Тайна третьей невесты

"Еще всякий призрак станет отпускать непристойные шуточки!"— могла бы я добавить, но вовремя прикусила язык. Он ведь может рассердиться, а что тогда со мной станет, неведомо...

— Куда же ты спешишь в такой час, нарядившись, словно на бал?

— На бал? — невольно переспросила я, взглянув на себя.

В таком-то платье? Оно, как верно сказала Лисса, вышло из моды триста с лишним лет назад!

"Но ведь призрак не вчера появился... то есть умер... неважно! — встряхнула я головой. — Может, для него это платье — самый что ни на есть писк моды? Ох, неужели нас в самом деле готовят в жертвы, потому и одевают одинаково, чтобы злой дух не удивился, увидев нынешние наряды?"

— Я тебя не помню, девушка, — сказал он вдруг. — Ты одета, как знатная дама, а ведешь себя, словно виноватая служанка, укравшая платье у госпожи, чтобы покрасоваться на деревенском празднике. Я угадал? Вижу, у тебя не хватило смелости взять еще и украшения: за платье госпожа, быть может, и простит... если сама не отдала тебе старое, а вот за драгоценности — прикажет запороть на конюшне!

Я лишилась дара речи.

— Но это не мое дело, — добавил он. — Беги, пока тебя не хватились. Я ничего не видел.

С этими словами он повернулся и пошел прочь. С каждым его шагом — он сильно хромал — меня отпускало напряжение. Казалось, до того он удерживал меня взглядом, словно прочными путами, а теперь отпустил. И это я еще не смотрела ему в лицо! Наверно, взгляни я ему в глаза, вовсе не опомнилась бы, а теперь у меня был шанс спастись, раз уж он не тронул меня и оставил в покое, сочтя недостойной своего внимания. Даже обидно как-то...

"Кап!" — еще одна темная клякса расплылась на каменном полу.

— Вы ранены, сударь? — едва слышно выговорила я.

— Что? — он остановился и обернулся. — Я не слышу, что ты лепечешь, девушка. Говори громче! Если хочешь попросить поженить тебя с милым, сделай одолжение, подожди хотя бы до завтра, мне не до того...

— Я спросила — вы ранены? — повторила я громче. И кто меня за язык тянул? — Кровь... вот... на полу.

— Вижу... — он поднял правую руку, закованную в кольчужную перчатку, коснулся левого плеча. — В самом деле... Надо же, не заметил.

— Может быть, позвать кого-то на помощь?

— Нет, — после паузы ответил он. — Иди своей дорогой. Ты не видела меня, а я не встречал тебя, понятно тебе, девушка?

— Да, сударь, как скажете... — пробормотала я. — Только след остается. Кто-нибудь еще заметит...

— Так подотри, — приказал он таким тоном, словно даже не сомневался в моем повиновении. — А с этим... Найдется у тебя платок? Нужно чем-то зажать рану.

Платок у меня был, вышитый, из тонкой ткани, но до того маленький, что его хватило бы разве только порезанный палец обмотать. Впрочем...

В старых легендах (тех, из которых матушка не вымарала кое-какие строки) говорилось, что знатные дамы, бывало, перевязывали раны возлюбленных своими нижними юбками. На мой взгляд, это могло скорее навредить раненым, чем помочь, вдобавок, как я уже упоминала, к этому платью вороха нижних юбок не полагалось. Всё, что у меня было — это шарф, его-то я и предложила пустить в ход. Ну... как предложила — показала жестом.

— Подойдет, — кивнул мужчина.

Я осмелилась взглянуть чуть выше, потом еще... Волосы у него были не очень длинные, едва по плечи — сейчас они неопрятными, непонятного цвета сосульками свисали на худое, какое-то изможденное, серое лицо с темными провалами глаз. В неверном коридорном свете он выглядел, словно оживший покойник, каковым наверняка и являлся! А я имела глупость с ним заговорить...

— Ну же, девушка, — требовательно произнес он. — Взялась помогать — так не стой столбом!

Рана была у него на плече, почти под самым наплечником, и мне, право, не хотелось представлять, с какой силой был нанесен удар, вспоровший кольчугу и прочную кожу чехла под нею (право, не помню, как он правильно называется) и доставший до тела. Я подумала, что если зажать рану чистым платком, а потом потуже перетянуть шарфом, то, может быть, кровь остановится. Ну или хотя бы какое-то время не будет капать на пол! Ох нет, всё равно будет — её уже изрядно натекло на рукав и в перчатку... но с этим я ничего поделать не могла.

Ну а самым удивительным было то, что на ощупь призрак казался человеком из плоти и крови! Я ощущала под пальцами металл и кожу, чувствовала даже дыхание, горячее и прерывистое — признаюсь, я была не слишком осторожна при перевязке, потому что мне хотелось покончить с нею как можно скорее.

— Вот так, сударь, — сказала я зачем-то.

— Благодарю, девушка, — кивнул он и ушел прочь, не оглядываясь.

Я смотрела вслед, пока тяжелые шаги не стихли за поворотом, и только тогда догадалась взглянуть на себя. Конечно же, я испачкалась в крови — на платье спереди красовалось пятно! Будь ткань винно-красной, как у кузин, это не было бы так заметно, но...

— Как же быть? — прошептала я вслух и по дурной привычке принялась грызть ноготь. Остановил меня только неприятный солоноватый привкус, и тогда только я поняла, что испачкала не только платье, но и руки... Но руки можно вымыть, а с пятном я ничего сделать не сумею!

Вдобавок призрак приказал подтереть следы крови на полу, но... Чем?

Я потерла пятно подошвой туфли — оно размазалось и немного потускнело. Может, его никто и не заметит, а за день затопчут так, что и воспоминания не останется... Вот только с теми пятнами, которые успели подсохнуть, такой фокус не выходил. Я скорее стерла бы подметки до дыр, чем уничтожила следы крови, впитавшейся в камень...

"Быть может, она пролилась века назад и с тех пор никто не может ее отмыть?" — подумала я, кое-как размазав еще одно пятно и отыскав следующее. Почему-то мне даже в голову не пришло ослушаться приказа этого странного человека с королевским гербом на груди.

И замерла, увидев, как засохшая кровь исчезает с каменной плиты, будто кто-то невидимый, но могущественный стирает ее, словно пыль с каминной полки. Миг — и пол сделался девственно чист.

Я сделала несколько шагов дальше, туда, где точно видела пятна. Их не было.

У меня отлегло от сердца: наверно, я выполнила приказ призрака! Хотя бы постаралась, а поскольку с рассветом все следы потусторонних существ исчезают, то исчезли и пятна... И с платья пятно пропало, какое счастье!

Ох, надеюсь, призрак не станет сердиться и тем более искать меня: ведь он легко узнает меня среди прочих! Не думаю, что среди будущих невест короля много рыжих... Да цвет моих волос не столь важен: он ведь видел меня, говорил со мной и прикасался ко мне (то есть наоборот), на меня попала его кровь, а значит, он легко отыщет меня, если пожелает!

"Рассвет уже близко!" — ужаснулась я и опрометью бросилась в свою комнату. Еще перепутала дверь и вломилась к незнакомым девушкам! Хорошо, они крепко спали и не проснулись, когда я ворвалась в комнату, только одна недовольно пробормотала что-то во сне.

Вернувшись к себе, я потихоньку разделась и нырнула в постель. Никак не удавалось согреться, словно призрак был где-то поблизости, и от него веяло потусторонним холодом...

"Что за глупости! — рассердилась я на себя и накрыла голову подушкой. — Не был он холодным! А может... может, он и не призрак вовсе? Но кто тогда? Кто-то развлекается и пугает девушек? Может быть, но откуда ему было знать, что я именно в это время окажусь в том коридоре? Или действительно за каждым нашим шагом следят и докладывают... тому же распорядителю? А он записывает в свою книжищу: такая-то ночью не спала и бродила по замку, сякая-то отказалась ужинать и капризничала..."

Под подушкой стало нечем дышать, и я высунулась наружу. Ноги немного согрелись, и на том спасибо.

"Ну хорошо, — продолжила я размышлять. Сна все равно не было ни в одном глазу. — Если я встретила ряженого, а кровь была... пускай свиная, то куда она подевалась? Или это вовсе не кровь, а особая краска? Или... я же читала про исчезающие чернила, так может, это они и есть? Но с рук они тоже исчезли!"

Гадать не было смысла, но чем еще заняться, когда не спится, а до подъема осталось всего ничего?

Мне не давал покоя королевский герб. Вообще-то, носить его абы кому не положено... Но, может, ряженому просто дали старинный доспех, некогда принадлежавший члену королевской фамилии? Неужели не нашлось другого? Может, и не нашлось — очень уж этот человек был высок! Я припомнила другие доспехи в нишах: те тоже были рассчитаны на крупных людей, но этому, пожалуй, оказались бы маловаты.

Но почему тогда не отправить бродить по замку кого-то другого? Или только одного-единственного мужчину сочли безопасным для девушек? Хотя какая уж тут безопасность! Если бы у меня были слабые нервы, как у тетушки, я могла упасть в обморок и разбить голову... Или перепугаться до такой степени, чтобы заболеть нервной горячкой, а от нее, бывает, умирают. И, можно подумать, если бы я завизжала на весь замок, вышло бы лучше...

Мне не давал покоя герб. Он так врезался мне в память, что стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялся металлический нагрудник, и на нем — вздыбившийся грифон, перечеркнутый глубокой свежей царапиной.

Допустим, по какой-то причине некому человеку дали именно королевские доспехи, а убрать с них герб — значит испортить дорогую старинную вещь. Но почему его хотя бы не прикрыли какой-нибудь накладкой? Неужели при дворе не нашлось умельца, способного сделать это, не повредив нагрудник?

Не повредив... но как же царапина? Вот что еще странно: нагрудник не походил на доспехи в нишах, тщательно начищенные и отполированные. Он выглядел так, будто... Будто его использовали по назначению, и не так уж редко. Эта царапина поперек герба... А если напрячься, то можно припомнить — там была еще и глубокая, частично заполированная выщербина повыше, как будто кто-то рубанул наотмашь по плечу, и клинок скользнул по наплечнику вниз, и много других, поменьше, не таких заметных... Это были не парадные доспехи.

"Но что в этом странного? — спросила я себя. — Нашли где-то в оружейной амуницию королевского прапрадедушки, вот и все! Не в парадные же латы наряжать этого... как бы его назвать? Неважно! А герб оставили нарочно — чтобы посильнее напугать тех, кто его увидит. Со мной ведь получилось, верно? Может быть, король издал указ, которым дал позволение притворяться... ну хотя бы почившим предком. Да, вот так уже лучше... Такое вполне вероятно..."

Закончить мысль я не смогла — уснула. Всегда со мной так: если на уме есть хотя бы глупая детская загадка, я буду мучиться, пока не отгадаю ее. А уж подобное!..

Во сне я никак не могла отделаться от грифона — оперение его, клюв и когти сияли нестерпимым блеском, меч в поднятой лапе — тоже, а уж на щит больно было даже взглянуть.

Щит? Но это ведь вовсе не...

— Доброе утро, сударыни! — голос Ины заставил меня пробудиться.

Впрочем, не только он: горничная распахнула ставни, впустив холодный осенний ветер и солнечный свет — тучи разошлись, и в наше окошко можно было разглядеть кусочек блекло-синего, словно полинявшего от бесконечных дождей неба.

— Закройте, будьте любезны! — сердито попросила Делла, с головой спрятавшись под одеялом. — Вы что, хотите, чтобы мы простудились насмерть?

— Свежий воздух полезен для здоровья, так говорят лекари его величества, — невозмутимо ответила Ина.

— А он что, чем-то болеет? — неподдельно изумилась Лисса. — Его величество ведь совсем молод!

— Что за ерунду ты опять мелешь! — воскликнула Делла. — Сама подумай: при дворе непременно должны быть лекари, ведь там столько вельмож!

— Вы совершенно правы, сударыня, — сдержанно улыбнулась Ина. — А помимо лекарей, при его величестве состоят дегустаторы — они пробуют поданные к столу кушанья, ведь в них может оказаться яд, а также чародеи, способные прозревать злые намерения в людях.

— Я думала, это сказки, — прошептала я, — или что чародеи давным-давно вымерли вместе с грифонами и единорогами...

— Вовсе нет, сударыня, — повернулась ко мне горничная. — Конечно же, таких людей очень мало, и большинство из них служат высокопоставленным персонам. К слову, перед последним испытанием все участницы должны будут предстать перед чародеями, а те определят, не таит ли какая-нибудь из девушек преступных замыслов, не использует ли колдовские амулеты, снадобья и всевозможные злые зелья, чтобы показаться лучше, чем она есть на самом деле, или даже приворожить его величество. Впрочем, рано еще говорить об этом.

— Словно в прошлое угодили, — пробормотала Делла и решительно села на постели, скинув одеяло. — Бр-р-р! Чародеи, амулеты... А что, Ина, уличенную в зловредном колдовстве затравят собаками или разорвут лошадьми? Право, не помню, как принято было поступать с ведьмами.

— Ну зачем же такая жестокость, сударыня, — улыбнулась та. — Ее просто предадут позору и отправят восвояси... если, конечно, родители согласятся принять ее под свой кров. В противном случае участь ее незавидна. А теперь прошу умываться, сударыни! Мне нужно разбудить остальных.

Стоило ей выйти за дверь, Лисса спрыгнула с кровати, босиком подбежала к окну и закрыла ставни.

— Очень умно, — процедила Делла, — теперь не видать ни зги!

— Зато не дует, — ответила та. — Одевайся скорее, и я снова открою.

Одевшись, умывшись и причесавшись, мы чинно уселись на кровать, накинув на плечи одеяла, и принялись ждать завтрака.

— Говорят, от холодной воды улучшается цвет лица, — попыталась я подбодрить кузин.

— Если так пойдет и дальше, то все мы будем румяными, — согласилась Делла, — только недолго.

— Почему? — спросила Лисса.

— Потому что от сильной простуды можно умереть.

— Всё равно не поняла, при чем тут цвет лица.

— От простуды бывает жар, а от жара — румянец, глупая ты девчонка!

— Будто я не догадалась, — фыркнула она.

— А раз догадалась, зачем спрашиваешь?!

— Скучно сидеть просто так, а ты до того забавно сердишься... — захихикала Лисса, и Делла потянулась схватить ее за ухо, но не успела.

— Вижу, вы в хорошем настроении, сударыни, — сказала Ина, показавшись на пороге, — чего, к сожалению, я не могу сказать о многих других девушках. Прошу следовать за мной. Пока вы спали, приехали последние гостьи, поэтому завтрак сегодня подадут в общую трапезную.

"Хотя бы взглянем на остальных!" — подумала я.

Трапезная оказалась просторным залом, в котором в два ряда стояли простые деревянные столы и скамьи. Горничные рассаживали своих подопечных в им одним ведомом порядке. Я присмотрелась: вроде бы не по росту, не по старшинству, вряд ли по родовитости — все мы сейчас были на одно лицо, — и даже не по цвету платьев! К слову, в зеленом оказалось еще несколько девушек — были среди них и рыжие, и блондинки, и даже темноволосые (видимо, горничные решили, что и этим красное не пойдет) и я обрадовалась, словно обрела потерянных сестер. Нужно будет постараться узнать их поближе, если получится...