Чужие роли

Кто-то бы не смог — но не этот мужчина. В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он опустился рядом с ней на корточки и нагло подцепил пальцем под подбородок, вынуждая поднять лицо.

— Простите, господин, — Фъерани попробовала отползти. — Что вам угодно, господин?

— Мне нужна твоя помощь, — мужчина кивнул в сторону раненого. — Ты можешь помочь, я знаю.

Интересно, откуда он узнал, что под личиной человека прячется тёмная целительница высшего ранга? Или так наметан глаз? Или он настолько тренирован в диагностике? Вроде бы сменила структуру на человеческую...

— Господин...

Больше сказать ничего не удалось, мужчина подхватил её под руку, вынуждая встать, и буквально подтащил к раненому.

— Если ты не начнёшь лечение немедленно — он погибнет.

— Да чтоб вас! — выругалась Фъерани, придерживаясь за стену. — Я и сама не в лучшем состоянии. Прошу прощения, но вам и, — она кивнула в сторону второго, — ему придётся полчаса подождать.

— Боюсь, что полчаса он не протянет...

Ну не могла она сейчас сделать диагностику! Никак! Попросту не знала чисто человеческих принципов врачевания, чтобы прощупать тот же пульс, оценить состояние слизистых, дыхание и биение сердца.

Дыхание и сердце... Точно!

— Он дышит, сердце бьётся? — метаморфа просто задала вопрос, сама же не шевельнула пальцем, чтобы проверить.

— Дышит, — прошипел тот, что продолжал держаться на ногах.

— Ну и прекрасно, пусть дышит дальше. Какая раса?

Мужчина скептически оглядел её с головы до ног, презрительно фыркнул. Мол, что ты за целительница, если не в состоянии лично это определить?

— Полудемон.

Он назвал только часть генетической составляющей, но Фъерани поняла. Скорее всего, один из посетителей храма не имел никакого отношения к темному царству и являлся представителем расы, свободно разгуливающей по Шарайе, а вот другой попал под действие того же заклинания, которое ей предстояло преодолеть самой.

— Не проблема, — она слабо помахала ладонью. — Дайте мою сумку.

Пилюли в синей фаянсовой бутылочке могли поддержать жизнь любого существа при любых повреждениях, кроме, пожалуй, отрубленной головы или расчлененного туловища, в течение суток. Этого времени хватало, чтобы прийти в себя и попытаться помочь нечаянной глупой жертве, неосторожно сунувшейся в эти земли.

Она откупорила бутылочку, на всякий случай понюхала и удивилась собственной глупости. Обоняние сейчас тоже не её, слишком слабое, оставалось только довериться матушке, собиравшей сумку.

Рани достала маленький зелёный шарик и ловко запихнула его в приоткрытый рот раненого.

— И это всё?

Мужчина, который никак не отреагировал на заклятье ш'аарга, яростно блеснул глазами и из-под маски, выдавая раздражение, поползли полоски полупрозрачной чешуи.

Ага, не то змей, не то ящер, не то какая-то крылатая чешуйчатая тварь, хорошо, если он не из рода селт. Те отличались повышенной нервозностью и кровожадностью, ну и ядовитостью тоже. Эйше, бр-р-р, какая гадость!

(Селта — змея с шестью парами крыльев, порождение тьмы, обитающее в Чёрной пропасти. Плотоядна и очень опасна, именно её яд служил основой для эйше. Прим. автора)

— Пока да...

Фъерани отодвинулась в сторону и легла поудобнее. Чтобы привести в порядок саму себя, а уж потом лечить неожиданного больного, ей требовалось вернуться к прежней генетической основе.

Один... Два... Три... Линия... Спираль...

— Кшасарка, — пробормотал Яарн. — Моя информация оказалась верна, и маяк не подвёл. Единственно, не рассчитал, что тёмная целительница пойдёт через границу как человек. Ну-ну...

Он прекрасно знал, чья она дочь и какими способностями обладает, тем более, что девушка не озаботилась сменой внешности, разве что из зрачков пропали изумрудные искры, указывающие на основную магическую способность.

Трансформация в обратную сторону заняла больше времени, чем на пропускном пункте, радовало то, что сейчас в храм не могли проникнуть случайные путники. Вряд ли неожиданный чешуйчатый знакомый позволит кому-то нарушить их уединение.

Спираль... Линия... Три... Два... Один...

Фъерани открыла глаза и поморщилась от резкой боли в лёгких. Вот всё-таки не довела преобразование до конца и нарвалась на неприятности. Не страшно, кровь метаморфы справлялась и не с такими повреждениями, проверено не однажды. Ещё несколько минут внутренней перестройки организма, связанной с ремонтом органов, и девушка закашлялась, выплевывая тёмные сгустки крови.

— Чай из беравки, — змей или ящер сунул ей в руки небольшую флягу.

Беравка — это замечательно, похоже, новый знакомый предполагал, что их путешествие окажется сопряжено с нешуточной опасностью и подготовился заранее. Жаль, что она сама подобного не предусмотрела.

Пары глотков хватило, чтобы прийти в себя окончательно.

Фъерани села и с наслаждением потянулась. Как всё-таки хорошо быть в собственном теле, от которого точно знаешь, чего ожидать!

— Быстрее, — поторопил её мужчина в маске.

— Снимите с него верхнюю одежду. Короче, разденьте до пояса, — скомандовала целительница.

Как ни странно, но он повиновался. Правда совсем снимать не стал, но пуговицы расстегнул, как и пряжки на широком поясе в две ладони шириной. Распахнул верхний плотный кафтан. Потом рубашку.

Фъерани потёрла ладони и сосредоточилась. Три, два, один — пальцы медленно заскользили по коже, проверяя энергетические каналы нелюдя. Он и правда не совсем демон, где-то на треть или чуть меньше. Другая генетическая структура напоминала её собственную, но отличалась более сильной закрученностью спиралей. Насчёт остальных лекарка выяснять не стала, диагностируя повреждения.

Мужчине повезло, атака не была слишком долгой, не все органы попали под огонь, хотя выглядело это жутко.

Итак, пострадала именно демоническая составляющая, а с ней у Фъерани имелся самый большой опыт.

Не стоило сейчас вкачивать в пострадавшего собственную силу и за её счёт восстанавливать нарушенные связи и структуры. В алтаре стоял хороший накопитель, сейчас метаморфа чувствовала его отчётливо и собиралась использовать нейтральную энергию, переработав её в демоническую.

Три, два, один...

Яарн слегка отодвинулся, чтобы не мешать. Повинуясь силе тёмной врачевательницы, из алтаря, а точнее, кристалла, установленного в нём, потянулись тонкие изумрудные ленты. Не нити, как предполагал змей, а ленты, напоминающие своим изяществом и блеском дорогой шёлк.

Они переплетались в воздухе, формируя замысловатый узор, а потом резко рухнули вниз, облепляя тонкую девичью фигуру.

Пропустить через себя, воспользоваться собственной принадлежностью к расе демонов, подстроить структуру и только потом исправлять повреждения в чужом теле. Медленно и аккуратно. Очень медленно, кшасары работали именно так, отличаясь повышенной педантичностью в вопросах лечения.

— Кшасарка, — второй раз пробормотал Яарн. — Интересно, как бы действовал в подобной ситуации её отец? Скорее всего, срезал к демоновой матери поврежденные части органов, а потом восстановил их при помощи стеклянного корня и минимума силы, благо гранита в окрестностях достаточно и наследственность Артасхи сыграла свою роль. Но такая тонкая работа с точки зрения генетики ему не под силу. Девица же одновременно лечит тело, ремонтирует расовую принадлежность и восстанавливает магические каналы. Очень тонкая работа! И невероятно дорогая.

Прошёл час, Фъерани со стоном разогнулась, неудобно сидела, и теперь у неё ломило поясницу. Но лечение ещё не закончилось, теперь требовалось запустить собственную регенерацию пострадавшего нелюдя. Снова вытягивание энергетических лент из накопителя и преобразование их в тонкое облачко, мелкими искорками окружившее тело мужчины.

А он был хорошо сложен, метаморфа оценила это только сейчас, потряхивая онемевшими от напряжения кистями. Старше её — это точно и намного, но моложе отца. Роскошные длинные волосы, крепкие мышцы, красивое тело, на такое хотелось любоваться... И еле заметная веточка золотистой татуировки, спускавшаяся с виска мимо уха на шею. Золотистой...

Фъерани вздрогнула. За шестьсот лет жизни она видела такую татуировку только у одного демона. Память никогда её не подводила, и перепутать метаморфа не могла. Она запомнила мужчину, который приходил к её отцу не однажды. О чём они вели разговор, не знала, никогда не интересовалась делами отца. Сейчас маска закрывала две трети лица, но рисунок...

Ну, было разок, получила щелчок по носу от матери, пошутившей, что не стоит так заглядываться на лучшего мастера артефактов тёмного царства. Она ещё мала, возраст не тот, и вообще рано забивать голову подобными мыслями.

Ну, нравился он ей, ну нравился до дрожи в руках. Фъерани восхищалась его высочайшим умением создавать уникальные вещицы, подсмотрела разок как производится настройка и залюбовалась пальцами, порхавшими по вырезанным на деревянной пластине значкам.

Вот так встреча...

— Знакомы? — Яарн верно оценил замешательство девушки.

Ей хватило мгновения, чтобы прийти в себя, и тон голоса стал безразлично отстранённым.

— Не уверена. Всё в порядке, он выживет. Сейчас спит. Пришлось усыпить, — поправилась Фъерани, — чтобы стабилизировались энергетические каналы.

Любая услуга оплачивалась, тем более такая, где вопрос стоял о жизни и смерти. Змей не стал ждать, когда целительница озвучит стоимость, и предложил первым:

— Моя благодарность за помощь и лечение! Что бы ты пожелала? Ты ищешь любви?

Ну, надо же, с ней решили расплатиться постелью! В другой раз метаморфа согласилась бы, но только не в этот.

Во-первых, их в храме трое. Во-вторых, перед продолжением путешествия следовало как следует выспаться. В-третьих, конечно, ей не помешали бы любовные игры для регулировки собственной силы, но ситуация выглядела чересчур двусмысленной.

— Не здесь и не сейчас, я хочу спать.

Фъерани поднялась на ноги и пошла вдоль стены, разыскивая знак, открывающий гостевую хору.

Яарн хмыкнул, похоже, девушка впервые путешествовала в человеческих землях и о храмах знала только из карт, книг и рассказов.

— Не ходи далеко, хору всегда располагаются около входа, а порталы за алтарём. Подумай о плате, благодарность самое малое за твою работу.

Почему бы не поделиться нужной информацией, если так получилось?

Он хлопнул ладонью по стене, и каменная плита отъехала в сторону, открывая низкую лежанку, сбитую из толстых досок и отполированную многими спинами и боками.

Метаморфа оценила ширину лежака. Трое умещались, но очень близко друг другу, почти в обнимку. Не то, что она смущалась таким соседством, в тёмном царстве смотрели сквозь пальцы на интрижки у свободных демонов, но...

Вот это "но" очень мешало, теперь Фъерани точно была уверена, что тот, кого пришлось лечить, давно ей знаком. Уникальный артефактник, изобретатель, некто Дэшшан, самый известный мастер, имя которого произносили с придыханием и восхищением.

И сердце забилось сильнее, лишь только поняла, чьего тела касаются её руки.

Яарн уложил своего друга к стене и кивнул метаморфе:

— Ложись в середину.

— Чего? — не поняла Рани.

— Сейчас месяц ветров, мы на западе, а здесь ночи холодные. Если госпожа не желает любви, то, по крайней мере, я хочу убедиться, что спасительница не замерзла и не превратилась в ледышку к утру.

Змей не собирался дальше вести уговоры, просто подхватил на руки метаморфу и опустил на тонкий соломенный тюфяк. Короткий жест пальцами, и её вещи, валявшиеся около алтаря, перелетели и устроились на каменном выступе, заменявшем полку.

— Да и пожалуйста, — обиделась Фъерани, поворачиваясь к наглому чешуйчатому спиной. Правда ей пришлось уткнуться любом в плечо раненого демона, но это такие мелочи по сравнению с наглым чешуйчатым.

С одной стороны змей был прав, не стоило мёрзнуть и капризничать. С другой стороны, она только начала свое путешествие, а уже укладывается на отдых с незнакомыми людьми. Хорошо, пусть не людьми, но это меняло мало. Кроме одного — лишняя навязчивость в отношениях у представителей нечеловеческих рас не одобрялась. Поэтому, ей поступило предложение, она отказалась, и разговор на этом закончился. Вряд ли люди поступили бы так же...

Сообразив это, Рани вздрогнула. В путешествии следовало учитывать всё, и простую психологию в отношениях тоже. А ещё лечение... Хорошо, нелюдей и без свидетелей она может лечить при помощи собственной силы и техники кшасаров, работавших с магическими каналами. С людьми такое не пройдёт, придётся менять тактику, подстраиваться под обстоятельства и магию использовать по крупицам, чтобы себя не выдать.

— С-спи, — макушки коснулись тёплые губы, и метаморфа моментально провалилась в сон.

* * *

Ей было жарко. Жарко и тяжело, словно кто-то придавил немалым весом тело девушки к лежаку. Плотненько так придавил.

Фъерани дёрнулась, пробурчала пару нецензурных слов, намекая на неприличное поведение нечаянных спутников, и открыла глаза.

Мужчины давно проснулись и теперь негромко переговаривались, сидя на краю лежака. А на ней лежала крупная ящерица, раскинув в стороны лапы и уткнувшись мордой в грудь девушки.

Шкурих — зараза!

— Гадёныш, — прошипела Рани и попыталась сбросить наглого демона.

Очень-таки живого и целенького, без малейших ранений на шкуре, и без тошнотворного запаха гнили, возникавшего при внутренних повреждениях. Странно, как он уцелел? Влияние мерзкого заклятья, оставленного в подарок князем ш'ааргов, метаморфа прочувствовала на себе. Пусть её демоническая часть не являлась преобладающей, но всё же занимала значительное место в организме, и пострадавшие лёгкие пришлось восстанавливать перестроением клеток.

Ага, вот её ошибка, она не полностью перестроила тело под человеческое, чтобы не сбивалось дыхание при быстрой ходьбе.

— Тебе жалко, что ли? — в ответ буркнул демон, вцепляясь когтями понадежнее. — Тепло, мягко и уютно, что ещё нужно несчастной брошенной ящерице?

— Ящерице, — машинально повторила Фъерани и решительно села. — А каким образом сплетник умудрился уцелеть, позвольте поинтересоваться у вашей светлости? Я не удивлена, что открыл хору, нет. Но их тела, — она ткнула пальцем в сторону ночных спутников, — крупнее и теплее. Почему именно я?

— Так мягче же, — зевнул шкурих. — Зачем отказывать себе в удобствах?

Всё выглядело логично, удивляло то, что он не пострадал. Метаморфа не удержалась и провела ладонями вдоль шипастого хребта, пытаясь сделать диагностику.

Вот, пожалуйста, совершенно целый и здоровый, в отличие от вчерашнего раненого и её самой. Завидно? Ещё как!

— Тебя не затронуло заклинанием, — девушка начала отцеплять когтистые лапки от одежды. Не преуспела, поскольку лап у шкуриха было восемь, а у неё всего две руки. То, что отцеплялось, тут же хваталось за неё снова, стоило только перейти к следующей паре конечностей.

— Так поражающее заклинание не рассчитано на чешуйчатых, не имеющих человеческого облика, — шкурих щёлкнул зубами, ловко извернулся и соскочил на помост. — Неласковая ты, недобрая, совсем не жалеешь несчастное брошенное существо. Давай ты возьмёшь меня с собой, а я тебе расскажу про этих...