— Ваше превосходительство, — в адмиральский салон зашёл флаг-офицер Дукельский, — с 'Аскольда' передают, что в море, со стороны Ляотешаня, слышны звуки боя. Доброе утро, простите!

— Оставьте любезности! — сурово бросил Макаров. — Наших кораблей в море быть не должно, ведь так?

— Совершенно верно, 'Боевой', 'Бдительный' и 'Бобр' дежурят на внешнем рейде вместе с 'Аскольдом'.

— Тогда, скорее всего, это прорывается к нам Вирениус. Немедленно прикажите передать: 'Аскольду' сниматься с якоря и следовать к месту боя, 'Новику' разводить пары и ждать моего прибытия на борт, спустить мой катер!

— Есть! — лейтенант немедленно помчался выполнять распоряжения адмирала.

Когда Макаров был уже готов спуститься в катер, с моря пришли свежие новости: К Порт-Артуру приближаются семь эсминцев из отряда Вирениуса, вместе с дозорными кораблями они уничтожили при прорыве четыре японских миноносца.

— Степан Осипович, — к спущенному на катер трапу подбежал Верещагин, — позвольте мне с вами? Такой момент! Хотелось бы сделать несколько набросков.

— Да куда уж без вас, Василий Васильевич, — усмехнулся адмирал, — только никаких сборов — в катер немедленно.

— Разумеется, у меня всё с собой.

Через три минуты кораблик под флагом командующего запрыгал по серым волнам внутреннего рейда направляясь к 'Новику'. Командир крейсера Эссен встретил Макарова у трапа и получил приказ немедленно сниматься с якоря и следовать через проход на рейд внешний.

— Надеюсь, Николай Оттович, что проблем с этим не будет.

— Немедленно поднимаем якоря, ваше превосходительство, — браво ответил кавторанг. — как только минуем проход обещаю ход не менее, чем в пятнадцать узлов. Однако...

— Что такое?

— С 'Властного' запрашивают разрешение присоединиться к нам. Адмиральский флаг на миноносце...

— И чего это Матусевичу так не терпится? — усмехнулся в бороду Макаров.

— Насколько мне известно, 'Безупречным' командует его младший брат — торопится встретить родственника.

— Ну, это дела семейные, — пожал плечами командующий флотом. — А вот препятствовать начальнику над миноносными силами эскадры лично встретить пришедшее подкрепление мы не будем. Передать на 'Властный' 'Добро', и всё уже, скорее на внешний рейд!

'Боевой' и 'Бдительный' уже вели за собой вновь прибывшие в Артур эсминцы, чтобы те не выскочили на крепостные минные заграждения.

Сначала прорвавшимся балтийцам отсалютовал выстрелами 'Аскольд', а потом дружно забабахали и береговые батареи. Ликовал весь Порт-Артур, и солдаты, и матросы увидели, что Родина помнит о них, что заботится и помогает, чем может даже на другом краю Земли.

Из прохода показался 'Новик' под флагом командующего, на единственной мачте полоскался флажный сигнал: 'Добро пожаловать! Адмирал выражает особое удовольствие за блестящий прорыв!'

— Никак не пойму, Степан Осипович, — лукаво поинтересовался Верещагин, — вы рады или разочарованы событиями сегодняшнего утра?

— Понимаю ваше недоумение, Василий Васильевич, — напряжённо бросил Макаров. — Я и сам ещё не решил: с одной стороны, количество больших миноносцев у нас увеличилось практически в полтора раза, но с другой, если бы с ними прибыли хотя бы 'Ослябя' и 'Аврора', то это было бы многократно полезнее. Я знаю, что Вирениус получил из-под шпица полный карт-бланш своим действиям, но эскадре очень бы пригодились сейчас дополнительные броненосец и крейсер.

— Большие дымы с норда! — прервал беседу на мостике крик сигнальщика. Все, у кого были бинокли, немедленно нацелили их в указанном направлении.

— Курс на дымы, — приказал командующий, не отрывая оптики от глаз.

— Рискованно, ваше превосходительство, — неожиданно для всех посмел возразить Эссен, самый лихой и бесстрашный командир на эскадре. Макаров, оторопев, повернулся к кавторангу:

— Вы ли это, Николай Оттович? С каких это пор осторожничать начали?

— Ваше превосходительство, ну ведь вы же на борту, я не имею право рисковать вашей жизнью, — смутился командир крейсера.

— Я же не в бой 'Новик' веду — в разведку. А не имеете права вы оспаривать мои приказы, так что повторяю: 'Курс на дымы'.

— Есть!

— И не обижайтесь, Николай Оттович. Никаких сомнений по поводу вашей храбрости у меня нет, но мы практически ничем не рискуем — улепетнуть от японцев 'Новик' всегда успеет...

Тем временем стало уже вполне различимо, что дымы принадлежат Третьему боевому отряду японского флота, крейсерам 'Читосе', 'Кассаги', 'Иосино' и 'Нийтака'. Последний заменил не так давно погибший на минах 'Такосаго'. В Порт-Артуре их называли 'собачками'. По этому поводу существовала даже поговорка: 'Пришли 'собачки', понюхали — жди появления главных сил Того'.

Макаров узнал, что хотел и приказал возвращаться к крепости.

Вновь прибывшие миноносцы уже втягивались через проход на внутренний рейд и становились на якоря в указанных с 'Властного' местах. Командующий флотом подозвал к борту 'Новика' свой катер и отправился на нём к 'Безупречному' на котором полоскался на ветру брейд-вымпел командира отряда.

— Ваше превосходительство! — слегка волнуясь отрапортовал адмиралу командир эсминца. — отряд из семи эскадренных миноносцев, согласно приказа, прибыл в Порт-Артур. Будем счастливы служить под вашим командованием!

— Здравствуйте, Иосиф Александрович! — пожал руку кавторанга Макаров. — Огромное спасибо и вам, и всем морякам вашего отряда. То, что вы сделали трудно переоценить.

— Мы просто выполнили приказ, — пожал плечами Матусевич. — Но благодарю ваше превосходительство за столь высокую оценку наших действий. Вот, кстати, пакет для вас от контр-адмирала Вирениуса.

— Ещё раз спасибо, — командующий флотом принял пакет и тут же передал его своему начальнику штаба. — Но прочитаю я это чуть позже, сначала разрешите мне поблагодарить экипаж.

Макаров прошёл вдоль строя офицеров, кондукторов и матросов 'Безупречного'. Моряки влюблённо смотрели на самого уважаемого и талантливого флотоводца России, трепетно ожидая тех слов, которые наверняка ещё больше подымут их боевой дух, и без того невероятно высокий после прорыва.

— Спасибо, братцы, за геройский переход, и за не менее геройский бой под стенами крепости, — обратился к строю Макаров. — Вы прошли через три океана, чтобы присоединиться к нам здесь, на самом краю Российской империи, здесь, где наша родина ведёт войну с вероломно напавшим на неё врагом. Ваш подвиг не будет забыт никогда! И, вместе с вами, мы, конечно, разобьём японцев. Ура, ребята!

— Урааа! — раскатисто заорали матросы миноносца.

— Ну а теперь, — повернулся Макаров к Матусевичам, когда командир 'Безупречного' распустил команду по работам, — можете поздороваться по-семейному.

Братья немедленно заключили друг друга в объятия.

— С 'превосходительством' тебя, Коля!

— Спасибо! Скоро догонишь. Только за этот прорыв 'Георгий' тебе обеспечен, а уж до конца войны вполне может и орёл на плечи прилететь.

— Да перестань, не ради чинов служим...

— Иосиф Александрович, — прервал общение братьев командующий. — Я прошу простить мою назойливость, но очень бы хотелось услышать от вас, что происходит на эскадре Вирениуса.

— Всецело в вашем распоряжении, ваше превосходительство, — немедленно вытянулся перед адмиралом Матусевич-младший.

— Оставьте титулование, — слегка поморщился Макаров, — у нас доверительный разговор. Так что Андрей Андреевич? Почему не пришёл вместе с вами? Какие у него дальнейшие планы?

— Насколько мне известно, адмирал Вирениус намеревался ещё задержаться в океане действуя на японские коммуникации. Во-первых, чтобы отвлечь на себя силы противника и облегчить прорыв 'Алмаза' и 'Смоленска' во Владивосток...

— Они пошли во Владивосток? — напрягся вице-адмирал.

— Так точно. Три дня назад вышли из бухты Ллойда. Путь следования выберет Чагин. А груз 'Смоленска', по возможности, будет направлен в Порт-Артур по железной дороге.

— Именно 'по возможности', — заметил Матусевич-старший. — Японцы могут очень скоро высадить десант и перерезать железнодорожное сообщение Артура с Россией.

— Вряд ли, Николай Александрович, — тут же возразил Макаров. — При наличии хоть и ослабленного, но вполне боеспособного флота, десант на нашу территорию для японцев крайне рискованное мероприятие. Особенно теперь, когда ваш брат привел такое серьёзное подкрепление для эскадры.

— Прошу прощения, Степан Осипович, — посмел вмешаться в разговор адмиралов командир 'Безупречного'. — Но вряд ли приведённые мною миноносцы представляют сейчас полноценные боевые единицы — почти всем требуется ремонт ходовой части...

— И не продолжайте, Иосиф Александрович, — усмехнулся командующий флотом. — Вы намотали на лаг столько миль, что я просто запрещаю кораблям Третьего отряда миноносцев, которым вы отныне командуете, выходить в море раньше, чем через неделю. А экипажам приказываю отдохнуть на берегу. Посменно, разумеется. И в ваш отряд будут добавлены 'Бурный' и 'Бойкий', А лично вас заранее поздравляю с орденом 'Святого Георгия', представление отправлю сегодня же. И пусть только попробуют не утвердить!

— Но по статуту... — слегка ошалел Матусевич.

— По статуту, Иосиф Александрович, — отрезал Макаров, — вы заслужили крест три раза: Прорвались через превосходящие силы противника в свой порт, истребили при этом вражеский корабль равный по силам, и доставили командующему важные сведения. Доставили, Михаил Павлович?

— Точно так, — усмехнулся Молас, демонстрируя пакет от Вирениуса.

— Что и требовалось доказать, — лучезарно улыбнулся сквозь бороду вице-адмирал. — Только этот пакет уже соответствует статуту.

— Но ведь и командиры других миноносцев, офицеры, экипажи... — взволнованно заговорил Матусевич.

— Не беспокойтесь, — немедленно прервал его Макаров, — за Богом молитва, а за царём служба никогда не пропадут. Разумеется, я представлю к наградам всех, кого возможно. А сейчас прошу извинить — мне нужно побывать на ещё шести миноносцах, которые вы привели. Честь имею!

* * *

Чагин творчески проработал совет адмирала: 'Алмаз' со 'Смоленском' не пошли Лаперузовым проливом, но не стали заходить и в Петропавловск. Обойдя Японию в паре сотен миль с востока, корабли прошли под мысом Лопатка в Охотское море. Даже если бы их разглядели японцы с острова Шумушу, то уж не приходилось волноваться, что сведения попадут в штаб Объединённого флота в обозримое время — радиостанций соответствующей мощности на Курильских островах иметься не могло. Потом, миновав собственно море, курс лежал вдоль западного побережья Сахалина, Татарским проливом. За все время перехода не встретили ни одного судна вообще, только несколько раз наблюдали дымки на горизонте, так что, когда подходили к Владивостоку, когда радиостанция 'Алмаза' застучала в эфире своими точками-тире прося русский порт выслать корабли для встречи и проведения через минные поля, и у Чагина, и, особенно у Трояна, просто камень с души свалился — всё, приказ адмирала выполнен, 'Смоленск' доставил свой взрывоопасный груз в русский порт.

Встречать прорвавшихся вышли 'Богатырь' под флагом Рейценштейна и миноносцы под брейд-вымпелом барона Радена. Когда корабли бросили якоря на рейде, Чагин немедленно отправился к свежеиспечённому адмиралу с докладом. То же сделал и командир 'Смоленска' Троян.

— Здравствуйте, господа! — радушно поприветствовал на борту крейсера прибывших командиров Рейценштейн. — Чрезвычайно рад вашему прибытию! Подробнее поговорим в штабе, но сейчас Александр Фёдорович любезно приглашает нас в свой салон. Позавтракаем, и вы хоть приблизительно расскажете о том, как добирались, и какие планы у Вирениуса.

— Рад приветствовать, господа! — пожал руки кавторангам командир 'Богатыря' Стемман.— Прошу ко мне!

На завтрак подали яичницу с беконом и кофе с блинчиками. Прибывшие после океанского вояжа особенно обрадовались первому — что-что, а яйца в море не особенно раздобудешь...

— Так что скажете, Иван Иванович? — Обратился к Чагину адмирал прежде, чем вилки застучали по тарелкам.

— А что вас конкретно интересует, Николай Карлович?

— В первую очередь планы Вирениуса.

— Боюсь, что не смогу удовлетворить ваше любопытство — наверняка в документах, которые я вам передал, Андрей Андреевич сообщает вам больше информации, чем могу это сделать я. Меня он в свои планы не посвящал. Единственное, что знаю — после нашего ухода с Бонина, планировалось организовать прорыв эсминцев отряда в Порт-Артур.

— И это с блеском осуществлено, — улыбнулся Рейценштейн. — Все семь благополучно дошли до Артура, к тому же утопив по дороге четыре японских миноносца.

— Приятная новость, — присоединился к беседе Троян.

— Прошу прощения, господа, — прервал беседу Стемман, — но на правах хозяина я прошу уделить внимание завтраку — он остывает.

— В самом деле, — согласился адмирал, — наговориться мы ещё успеем. А вот Александра Фёдоровича мы действительно обижаем. Как старший за столом запрещаю любые разговоры на протяжении пяти минут. Отдадим должное гостеприимству хозяина салона.

— Николай Карлович, — начал Чагин, когда уже перешли к кофе. — Я по вашему лицу вижу, что у вас много вопросов. У нас с Петром Александровичем мало ответов. Мы можем озвучить только два пожелания, которые Вирениус просил передать на словах, всё остальное в пакетах, которые мы вам передали, и о содержании которых не знаем и не должны.

— Не нервничайте, Иван Иванович, — поспешил успокоить расходившегося гвардейца адмирал, — Так какие два пожелания Андрея Андреевича мне должно исполнить?

— Позвольте мне?

— Разумеется, Пётр Александрович, слушаем.

— Необходимо, — нервно заговорил Троян, — как можно скорее разгрузить 'Смоленск' и отправить снаряды и заряды в Артур по железной дороге. В первую очередь двенадцатидюймовые снаряды. Пока японцы не перерезали сообщение между Владивостоком и Порт-Артуром.

— Это понятно, сделаем всё, что можем, — кивнул Рейценштейн. — А второе пожелание какое?

— Перевооружить мой 'Алмаз' и 'Смоленск' на шесть стодвадцатимиллиметровых пушек, — Чагин изначально смотрел на адмирала исподлобья, прекрасно понимая, что данная фраза восторга у командующего владивостокским отрядом крейсеров не вызовет.

— Ого! — вскинулся Рейценштейн. — Может адмирал Вирениус подскажет, где мне взять орудия для этого?

— Ваше превосходительство, — немедленно перешёл на 'официоз' Чагин, — всё внутри пакетов, которые мы с Петром Александровичем вам передали. Мы не смеем ничего требовать от вас, мы выполняли приказ. Но контр-адмирал Вирениус нас обнадёжил...

— Прошу не обижаться, господа, — смутился Рейценштейн. — Но это заявление было очень неожиданным. Так где же Андрей Андреевич предлагает мне взять пушки?

— На 'Рюрике', например.

— Ого! — выгнул брови контр-адмирал. — Иван Иванович, да меня Трусов на дуэль вызовет, как только заикнусь...

— Вот, не думаю, — парировал Чагин. — 'Рюрику' эти стодвадцадки ни Богу свечка, ни чёрту кочерга. А вот владивостокский отряд в результате получает два самодостаточных крейсера, которые могут самостоятельно действовать возле вражеских берегов.