Лис и листья

— И... — судя по тону, отсутствие этого самого 'и' Девятихвостый возможным не полагал.

— И необходимо формирование вторичной оболочки, препятствующей оттоку чакры в обратном направлении! — так быстро брат не говорил даже в детстве, сознаваясь потере меча, украденного из арсенала. — А лучше инкапсулировать ядро с выносом в параллельный слой пространства...

— Печать, говоришь? — и кто сказал, что Хвостатые тупые?

— Да! — судя по тому, как приободрился Тобирама, он точно знал о чём говорит. — Конечно, в этом случае срок формирования разума и сердца растянется, однако также можно будет стабилизировать приток чакры в зародыш и отсечь влияние негативных энергий — судя по записям, для Мудреца это было главной проблемой.

Ссылка на их Отца сделала своё дело — биджу задумался. Хаширама выдохнул... и обнаружил на краю поляны Некомату и Мито. Видимо, вспышка яки привлекла их внимание.

— Это будет полезно? Для... ребенка? — сейчас Двухвостая не казалась великим и страшным Зверем. А закрой глаза и мысленно убавь голос — не дать не взять молодая куноичи в неожиданном положении. — А...

— Тише, милая, — положила руку ей на лапу Мито. — Тебе нельзя волноваться.

— И её — тоже? — внезапно развернулся Кьюби. И раскрыл мысль: — Драться же нельзя?

— Ну... нежелательно, — сосредоточенно кивнул Тобирама; вечный экспериментатор, похоже, уже забыл, перед кем и какую задачу решает. — Всё-таки у вас тело куда плотнее сопряжено с чакрой, и любые искажения её токов...

— На сколько?

— Эм... — брат вопросительно обернулся к Узумаки. Женщина тут же пришла на выручку:

— До нынешнего состояния процесс развивался около пятнадцати лет. Если принять, что контроль процесса на уровне Прародителя нам недоступен, то естественное развитие при нынешних займёт ещё не менее тридцати...

-... а при внедрении барьера скорее даже пятидесяти при стабильно высоком питании плода, — подхватил Тобирама.

— То есть если Матти будет сидеть в печати, а этот ваш... не начнёт тянуть её чакру почём зря, — подытожил угрюмо рыжий Зверь. От взгляда огненно-золотых глаз бойцы как-то непроизвольно подобрались... но тут встряла его бело-голубая подруга:

— А если он умрёт? И я? А он?..

— Ну, тогда проблема станет не актуальна, — Хаширама бы искренне рад, что это ляпнул не он. Если до разволновавшейся Кошки смысл, похоже, не дошёл (а то Сейчи трындел бы в последний раз), то взгляд Мито явно намекал: смертью боец не отделается.

— Тут нужна страховка, — юная госпожа Узумаки наконец решила взять бразды в свои руки, пока мужики не надумали чего-нибудь не того. — Задействование пространственно-временных техник позволяет создать дополнительные каналы питания, вопрос только в совместимости.

— Решение, конечно, очевидное, — сосредоточенно нахмурился брат. — Вряд ли двух джинчурики убьют за три года. Но нельзя забывать об индуцированном влиянии. Даже с учётом потерь, скорее всего поток чакры отца будет заметно интенсивнее...

— А это плохо? — как-то робко поинтересовалась Двухвостая, как-то незаметно подтянувшаяся ближе к напряженному Лису.

— Котёнок на лиса похож выйдет, — с папашиной прямотой бухнул полукровка-Инузука. А Некомата... зарумянилась. Иссиня-черные вихри проступили из-под побледневшего до голубизны пламени шерсти, оттеняя обращённые с мольбой на Кьюби глаза. Тот только и смог, что буркнуть.

— Всех по печатям рассадить решили?

Другого такого шанса не будет никогда. Хаширама глубоко вздохнул:

— Если говорить прямо... — и он начал объяснять. Про то, как губительно война сказывается на наследии Мудреца и людях в целом. Что в это проклятое время не то что демоны, а даже и люди рассматриваются только как возможное оружие, а понятия вроде верности ценятся хорошо если внутри клана ('Озверели' — едко подсказал Хвостатый), так что 'свободные' биджу всегда будут только целями для жаждущих силы, а накопленных сил и навыков вполне достаточно, чтобы доставить проблем даже вам, Кьюби-доно! Добровольный же договор между демоном и человеком напугает их ещё больше. Что людей стало достаточно, и укрыться на сколько-нибудь долгий срок не выйдет. И единственный вариант, который имеет шанс на воплощение — это вывести Хвостатых из оборота, чтобы их сила выпала из списка вообразимых угроз, подменённая, пусть заёмной, силой джинчурики — то есть, между людьми и чудовищами оказались бы такие же люди. Которым просто ради всей полноты силы пришлось бы договариваться со своими Зверями, и волей-неволей становиться посредниками. Да, это дело не одного поколения, но ведь для вас и сто лет немного!..

Вступала Мито, объясняя, что в таком случае система постановки печати будет даже более надёжна — в частности, для Кьюби достаточно стабильной при его мощи структуры создать так и не удалось, а удержание предполагалось обеспечить внедрёнными уже в пространстве печати фиксаторами, нарушающими стабильность структуры ('Гвоздями, что ли прибивать собрались?' — насмешливо осклабился Лис... и нехорошо сверкнул глазами на молчание молодой Узумаки), а так можно заранее отвести часть потока за пределы влияния на носитель фуин...

— Мы подумаем, — наконец окинул желтыми глазами ошеломлённых (их Хокаге впервые так открыто объявлял о своих планах — и каких!) шиноби Лис. — И скажем остальным.

— Мне тоже надо подготовиться, — кивнула Мито. — Уточнить кое-что в Узушио. Это займёт где-то полгода.

— Тогда встретимся в начале сезона штормов, — оскал Девятихвостого выглядел... весело. — Есть на побережье такой водопад... прямо напротив вашего... селения, да? Вот там и договорим. Силёнок, чтобы добраться, вам должно хватить.

И Звери одним прыжком пропали из виду, оставив главу Сенджу сосредоточенно прикидывать — с кем он успеет договориться о кандидате за такой срок? В принципе, с Облаком основные позиции согласованы, да и положение у них пока... но будет непросто. А главное — чтобы кандидат смог адекватно воспринять ситуацию. Нужен кто-то из молодых. И — женщина. А то с кем-то вроде этих юных 'гениев' Кин-Гин точно ничего путного не выйдет...

...Земля и небо, должно быть, не видали столь странного ритуала — уж с тех пор, как по земле ступали Ооцуцуки, точно. По скалам вокруг долинки рассредоточилась цепь из бойцов охранения — вперемешку с громадными силуэтами Хвостатых Зверей. Можно было прямо здесь сковать их, превратив в дары для союзников... сумей кто-нибудь сдержать их совокупную мощь. Впрочем, Тоби-куна, командовавшего оцеплением, это, кажется, не смущало. Сам Хаширама отдыхал в сторонке, любуясь на дело рук своих: помост для проведения ритуала из единого куска кодама5, ступив на который Лис стал гораздо серьёзнее поглядывать на держащихся по соседству Сенджу — видимо, принял, наконец, слова, что люди могут даже на него найти управу. На исчерченной печатями глади замерли две гигантские фигуры: небесно-огнистая и темно-рыжая, смотрящие друг на друга — и на алтарь, у которого склонился сам Узукаге. От сгущения сил дрожал воздух; пусть туман сгустившейся чакры не вырывался за ограждающую место ритуала симэнаву — пульсирующее над алтарём искажение колебало воздух так, что ветер заставлял щуриться и за сто шагов. И вдруг всё стихло.

На миг. Самая важная часть ритуала связала родителей и дитя, надёжно укрыв то от гнева стихий и людей; осталось же самое сложное. Чтобы система сохраняла стабильность, питающие плод потоки сами должны быть максимально стабильны, а потому следовало как можно быстрее запечатать и Двухвостую с Девятихвостым, сохранив при том уже установленные связи. И потому на помост вступили две женские фигуры, занимая заранее вписанные места пред Зверьми. Мито в ритуальных одеяниях действительно напоминала священную жертву... и первый среди Сенджу с удивлением обнаружил желание послать всё подальше и на подвергать не свою — пока что! — женщину риску. Но всё же смирил его, понимая — подобного недоверия она не простит. Всё же он сам принёс этот дар, ценнейший для любого шиноби; и будет платить за это, теперь и всегда...

Тонкие сильные пальцы взлетели, сплетаясь в элементы техники; и хищными вихрями метнулись встречь потоки демонической чакры. Узукаге возле разлетевшегося в щепу под напором энергий алтаря рухнул на одно колено, пятная помост кровью... и вновь поднялся, прежде чем напрягшиеся наблюдатели успели что-то предпринять. Вновь кривыми зеркалами запестрило искажающееся пространство, совмещая, накладывая друг на друга людей и демонов, джинчурики и биджу... и всё закрыла бледная волна разорвавшей все барьеры чакры, сносящая травы и камни, заставившая пошатнуться даже Хвостатых. Хаширама вскочил, рванувшись в сияющую круговерть... и застыл, прорвавшись. Посреди остатков помоста шевелились три человеческие фигуры; слабо, но явственно, без признаков переломов и иных травм, целенаправленно, а не бессознательно.

Оставалось только перевести дух и вызвать укрытых неподалеку ирьенинов. А ещё перехватить собравшихся уходить Хвостатых и обсудить с ними следующие печати...

Ах да. Самое главное. Назначить дату свадьбы с Мито. Эту женщину он не отдаст, пусть и не мечтают.

* * *

Сон его был долог и спокоен — Рыжие, в кои-то веки, научились держать слово. Где-то там вовне гремели человеческие битвы, заглядывающая порой время от времени Печатница рассказывала о том, как продвигаются планы её вожака, о своих детях и детях их детей (оказывается, это называется внуки... или племянники?). Не то чтобы ему было не интересно, но после таких разговоров как-то очень сильно хотелось коснуться тонкой струйки холода, уносящей его силу куда-то вглубь, далеко-далеко от границ связывающей его с миром печати. Опасное желание — отойди он слишком далеко, и провалится на перерождение, потяни за эту нить слишком сильно, и она сгорит, забрав то, что на другом её конце.

Но иногда странная, призрачная связь словно доносила до него... отголоски. Тени чьего-то азарта, желания битв, жгучей нежности, смешанной с любопытством в направлении того, Дальнего... не тоски. Печатница кивала: да, ваша связь одностороння, обратная осталась только с Мататаби; да, такого не может быть, наверное, это игры твоего скучающего разума. Вот только улыбка у неё была какая-то странная... хотя наверняка это просто скука. И слабость от всё время истекающей чакры.

За все эти годы ему только пару раз приходилось являть свою силу. И то чуть-чуть — 'показательные выступления', как назвала это Печатница. Похоже, показали они достаточно, поскольку доходящие сквозь печать отголоски почти не доносили запаха битв в чакре его... надсмотрщицы? Не союзницы, нет. После того, детеныша Асуры, он это слово не употреблял. Да и 'друг' — только в отношении других хвостатых. И всё же, когда она пришла прощаться, его реакцией было... сожаление?

Мелкая, пришедшая Печатнице на смену, того не стоила. Пугалась его, кричала, боялась вступить внутрь решётки барьера. Потом пообвыклась, начала приходить часто, рассказывать всякие глупости... всё же с ней было не так нудно. По крайней мере, его чакру тянули чаще, заодно сбрасывая с потоками своей образы битв, охоты... Смешные эти людишки. То, что они именовали Мировой Войной, ещё сто лет назад было почти обыденностью. Ну ладно, не почти, всё же теперь развелось довольно много способных потягаться хотя бы с Шукаку. В чём-то тот Лесовик был прав, пусть попривыкнут быть сильными, может, меньше бояться станут. Если так подумать, страх тогда всё и испортил...

...Однажды Мелкая притащила с собой ещё одного. Сперва он удивился — вроде бы она была ещё молода и здорова, менять привязку рано. Приглядевшись, удивился ещё сильнее: человечек оказался пусть и сильный, но без капли крови Рыжих, так что его чакра не была достаточно стабильна, чтобы принять печать; то есть, принять-то она смогла бы, а вот сохранить в себе жизнь, оставаясь частью сдерживающего его каркаса — нет. Но светловолосый и не пытался. Пошатался туда-сюда, пощупал барьер и замок на нём, задал несколько вопросов (на удивление толковых) и ушёл. А он от удивления сделал глупость. Из-за обращённого к Мелкой 'Что это было?' пришлось несколько часов слушать про её самца. То есть мужчину. Или мужа? Всё-таки человеки те ещё путаники. Но хоть было не так скучно как обычно.

Через какое-то время просачивающаяся извне чакра приобрела своеобразный привкус. Знакомый — у Печатницы это означало то же, что тогда случилось с Мататаби. В таких случаях каркас его клетки под конец начинало качать, а потом она подолгу не появлялась. А появившись всё лопотала о своих детёнышах, тьфу! Но Мелкая и тут удивила. Пришла заранее, извинилась, что её долго не будет (как будто это было важно!) и что-то мямлила про какой-то план, после которого им всем станет проще. Стало даже немного любопытно. Но не накосячить Бесхвостые, конечно, не могли...

* * *

...Кушина, хватая ртом куски воздуха, приподнялась на локтях. Вокруг не было ни души — нападавший в странной маске и Лис пропали; впрочем, отдалённые возмущения чакры и отголоски какого-то болезненного яки довольно чётко подсказывали куда. Остальные же... Ребёнок?!! От резкого движения с ушей словно изолирующая печать спала, наполнив воздух звуками ночи... и возмущённым тонким рёвом. Торопливо подтянуться руками — и раз, и два, и три... — проверить Наруто — слава ками! — а теперь надо заняться делом.

Кем бы ни был одноглазый, всего он не знал. Разорвана только первая печать, выплюнувшая Девятихвостого в реальность. А второй слой ещё держится, чудом зацепившись за её энергетику. Но надолго не хватит даже ресурсов Узумаки, а значит надо спешить...

* * *

Печать знакомо потеряла стабильность... и вдруг буквально вывернулась наизнанку! Он и рявкнуть не успел, как оказался на какой-то полянке с камнями и трупами людишек... СНАРУЖИ!! И прежде чем успел хотя бы восстановить стабильность потоков, в его чакру вонзился знакомый визг зрачков. Последыш Бешеных? Откуда?!

Возможно, если бы не удивление, вышло бы по-другому. Он не поджал бы потоки внимания, а метнул бы их навстречу новому врагу — Бешеные другими и не были никогда — поджигая накопленной злостью, давя тем, что людишки зовут яки... и проиграл бы. Этот пятноглазый явно знал, что делает, а играть с тьмой сердца для них всех привычно. А так, развернувшаяся из бешено крутящегося узора паутина, конечно, налипла на сознание, врастая в струи насыщенной мраком чакры, отталкивая сознание от реальности, перехватывая контроль... но слабее обычного. Хотя... не так уж это было и важно. Потому что эта липкая, влажно шепчущая, пытающаяся вылепить из резонирующих с ней крупиц его сути подобную себе мерзость, тянущаяся, колющая, толкающаяся, заплетаемая, голодная... с ней всё было не так. Просто. Не. Так. Как. С. МАТАТАБИ!!!

И как только он это понял, всё стало просто. Полетело куда-то за край осознания недоделанное подобие его сердца. Рванулось вспыхнувшее гневом сердце, выжигая остатки связей. А отвлёкшийся от смутно знакомого светлогривого пятнистый без морды оказался совсем рядом. Полпрыжка, укус — и всё. А теперь искать Мелкую? Потому что... ГДЕ СВЯЗЬ???