Зверь лютый Книга 13. Рацухизация

Потаня, как женился, ещё спокойнее стал, ещё... вдумчивее. Послушал ханыча и неспешно объяснил:

— Мы ж не кое-какие степняки поганые. Мы ж люди русские. Душу православную не бросим, девчушку, которую моя жена родила, выращу-выучу. Дочке моей ни в чём ущерба не будет. А которые всякие лезть начнут или языком болтать не по делу — утишим.

И начинает кулак потирать. Так это... характерно.

Чарджи аж с лица спал. Позор-то какой! Даже два: что нажрался тогда и безобразничать начал, и что простой смерд торкского хана кулаком вырубил! Начал саблю хватать, но Потаня — умный же мужик! — сразу "стрелки перевёл":

— Ты не меня благодари, ты господина нашего благодари. Это по его слову девчушка, которая вылитая иналка, вольной родилась. Ей ошейник не носить, под плетью не ходить, на торгу сиськи — не выставлять.

Потаня говорит и мимо ханыча смотрит. Ханыч обернулся — я стою. И решать — мне: кому из ханычева потомства — вольным быть, а кому — в холопах шкандыбать. Не ему — мне судьбу деток, от него народившихся, определять. Не любо — завяжи и держи.

Вот я и говорю: с бабами — одни... коллизии. А с тем, что они выраживают — ещё колизнее. Или правильнее — колизеестее?

Глава 267

Эту Цыбу я в болоте нашёл. Ну что тут непонятного?!

* * *

" — Фима, и где ты познакомился с такой девушкой?

— Как где? На Дерибасовской, под фонарем!

— И шо, фонарь тогда не работал?"

* * *

В "Святой Руси" ни — Дерибасовской, ни — фонарей. А вот болота — повсеместно.

Жара стоит страшная. Два дня жарит, на третий — ливень. Что скошенное промокло — ворошить, переворачивать, копны растаскивать... бабам лишней работы — вдвое.

В самое пекло не косят. Вот и мы, с утра натаскались с косами, да в теньке и полегли. Бабы недалече сено ворошили, тоже притомились, в тень попрятались.

Я лежу себе тихонько на брюхе — учу псалтырь наизусть.

* * *

Почему попандопулы не пишут об огромном объёме текстов, которые здесь надо на память заучивать? Это ж надо знать! Тупо долбить, долбить и долбить. С утра до ночи. Не для исполнения треб — для этого попы есть. Для приличного разговора. Серьёзные люди здесь без цитат из Писания не общаются. Не умеешь уместно вспомнить стих из "Плача Иеремии"... о чем с тобой разговаривать?

Ещё: для обучения туземцев надо создавать у них ассоциативные цепочки: привязывать новую, свою информацию к их привычной, уже существующей. Если чуть сложнее связки "сено-солома — левая-правая" — пошёл Псалтырь.

* * *

Кстати, интересная книга — такие лихие сюжетные повороты встречаются...!

Тут рядом какая-то возня, смешки, часть моих косарей из помоложе тихохонько подымаются и тишком, перебежками, пригнувшись — в глубь леса.

— Ивашко, куда это они?

— Известно куда — зырить.

— ??!

— Ох, господи, жарень-то какая... Бабы купаться пошли. Тама, за мыском леска — озерцо. Бабы, стал быть, ополоснуться надумали, а эти... жеребчики — на них... порадоваться.

— А ты ж чего не пошёл?

— Да ну, детство это. Да и соплюшки там... смотреть не на что. Чего я тама не видывал? Лучше тута, в холодке полежать, обед скоро привезут...

Мда... Как известно, фокус интереса у человека с возрастом смещается. Это нормально. Один я такой... бифокальный. И книжку почитать хочется, и на девок... порадоваться. Но книжка не уйдёт... Где тут мой берёзовый дрючок возлюбленный?

Не заметить Цыбу среди прочих девок в бочажке было невозможно. И масть, и рост... Опять же поток комментариев от зрителей — "зырян из-под-кустовых":

— Не, ну ты глянь! Гля какая дылда! А плоская-та! А худая-та! Оглобля, б...! Жердина, нах...! Вешалище с п...дилищей!

Не люблю я такого... эмоционального инфлирования. Сильное слово должно выражать сильные эмоции. А не лепет недоросля, захлебнувшегося в собственном виртуальном облизывании.

— Слышь, говорун, кончай материться. А то боженька язык отху...рит.

"Говорун" ошарашено уставился на меня, детально представил, в своём воображении, упомянутый акт проявления промысла божьего, и инстинктивно зажал рот обеими руками. Но гром небесный немедленно не грянул, а остановиться он не смог. Хотя и сузился до рамок очерченного ГД РФ допустимого лингвистического пространства.

— Слышь, Сверчок, эта... ну... бабец как раз для тебя: тута тебе головой поработать — в самый раз.

Сверчок, невысокий, несколько туповатый парень, прозванный так за манеру скрипеть во сне зубами, хотя глистов мы у всех уже давно вывели, глупо похлопал ресницами и поинтересовался:

— С чегой-то?

— А с товой-то. Тянуться не надо. Ежели головой... Только побрить тыковку. И маслицем сбрызнуть... от перхоти и для скользкости... Гы-гы-гы...

Сверчок несколько мгновений пытался понять. Зачем нужна скользкая голова. Потом дошло. Он налился кровью и кинулся на "говоруна".

Сцепившись, оря, ругаясь и молотя друг друга кулаками, они выкатились из кустов, где расположился наш зрительный зал, и, после ряда взаимных пинков, тычков и оплеух, булькнули прямо на авансцену — в неглубокий бочажок, полный голых девок. В этакий... авангардистский кордебалет.

Балет запел.

С арт-авангардом это случается.

В зал пошло неуправляемое крещендо, по площади, без предупреждения.

Акустический удар такой мощности я переживал при прохождении над моей головой сверхзвукового на бреющем.

Первая попытка вытрясти звук из мозгов и пробки из ушей — оказалась безрезультатной. Хоть тряси, хоть ковыряй — звон звенит.

Тут нас накрыло второй волной женского многоголосья. Я уж подумал, что ещё кто-нибудь из подельников-зырян... Но — нет.

"Не хватайтесь за чужие талии

Оторвавшись от своих подруг

Помните как к берегам Австралии

Отплывал покойный ныне Кук".

Ребятки не слышали доброго совета от Владимира Семёновича, и, пытаясь выбраться из мутной воды, инстинктивно, в смысле: беспорядочно, хватались за всё окружающее. Окружали их, преимущественно, голые женские ноги. Соединённые с соответствующими громко-говорителями и визго-издавателями.

Визг ушёл в ультразвук, головы вынырнувших парней — в воду. Парни были в одежде, за которую так удобно хватать. И топить.

"Они зацепят меня за одежду,

Значит, падать одетому — плюс!"

Смотря куда падать. Если в толпу купающихся женщин... Тут — минус: голые мокрые скользкие девки, непрерывно визжа, выворачивались из растопыренных лапок мини-самцов, утягивая и утаптывая тех под воду.

"В шлюпочный борт, как в надежду,

Мертвою хваткой вцеплюсь".

А фиг вам — никто из прополаскиваемых бурной отбойной волной юных дам среднего и старшего школьного возраста не хотел изображать из себя "надежду" — "борт" для подростковой "мёртвой хватки". А вот "имитатор подводного грота" — нашёлся. Нашлась.

Среди мельтешения голых визжащих женских тел внимание привлекало спокойное деловитое лицо высокой длинноногой блондинки. Лицо — правильное. Вовсе без немецкой лошадиности, с аккуратным носиком, хорошо очерченными, чуть поднятыми скулами и маленьким ротиком. Чуть припухшие губки которого медленно растянулись в несколько смущённой улыбке.

Она молча выдернула из взбаламученной воды за шиворот Сверчка, подержала на вытянутой руке, отстраняясь от его бессистемно суетящихся конечностей, удовлетворенно осмотрела красную мокрую физиономию захлёбывающегося "зырянина-неудачника", и, всё также молча, очень элегантно, с поворотом, снова сунула в воду. А для верности — запихнула его голову себе между ног. Где и зажала. Мечтательно глядя в пространство.

Пожелание "говоруна" сбылось. Даже раньше, чем думали. И — без масла.

Сосредоточенно прислушиваясь к собственным ощущениям, девица наклонилась и, сунув руки в мутную воду, начала что-то там делать. Судя по геометрии — с его задницей. Судя по реакции Сверчка — что-то болезненное. Вместо визга и мата парень издавал только бульки. И, явно, пытался "работать головой" — скинуть блондинку со своей шеи. Безуспешно. Зато мечтательность на её лице дополнилась капелькой ироничности.

Рядом, в двух шагах, женский коллектив, радостно визжа, проводил аналогичные водные процедуры с "говоруном".

"У семи нянек — дитя без глазу" — русская народная мудрость.

Насчёт глаз не скажу — не видно в илистой мути, но что "дитё без воздуха" — однозначно.

Э-хе-хе... Как-то поэтическая конструкция про английского мореплавателя 18 века Джеймса Кука — "покойный ныне" — внезапно становится актуальной. Придётся вмешаться.

И вот за этим надо было вляпываться в 12 век?! Или кто-то думает, что в 12 веке этого не было? А что всякий боярин здесь как постовой милиционер: обязан всячески пресекать и повсеместно способствовать...?

Короче: "не проходите мимо".

Звон в ушах ослабел настолько, что я смог заставить себя подняться. Взять вывалившийся из рук дрючок, выйти к народу, похлопывая палочкой по ладошечке. "Ути-ути-ути...".

— Эй, бабы, поигрались — и будя. Выкиньте утопленников на бережок, да давайте на лужок — там, поди, уже обед привезли.

Третий акустический удар — после моего появления — был значительно слабее предыдущих. Оказалось достаточно просто постоять с открытым ртом. Как рядом с пушкой крупного калибра.

Перешёптываясь и посмеиваясь, мои красавицы начали выбираться из воды и приводить себя в пристойный вид. "Говоруна" пинками выгнали на берег, и он, отфыркиваясь и отплёвываясь, очень резвенько, "с места в карьер", устремился на четвереньках в кусты.

Блондинка не торопилась покидать пригретое место на шее Сверчка, пару раз поприседала в воде, в прямом смысле прополаскивая ему мозги и, наконец, вытащив голову бедняги из-под себя, вытолкнула его на сухое.

Увы, парнишка не побежал. Вообще — не подавал признаков жизни.

— Ить-ять! Сдурела совсем! Утопила парня! Давай его сюда... головой вниз клади... брюхом на своё колено! Пальцем во рту проверь... Лишнего нет? Язык? Язык пусть останется, в сторону сдвинь, чтоб не мешал. Чему-чему — дыханию! Теперь на спину и по рёбрам. Да не бить! Давить толчком. Теперь — рот в рот. Я те дам "не буду"! Чего — "целоваться"?! Дура! Дышать в него! Живо! Ещё разик... Нажать-отпустить-дунуть... Резче! Ну вот, прорвало.

Сверчка шумно выворачивало чем-то мутно-сине-зелёным. Зрелище... А уж звучание...

Опять же удивляюсь коллегам-попаданцам: имеем же столько полезных наработок в части оказания первой помощи! При утоплении, обморожении, ожогах... Я уж не говорю про привычные сотрясения и переломы... Но спрогрессировать, двинуть в широкие аборигенные массы, попросветительствовать по столь важной и повсеместно актуальной теме... А мне — приходится.

Потом Сверчка умывали, потом набежавшие из кустов парни сделали из жердей носилки, уложили трясущегося крупной дрожью страдальца, и вся компания, бурно переживая детали и комментируя подробности, потопала к нашему стану на лугу.

А мы — остались.

Девушка, провожавшая взглядом ушедшую в лес толпу, обернулась. И наткнулась на мой внимательный изучающий взгляд. Среди всей предшествующей суеты, понукаемая моими командами в ходе демонстрационного откачивания утопленника и оказания первой помощи в форме искусственного дыхания, она так и не успела одеться.

Мда... Высокая. Здесь говорят — дылда. Длинноногая. Здесь говорят — долговязая, "цыбатая". Стройная. Здесь говорят — тощая.

"Если вы на женщин слишком падки,

В прелестях ищите недостатки,

Станет сразу все намного проще,

Девушка стройна, мы скажем — мощи.

Умницу мы наречём уродкой,

Добрую объявим сумасбродкой,

Ласковая, стало быть липучка,

Держит себя строго, значит злючка.

Назовем кокетливую — шлюхой,

Скажем про веселую — под мухой..."

Советы Тристана из "Собаки на сене" — постоянный элемент жизни множества мужчин. Из тех, которые "на женщин слишком падки". И не только в средневековье.

Поскольку я не только "слишком падок", но ещё и излишне самоуверен, то "намного проще" — мне не обязательно. Я не ищу "лёгких путей" и "простых решений". Типа: "а не очень-то и хотелось". Мне бы понять и объективно оценить.

На голове — короткая стрижка. Длина волос сантиметров 10. Значит — из первых "кусочниц", у более поздних — волосы ещё короче. Треугольник светлых волос внизу живота — давненько к Меньшаку не попадала.

* * *

У женщин на теле примерно 17 тысяч волос и 600 — подмышками. Площадь бритья у женщин раз в 20 больше, чем у мужчин. А количество срезаемых волос — одинаково. Разные мы. И по удойности, и по яйценоскости... и по удельной шерстистости — тоже.

Как здорово, что от "вляпа" все мои фолликулы сдохли. Каждое утро провожу ладонью по скуле и радуюсь. Нормальному человеку нормально бриться здесь — нереально.

И ещё: любой мужчина, которому приходилось отпускать бороду, не красоты ради, а под давлением обстоятельств, знает как меняется и отношение окружающих, и собственное ощущения. Появляются новые оттенки в мышлении, новые движения... Жест Яковлева в "Иван Васильевич меняет профессию":

— Замели. Дело шьют...

выражающий целую гамму эмоций, для бритого мужчины неуместен. Почему попаданцы ничего об этом не рассказывают?

* * *

Девушка под моим взглядом резко ссутулилась, опустила голову, прикрылась руками и бочком-бочком к своей одежде...

— Стоять.

Она замерла на полушаге, полусогнувшись. Интересно: большинство туземок уже на этой стадии знакомства начинают негромко подвывать и канючить. А эта молчит. Типовая реакция отсутствует — может, просто дура?

— Ладони на затылок.

Реакция нормальная. В смысле — никакой. Пришлось щёлкнуть палочкой по ручке на грудке. Дёрнулась, глаз не поднимает, медленно отводит одну руку, потом, после паузы, с затянутым, прерывистым вздохом, вторую. И замерла. Со стороны похоже, что она руками голову от побоев закрывает.

Забавно: набрав определённый жизненный опыт, можно, наблюдая за движением, которым женщина открывает свои соски для стороннего наблюдателя, сделать далеко идущие выводы о её духовном, интеллектуальном, семейном, сексуальном... состоянии. Сцена из "Свидетеля" с Харрисоном Фордом и Келли МасГиллис построена без слов. Только одно движение. И пауза, наполненная намерениями и ожиданиями.

"Ты — моя" сказать лишь могут руки,

Что срывали черную чадру".

Не важно что — лишь бы срывали. Хотя мода на топлес и здесь всё опошлила.

"Сказать руками"...

— Дорогая, я узнал новую ролевую игру. Вообрази — мы глухонемые. И вот я руками, изображая карася в ходе икрометания, довожу до твоего сведения...

* * *

Но иногда интереснее, чтобы и она сама что-нибудь делала.

— Локти развести, голову выше, плечи назад, спину выпрямить.

— Ай!

Щелчок дрючком по лопаткам несколько улучшил осанку. Я за последние месяцы столько возился со строевой со своими ребятами, что исправление стойки идёт чисто автоматом.

— Не сутулься.

— Я... Я не могу. Я... Они все... говорят — дылда. Оглобля. Насмехаются. Я привыкла... ну... чтоб пониже...