повелась она на питомцев, — молодые и самоуверенные ученики, подмастерья и даже мастера действительно не откажутся попытать счастья. А те, кто поумнее, будут присматриваться и ждать. Но зачем тебе они, если ты белеешь даже от намека, что с Данерсом беда?

-Просто я не люблю... когда обижают тех, кого я столько раз спасала.

-А Бес чувствует твою боль... — в откровенном взоре шеоссы светился упрек, — ради чего ты обманываешь себя? И собираешься сделать больно Дану. Он ведь отлично знает, насколько сильнее и ценнее твои способности... ты можешь в три минуты возвести приличный дом. Тогда как ему самому, чтобы купить хижину, придется несколько периодов жить в харчевне и лечить похмелье и синяки заезжих драчунов. Ведь селяне мгновенно прознают, кто поселился рядом с ними и не доверят ему даже скотину.

-А у тебя... или Винка, разве не найдется для него работы? -встревожилась я.

-Сколько угодно. Но он не пойдет. Слишком гордый и прямолинейный... Такие люди не принимают подачек... и ненавидят жалость. Он намерен добиться всего своим трудом.

-Легко сказать... — пробормотала я, представив, каково это, жить среди людей, которые считают тебя чудовищем. — а какие у него способности?

-В повседневной жизни очень нужные. Он водник, и как все водники — целитель. А еще ему доступна редкая грань ментальной магии, Дан может повелевать. Не каждый день, и не в обычных ситуациях. Эта способность пробуждается лишь в минуты опасности. Остановить обезумевшую толпу во время бедствий или гуляний под силу лишь таким, как он. Кстати... Бес говорит, в том мире такие способности тоже встречаются чаще остальных. Может, оттого, что менталам не требуется много магии.

-Шейна... мы вроде говорили о другом? Объясни, чем я могу ему помочь? Построить дом?

-Он не примет. Особенно от тебя, — устало вздохнула магиня, провела руками по лицу, разминая и снимая напряжение и закончила совершенно другим, обыденным тоном, — подлетаем.

-Шейна? Но ты же хотела дать совет? Или предупредить?

-Я все сказала. Теперь ты знаешь все, что должны знать молодые магини... и только от тебя зависит, как использовать эту информацию.

-А этим... молодым магиням, сильно помогают эти знания? Они всегда поступают правильно и никогда не делают глупых ошибок? — рвалась наружу внезапная обида.

Как будто я просила ее заводить такой разговор.

-Не всем. И не всегда. Мало знать... нужно еще и прислушиваться к своему сердцу, — хмуро бросила она, и распахнула створки капсулы, — иди, буди подружку.

Глава тринадцатая

Ладно, рычала я про себя, сидя в опускающемся подъемнике, можешь ничего не говорить. Я и сама уже догадываюсь, что это новое испытание. Не знаю, ради чего, зеленую шубу уже удалось мне всучить, и я даже уже почти готова что-нибудь посадить, раз так нужно. Но сейчас речь идет о моей жизни... и моих чувствах.

И я пока не уверена, что они именно те, каких ожидала лет с семнадцати... если не раньше. Мечтала и пыталась представить, как это будет, читала книжки и видела себя на месте героинь... воображение у меня живое. И постепенно начала понимать, что никогда не приму любовь с налета. Вернее... сумасшедшую страсть, вспыхнувшую от единственного взгляда. Бездну, в которую девушки прыгают очертя, как бабочки в огонь, и лишь позже, больно обжегшись, начинают осознавать, насколько лживо зачастую первое впечатление. А успешный, ухоженный и одетый от кутюр мачо просто не может быть добрым и сочувствующим как Айболит. Совестливые и честные не добираются до кресел директоров и банкиров, их отодвигают со своего пути и оставляют за бортом наглые, жестокие и беспринципные. Иным просто не создать и не удержать в руках успешную компанию, и не обойти таких же пронырливых и жестких конкурентов. Закон выживания в среде хищников действует одинаково во все времена, и никому не дано отменить его или обойти.

Понимание неоспоримости этого факта однажды стало главным поводом и стимулом моих мечтаний о тихом, мирном парне с котенком в руках... но почему-то в последние дни я о нем даже не вспоминаю. И это, наверное, плохо... как измена самой себе... но никакой жалости по растаявшей мечте к сожалению, не чувствую.

-Идем, — позвала Шейна, отвлекая меня от невеселых размышлений и заставляя осмотреться.

Да, вот это замок. Самый подлинный из всех, какие я тут видела. Начиная с тропы, причудливо вьющейся между огромными осколками скал, и кованого мостка через бурный поток. И до флюгеров, поблескивающих на башенках неприступных стен и едва видного из-за них внушительного строения.

-Им часто приходится воевать? — опередила мой вопрос Натка.

-Нет, — мило улыбнулась ей Шейна, — лишь охранять свое жилье от просителей и торговцев. Все почему-то считают, что на этот раз они непременно сумеют убедить управляющего выдать помощь на шестую свадьбу или двадцатые похороны.

-Тут бывают эпидемии? — зависла моя однокашница.

-Только хитрости и наглости, — успокоила княгиня, прикладывая ладонь к руне, начертанной на окованной медью калитке.

Та мгновенно распахнулась , впуская нас в неширокий коридор, ведущий к внутреннему выходу из-под толстенной стены. Он был закрыт, но сбоку открылась неприметная дверца, выпуская немолодого привратника.

-Эйна Шейнассия! — искренне обрадовался он наставнице, — проходите!

-А я долго еще буду ждать? — раздался из-за его спины возмущённый женский голос, и, резко отодвинув мужчину в сторону, перед нами предстала молодая женщина.

После общения с Дусей я бы не взялась сказать точно, сколько ей лет, но на вид не более двадцати пяти. Хотя во взгляде, кроме едва сдерживаемой ярости, таилась и далеко не юношеская проницательность.

-Я пояснил эйне Кейлисии, — доложил привратник вопросительно поднявшей бровь Шейне, — что к тэйну Данерсу никого пускать не разрешено. Но она не уходит.

Меня как холодной водой окатили. Захотелось бежать отсюда куда глаза глядят, и я попыталась бы использовать артефакт, но не видела ни одной открытой двери. А не нарушать правил безопасности меня всю жизнь учил Бес, и это стало моим принципом.

-Зачем тебе к нему? — холодно осведомилась княгиня у явно нежданной гостьи на своем языке.

-Проведать... поговорить, — невеста инквизитора вдруг заговорила плачущим голоском и вид у нее стал несчастным как у бедной сиротки.

-Десять слов и в моем присутствии, — сурово отрезала Шейна, — к нему никого чужих не допускают.

-Но ты же идешь...— на миг снова прорвалось в голосе гостьи недовольство.

— Я имею право, — шеоссу было не так-то просто сбить с толку.

Она больше не глядела на Кейлисию, прямо, как торпеда направляясь к распахнутой привратником двери во двор. Мы с Наташкой тихо как мыши, шли следом, старательно изображая из себя немых и глухих.

-Согласна, — крикнула княжна и ринулась вслед за нами.

Жаль... а я так надеялась, что ей не хватит здравого смыла.

Через выложенный узорной плиткой дворик мы прошли молча и чинно, так же поднялись на ступеньки широкого крыльца и вошли в холл. Или приемный зал, тут не принято было приглашать нежданных гостей дальше.

-Принеси сюда тэйна Данерса, — сухо скомандовала кому-то наставница, устраиваясь на одном из стоящих в центре кресел.

Мы с Наткой, не сговариваясь, заняли диванчик чуть в стороне.

Невеста Данерса осталась стоять, нервно крутя в руках кружевной платочек.

Мне прежде казалось, что, попав в такую ситуацию, я либо сгорю со стыда, либо рвану прочь, как загнанный зверок. А вот теперь почему-то упорно сидела и старательно делала невозмутимую мину. Словно это не я еще пару часов назад мучилась вопросом, следует ли проведывать инквизитора. И как будто вовсе не мне было сейчас так больно... и обидно. За себя, что едва не влезла в чужие отношения, и за деда, не сумевшего верно определить эмоции инквизитора и нагнавшего паники.

-Как ты себя чувствуешь? -спросила вдруг Шейна, и я сначала не поняла, с кем это она.

А потом, подняв взгляд, вдруг увидела летевшее в нашу сторону мягкое большое кресло, в котором полулежал Данерс. Светлая простая рубаха застёгнута под шею, ноги и туловище по пояс замотаны вязаным пледом. А лицо и руки такие же бледные и изможденные, как тогда, в камере.

И едва разглядев впалые щеки и темные круги вокруг глаз, я очень четко поняла, что теперь меня отсюда никакая невеста и силком не вытолкнет. Пусть хоть лопнет от злости... но я целитель и никогда не оставлю друга в таком состоянии.

А все остальное сейчас совершенно не при чем.

-Спасибо, неплохо, — слабым голосом бодро солгал Дан и строго глянул на невесту, — а ты зачем пришла?

Я едва рот не открыла от потрясения, услыхав этот вопрос. Нет... не смысл меня так удивил... а тон, каким он был задан. В этот миг в тихом голосе магистра слышалось пенье закаленной стали боевых катан, и о том, что он умеет говорить ТАК, до сих пор я даже не подозревала.

-Проведать... — попыталась она сделать оскорбленное лицо, но быстро поняла, что ей никого не удастся пронять таким способом, — и поговорить.

-О чем? Ты принесла мой браслет?

-Нет... — торопливо солгала она, пряча руки за спину, — я хотела спросить, почему ты так со мной поступаешь? Почему отказался от Дерлита не посоветовавшись со мной?

-С какой стати? -яростно зазвенела, не предвещая ничего хорошего сталь катан, — ты мне чужой человек и никогда не было иначе. И на благодарность я даже не надеялся. Поэтому просто верни браслет, иначе твой отец узнает правду.

-Но мы же договаривались...

-Не лги. Я тебя сразу предупредил, что время ничего не изменит. Но ты ведь никого кроме себя не слышишь. Последний раз говорю... положи браслет на стол.

-Да на, подавись! — Кейлисия сорвала с руки украшение и швырнула на пол перед креслом инквизитора.

Мстительно ухмыльнулась и что-то едва слышно шепнула, одновременно поднимая руки, как делали маги, ставя вокруг себя щит.

Внезапно я поняла, что в браслете заложена какая-то гадость... и она сейчас рванет. Однако нам никакого вреда не причинит, ученики всегда прикрыты щитами учителя. А вот Данерсу снова достанется, вряд ли у него полный запас магии, если он даже ходить сам не может. Не знаю почему единственным, что пришло мне в голову, был Пуль, и я призвала его, еще не успев сформулировать приказ.