Чужие роли

Чужие роли

После воцарения на престоле очередного повелителя темного царства чистка развернулась с новой силой. Если поначалу сбегали простые демоны-ремесленники, то сейчас надвигающуюся опасность чувствовали те, кто изначально занимал высшие уровни. Границу оказалась закрытой, теперь перебраться через неё могли только те, в ком не распознавалась демоническая кровь, или просто жил вблизи границы и поэтому знал тайные ходы.

Юная метаморфа в одиночку бежит в человеческие земли. Она дочь тёмного врачевателя и менталистки, внучка феи, наделена недюжинным даром и умеет играть, словно заправская актриса.

Заменив собой девушку, погибшую в лесу, она не представляла, что окажется в гуще человеческих интриг. А ещё была неосторожна и привлекла к себе лишнее внимание. Одно хорошо — магия в помощь. День за днем приходится проживать чужую жизнь, играя чужие роли — дочери, нечаянной советницы, супруги человека, к которому не испытываешь никаких особых чувств. Как выбраться из этого круговорота событий, в который попала по собственному недосмотру?

События происходят через сто лет после "Сброшенная с небес". Ш'аарги уже на островах Хашефнара, демонов, проживающих в человеческих городах, почти не осталось. Теперь нелюди встречаются очень редко, магии у людей нет. Место действия — соседнее государство.

(Основой для сюжета послужил один из сериалов).

* * *

Темное царство снова лихорадило. Новый повелитель, новая метла, и пыль полетела во все стороны. Уж насколько суровы и жестоки демоны, но сейчас они вздрогнули, поняв, что любое лишнее действие вдруг может обернуться против них.

Император неторопливо формировал клан сторонников, подчищал неугодных, заботился о пополнении гарема. По статусу ему полагалось двенадцать жен, старшая из которых формально называлась императрицей, но на деле особой власти не имела, как и права вмешиваться в государственные дела, и сорок наложниц. От семи супруг уже выросли четыре сына, имевшие собственные семьи и шесть дочерей, которых пока не удавалось выдать замуж. Немолод, верно, но силён в любом плане. Демоницы обладали красивой внешностью и точеными фигурами, их специально обучали искусству любви, но повелителю хотелось чего-то особенного.

— Фъерани, тебе нужно уходить, — статная красивая женщина торопливо складывала нарядную одежду и сумку с лекарствами. — Ты уже выросла, вполне в состоянии позаботиться о себе сама.

— Матушка, я — целительница высшей категории и не уступаю своему отцу, — заупрямилась девушка. — От меня здесь будет больше пользы.

Её отец, тёмный врачеватель и сын принцессы побочной ветви и бога Артасхи, считался одним из лучших в тёмном царстве. Одиннадцатый уровень, приближённый двора по крови знал многие секреты врачевания любых существ из трёх царств. Мать — метаморфа из рода кшасаров, прирождённая менталистка, да к тому же имеющая в своей крови гены фей, что помогало чувствовать силу растений.

(Артасхи — бог-покровитель целителей и аптекарей в небесном царстве. Прим. автора)

Красивая пара, сильная. Но... Приближение ко двору повелителя сыграло злую шутку, в любой момент их могли распылить на мириады песчинок, если вдруг новый глава темного царства решит, что они представляют для него угрозу или недостаточны ему преданы.

— Пользу можно приносить где угодно, — женщина закончила паковать вещи и устало прикрыла глаза. Так не хотелось расставаться с дочерью, но только это могло спасти ей жизнь и не только ей. Кровь метаморфы не распознавалась охотниками как вредоносная, и надежно прикрывала одиннадцатый уровень демонической силы, который удалось сохранить, благодаря возможностям изменяющих облик. С этой стороны Фъерани ничего не грозило, к тому же её ремесло повсеместно считалось мирным, приносящим облегчение страждущим. — Надеюсь, что ты хорошо усвоила уроки отца и наставления бабушки. Знание растений никогда не помешает.

Фъерани снова хотела возразить, но вовремя закрыла рот, звучно щёлкнув зубами. Ей всего шестьсот лет, совсем юная по меркам демонов. Пусть хорошо обученная, привыкшая думать головой, пожалуй, чересчур практичная и расчетливая для темного царства, часто живущее страстями.

— Что лучше надеть и куда лучше пойти? — родители в силу своих магических особенностей бывали и в человеческих землях, и на паре нижних небес. Намного лучше неё знали, где безопаснее, с чем придётся столкнуться и как выкрутиться из неприятной ситуации.

— Надень хамелеона*, — метаморфа ткнула пальцем в аккуратно сложенный наряд, на котором лежал браслет.

(Хамелеон — костюм, подстраивающийся под любой наряд, от военного или походного до праздничного платья. Прим автора)

— Ма-а-ам, он такой дорогой, это же походный костюм отца? — Фъерани только сейчас поняла, что дело очень серьёзно, и её родители не смогут сделать ни шагу за границу, в отличие от неё самой. Точнее, мать могла бы уйти, но она никогда не оставит любимого мужа. Иначе этот костюм надел бы отец...

— Надень хамелеона, — женщина была непреклонна. — В сумке с лекарствами четыре упакованных ларца. В синей фаянсовой бутылочке пилюли, поддерживающие жизнь. Их изобрёл твой отец, я собрала все, что хранились в лаборатории. Любая из них поддержит жизнь существу в течение суток вне зависимости от его принадлежности к расе и наличию магических способностей. Рецептуру ты знаешь, и сможешь создать аналогичные для людей. Люди намного слабее, физически в том числе, их генетика проще. Веди себя так, чтобы никто не заподозрил, что ты маг. Менталистику применяй в крайнем случае, лучше пользуйся человеческими слабостями и сомнениями, чистую магию изменений только после введения в ступор участников событий, чтобы никто ничего не увидел и не понял.

— Тогда остаются человеческие земли, — Фъерани задумчиво побарабанила пальцами по подбородку. Карты земель и небес она изучала с детства, отец считал, что знаний мало не бывает, временами отправлял последить, как упражняются демоны интриг. Умение плести интриги — очень полезное, хотя и опасное качество.

— Не стоит искать убежища в соседнем человеческом царстве. За последние сто лет в тех землях безвозвратно исчезло много демонов, раньше часто появлялись охотники из-за того, что оно стоит на границе трех царств. Причина смерти соотечественников отца очень туманна, пара ящериц, пробегавших в тех местах, рассказывала, что в Шарайе возродились ш'аарги*, уничтоженные много лет назад, и они отомстили за гибель своего клана, невероятно ослабив силы охотников, демонов и небесников. Любой демон, решивший погулять по Шарайе, лишается магических сил, все способности сходят на нет, и это в лучшем случае, в худшем он сгорает изнутри. Учти это.

(Ш'аарг — уникальное существо, относящееся к метаморфам. Небольшое племя, живущее обособленно около Алых гор. Алхимики, хрономаги, изобретатели, генетики, менталисты. На наивысшем пике силы принимали вид радужной змеи, ползущей по спирали времени. Прим. автора)

Мать затянула ремни на сумке. Предмет особый зачарованный, стоил их семье небольшого состояния в золоте и редких ингредиентах, изделие, созданное уникальным мастером артефактов, не уступающего в ремесле тем же ш'ааргам. Такие искусники рождались редко, жаль, что в последние годы он не появлялся в тёмном царстве. Или повелитель демонов постарался, уничтожив ценного мастера, или тот успел уйти и спрятаться. Сведений о нём давно не было.

— Если пройти по краю около гор, — Фъерани нахмурилась, припоминая карту, — через тысячу би-ши есть город храмов, стоящий на нейтральных землях. Туда не суются ни демоны, ни охотники, ни небесники. Люди тоже обходят его стороной, поговаривают, что это место странное, зачарованное с древних времён. До самого близкого портала восемьдесят пять би-ши, это четырнадцать часов быстрого хода, но он расположен в Шарайе.

(би-ши — единица измерения пути, около 1 километра. Прим. автора)

— Ты решила отправиться в Давандайю? — метаморфа обомлела. Она надеялась уберечь дочь от смерти, а так получалось, что та сама шла ей навстречу.

— Хотела в Лавию, они рядом, но попробую всё же в Шарайю, там сохранилось гостевое хору*, по данным карты Шайхха оно действующее и система древних порталов не нарушена. Испортить столь мощный артефакт не под силу никому из ныне живущих существ. Воспользуюсь местом для отдыха и раздумья, а потом отправлюсь дальше, использовав портал. Лучше ранним утром, перед рассветом, люди не ночуют в храмах, это против их религии.

(Хору — крохотная комната с низким потолком и скрытыми вентиляционными трубами, в которой умещалась только кровать в виде настила из досок на столбиках. Использовалась для размещения путников в храмах Шайхха. Единственным препятствием для отдыха могло стать отсутствие достаточного магического уровня для открытия двери, поэтому люди в них не ночевали. Карта расположения храмов Шайхха с тайными гостевыми комнатами не имела широкого распространения. Прим автора)

Восемьдесят тысяч лет назад странствующие чародеи клана Шайхха большей частью путешествовали именно в человеческих землях, пройдя все царства и империи людей. Ногами много не натопаешь, вот и придумали, как сокращать расстояния, построив по древним технологиям небольшие каменные храмы, благодаря которым можно было перемещаться из одного поселения в другое. Города гибли в огне войн, посёлки передвигались вместе с жителями, а старые строения так и остались стоять, потихоньку покрываясь мхом и лишайниками.

— Выучила карту отца? — метаморфа кивнула. Это хорошо, даже чудесно, храмы Шайхха и впрямь хорошо сокращали путь, а заодно давали возможность передохнуть путешественникам. — Надеюсь, что она надёжно отпечаталась у тебя в памяти, поскольку сейчас он сжигает все документы, в том числе и по своим личным изобретениям и наработкам. Оставит лишь обычные записи простого целителя, каких множество.

— Не беспокойся, матушка, — Фъерани постучала пальцем по ключице, — двенадцать камней памяти он спрятал во мне. Я смогу уйти, честное слово, я найду надежное место и буду жить как человек, не привлекая к себе внимания.

Тогда она на самом деле так думала. Прийти в человеческие земли, присмотреться, меняя облик под основную массу жителей, чтобы не сильно выделяться. Устроиться в аптеку или стать травницей, потихоньку помогать людям.

Черноволосая, кареглазая, c изумрудными искрами в зрачках, гибкая словно змея — если не сменить личину она, безусловно, привлекла бы к себе нешуточное внимание.

Кто знал, что однажды выбрав себе личину, Фъерани попадёт в круговерть интриг, связанных с борьбой за власть? К сожалению даром предвидения в семье никто не обладал, ограничиваясь простым расчетом возможных последствий.

Времени оставалось всё меньше, девушка быстро скинула домашний наряд и натянула на себя хамелеона, быстро трансформировавшегося в наряд простолюдинки-ремесленницы. Такие жили на границе темного царства, полукровки или квартероны, обычные люди встречались не так уж редко. И через границу ходили туда-сюда, благо их почти не проверяли, хватало обычного сканирования на магическую принадлежность.

— В храме, расположенном в Лавии, есть хранилище, — метаморфа протянула девушке перстень-печатку. Тяжелый, по форме больше напоминающий мужской. — Это невидимка, активируется кручением на пальце, чувствовать ты его будешь в любом случае. Никогда не снимай. По-хорошему следует настроить на тебя, но первоначально хватит настройки по крови, к сожалению сейчас нет связи с мастером, который его делал. Не таскай с собой много денег, не носи редкие лекарства, красивые наряды пока тоже не нужны, запри их в хранилище и вызывай через печать на перстне.

Это тоже был артефакт, сколько себя помнила Фъерани — отец всегда носил его на указательном пальце. Никогда не снимал, даже во время операций. Редкая вещица, созданная тем же мастером, что и сумка.

— В крайнем случае, в государстве Битран есть монастырь, который поддерживает нелюдей любого происхождения и демонов. Это очень дорого — пятидневное пребывание в Тянкае обойдётся в полновесный золотой слиток, поэтому постарайся деньги не тратить. За информацией, которую сложно раздобыть при помощи зеркала, обращайся в дом Гуфид.

Мать с дочерью одновременно поморщились от одного звука этой фамилии. Дом Гуфид — дом нелюдей, точнее, существ, торговал информацией разного рода. Все покупки-перекупки делал через посредников, скрываясь в тени, поэтому никто ничего о них толком не знал.

— Да-да, матушка, я помню, не беспокойся, — торопливо закивала Фъерани. — Последние дни я упорно упражнялась в трансформациях, меняя генетическую структуру. Думаю, человеческая личина станет наилучшим прикрытием.

Прощаться по правилам времени не осталось, Фъерани повесила на плечо сумку, подхватила узел с вещами и выбежала в приоткрытую дверь.

В последние месяцы семья врачевателя старалась держаться подальше от повелителя и его двора, даже дом снимали в пригороде столицы, рядом с небольшой лечебницей, где работал целитель.

Это помогло мало, слежка чувствовалась буквально кожей, хотя наушники и подглядчики из младших семей демонов-интриганов внешне никак себя не проявляли. Шкурихи тоже не шастали, они притихли больше, чем все остальные, практически не появляясь в темных землях.

Из столицы удалось выйти без проблем, ещё несколько дней ушло на то, чтобы подобраться вплотную к границе. А вот на границе Фъерани ждал неприятный сюрприз.

Она оказалась открытой. Совершенно открытой, без всяких заборов и магических барьеров, на единственном пропускном пункте, устроенном между двух каменных дубов, откровенно скучали два демона.

Ну, как сказать скучали? Они резались в карты и кости, играя на интерес, поскольку рядом не валялись монеты и мелкие полудрагоценные камешки, служившие заменой денег в тёмных землях. И при этом совершенно не обращали внимания на пару десятков демонов, неуверенно толпящихся перед самой границей, обозначенной булыжниками, покрашенными в синий цвет.

— Что-то случилось? — Фъерани поймала кости, вылетающие из стаканчика. — Переходить в человеческое царство нельзя? Закрыто, да?

— О, Рани! — обрадовался один из стражников. — Решила прогуляться и покончить жизнь самоубийством?

— Не поняла, — метаморфа сняла с плеча узел с одеждой и села рядом с игроками. — Разъясните мне, дурочке малолетней, что такого случилось в ихнем царстве-государстве, если никому за границу ступать нельзя.

— Ты историю учила? — второй стражник цапнул её за руку и повернул сжатую ладонь вверх. — Кости отдай.

— Учила, очень даже старательно, — Фъерани попыталась припомнить, что такого случилось за последнюю сотню лет. Ничего такого, кроме чересчур быстрой смены повелителей на престоле. Демоны жили очень долго и правили тоже долго, иногда устраивали междусобойчики на предмет незаконности воцарения на престоле той или иной семьи, но никогда ещё трон не передавался из рук в руки с такой скоростью. Сто лет — разве это срок для демона, да ещё из элиты?

— Войну с ш'ааргами, — демон закинул кости в стаканчик, тряханул его пару раз, потом передумал и отставил в сторону. — Или ты вообще не изучала этот период истории царств?

— Н-ну, — девушка запнулась. Что это за допрос? Или новый повелитель проверяет своих подданных на лояльность и верное политическое мышление? — Кто-то что-то не поделил, не то земли, не то минералы, возник конфликт, угрожавший всем царствам. В результате три царства объединились и общими усилиями уничтожили клан мятежников.

Про мятежников загнула специально, в темных землях стоило блюсти верность престолу вне зависимости от того, кто его занимал в настоящее время.

— Насколько я слышал от шкурихов, — в этом месте Фъерани насторожилась. Шкурихи — эта дивная разновидность демонов-сплетников преуспела в сборе и передаче информации. Но кто сказал, что эта информация была верной? Вдруг при помощи шустрых ящеров распускали нужные слухи? — Один из князей выжил и устроился в человеческих землях. Как раз в Шарайе, — стражник кивнул через границу. — Потом что-то придумал и с тех пор все демоны, оказавшиеся волею случая или по собственной дурости в тех местах, начали терять магическую силу, превращаясь в обычных людей. А сто лет назад разразилась настоящая катастрофа, любой перешедший через границу сгорал изнутри, умирая в жутких мучениях, но это ты и сама должна помнить. Так вот, ситуация так и не исправилась.

Метаморфа вздрогнула, демоническая составляющая в ее крови была значительной. Другое дело, что она разбавлялась небесной и поддерживалась кровью изменяющих облик. Насколько это опасно для неё самой? Прежде, чем делать шаг, стоило поразмыслить и подготовиться.

— То есть тёмное царство оказалось изолировано от мира людей? — осторожно переспросила она. — А охотники? Десять тысяч би-ши и начинаются их просторы.

— Охотников потрепали чудища из бездны сто лет назад. Да так, что они перестали покидать собственные земли и теперь пытаются восстановить былую мощь, — стражник огляделся по сторонам, выудил из корзины, стоящей под столом, здоровенную бутыль с вином и сделал глоток. По-видимому, нервы сдавали даже у них.

— А небесное царство?

Ещё не хватало, чтобы в результате чужой интриги небесные боги и духи оказались на высоте. Неудивительно, если в мире настолько нарушилось равновесие.

— У них аналогичная ситуация, — мужчина глотнул ещё пару раз и закашлялся, поперхнувшись. — Они тоже закрылись и теперь не вылезают со своих облаков. Точная ситуация неизвестна, но люди теперь без присмотра и делают, что душеньке угодно.

— Сто-о-оп! — Фъерани от души хлопнула ладонью по широкой спине. — Три царства не единственные. Насколько мне известно, существует множество нечеловеческих рас. Они тоже отправились к праотцам?

— Они изначально жили на других континентах и не показывали сюда носа. На кой ляд лезть на землю, давно поделенную между тремя царствами? Им места не хватает? В мире множество государств, гор, морей и рек, разделенных океанами.

В этом был резон, зачем тащиться на край света, только из-за того, что в одном-единственном месте сошлись три царства? Куда спокойнее жить на своем континенте и не путешествовать по непроверенным и непонятным территориям.

— То есть через границу месть того самого князя не переходит? — это тоже следовало уточнить.

— Мы до сих пор живы, — стражник криво усмехнулся и повернул ладонь верх, зажигая пламенный шар. — И магия на месте, хотя живем неподалеку и дежурим рядом.

Итак, один шаг через границу выпил бы из нее небесную и демоническую составляющую магии. Метаморф и фея удержались бы, хотя и в этом есть сомнения. Но всё её целительство построено именно на родстве с его светлейшеством Артасхи, чем тогда заниматься бедной девушке, если она не сможет продолжать работать лекаркой. Устроиться чистым аптекарем? В деревнях это мало чем поможет, а в городе хватает своих специалистов, и вряд ли кто сжалится над странницей, взяв её помощницей.

В бордель возьмут, она хороша собой, в постель потащат — в этом сомнения нет, но Фъерани не собиралась заводить романтические отношения с людьми. В этом отношении у метаморфов её расы возникали свои сложности. Любовью-то заняться можно, как и выйти замуж, но в результате родится полукровка без малейшего намёка на магические способности, здесь не поможет даже ген трансформации. Пережить супруга и собственных детей, внуков и правнуков, а заодно привлечь внимание соседей, заинтересовавшихся вечной юностью вон той заразы — перспектива не из лучших.

Другая проблема, несколько раз в месяц ей требовались любовные игры с подходящим мужчиной, и им мог стать только нелюдь с хорошим уровнем силы. Любой! Демон, змей, такой же метаморф, оборотень, да хоть крылатый ящер или лесной кот, если у них была человеческая ипостась. Энергообмен для поддержания магических каналов в рабочем состоянии кшасарам* был жизненно необходим, на короткие любовные интрижки среди неженатых мужчин и незамужних женщин смотрели с одобрением. Что поделать — особенность расы!

(Кшасар — разновидность метаморфов (изменяюшие облик), чьи магические каналы базировались на своевременном энергообмене, получающемся в результате постельных игр. Свободные нравы по отношению к краткосрочным любовным связям среди представителей этой расы принимались за норму и считались обязательными для поддержания магической силы. Занимались регулировкой магических потоков совместно с лекарями. Прим. атора)

А если выйти замуж за человека и бегать от супруга налево, каждый раз разыскивая нелюдя, к которому её потянет настолько, что захочется получить свою долю обязательной ласки? Не лучший вариант. Конечно, можно воспользоваться магией и ввести неудавшегося мужа в ступор, или промыть ему мозги и почистить память при помощи ментальных приемов, благо люди в этом отношении были куда более податливы, чем те же демоны.

Именно поэтому матушка упаковала ей с собой четыре ларца, в одном из которых лежало золото. В безвыходной ситуации Фъерани могла навестить монастырь Тянкай, чей средний двор частенько навещали нелюди, выбирая чудесное скрытое место для отдыха, лечения или нужных встреч. Дорого, очень дорого, пятидневная остановка в этом якобы богоугодном заведении стоила полновесный золотой слиток.

Кстати, да, Тянкай! Он располагался в землях государства Битран. Довольно крупная империя, с множеством лесов и рек, с двумя горными цепями и скальными массивами в западной стороне. Там тоже стояли храмы Шайхха, значит, перемещения между городами не вызывали особых проблем. Рядом находилась ничейная земля, нейтральная территория, не относящаяся ни к одному из человеческих царств. Благословенная Лавия, куда ежегодно стекались толпы людей для поклонения в храмах. Этакая маленькая Давандайя, являвшаяся истинной долиной храмов. Но в Давандайю опасались заходить как люди, так и прочие существа, поговаривали, что это место было отстроено хранителем здешнего мира, поэтому сила того места превышала все мыслимые и немыслимые пределы.

Лавию же посещали охотно, в праздники приносили туда многочисленные подношения. Работало ли это на самом деле? Скорее всего, нет, поскольку небесное царство в последние сто лет тоже отгородилось от всех и прекратило визиты в человеческие земли. Там, в одном из храмов было обустроено хранилище для нелюдей, в котором можно было оставить золото, наряды и особо ценные лекарства, чтобы не рисковать ими в сложном путешествии. Активировать хранилище мог только владелец специального перстня, имевший определённый уровень силы от девятого и выше. Это радовало, но до Лавии ещё следовало добраться, и путь предстоял неблизкий даже с учетом порталов.

Итак — Лавия, потом Битран. Если в Битране есть монастырь, то и нелюди найдутся, обеспечив любовные утехи и прокачку энергетических каналов. Время для праздников сейчас неподходящее, толпы паломников ожидать не стоило, это хорошо.

— Э, Рани, — стражник помахал ладонью перед лицом девушки. — Чего задумалась-то?

— Я всё же прогуляюсь. Через пару-тройку минут.

Фъерани полюбовалась на вытянувшееся лицо демона и улеглась на широкий настил, на котором тот сидел, устроив голову к нему на колени. Потерпит, это недолго.

Ей удалось быстро провалиться в нужный транс, нащупав генетические линии, обеспечивающие магический вид существа. Нужно было их перестроить, спираль за спиралью, сделав абсолютно человеческими, сомнительно, чтобы уцелевший князь ш'ааргов включил в свое заклинание обычных людей. Соврал шкурих или нет, но подстраховка никогда не мешала.

Стражник молчал и сидел неподвижно, верно поняв намерение метаморфы. Он давно её знал, шустрая девчонка охотно помогала всем демонам при магических и обычных ранениях, сто лет назад он сдуру выскочил через границу, успел запрыгнуть назад, но получил страшнейший внутренний ожог. Сдох бы прямо здесь, на переходе, но мимо проходила дочь тёмного врачевателя, и она немедля приступила к лечению. Рани использовала все доступные ей средства: лекарства, всегда носимые в сумке, собственную силу и вливание заемной, перестроенной под демоническую расу. Пожалуй, последнее, присущее только кшасарам, именно они работали с собственными и чужими каналами, спасло ему жизнь и сохранило шестой уровень силы. Тогда целительница выдохлась в хлам и свалилась в долгий обморок, но они вдвоем с напарником прикрыли её от патруля, объяснив проверяющим, что девица зашла за лаской и любовью, и не стоит беспокоить красавицу проверкой, пусть отдыхает после продолжительных любовных игрищ. Патруль похохотал, немного поскабрезничал, но об особенностях кшасаров в темном царстве знали многие, поэтому ничего удивительного в этом не нашли и удалился, не задавая лишних вопросов. А мужчина, стоило только девушке очухаться, бухнулся с поклоном к ней в ноги, благодаря за спасение дурной головы.

Время отсчитывало секунды, складывало их в минуты, а Фъерани медленно и методично перестраивала организм. Не торопилась, знала, насколько важна точность и была предельно аккуратна.

Прошло десять минут, и девушка открыла глаза. Теперь она вообще не могла пользоваться магией, разве что некоторыми алхимическими веществами, которыми снабдила мать. Не страшно, главное, беспрепятственно добраться до храма Шайхха. Внутри, в гостевой хору можно перестроиться обратно, на постройки древних не распространялись никакие заклинания и действие сторонних артефактов, даже полевых, охватывающих огромные территории. Знали колдуны что строили, и максимально обеспечили внутреннюю безопасность любому нечеловеческому существу. Никто из людей, даже обладающий магическими способностями не смог бы открыть тяжелые каменные двери или активировать портал переноса, настройки древних этого не позволяли, ограничив доступ случайных персон.

Конечно, Фъерани были доступны и сумеречные тропы, которыми пользовались все демоны без исключения, но они требовали досконального знания местности или хорошего маяка. Ещё не хватало вывалиться из серой дымки посередине городской площади или рынка, перепутав вектор переноса, и обеспечить к себе повышенное внимание людей, а то и жрецов, среди них до сих пор встречались такие, что могли доставить ощутимые неприятности.

— Я готова, — Фъерани попыталась подняться, вскочив на ноги, но закружилась голова и пришлось опереться на стража границы.

— Уходишь, Рани, — до мужчины дошло, что всё это не шутки и девушка на самом деле решила покинуть тёмное царство. — Ты затеяла рискованное мероприятие, но я от всего сердца желаю тебе успеха.

Но не пожелал удачи, удачи желают слабым, сильные сами строят свою судьбу, умело подстраиваясь под обстоятельства и рассчитывая выгоду от каждого шага. Рани была такой же сильной как её отец и такой же мудрой как мать, это он хорошо знал.

Шаг, неторопливо и потихоньку. Еще шаг, и она пересекла границу, внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Где-то на границе сознания неприятно жгло, но нужно было пройти почти сотню би-ши и до наступления темноты добраться до храма.

* * *

В густом лесу солнце быстро спряталось за деревьями, в подступавших сумерках выручало природное чувство верного направления. Фъерани шла быстро, почти на пределе человеческих возможностей. На восемьдесят пять би-ши требовалось около четырнадцати часов, и это практически невозможно для человека.

На обратную перестройку тоже требовалось время и безопасное место, кшасары меняли обличья и генетическую структуру не настолько быстро как другие метаморфы, умудрявшиеся натягивать личины за одно биение сердца. Особенной скоростью отличался род Кхан, род прирожденных политиков, дипломатов и актеров.

Кшасары же трансформировались медленно, скрупулёзно выстраивая генетические линии, проверяя спирали, меняя саму структуру, но и поймать их было значительно сложнее. Из-за такой замедленной перестройки почти не перекидывались в зверей, змей или птиц. Вот отрастить жабры, попав в воду, им труда не представляло, поскольку раса неплохо владела стихией воды. Или защитить часть тела плотными роговыми пластинами, это тоже не являлось особой проблемой.

Она уже выдыхалась, когда среди густых кустарников выглянула темная громада каменного строения. Невысокие гранитные столбы, окружавшие храм, одновременно показывали, что за ними работает охранный полог.

Не была бы сейчас Фъерани человеком, так увидела мягкий серебристый свет, струящийся от столбов. Но человеческий глаз не предназначен для магического видения, а генетическую составляющую организма еще предстояло поменять.

Метаморфа тяжело выдохнула, в правом боку нестерпимо кололо, подгибались ноги, остаток пути шла на чистом упрямстве. Хотелось лечь прямо здесь, на траве, раскинуть руки и как следует продышаться. Нельзя, вдруг мимо пойдёт кто-то из путников и заинтересуется одинокой женской фигуркой.

Она буквально вползла по широким ступеням и заглянула зал. Пусто, это радовало. Только на алтаре, перед статуей бога путей и дорожных развилок, горели голубые свечи.

Голубые — это хорошо, значит, под алтарем установлен магический накопитель, воспользоваться которым мог любой из путешественников. Или почти любой, универсальную энергию еще предстояло переработать в своем организме, на это требовалось время и определенные умения.

Фъерани сняла с плеча узел с одеждой и сумку и тяжело осела на пол.

Добралась...

Уцелела...

Пусть внутри продолжало жечь, но это терпимо и реально исправить. Вот где-то недоглядела или недоделала и попала под действие уничтожающего заклинания, хотя оно не произвело ничего разрушительного — медлить с трансформацией не стоило.

Резкий шорох заставил её дёрнуться и оглянуться. Оказалось, что в храме она не одна. Около стены на полу лежал мужчина, даже при этом скудном свете и неизмененном зрении было видно, что он тяжело ранен. Второй устраивал его поудобнее, и сначала не обратил на неё никакого внимания. Но когда оглянулся, Фъерани едва не выскочила обратно — в прорезях лицевой маски золотым огнем горели глаза незнакомого нелюдя.

Всё бы ничего, но пока она пребывала в человеческом теле, и вряд ли кто-то смог определить её истинную расовую принадлежность.

Кто-то бы не смог — но не этот мужчина. В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он опустился рядом с ней на корточки и нагло подцепил пальцем под подбородок, вынуждая поднять лицо.

— Простите, господин, — Фъерани попробовала отползти. — Что вам угодно, господин?

— Мне нужна твоя помощь, — мужчина кивнул в сторону раненого. — Ты можешь помочь, я знаю.

Интересно, откуда он узнал, что под личиной человека прячется тёмная целительница высшего ранга? Или так наметан глаз? Или он настолько тренирован в диагностике? Вроде бы сменила структуру на человеческую...

— Господин...

Больше сказать ничего не удалось, мужчина подхватил её под руку, вынуждая встать, и буквально подтащил к раненому.

— Если ты не начнёшь лечение немедленно — он погибнет.

— Да чтоб вас! — выругалась Фъерани, придерживаясь за стену. — Я и сама не в лучшем состоянии. Прошу прощения, но вам и, — она кивнула в сторону второго, — ему придётся полчаса подождать.

— Боюсь, что полчаса он не протянет...

Ну не могла она сейчас сделать диагностику! Никак! Попросту не знала чисто человеческих принципов врачевания, чтобы прощупать тот же пульс, оценить состояние слизистых, дыхание и биение сердца.

Дыхание и сердце... Точно!

— Он дышит, сердце бьётся? — метаморфа просто задала вопрос, сама же не шевельнула пальцем, чтобы проверить.

— Дышит, — прошипел тот, что продолжал держаться на ногах.

— Ну и прекрасно, пусть дышит дальше. Какая раса?

Мужчина скептически оглядел её с головы до ног, презрительно фыркнул. Мол, что ты за целительница, если не в состоянии лично это определить?

— Полудемон.

Он назвал только часть генетической составляющей, но Фъерани поняла. Скорее всего, один из посетителей храма не имел никакого отношения к темному царству и являлся представителем расы, свободно разгуливающей по Шарайе, а вот другой попал под действие того же заклинания, которое ей предстояло преодолеть самой.

— Не проблема, — она слабо помахала ладонью. — Дайте мою сумку.

Пилюли в синей фаянсовой бутылочке могли поддержать жизнь любого существа при любых повреждениях, кроме, пожалуй, отрубленной головы или расчлененного туловища, в течение суток. Этого времени хватало, чтобы прийти в себя и попытаться помочь нечаянной глупой жертве, неосторожно сунувшейся в эти земли.

Она откупорила бутылочку, на всякий случай понюхала и удивилась собственной глупости. Обоняние сейчас тоже не её, слишком слабое, оставалось только довериться матушке, собиравшей сумку.

Рани достала маленький зелёный шарик и ловко запихнула его в приоткрытый рот раненого.

— И это всё?

Мужчина, который никак не отреагировал на заклятье ш'аарга, яростно блеснул глазами и из-под маски, выдавая раздражение, поползли полоски полупрозрачной чешуи.

Ага, не то змей, не то ящер, не то какая-то крылатая чешуйчатая тварь, хорошо, если он не из рода селт. Те отличались повышенной нервозностью и кровожадностью, ну и ядовитостью тоже. Эйше, бр-р-р, какая гадость!

(Селта — змея с шестью парами крыльев, порождение тьмы, обитающее в Чёрной пропасти. Плотоядна и очень опасна, именно её яд служил основой для эйше. Прим. автора)

— Пока да...

Фъерани отодвинулась в сторону и легла поудобнее. Чтобы привести в порядок саму себя, а уж потом лечить неожиданного больного, ей требовалось вернуться к прежней генетической основе.

Один... Два... Три... Линия... Спираль...

— Кшасарка, — пробормотал Яарн. — Моя информация оказалась верна, и маяк не подвёл. Единственно, не рассчитал, что тёмная целительница пойдёт через границу как человек. Ну-ну...

Он прекрасно знал, чья она дочь и какими способностями обладает, тем более, что девушка не озаботилась сменой внешности, разве что из зрачков пропали изумрудные искры, указывающие на основную магическую способность.

Трансформация в обратную сторону заняла больше времени, чем на пропускном пункте, радовало то, что сейчас в храм не могли проникнуть случайные путники. Вряд ли неожиданный чешуйчатый знакомый позволит кому-то нарушить их уединение.

Спираль... Линия... Три... Два... Один...

Фъерани открыла глаза и поморщилась от резкой боли в лёгких. Вот всё-таки не довела преобразование до конца и нарвалась на неприятности. Не страшно, кровь метаморфы справлялась и не с такими повреждениями, проверено не однажды. Ещё несколько минут внутренней перестройки организма, связанной с ремонтом органов, и девушка закашлялась, выплевывая тёмные сгустки крови.

— Чай из беравки, — змей или ящер сунул ей в руки небольшую флягу.

Беравка — это замечательно, похоже, новый знакомый предполагал, что их путешествие окажется сопряжено с нешуточной опасностью и подготовился заранее. Жаль, что она сама подобного не предусмотрела.

Пары глотков хватило, чтобы прийти в себя окончательно.

Фъерани села и с наслаждением потянулась. Как всё-таки хорошо быть в собственном теле, от которого точно знаешь, чего ожидать!

— Быстрее, — поторопил её мужчина в маске.

— Снимите с него верхнюю одежду. Короче, разденьте до пояса, — скомандовала целительница.

Как ни странно, но он повиновался. Правда совсем снимать не стал, но пуговицы расстегнул, как и пряжки на широком поясе в две ладони шириной. Распахнул верхний плотный кафтан. Потом рубашку.

Фъерани потёрла ладони и сосредоточилась. Три, два, один — пальцы медленно заскользили по коже, проверяя энергетические каналы нелюдя. Он и правда не совсем демон, где-то на треть или чуть меньше. Другая генетическая структура напоминала её собственную, но отличалась более сильной закрученностью спиралей. Насчёт остальных лекарка выяснять не стала, диагностируя повреждения.

Мужчине повезло, атака не была слишком долгой, не все органы попали под огонь, хотя выглядело это жутко.

Итак, пострадала именно демоническая составляющая, а с ней у Фъерани имелся самый большой опыт.

Не стоило сейчас вкачивать в пострадавшего собственную силу и за её счёт восстанавливать нарушенные связи и структуры. В алтаре стоял хороший накопитель, сейчас метаморфа чувствовала его отчётливо и собиралась использовать нейтральную энергию, переработав её в демоническую.

Три, два, один...

Яарн слегка отодвинулся, чтобы не мешать. Повинуясь силе тёмной врачевательницы, из алтаря, а точнее, кристалла, установленного в нём, потянулись тонкие изумрудные ленты. Не нити, как предполагал змей, а ленты, напоминающие своим изяществом и блеском дорогой шёлк.

Они переплетались в воздухе, формируя замысловатый узор, а потом резко рухнули вниз, облепляя тонкую девичью фигуру.

Пропустить через себя, воспользоваться собственной принадлежностью к расе демонов, подстроить структуру и только потом исправлять повреждения в чужом теле. Медленно и аккуратно. Очень медленно, кшасары работали именно так, отличаясь повышенной педантичностью в вопросах лечения.

— Кшасарка, — второй раз пробормотал Яарн. — Интересно, как бы действовал в подобной ситуации её отец? Скорее всего, срезал к демоновой матери поврежденные части органов, а потом восстановил их при помощи стеклянного корня и минимума силы, благо гранита в окрестностях достаточно и наследственность Артасхи сыграла свою роль. Но такая тонкая работа с точки зрения генетики ему не под силу. Девица же одновременно лечит тело, ремонтирует расовую принадлежность и восстанавливает магические каналы. Очень тонкая работа! И невероятно дорогая.

Прошёл час, Фъерани со стоном разогнулась, неудобно сидела, и теперь у неё ломило поясницу. Но лечение ещё не закончилось, теперь требовалось запустить собственную регенерацию пострадавшего нелюдя. Снова вытягивание энергетических лент из накопителя и преобразование их в тонкое облачко, мелкими искорками окружившее тело мужчины.

А он был хорошо сложен, метаморфа оценила это только сейчас, потряхивая онемевшими от напряжения кистями. Старше её — это точно и намного, но моложе отца. Роскошные длинные волосы, крепкие мышцы, красивое тело, на такое хотелось любоваться... И еле заметная веточка золотистой татуировки, спускавшаяся с виска мимо уха на шею. Золотистой...

Фъерани вздрогнула. За шестьсот лет жизни она видела такую татуировку только у одного демона. Память никогда её не подводила, и перепутать метаморфа не могла. Она запомнила мужчину, который приходил к её отцу не однажды. О чём они вели разговор, не знала, никогда не интересовалась делами отца. Сейчас маска закрывала две трети лица, но рисунок...

Ну, было разок, получила щелчок по носу от матери, пошутившей, что не стоит так заглядываться на лучшего мастера артефактов тёмного царства. Она ещё мала, возраст не тот, и вообще рано забивать голову подобными мыслями.

Ну, нравился он ей, ну нравился до дрожи в руках. Фъерани восхищалась его высочайшим умением создавать уникальные вещицы, подсмотрела разок как производится настройка и залюбовалась пальцами, порхавшими по вырезанным на деревянной пластине значкам.

Вот так встреча...

— Знакомы? — Яарн верно оценил замешательство девушки.

Ей хватило мгновения, чтобы прийти в себя, и тон голоса стал безразлично отстранённым.

— Не уверена. Всё в порядке, он выживет. Сейчас спит. Пришлось усыпить, — поправилась Фъерани, — чтобы стабилизировались энергетические каналы.

Любая услуга оплачивалась, тем более такая, где вопрос стоял о жизни и смерти. Змей не стал ждать, когда целительница озвучит стоимость, и предложил первым:

— Моя благодарность за помощь и лечение! Что бы ты пожелала? Ты ищешь любви?

Ну, надо же, с ней решили расплатиться постелью! В другой раз метаморфа согласилась бы, но только не в этот.

Во-первых, их в храме трое. Во-вторых, перед продолжением путешествия следовало как следует выспаться. В-третьих, конечно, ей не помешали бы любовные игры для регулировки собственной силы, но ситуация выглядела чересчур двусмысленной.

— Не здесь и не сейчас, я хочу спать.

Фъерани поднялась на ноги и пошла вдоль стены, разыскивая знак, открывающий гостевую хору.

Яарн хмыкнул, похоже, девушка впервые путешествовала в человеческих землях и о храмах знала только из карт, книг и рассказов.

— Не ходи далеко, хору всегда располагаются около входа, а порталы за алтарём. Подумай о плате, благодарность самое малое за твою работу.

Почему бы не поделиться нужной информацией, если так получилось?

Он хлопнул ладонью по стене, и каменная плита отъехала в сторону, открывая низкую лежанку, сбитую из толстых досок и отполированную многими спинами и боками.

Метаморфа оценила ширину лежака. Трое умещались, но очень близко друг другу, почти в обнимку. Не то, что она смущалась таким соседством, в тёмном царстве смотрели сквозь пальцы на интрижки у свободных демонов, но...

Вот это "но" очень мешало, теперь Фъерани точно была уверена, что тот, кого пришлось лечить, давно ей знаком. Уникальный артефактник, изобретатель, некто Дэшшан, самый известный мастер, имя которого произносили с придыханием и восхищением.

И сердце забилось сильнее, лишь только поняла, чьего тела касаются её руки.

Яарн уложил своего друга к стене и кивнул метаморфе:

— Ложись в середину.

— Чего? — не поняла Рани.

— Сейчас месяц ветров, мы на западе, а здесь ночи холодные. Если госпожа не желает любви, то, по крайней мере, я хочу убедиться, что спасительница не замерзла и не превратилась в ледышку к утру.

Змей не собирался дальше вести уговоры, просто подхватил на руки метаморфу и опустил на тонкий соломенный тюфяк. Короткий жест пальцами, и её вещи, валявшиеся около алтаря, перелетели и устроились на каменном выступе, заменявшем полку.

— Да и пожалуйста, — обиделась Фъерани, поворачиваясь к наглому чешуйчатому спиной. Правда ей пришлось уткнуться любом в плечо раненого демона, но это такие мелочи по сравнению с наглым чешуйчатым.

С одной стороны змей был прав, не стоило мёрзнуть и капризничать. С другой стороны, она только начала свое путешествие, а уже укладывается на отдых с незнакомыми людьми. Хорошо, пусть не людьми, но это меняло мало. Кроме одного — лишняя навязчивость в отношениях у представителей нечеловеческих рас не одобрялась. Поэтому, ей поступило предложение, она отказалась, и разговор на этом закончился. Вряд ли люди поступили бы так же...

Сообразив это, Рани вздрогнула. В путешествии следовало учитывать всё, и простую психологию в отношениях тоже. А ещё лечение... Хорошо, нелюдей и без свидетелей она может лечить при помощи собственной силы и техники кшасаров, работавших с магическими каналами. С людьми такое не пройдёт, придётся менять тактику, подстраиваться под обстоятельства и магию использовать по крупицам, чтобы себя не выдать.

— С-спи, — макушки коснулись тёплые губы, и метаморфа моментально провалилась в сон.

* * *

Ей было жарко. Жарко и тяжело, словно кто-то придавил немалым весом тело девушки к лежаку. Плотненько так придавил.

Фъерани дёрнулась, пробурчала пару нецензурных слов, намекая на неприличное поведение нечаянных спутников, и открыла глаза.

Мужчины давно проснулись и теперь негромко переговаривались, сидя на краю лежака. А на ней лежала крупная ящерица, раскинув в стороны лапы и уткнувшись мордой в грудь девушки.

Шкурих — зараза!

— Гадёныш, — прошипела Рани и попыталась сбросить наглого демона.

Очень-таки живого и целенького, без малейших ранений на шкуре, и без тошнотворного запаха гнили, возникавшего при внутренних повреждениях. Странно, как он уцелел? Влияние мерзкого заклятья, оставленного в подарок князем ш'ааргов, метаморфа прочувствовала на себе. Пусть её демоническая часть не являлась преобладающей, но всё же занимала значительное место в организме, и пострадавшие лёгкие пришлось восстанавливать перестроением клеток.

Ага, вот её ошибка, она не полностью перестроила тело под человеческое, чтобы не сбивалось дыхание при быстрой ходьбе.

— Тебе жалко, что ли? — в ответ буркнул демон, вцепляясь когтями понадежнее. — Тепло, мягко и уютно, что ещё нужно несчастной брошенной ящерице?

— Ящерице, — машинально повторила Фъерани и решительно села. — А каким образом сплетник умудрился уцелеть, позвольте поинтересоваться у вашей светлости? Я не удивлена, что открыл хору, нет. Но их тела, — она ткнула пальцем в сторону ночных спутников, — крупнее и теплее. Почему именно я?

— Так мягче же, — зевнул шкурих. — Зачем отказывать себе в удобствах?

Всё выглядело логично, удивляло то, что он не пострадал. Метаморфа не удержалась и провела ладонями вдоль шипастого хребта, пытаясь сделать диагностику.

Вот, пожалуйста, совершенно целый и здоровый, в отличие от вчерашнего раненого и её самой. Завидно? Ещё как!

— Тебя не затронуло заклинанием, — девушка начала отцеплять когтистые лапки от одежды. Не преуспела, поскольку лап у шкуриха было восемь, а у неё всего две руки. То, что отцеплялось, тут же хваталось за неё снова, стоило только перейти к следующей паре конечностей.

— Так поражающее заклинание не рассчитано на чешуйчатых, не имеющих человеческого облика, — шкурих щёлкнул зубами, ловко извернулся и соскочил на помост. — Неласковая ты, недобрая, совсем не жалеешь несчастное брошенное существо. Давай ты возьмёшь меня с собой, а я тебе расскажу про этих...

Ящерица качнула головой в сторону мужчин, так и не снявших маски, и тут же поплатилась, наткнувшись мордой на кулак змея.

— Ой, да понял, понял, — зачастил демон. — Какие все нежные, аж противно. Хорошо, я стану твоим домашним питомцем, а взамен буду снабжать тебя интересной информацией. Так идёт?

Фъерани представила, как она идёт по городу или деревне в обнимку с ящерицей, а горожане кидают в неё гнилой картошкой и тухлыми яйцами, сопровождая сие действие оскорблениями и гневными выкриками вроде "сожги ведьму".

— Меня спалят как колдунью в ближайшем посёлке, — девушка замотала головой. — И на этом путешествие закончится. Ты не понимаешь...

Она не успела завершить мысль, сообразив, что такой домашний питомец очень бы пригодился в человеческих землях. Шустрый, умеющий прятаться и создавать короткие порталы для сокращения пути, знакомый со многими традициями и обычаями. В общем, незаменимый помощник, не всегда удастся воспользоваться бронзовым зеркалом для просмотра текущих или прошлых событий.

— Я могу спрятаться под твоей одеждой, — шкурих хитро моргнул и уменьшился почти втрое, став похожим на обычную крупную ящерицу.

Таскать демона на себе, пусть даже и маленького — такое не могло присниться даже в кошмарном сне.

— На плече поедешь, — решила Рани. — А еще я надену на тебя ошейник. Сплету из подходящего шнурочка, чтобы все знали, что ты ручной и одомашненный.

Мужчины молчали, с интересом наблюдая за целительницей. Простой демон-сплетник заинтересовал её куда больше, чем двое красавцев, это вызывало чувство изумления пополам с обидой.

— Ура! — заверещал шкурих и бросился обниматься.

— Восьминогая ящерица на плече у девушки, как ты себе это представляешь? — змей решил влезть и разрушить иллюзию мирных переговоров.

— А я отрежу ему лишние лапы, — Фъерани отодрала от себя подозрительно счастливого демона, — и никаких проблем.

Шкурих притих, помахивая хвостом и роняя крупные слёзы из хитрых лиловых глаз.

Конечно, никому ничего она отрезать не собиралась, на уроках по генетике существ, усердно вдалбливаемой отцом, метаморфа помнила, что демоны-сплетники прекрасно мимикрируют и умеют скрывать лишние конечности, прикидываясь простыми пресмыкающимися при путешествии в других землях. И размер меняют при необходимости, особенно если нужно куда-то пролезть.

— Ты меня не любишь, — промямлил шкурих.

— Я жду от тебя конкретную информацию, чтобы решить, насколько полезным окажется для меня такое соседство.

Демон крутанулся очередной раз, умело пропав из рук, и возник уже на каменной полке, прямо на узле с одеждой Фъерани.

— Спрашивай, — он как-то по-человечески пожал плечами. — Пусть мне едва больше тысячи лет, но успел попутешествовать и повидать многое. Тёмное царство, первые два неба, на остальные не полез, у меня для этого слишком мало опыта. Четыре империи в человеческих землях, пять или шесть крупных княжеств. На других континентах не бывал, порталы нашего вида не предназначены для дальних путешествий, а изображать ручную зверушку, путешествуя на корабле, удовольствия мало.

Ненамного старше её, это тоже было заметно по цвету шкуры и недостаточно коротким шипам вдоль позвоночника.

— Откуда ты знаешь, что заклятие не действует на чешуйчатых и демонов, не имеющих человеческого облика?

Мужчины переглянулись и уселись поудобнее, заодно перекрыв выход, на котором замерцала серебристая сеть, предохраняющая от ненужных визитов или прослушки, а заодно и от попытки побега рассказчика. Их этот вопрос тоже заинтересовал.

— Шкурихи были созданы в результате генетических экспериментов ш'ааргами. Первые экземпляры представляли собой гибрид демонов-курьеров и быстроногих ящериц, водившихся в долине. Потом нас несколько раз улучшали, этим занимался светлейший князь Шейгард и его сестра. Так как они были нашими создателями, то им мы и подчинялись, собирая или донося нужную информацию, отсюда и пошло название демонов-сплетников. Сто лет назад его светлость обосновался в здешних краях, провернув мастерскую интригу. Разумеется и нас перевёл сюда, чтобы всегда оставаться в курсе событий. На просмотры по зеркалам уходило слишком много времени, а ещё некоторые моменты попросту ускользали из-под пригляда. Что надежнее ящериц, знающих, что искать и за чем или за кем следить? То-то и оно.

Он поменял позу и теперь сидел, закинув лапу на лапу, скопировав позу внимательно слушавших мужчин. Ночные спутники метаморфы явно никуда не торопились и с удовольствием внимали ценной информации.

— Слишком далеко ушёл в предысторию, — вздохнула Рани, которой не терпелось покинуть храм. — Можно поближе к сути?

— Его светлость мечтал, что раса ш'ааргов станет основной из нечеловеческих, в буквальном смысле заняв мировой трон. Нет, он не собирался открыто вставать во главе объединенных царств, поскольку понимал, что демоны и небесники на дух не переносят друг друга, а охотники не терпят ни тех, ни других. С другими нелюдями не сталкивался по одной простой причине — он задумал вести дела при помощи интриг, внедрения нужных артефактов и сложной алхимии подчинения, при этом оставаясь в тени.

Змей мрачно глянул в сторону друга, теперь понимая, что тот пошёл на сумасшедшую жертву ради разведки этих самых артефактов, практически уничтоживших демоническую расу. С подстраховкой, поскольку они оба знали, что некая целительница высшего ранга решила попутешествовать в человеческих землях, и в случае необходимости он мог воспользоваться сумеречной тропой, чтобы доставить лекарку к пострадавшему. Ну или пострадавшего к врачевательнице, что и произошло.

— Уничтожение демонов его рук дело? — решил уточнить Яарн.

— Я ещё не дошёл до этой части повествования, — шкурих снова поменял позу, разлёгшись на животе и свесив четыре лапы с каменного выступа. — Светлейший князь провернул интригу с небесным духом, неудачно попавшим на землю и вселившимся в человеческое тело. Кстати, дочерью Артасхи и сумеречной принцессы, — он изобразил лёгкий поклон в сторону метаморфы. — Воспользовался её доверчивостью и наивностью, граничащей с беспросветной глупостью, восстановил и преумножил собственный магический уровень, для ш'ааргов это возможно.

Следующий взгляд отправился в сторону одного из мужчин, но Рани не обратила на это внимания.

— Тётя? Она жива? — девушка оживилась. Пусть она относилась к семье тёмного врачевателя, но была уверена, что смогла бы найти общий язык и с представительницей небесного племени.

— Якобы женился на ней, по обычаям ш'ааргов этот брак никто не признал бы действительным, потому как женщина должна предложить избраннику выпить её кровь, наплодил кучу ребятишек, которые в силу особенностей метаморфов смогли удержать талант высшего божества. Ну, совсем как ты, — шкурих посмотрел на целительницу. — Одновременно решил убрать конкурентов, создав несколько десятков артефактов, рассчитанных на демоническую кровь, а также кровь небесных существ. Единственным условием стало наличие постоянного человеческого облика. Есть же тёмные духи, принимающие человеческий вид изредка, или природники, на них это не распространялось, как и на нас. Под исключение еще попали все чешуйчатые, то есть, демон, умеющий трансформироваться в змею или ящерицу, смог бы удрать, если вовремя это сообразил.

Рани поёжилась, не очень-то ей нравилось такое подробное повествование. Похоже, его светлость решил подчистить человеческие земли от нелюдей, убрав таким образом конкурентов, которые могли взять его если не уровнем силы, то количеством. Демоны-борхи* являлись лучшими артефактниками тёмного царства и частенько бродили в людских государствах, накидывая плотный морок или принимая соответствующий вид, что уж говорить о шимини*, мастерски владевших наложением иллюзий.

(Борх — демон-ремесленник, большей частью прикладного направления. Почти все борхи ладили со стихиями земли и воды, к стихиям воздуха и огня относились равнодушно, используя только малую их часть. Шимини — демоны иллюзий и материальных мороков. Прим автора)

— Так убивать-то зачем? — не выдержала она. — Здоровая конкуренция способствует развитию талантов, это не секрет.

— Так он сначала убивать и не собирался, задав артефактам определенное время. Они работали, отбирая магическую силу, превращая демонов в обычных людей. А сам отправился на острова Хашефнара.

— А тётушка? — судьба нечаянно объявившейся родственницы взволновала Рани.

— Так он её уничтожил, — шкурих дёрнул хвостом. — Она была единственной, кто мог нанести ему существенный урон и придумал способ как её ослабить и убрать. Про нас забыл. Не только про нас, но и про селт, которых прикармливал, и еще про кучу всяческих звериных красавцев, хотя предполагаю, что необходимый генетический материал для продолжения экспериментов забрал с собой.

— Стоп, если он убил демонов и часть небесных духов, так оставались ещё охотники. Пусть их немного, но они представляли силу, с которой пришлось бы считаться, — вдруг вспомнил змей.

— А чёрная пропасть, стоящая между Лиловыми горами и тёмным царством? — язвительно пропел демон-сплетник. — Целый склад невероятных существ, использовавшихся в экспериментах. Светлый князь несколько раз открывал замок, выпуская невероятно голодных чудовищ, бороться с которыми приходилось и охотникам, и демонам. Но всё это мелочь, по сравнению с тем, что произошло после его ухода.

Слушатели невероятной истории переглянулись.

— Перед уходом он сорвал этот замок, чтобы отвлечь воинов трёх царств и скрыть собственное перемещение. Все кланы охотников отправились на бой и ценой многих жизней смогли запечатать опасный провал. Ах, да, в Шарайе осталась его родная сестра, которой удалось выйти замуж за тогдашнего правителя. Однако, мать императора явно страдала паранойей и подстраховалась, сделав невероятное количество полезных вещиц. Уговоры на неё не подействовали, как и ментальная магия, которой княжна владела в совершенстве. Вот что-то не срослось. К тому времени практически все демоны превратились в людей, и вдовствующая императрица не была исключением, но она подготовила накопители, которые использовала бы в крайнем случае. Сестрица князя отравила императора и посадила на трон собственного сына, однако госпожа Арлая пошла на сумасшедший риск, пожертвовав собственной жизнью и запустив механизм уничтожения для ш'ааргов, а накопленной энергии хватило, чтобы претворить это в жизнь. Последние ш'аарги на континенте были развеяны, но в действие вступил механизм мести, заложенный всё в те же артефакты, и они вышли на полную мощность, теперь буквально сжигая любое существо, чья генетика была предусмотрена в настройках.

Бр-р-р, Фъерани передёрнуло. Что там демонические интриги и борьба за власть? Тлен, не более...Один-единственный сумасшедший возжелал мирового господства и поставил своей целью убрать конкурентов. Странно, что он не дотянулся до других государств, где могли жить другие виды нелюдей.

— Только в Шарайе? — ещё не хватало, чтобы она столкнулась с подобным, навестив Лавию, а потом Битран. Хотя нет, монастырь Тянкай принимал нелюдей, значит до тех владений действие опасных вещиц не дотягивалось, либо кто-то поставил там хорошую защиту.

— Только Шарайя, светлейший князь торопился отбыть на родные острова и не стал трогать соседние земли. Да и к чему это? Демоны, небесники и сумеречные охотники никогда так далеко не заходили, если и наведывались, то это единицы, ну десятки, не более. Только здесь в одном месте соприкасаются все три царства.

Мужчины снова переглянулись.

— Чудесно! — восхитилась Рани. — Прекрасный рассказ с множеством подробностей. Великолепный, чуть ли не с иллюстрациями происходящих событий, яркий и красочный. Но из него выбивается один момент, ты — существо, созданное ш'ааргами, но с такой лёгкостью выдавшее все их секреты. Где гарантия, что все рассказанное является правдой? Не накажет ли тебя господин, если вдруг вздумает вернуться?

— Можете не верить, — обиделся шкурих. — Ничего личного, но нас бросили на произвол судьбы, словно отработанный ненужный материал. И господин не сможет вернуться, к его светлейшему сожалению вся информация об островах Хашефнара была утеряна, ему не удалось найти самого главного — почему его племя десять тысяч лет назад спешно покинуло тот архипелаг. Сто лет назад на острова перебрался его брат со своей командой, пару раз присылал письма, потом замолк, но князь не обратил на это внимания, считая, что тот занят строительством и приведением нового места жительства в порядок. Потом ушёл сам, уведя свою семью и оставшуюся часть команды экспериментаторов. С тех пор о них никто не слышал, и в течение ста лет не появлялось никакой информации о деятельности этих уникальных существ.

— А ты копал без отдыха и перерыва на обед и ужин? — съязвила метаморфа.

— Не копал, — согласился сплетник. — Оно мне надо? Но могу покопать, побеспокоить неких чрезвычайно старых созданий, практически реликтов, заставших тогдашние времена, побеседовать, поспрашивать. Если, конечно, они ещё живы. Могу сказать точно, что если здесь и остались ш'аарги, то они вряд ли начнут кому-то вредить. Скорее всего, это потомки тех, кто ушёл из долины задолго до войны и ценит мирную спокойную жизнь намного больше, чем сомнительное мировое господство. Всё, теперь я твой домашний питомец.

Он подёрнулся серой дымкой, исчез и тут же возник на шее, накрепко обвив её лапами. Ладно хоть не стал увеличиваться до нормального размера, оставшись небольшой ящерицей.

— Давай, ты всё-таки будешь не моим домашним питомцем, а ящером, ходящим по собственному желанию там, где вздумается?

Шкурих задумался или сделал такой вид, чтобы потянуть время.

— А кормёжка и мягкая постелька? — сплетник свесил голову и попытался залезть носом в вырез походного платья.

— Не наглей, — щелчок по носу заставил демона отпрянуть и зашипеть. — Сама ещё не знаю, где буду жить и чем заниматься. Может через пару недель меня прикопают под какой-нибудь корягой. Но в гости, если что, можешь зайти. Особенно, если никого при этом не напугаешь.

— Да и пожалуйста, — сплетник снова подёрнулся дымкой, потом возник по ту сторону серебристой завесы. — Чихать я хотел на вашу защиту. Спасибо за приглашение.

Последние слова донеслись уже с порога.

— Госпожа ещё не выбрала свой путь? — решил влезть Яарн.

— Госпожа очень хорошо знает, куда пойдёт и какое направление вам порекомендует, — щелчок пальцами перенёс узел и сумку прямо к ней в руки. А что, она тоже так умела.

— Но услуга ещё не оплачена, — второй собеседник ухватил её за рукав. — Не люблю быть должником. Простая благодарность ничтожна за подобную помощь.

— Ремесло целителя подразумевает оказание помощи любому живому существу, даже если то существо не в состоянии достойно оплатить сохранение своего здоровья или жизни, — Фъерани чётко отбарабанила постулат из третьей книги правил поведения лекаря. — Возможно, когда-нибудь мне понадобится ваша услуга. Когда-нибудь, но не сейчас...

Она потёрла лоб, припоминая карту и порядок открытия порталов, потом решительно встала, подхватывая свои вещи, и двинулась в основной зал. Как ей сказали — портал расположен за алтарём?

Вчерашние спутники решили не отставать или не оставлять девушку в одиночестве.

— Милая девушка путешествует в первый раз? — змей обогнал своего друга и легонько дёрнул за рукав платья метаморфу. Та сердито фыркнула в сторону нахала. — Девушка не в курсе, что платой за размещение в хору и использование источника...

— Она использовала его, чтобы вылечить меня, — второй мужчина решительно обошёл остановившуюся пару. — А за ночь, проведенную в хору, не платят.

Он коротко резанул по ладони кинжалом, снятым с пояса, и положил руку на алтарь, как раз перед свечами. Пламя колыхнулось, вытягиваясь вверх, и снова опало.

— Э-э-э, — Фъерани отступила в сторону. — Никогда о таком не слышала.

— Потому, как милая девушка никогда не путешествовала по таким местам и не пользовалась порталами, — змей поправил маску. — Правила есть писаные, а есть не прописанные, поскольку ситуации встречаются разные и невозможно предусмотреть каждую. Если используется накопитель, то после отдыха путник оставляет часть своей энергии, передавая её через кровь. Порталы активируются силой, хору открываются тоже силой, все это сливается в накопитель, простой человек гостевую не откроет и в безопасном месте спать не ляжет.

Безопасное, ага. Чего стоило появление шкуриха и его наглость! А, если бы она не знала кто это и шарахнула чем-нибудь от души? Да той же ледяной стрелой или иглой, которые получались лучше всего. С другой стороны, нелюди неплохо разбирались в расах и быстро оценивали возможного противника. Могли ошибиться в уровне, но редко путались в происхождении, если только в противнике не смешалась разная кровь, составив гремучий коктейль и добавив неожиданных способностей.

Хотя, он прав, всяческие разборки в храмах Шайхха категорически запрещались.

— Не спорю, — пожала плечами метаморфа. — Вы правы, я путешествую впервые и раньше не сталкивалась с таким способом перемещений. Здешние места мне незнакомы, как и те, в которые направляюсь. Благодарю за подсказку, я это учту.

Она аккуратно обошла змея и его друга по хорошей дуге и направилась за алтарь.

Картину на стене любой молящийся принял бы за молитвенные стихи, обрамленные цветущими веточками и выцветшими от старости лентами, но это была карта. Карта здешнего континента с раскладкой по государствам и городам, с указанием расстояния в би-ши.

Рани наморщила лоб, пытаясь вспомнить обычную карту, потом решительно поднесла руку к одному из четверостиший. Строчки мигнули и поменялись на рисунок: Лавия, — это государство, своими очертаниями напоминавшее сердце, трудно было спутать с любым другим.

На "сердце" вспыхнули четыре синих точки и одна зелёная. Синие указывали на храмы Шайхха с гостевыми хору, зелёная обозначала не просто храм с местом для ночёвки, но и хранилище. Неплохо!

— Лавия? — удивился змей. — А зачем тебе в Лавию?

— Помолиться за процветание и благополучие всех семей, живущих под этим благословенным солнцем, — Рани сложила ладони в молитвенном жесте. — Лучшее место для вознесения молитв. Говорят, что у богов открыты уши только там, во всех прочих местах они наглухо заткнуты. Я всегда почтительна к своим родителям и прочим предкам, к какой стороне силы они бы не принадлежали.

Чуть-чуть поддела, напомнив, что в её крови затесался и ген небесного божества.

Она подумала и решительно ткнула пальцем, на котором был надет перстень, в зелёную точку. Под ногами нарисовался светящийся круг, и девушка с визгом провалилась в него, не ожидая, что перемещение произойдёт с такой скоростью.

* * *

Благословенная Лавия, страна садов и лесов, благоухающая цветами, со звенящими водопадами, кристально чистой водой в озёрах и реках, сверкающая солнцем...

Фъерани стало жарко сразу же, лишь только она вышла из очередного храма. Самый солнцепёк, время после полудня. Ах, да, она пропустила завтрак, и обед ещё не нарисовался на горизонте. Вряд ли здесь озаботились постройкой таверен, готовящих еду для усталых путников. Если таковые и были, то сейчас паломники не спешили в храмы, до очередного праздника оставалось больше двух недель, и торговцы едой вряд ли работали.

В воздухе смешивались запахи цветов. На юге сейчас буйствовала поздняя весна, самое время для цветения, но не особо подходящее для сбора плодов.

— Не учла, — пробормотала Рани, начиная обходить храм по часовой стрелке, как рекомендовалось в рукописи по постройкам Шайхха, — живот уже подводит от голода. Несколько дней по тёмным землям, ещё сутки по человеческим. Пусть я терпеливее людей, но всему есть предел.

— У госпожи бурчит живот? — с ветки раскидистой яблони свесился шкурих. — Госпожа не подумала о провизии?

— Госпожа действительно плохо подготовилась, — со вздохом признала девушка. — Ты-то здесь какими судьбами? Следишь?

Последнее слово она произнесла с кривой усмешкой, похоже демон-сплетник решил не оставлять её в покое. Или на самом деле ему было грустно и скучно?

— Я же обещал помощь, — ящер шевельнул кончиком хвоста. — Здешние места мне хорошо известны... Очень симпатичная долина, чтобы пересидеть небольшую бурю и вернуться, не потеряв ни единой чешуйки. Защищённая и удобная, здесь никто не гоняется за несчастным пресмыкающимся и не мечтает наступить на хвост.

— Красиво, — согласилась Рани, продолжая следить за камнями фасада. — Но голодно.

Среди серых плит, облицовывавших фасад храма, стали попадаться бежевые со слюдяными вкраплениями. Северная сторона подходила для хранилища, оставаясь большую часть суток в тени.

Вот оно, в магическом зрении мелькнул знак "саири", означавший свободу. Пустой ящик, в который много что можно убрать, а потом призывать по необходимости через перстень, проверяя отправку зеркалом.

Фъерани подошла ближе, путаясь в высокой траве. Демон с интересом наблюдал издали. Чего ему торопиться? Не однажды следил за этими местами, в том числе и за хранилищем — кто сюда приходит и что прячет. Открыть не мог, ключ к замку всегда оставался у владельца. Специальный зачарованный перстень передавался по наследству, в случае необходимости служил опознавательным знаком рода или запирал-отпирал тайные места, предназначенные для семьи и её наследников.

Девушка провела пальцами по стене, пытаясь нащупать место замка. Неровный камень царапал пальцы, но она не обращала внимания. Небольшое неудобство или...

Одна из острых крупинок всё же прорезала кожу, и по стене потянулся кровавый след. Тут же что-то тихо щёлкнуло, потом зашелестело, и одна из плит развернулась, показывая три свободные полки.

— Активация на крови? — удивилась Рани, припоминая, что в инструкции об этом не было сказано ни слова.

— Головой подумай, — лениво посоветовал шкурих. — Если нет головы, то на всю жизнь калека, и ни одно лечение тебя не спасёт, даром, что сама врачевательниа.

Метаморфа решила не обращать внимания на его замечание, а подумать над этим позже. Достала из сумки три зачарованных ларца, напоминающие плоские коробки, при необходимости разворачивающиеся в целый сундук, шкатулку с особо ценными лекарствами и аккуратно расставила по местам. Место замка было видно невооруженным глазом, небольшая выемка в точности соответствующая размеру печатной пластины на перстне.

Итак, ларец с нарядами и украшениями на месте, одежды там более, чем достаточно. Следующим встал ларец с золотом — очень важная вещь, без денег не обойтись ни в одном царстве, вне зависимости от расы и принадлежности. В последней коробке лежали ценные ингредиенты — без них не создать уникальных лекарств и несколько тетрадок с записями. И небольшая коробочка с готовыми лекарствами, не встречающимися в человеческих землях, да что там и в темном царстве их осталось совсем немного. Личные разработки её семьи, личные изобретения отца.

— Решила прогуляться налегке? — сплетник не удивился малому размеру и весу ларцов, всё это были упаковочные артефакты, предназначенные для хранения важных вещей при путешествиях.

— Вызову, если понадобится, — качнула головой в его сторону Фъерани, перебирая монеты в кошельке. Серебро и медь — самый ходовой металл, мать, словно в воду глядела, положила только те, что использовались в любых землях.

— Куда теперь?

На этот вопрос он ответа не получил, поэтому прошипел что-то ласковое и лукавое вслед удаляющейся метаморфе.

Теперь ей предстояло заново изучить карту и перейти в Битран. Девушка глянула на солнце, наморщила лоб, просчитывая разницу во времени. Неплохо, плюс-минус два часа не нарушали её планов.

* * *

Битран. Южный город Селп недалеко от границы с Иртеей

От лесного храма, спрятавшегося в густой чаще, и до города Фъерани затратила всего пару часов. Жара спадала, идти стало легче, а еще по дороге попалась пара колодцев, удалось напиться и наполнить флягу. Жаль, что она не подумала раньше и не взяла с собой чай из беравки — отличное средство для путешественников.

Вскоре впереди показались домики окрестных деревень, поля, покрытые свежей зеленью всходов, садовые деревья, покрытые цветами, а потом и массивные ворота города.

Люди всегда окружали города толстыми каменными стенами, позволявшие прятаться за ними жителям в случае войн и крупных разбойнических нападений. Разбойников давно утихомирили, а вот военные действия на границах временами вспыхивали с новой силой.

Вот и сейчас по пыльной дороге тянулись беженцы с узлами и корзинами.

Рани прошла в город спокойно, стража не обратила внимания на одинокую девушку. Их внимание было приковано к воинскому отряду, подходящему к воротам, здесь метаморфе повезло, и она немного их опередила, иначе бы пришлось ждать, пока командиры поговорят с городской охраной, разберутся с въездными документами, обязательными для торговцев и военных.

Фъерани решила далеко не заходить, а свернуть на постоялый двор, чья вывеска, поднятая на высоком шесте, привлекла её внимание. Туда беженцы почти не заходили, за место и еду брали плату, вряд ли они имели лишние деньги, чтобы в погожий тёплый день платить за кровати или тюфяки.

— Хозяин! — девушка опустилась на лавку за столом, самым близким к забору. В случае неприятностей при её-то ловкости ничего не стоило перескочить невысокое ограждение.

— Здесь милостыню не подают, — рядом словно из-под земли вырос давно небритый мужик с застиранным до серого цвета полотенцем.

— Мне нужна не милостыня, а еда и кружка хорошей браги, — чего мелочиться, всё равно ни один алкоголь на неё не действовал, — и комната.

— Комнаты нет, могу дать место, — хозяин заведения кивнул на два больших помоста, на одном из которых располагались мужчины, которым не хватило места в доме, а на втором женщины с детьми. — Тюфяк и одеяло обеспечу. Плату вперёд.

— Ещё еду не принёс, а уже о деньгах заговорил, — пренебрежительно фыркнула метаморфа. Помост так помост, та же крыша над головой, без стен, с плотными шторами из мешковины. Единственное неудобство — придётся активировать сигналку, вряд ли все здесь такие честные и благородные.

Хозяин махнул рукой, и к ним тут же подскочил бойкий парень с миской разваренной фасоли и куском курицы, держа в свободной руке кружку с заказанной брагой.

— Один серебряк, — мужчина пренебрежительно оглядел постоялицу с головы до пят.

— Без проблем, — Рани пошарила в поясном кошельке, выуживая длинную узкую пластину, именуемую "серебряком".

Хозяин ещё раз глянул сверху вниз, хмыкнул, но больше ничего говорить не стал. А потом и вовсе заторопился, поскольку около того же самого постоялого двора остановился отряд, успешно миновавший городские ворота.

Двое офицеров в доспехах с гравировкой отличительных знаков слезли с лошадей, небрежно кинули поводья слугам и теперь разглядывали большой двор, частично заставленный повозками, столами со скамейками

— Зачем ты свернул сюда? — один из мужчин брезгливо поджал губы. Ему не нравилась ни простая обстановка, ни запах еды, доносящийся с кухни.

— Предположим, что нас накормят в поместье градоправителя, но как же они? — второй повёл рукой в сторону гвардейцев. — Хороший командир всегда заботится о солдатах.

— Они всего лишь простолюдины, — фыркнул первый. — Они родились, чтобы служить и умирать за своих господ. Другое дело ты, ты родился генералом.

— Я родился не генералом, а ребенком, — Ашшерет небрежно отодвинул в сторону собеседника и вошёл во двор. — И генеральское звание не получил бы, оно не передаётся по наследству. С одиннадцати лет в войсках, многое пришлось пережить, чтобы научиться служить своей стране.

— Кузе-е-ен, — протянул старший сын канцлера, — успокойся. Твоя миссия сегодня состоит в том, чтобы уничтожить тех, кто хочет поднять бунт против его величества и подчинить своей власти южные пределы государства.

Сантора Шитаи, старшего сына канцлера, можно было назвать красивым, но мешало презрительно-надменное выражение накрепко приклеенное к лицу. Он на самом деле не считал стоящих ниже по рождению за ровню или за тех, на кого следует обращать внимания. Простолюдины — этим все сказано, их обязанность служить представителям дворянского мира.

— Ты послан расследовать, а не казнить, — попытался возразить Ашшерет, получивший звание генерала и должность помощника главнокомандующего войсками два года назад. — Не стоит превышать свои полномочия.

— Ты забыл, что сказала матушка? — голос сына канцлера снизился до шипения. — Всё делается для упрочения славы и благополучия наших семей. Бунт или не бунт, не нам решать, за нас уже все решено.

Ашшерет поморщился, ему хорошо было знакомо стремление тётушки к власти и богатству, часто переходившее все мыслимые пределы. Вот и в этот раз она передала письмо через своего сына и настоятельно порекомендовала выполнять всё, что ему скажут. Он не был силён в интригах, поэтому выбрал военное дело, хотя бабушка и тётя мечтали видеть его чиновником. На войне всё просто — защищай свою родину от чужих посягательств, борись с врагами, не отдавай своей земли.

Фъерани, сидевшая через пару столов от входа, навострила уши. Особой проблемы это не составляло, слух нелюдя всегда превышал человеческий. Похоже, кто-то задумал провести интригу и прикарманить чужое состояние, подведя это под подавление бунта и наведение порядка. Мужчина с презрительным выражением лица вызывал чувство брезгливости и желание использовать пару гадостных штук из своего арсенала, к генералу отношение раздваивалось. С одной стороны он заботился о солдатах, с другой подчинялся неумному приказу. С третьей, он — солдат, а им не дано рассуждать... А с четвёртой — ни одного из них не насторожили толпы беженцев, тянувшиеся от границы. Не лучше ли проверить в каком состоянии юг, а не пускаться в сомнительную авантюру? Или император ещё не в курсе южных событий, или это обычное дело, повторяющееся несколько раз в год.

Впрочем, это было не ёё дело. Рани отставила пустую миску и кружку, вытерла губы и двинулась к помосту, куда помощник хозяина постоялого двора уже кинул тюфяк и одеяло.

Стоило ли проследить за продолжением дела этих двоих? Интриги надоели в тёмном царстве, и влезать в них с головой, едва прибыв к людям, настроения не было. Поэтому метаморфа расстелила тюфяк, положила узел с одеждой под голову, а на сумку, на всякий случай, прицепила ядовитого жучка-охранку и завалилась спать — время к закату, завтра вставать на рассвете, чтобы продолжить своё путешествие. Одно она знала точно, не стоило оставаться в этом городе.

* * *

Рани проснулась перед самым рассветом, пару раз за ночь у неё пытались стащить сумку, но жук кусался чувствительно, ранил до крови и похитители убирались прочь, не желая поднимать лишний шум и привлекать к себе внимание.

Казалось, постоялый двор никогда не спал, хозяин уже суетился около дровяной плиты, а парень-помощник расставлял сдвинутые столы и скамьи.

— Госпожа желает завтрак? — в этот раз мужчина выглядел куда приветливее. — Есть каша с курицей и лепёшки.

— Миску каши, чай, пару лепёшек заверните с собой, — девушка положила на край стола несколько медяков.

Еду подали сразу же, большие чайники кипели, выбрасывая струйки пара, от котла на плите исходил вкусный запах, лепёшки принесли, завернутые в старую, но чистую холстину.

Фъерани не торопилась, жевала медленно, пытаясь сообразить — стоит ли вернуться назад в храм с порталом или наоборот пройти вперёд до следующего.

По её подсчётам получалось, что до следующей остановки около шести часов хода. Не страшно, ей удалось нормально поесть и сносно выспаться. Постоялый двор — это не хору, где любой нелюдь чувствовал себя в безопасности и не думал о сохранности своих вещей, здесь пришлось отдыхать вполглаза. Пусть сумка зачарована и далеко её не унести, но с вора станется выпотрошить содержимое и повыкидывать нужные лекарства. Кошель же лежал за поясом, и девушка спала на нём, сдвинув под бок.

— У меня вопрос, — перед уходом она поймала хозяина постоялого двора за руку. — Откуда все эти люди?

— А то неизвестно, — проворчал мужчина, с подозрением оглядывая девушку. — Четыре деревни разорены иртейцами. Уже шестое нападение за последние полгода. До гарнизона в посёлке не доходят, но безобразничают жутко, и сбегают точно крысы.

— А что же солдаты? — удивилась Рани, припомнив отряд, увиденный вечером.

— Официально война не объявлена, его величество всё ещё ведёт переговоры. Чего вести? — неожиданно взвился хозяин. — Вдарить им так, чтобы мало не показалось. А то люди не чувствуют себя спокойно с таким-то царствованием.

Ясно, решение уйти подальше оказалось верным, ещё не хватало оказаться на линии войны.

Рани вышла на широкую дорогу, ведущую к следующему городу, по которой уже брели очередные беженцы. Беженцы — это легко угадывалось по поношенной одежде, а особенно по растоптанной обуви. А ещё по широким кистям рук и увеличенным суставам на пальцах, эти люди занимались тяжелым трудом — копали землю, мотыжили, носили камни и дрова.

Через пару часов дорога резко вильнула вправо, но метаморфа не стала оставаться рядом с вынужденными путниками, а шагнула в лес, уходя под раскидистые кроны деревьев.

Здесь веяло прохладой, которую девушка любила куда больше жары, которой славился юг. Да, здесь почти не было зимы, два месяца холодных ветров и дождей не в счет. Крестьяне собирали два урожая в год, у каждого дома стояли фруктовые деревья. Сказывалась близость к Лавии, тот климат благоприятствовал сельскому хозяйству, но из-за большого количества храмов там не было сел и городов, люди считали те места священными.

Вскоре еле заметная тропинка привела ее к скалам. Крутые склоны небольшого скального массива густо покрывали кустарники и вьющиеся растения, издали слышался едва различимый звон воды.

Вот такие места Фъерани любила, впрочем, как и большинство целителей, имевших талант к управлению водной стихией.

Звон ручья становился всё громче. Тропинка повернула ещё раз, открывая небольшой бассейн, заботливо обложенный камнями, в который падали сверху струи воды. А по скале густыми плетями вилась беравка, иначе именуемая красным горным плющом. Такое название ей дали за мелкие соцветия, напоминающие цветки герани.

— Прелесть! — взвизгнула Рани. — Вода точно течёт из источника, расположенного в пещерах. Беравка любит такие места, как и шерланский лишайник. Хорошее место, что и говорить.

Она покрутилась, разглядывая небольшую полянку и уходящие вверх скалы. Здесь росли чудесные растения, используемые в аптекарской практике, как нарочно собранные в одном месте. Теперь оставалось проверить стены на наличие пещер или широких трещин. Еще одно секретное место ей никак бы не помешало, к тому же метаморфа собиралась оставить здесь маяк, чтобы беспрепятственно приходить за целебными травами, поиски нужных иногда затягивались на долгое время.

Трещина пряталась за струями, и подобраться к ней оказалось нелегко, как и залезть внутрь. А ещё камни оказались покрыты густым слоем лишайника, перемешанного с плотными паутинными сетями.

Непрестанно перебирая имена демонов нижнего мира, Фъерани всё же протиснулась через узкий извилистый проход и огорчённо вздохнула, наткнувшись на пару камней с полустёртыми рунами. Вот была бы внимательнее, так и мучиться не пришлось, открыла нормальную дверь и не корячилась, изгибаясь словно змея.

Пещера была рукотворным чудом, над ней тщательно потрудился неизвестный творец, выравнивая стены и пол. Толстые колонны подпирали потолок, защищая от обрушения, по их венцу вились цепочки охранных знаков.

— Дивненько, — Рани сняла с плеча сумку и положила её на широкий настил, сбитый из толстых досок. — Очередное место отдыха. Вряд ли кто сюда пролезет, кроме ребёнка или худенькой девицы.

— Или змеи пополам с ящерицей, — донеслось сверху.

Раздался шорох и на каменный пол спрыгнул давний знакомый шкурих.

— Ты меня преследуешь? — глаза метаморфы сузились.

— Вот ещё, — обиделся демон. — Я тебе помог, вход приоткрыл, или ты думаешь, что вот так и запросто сюда попала? Наи-и-ивная...

— И мне пришлось проявлять чудеса ловкости, чтобы навестить это дивное место, — усмехнулась Фъерани.

— Разула бы глаза, так заметила ключевые камни на входе, — шкурихи понятия не имели о вежливости и всегда говорили в лоб, что думают. Или почти всегда, в зависимости от обстоятельств или задания.

— А мелким пресмыкающимся ты смотрелся лучше, — не осталась в долгу девушка.

— А мне все равно, — ящер зевнул во всю пасть, потом прошлёпал лапами по полу и забрался на помост. — Мне тоже мало кто нравится, но это не значит, что они должны принимать другой вид и размер.

Шкурихи в силу своих способностей умели прятаться, меняя расцветку шкуры, а в случае опасности мгновенно перемещались в безопасное место. Другое дело, что их принимали за чудовищ, вылезающих из черной пропасти, и поэтому разговорчивые ящерицы становились объектами преследования и уничтожения сумеречными охотниками. Вся магия ящериц состояла в перемещениях и умении добывать или доставлять нужную информацию, ничего боевого в их арсенале не было, если не брать во внимание острые зубы и когти. Но демоны-сплетники в бой вступали редко, предпочитая вовремя удирать.

Фъерани несколько секунд смотрела на неожиданного собеседника. Что ему от неё нужно? Почему так настойчиво идёт по её следу, можно сказать, сопровождает в человеческих землях?

Заскучал? Понадобилась компания? Ах, не смешите, демоны есть демоны, вне зависимости от того, имеют они человеческий облик или нет. Все существа тёмного царства выдвигали на первый план собственную безопасность, помноженную на собственные же интересы. Хотя вряд ли это качество присуще только демоническим расам, насчитывающим несколько сотен видов? Собственные интересы блюли и все прочие обитатели любых миров, без исключения.

— Лепёшку хочешь? — почему не попытаться угостить навязчивого спутника. Вдруг соизволит разговориться и поделиться своими мыслями и намерениями?

— Конечно, — оживился ящер, укладываясь на бок и подпирая голову одной из лап. — Поесть мы всегда любили и от угощения не отказывались.

Верно, этот момент почему-то выветрился из головы метаморфы. Демоны-сплетники обожали фрукты и орехи, мастерски грызли семечки, предпочитая дынные и тыквенные, впрочем мясо и овощи они тоже ели за милую душу. Интересно, как им удавалось держать форму при таких-то аппетитах?

— Да, я изящен, — шкурих взял кусок лепёшки. — На перемещения требуется прорва энергии. Либо подзаряжаться от источника, — он кивнул куда-то вверх и вдаль, — либо жрать в три глотки.

— Здесь есть источник? — какое приятное известие, не описанное ни в одном документе, рассказывающем о человеческих землях.

Прода от 02.08

— Ой, колдуны, строившие храмы с порталами и хору, обладали бесконечным запасом магии или передвигали все валуны вручную? И восстанавливались за ночь после тяжёлого труда? — съехидничал ящер, вытаскивая из-под помоста корзинку с яблоками. — Взаимно делюсь...

— Источник? — Рани посмотрела туда же, куда до этого глянул сплетник, попыталась сосредоточиться на внутренних ощущениях, но ничего не почувствовала.

— Водяная подземная жила идет из Тянкая, в глубине пещеры есть выход к ней, — морда демона ничего не выражала, хотя в речи чувствовалось удовлетворение от чувства собственного превосходства. Воистину — кто владеет информацией, тот владеет миром. — В Тянкае есть горячие источники — это раз, есть небольшой водопад и бассейн, именуемый каменной чашей. Если нырнуть в эту чашу, а она очень глубокая, то попадаешь в поле действия магического кристального источника, расположенного на дне. От столицы всего двенадцать часов в повозке. Не особо долгое путешествие.

Девушке снова захотелось навестить этот чудесный монастырь. Только захотелось, поскольку денег было до смерти жалко, а обычное паломничество вряд ли дало бы ей нужный доступ.

Пришлось припомнить карту здешних земель, это тоже получалось с трудом.

— Можно подумать, что ты только и делаешь, что там полощешься, — с досадой проговорила метаморфа. — И золото отстёгиваешь, будто у тебя собственные рудники с драгоценным металлом.

— В Тянкае существует три вида паломничества, — шкурих дожевал лепёшку и теперь копался в корзинке, выбирая яблоко. — Для жителей оно называется эрше. Первый вид, больше присущий людям, заключается в том, что во время поселения в монастыре посетитель молится и выполняет обязательные работы, так называемое очищение души. Проходит в нижнем дворе, куда нелюди практически не заглядывают.

Про три двора Рани слышала, отец когда-то путешествовал и бывал в здешних монастырях, включая Тянкай и Тянсу, а еще Бифу. Представители нечеловеческих рас предпочитали средний двор, о гостях, поселяющихся в верхнем дворе, никто ничего и никогда не слышал.

— Первый вид бесплатен и требует лишь послушания и усердия, — демон откусил сразу пол-яблока и пару раз двинул челюстями. — Эрше среднего двора делится на два вида, но доступно лишь нелюдям.

Интересно, а с чего вдруг сплетник решил поведать о правилах посещения Тянкая, когда Рани об этом не спрашивала? Или кто попросил его предоставить нужную информацию для обдумывания?

— Слышала об этом, — заметила метаморфа. — Мой отец путешествовал по человеческим землям, и атласы земель составлял сам, не доверяя прочим.

— Знаю, наблюдал, было до того, как он встретил твою мать, — шкурих закинул в пасть оставшуюся часть яблока. — Основной эрше стоит золотого слитка за каждые пять дней. Предоставляется комната с террасой и видом на горы, лес или сад, трёхразовое питание, доступ к источникам, но это обговаривается отдельно, участие в развлечениях, включая постельные утехи и всякие мелочи в виде музыкальных инструментов, бумаги для писания или рисунков, книг. Существует бесплатный эрше, но только по договору с настоятелем, так называемое бессрочное паломничество. Некий субъект, желающий воспользоваться услугами монастыря в течение долгого времени, обязан выполнять обязательные работы по профилю, соответствующему его ремеслу. Например, изготовление артефактов для защиты и без того неприступного жилья, варка аптечных препаратов или специальных эликсиров, выращивание трав или уход за садом и цветниками. Ну и целительские услуги, за ними частенько обращаются люди, приезжающие в монастырь. Рассказывали, что в незапамятные времена именно это священное место спасло жителей трех деревень от мора.

Ага, священное место, как же! Метаморфа помнила эту историю, связанную с драчками демонов и сумеречных охотников между собой, когда под раздачу попали и люди. Просто сумеречники использовали ядовитый дым для ослабления неприятеля, а в результате несколько деревень оказались охвачены странным мором. Тогда отец провёл три месяца в монастыре, готовя лекарства и используя собственную силу для исцеления. Сомнительно, что ему пришлось оплачивать драгоценным металлом столь долгое пребывание, скорее всего настоятель лично попросил о помощи, а заодно и преумножил славу святого места.

— Вообще-то я не просила мне это рассказывать, — Фъерани дослушала до конца, аккуратно разложив в памяти по полочкам, и только потом решила напомнить, что инициатива поделиться информацией исходила от демона.

— Ты заинтересовалась источником, — зубастая морда улыбнулась от уха до уха. — Я был внимателен и разговорчив, как и положено настоящему сплетнику.

Верно, она же сама поинтересовалась источником, просто первоначальный интерес оказался надежно погребён под толстым слоем очередных вываленных фактов.

— Хотя ответом должно быть одно-единственное подтверждение, что в Тянкае есть каменная чаша, в глубине которой прячется источник, завязанный на кристаллы.

Куда деваться, демоны-сплетники всегда отличались многословием, утомляя непривычного слушателя, теряющего нить повествования уже к середине рассказа.

— Так до источника просто так не добраться, — шкурих поскрёб затылок. — Всё по договору и за большую денежку, или за большую услугу, поскольку настоятель сам не человек и прекрасно понимает, что возможности любого существа не безграничны и требуется подпитка.

— Шимини? — это единственное, что пришло в голову Рани. Самый лучший вариант для демона-иллюзора — спрятаться в монастыре и поддерживать репутацию священного места, временами показывая паломникам чудеса.

— Тёмный алхимик с демоническо-фейскими корнями, — фыркнул ящер. — Поэтому у него на широкую ногу поставлена торговля лекарствами и выращивание нужных трав. Тебе не родственник, сразу предупреждаю, его прабабка из ночных фей, ядовитое и зубастое существо со стрекозиными крыльями. Не особо сведущ в целительстве, но на людей его знаний хватает.

— Подручные его тоже не люди, — предположила метаморфа. А как иначе, если монастырь предоставлял услуги нелюдям за хорошую плату?

— Верно, но нижним двором занимаются полукровки, осевшие в этом царстве. Многочисленные любовные связи никто не отменял, а от них нередко рождаются дети. Кстати, всякие фейки здесь встречаются куда чаще демонов и прочих странных существ красивой наружности и телосложения. И духов хватает, они тоже бывают весьма любвеобильны, если встретишь, то можешь попользоваться всласть.

Шкурих ещё раз зевнул, потом подскочил и резво двинулся к выходу.

— Отдохнула, угостилась, так гуляй дальше, а я двери прикрою. Чую, что будет сегодня для тебя работка или развлечение, это уж сама разберёшься.

Её выпроваживали, но Рани не стала возмущаться, просто повесила на плечо сумку и взяла узел в руки.

Она внимательно проследила, в каком порядке управлялся с камнями-замками демон. Вдруг придётся ещё раз навестить эту пещерку или прогуляться за травами.

Прода

Кстати, да, травы, здесь следовало оставить маяк, чтобы беспрепятственно воспользоваться сумеречной тропой. Девушка перебрала несколько маяков, замаскированных под обычные булыжники, внимательно приглядываясь в камням, осыпавшимся со скал, нельзя, чтобы они отличались по цвету. Прошла вдоль стены, выкопала небольшую ямку, немного в стороне, чтобы при перемещении не попасть под водяные струи, и положила туда камешек. Осталось только коснуться перстнем, оставляя свой знак для держателей родной крови, родителей, если вдруг им удастся беспрепятственно покинуть тёмное царство, или детей, если таковые всё-таки будут, ну и для себя самой.

— А тут трупы всякие, — из ближайшего кустарника высунул нос шкурих. — Любоваться и читать пора, а то жаль, если пропадёт возможность влиться в человеческое общество, на солнышке образы быстро растворяются и исчезают из этих недоделанных творцами мозгов.

И тут же растаял в едва заметной серой дымке.

Фъерани недовольно поджала губы — маяк прежде всего, всё остальное позже. Знак выставлялся в одно касание, перстень работал, несмотря на то, что изначально принадлежал не ей.

Она ещё раз полюбовалась на цветы беравки. Вот взяла бы с собой, но сушить и разбирать пока негде, как и готовить из неё лекарственный настой. И только потом обратила внимание на кусты, около которых исчез сплетник.

Кусты не шевелились, не доносилось ни одного звука.

Рани медленно раздвинула ветки, на всякий случай активировав в левой руке ледяную стрелу, убивающую не хуже обычной. Мало ли кого там увидел любопытный ящер?

Прямо на земле, неловко подогнув под себя руку, лежала девушка. Красивая, черноволосая, с ухоженной кожей, в дорогом шёлковом платье и мертвая, метаморфе даже не пришлось использовать заклинательный аркан для диагностики.

— Интересно, — пробормотала Фъерани, убирая оружие и присаживаясь рядом с трупом. — Кто это так постарался?

Она провела ладонью над глазами, считывая остаточные зрительные образы, и поморщилась. В памяти тут же возник постоялый двор, на который приехал воинский отряд.

В полустёртых картинках плавали оба знакомых офицера с обнажёнными мечами, падающие окровавленные люди, а потом побег. Девица неслась как сумасшедшая, не разбирая дороги и спасая собственную жизнь. Не одна, со служанкой, с которой у неё сложились особые отношения, вроде молочной сестры, их даже воспитывали вместе, хотя второй отводилась роль охраны. И ещё парень, лет на пять постарше, вроде бы брат этой служанки.

Похоже, всех её родственников уничтожили. Мало ли по какой причине, интриг хватало во всех царствах, везде боролись за благополучие семьи и власть, сметая помехи, словно сор. А семья этой девицы обладала властью, без сомнения, это не торговцы.

И еще один момент — тот, кто управлял воинским отрядом, презрительно изогнул губы и проговорил что-то вроде "женщин я не трогаю". Хорошо, значит не он, а его родственник или друг, или временный союзник, это Рани волновало мало. Она не собиралась принимать облик этой девушки именно из-за того, что случилось, не хватало снова стать объектом преследования.

Она без малейших колебаний обшарила карманы, осмотрела руки в поисках браслетов, с недоумением тронула родинку в виде цветочного лепестка выше локтя, прощупала пояс, выудив из-за него небольшой расшитый кошелёк. Всего с десяток серебряков, неплохо. Метаморфа переложила монеты в сумку и достала банку с порошком травы луха, очень быстро превращающим трупы в горстку серого пепла. Почему бы не затеять собственную интригу здесь и сейчас? Если никто не видел смерти этой девушки, то её продолжат искать. Пусть ищут. До посинения. Пусть она мерещится убийцам из-за любой качающейся ветки или хлопнувшей двери.

Труп истлел быстро, вместе с одеждой и украшениями, которые Рани в последний момент решила не брать. Вдруг это фамильные драгоценности? Не стоило попадать под подозрения и усложнять себе жизнь в первых дней пребывания в среднем царстве.

Весь этот тлен быстро разнёсся ветром, не оставляя ни малейших следов

Слегка пополнила денежный запас, но Фъерани так и не придумала, как ей обустроиться в здешних землях. Неплохо было бы позаимствовать чей-то облик, благо она не собиралась менять генетическую составляющую, а только внешность. И, соответственно, пристроиться в чью-то семью, чтобы иметь неплохой тыл на первое время. Лучше всего в семью, не имеющую проблем с деньгами. Ещё лучше в аптекарскую или целительскую, чтобы продолжать заниматься своим делом.

Впрочем, она не была прямой наследницей бога Артасхи и инстинкты целительницы не заставляли мгновенно кидаться на помощь. Да, приходилось много лечить демонов, змей, ящеров, даже птиц-переростков и кошек, всяческих тёмных рас в родном царстве хватало. Но то практика, именно с ней нарабатывался опыт. Однако он не зависел от инстинкта, а только от желания, помноженного на холодный расчёт.

Рани огляделась ещё раз, на всякий случай. Вдруг преследователи прячутся где-то здесь, не хотелось бы стать жертвой. Конечно, условно, она с демоническими корнями и без промедления убила бы любого, кто решил покуситься на её жизнь и здоровье. Тёмные феи тоже не отличались особым человеколюбием, периодически используя кровь людей в качестве подкормки. Правда, они редко выпивали все полностью, обрекая нечаянного путника на смерть, делали всего несколько глотков, а потом использовали ментальные способности для изменения памяти. А что, шёл, покачнулся, наткнулся на сучок — с кем не бывает?

И-эх, обычный осмотр ничего не дал, и метаморфе пришлось запустить волновое заклинание для обнаружения живых существ. В сетевое поле тут же попал шкурих, медленно ползущий по скале, несколько десятков мелких птиц, четыре природных духа. Последнее порадовало — природные духи имели человеческую ипостась, почему бы не использовать их для энергообмена, если представится такая возможность.

Людей поблизости не оказалось, только исчезающий след от погони.

Отлично! Ещё четыре-пять часов хода до следующего храма и никаких проблем, если, конечно, по дороге не встретится какой-то мелкий посёлок, не обозначенный на основной карте.

Двумя днями ранее. Особняк канцлера государства Битран

— Пора Фейлис вернуться, — его светлость нервно побарабанил пальцами по бумагам, щедро устилавшим рабочий стол. — Ей уже исполнилось восемнадцать.

— С чего ты вдруг вспомнил про это отродье? — Илзая, главная супруга канцлера, поправила подвеску шпильки, потом тщательно разгладила завернувшуюся полу верхнего платья, расшитого серебром и бисером. — Она всего лишь дочь наложницы, достаточно того, что вообще осталась жива. Этой простолюдинке не место в приличном доме.

— Скажи спасибо, что я не наказал тебя за отравление наложницы, подарившей мне ещё одного ребенка! — взвился Шэсем Шитаи.

Ну и что, что его супруга — дочь генерала и происходит из влиятельной семьи, словной военными подвигами! Он и так много потворствовал этой неуемной женщине, с чего-то решившей самолично распоряжаться чужими судьбами.

— Я происхожу из влиятельного рода, — благородная дама Илзая не собиралась уступать. — Все прочие мне и в подметки не годятся. К тому же я родила тебе наследника. Сантору уже двадцать два, он получил пост на государственной службе и теперь работает во славу императора и нашей страны.

Она всегда напоминала, что родила сына его светлости, первого и единственного наследника. Куда деваться, мальчиков в этой стране, как и в соседних, ценили куда больше девочек. Дочерей использовали для заключения выгодных браков и установления крепких связей с другими семьями.

— Он слишком глуп и самонадеян, — фыркнул Шэсем. — Твое воспитание сделало из нормального мальчишки младшего чиновника с сумасшедшими амбициями, хотя его знания и опыт находятся в самом начале пути.

— Он — сын канцлера и должен быть амбициозным, — Илзая обрадовалась, что разговор о младшей дочери его светлости ушёл в сторону. — Мальчик понимает свою главную обязанность, а это упрочение благосостояния и славы семьи.

Её так воспитывали — всё во славу и богатство рода, и не стоит считаться с мелкими помехами, стоящими на этом великом пути.

Прода

— Император терпеть не может самонадеянности и продвижения родственников, особенно, если эти родственники ничего из себя не представляют, — отбрил канцлер.

Куда деваться, он большую часть времени проводил на государственной службе и не имел возможности влиять на сына. Им занималась супруга, а она сразу же привила наследнику не самые лучшие черты характера. Теперь канцлер опасался, как бы безрассудное стремление к увеличению богатства и влияния семьи не привело эту самую семью к катастрофе, ведь ни для кого не секрет, что его величество был крут и скор на наказания. Вырезать целый род из-за ошибки, приведшей к негативным последствиям для государства, для него не составляло проблемы.

Императора боялись, шепотом называли самодуром, но признавали, что его подход к управлению быстро поднял страну из той разрухи, в которой она оказалась при прежнем правлении. Другое дело, что большинство семей из высшего круга тоже были вынуждены поумерить аппетиты, это коснулось как чиновников, так и командующих армиями.

— Просто у него еще мало опыта, — Илзая попыталась погасить раздражение супруга и перевести спор в простое обсуждение. — Да и должность невелика. Помощник главы департамента по расследованиям — это так мало для его талантов.

У Сантора был один годный талант — он неплохо махал мечом, на этом достоинства заканчивались и вперёд выступали недостатки. В двадцать два года он обошел все бордели столицы, любил развлечения, дорогую одежду и хороших лошадей, не чурался выпивки в компании. А еще очень гордился своим происхождением. Как же, с одной стороны — сын второго человека в государстве после императора, не считая его сыновей. С другой стороны — внук знаменитого генерала, совершившего множество подвигов. Пусть не единственный внук, его кузен Ашшерет тоже происходил из семьи Сейш и как раз занимался военным делом, но это мелочи, достаточно того, что благородная дама Илзая была любимой дочерью генерала. Жаль, что по мужской линии в роде Сейш остался один-единственный потомок, который сейчас занимал место главы. Отчасти формальное место, поскольку всем заправляла бабушка, мать Илзаи, объясняя это тем, что Ашшерет слишком много времени проводит в войсках.

— Не уводи разговор в сторону, — канцлер сдвинул брови. — Итак, моя младшая дочь возвращается в поместье и займёт полагающееся ей место. Она тоже наследница рода Шитаи, хочешь ты этого или нет.

— Прос-с-столюдинка... — на какое-то время Илзая потеряла самообладание и в голосе прорезались недостойные для госпожи шипящие нотки.

— Ты никогда не знала законов, — Шэсем брезгливо поджал губы. Его брак с госпожой устраивал император, сам бы никогда не выбрал в жены настолько амбициозную и самодовольную особу. — Согласно закону, преобладающей кровью является кровь отца, кроме случая, если мать происходит из императорской семьи и стоит выше по лестнице титулов. Поэтому моя дочь — истинно благородная барышня. Я смолчал, когда ты отравила её мать, я ничего не сказал, когда ты умудрилась провернуть интригу и выслать семью младшего чиновника на границу, — молчал, разумеется, тогда ему нужна была поддержка отца Илзаи в совете, чтобы занять пост канцлера. Но прошли годы, и от генералов остался лишь пшик и туманные воспоминания, а племянник супруги такой властью не обладал, хотя, по слухам, держал небольшую армию превосходно обученных наемников.

— Тебе нужна была поддержка моей семьи, — благородная дама тут же припомнила события пятнадцати летней давности. — Да, я отравила эту шлюху, решившую соблазнить моего мужа, и семью ее отправила в дальние дали. И девку эту...

— Тронешь мою дочь и можешь ни на что хорошее не рассчитывать, — канцлер не сдержался и шарахнул по столу кулаком.

Если бы не императорский указ о браке, возможно, он никогда и не занял бы этот пост, остался советником по торговле. Зато смог жениться по любви или, хотя бы, симпатии. Чем выше пост, тем больше ограничений. Вот и сейчас он отчетливо понимал, что из сына ничего толкового не получится, старшая дочь видела себя супругой младшего наследника императора и его же любимчика и соответственно грезила титулом императрицы. Что хотел Шэсем, так просто уравновесить немыслимые амбиции членов семьи и поэтому вызвал младшую дочь, отправив за ней старшую служанку с повозкой и прочей прислугой, обязательной для молодой госпожи.

Последний раз он видел Фейлис перед отправкой в дальнюю деревню, специально услал подальше, чтобы Илзая не навредила малышке. Помнил только доверчивые тёмно-карие глаза, с изумрудным ободком, наследием бабушки, и крохотную родинку за ухом. Как она жила, какой выросла — ничего не знал. Начнёшь интересоваться — насторожится супруга, а с неё станется отправить убийц за девочкой.

— И в какие покои ты решил ее определить? — Илзая решила сдать назад. Не стоило ссориться с мужем, к сожалению, отец её давно умер, братья тоже, а племянник не особо поддерживал всяческие планы по укреплению власти и богатства. Даже в последний поход пришлось отправлять его с помощью подлога и поддельных документов. Что взять с вояки, привыкшего просто повиноваться приказам? Но так лучше, Ашшерет не лез в интриги и не особо в них разбирался. Власть матери тоже далеко не распространялась, увы.

— Она займёт покои своей матери. Кстати, я заходил туда на днях и был поражен разрухой, что там творится. Сад высох, доски давно не крашены — это, по-твоему, нормальное управление хозяйством? Пришлось самому распоряжаться насчет ремонта.

Благородная дама открыла рот, собираясь высказаться по поводу покоев, но тут же его закрыла, вспомнив, что они далеко от главного дома, маленькие и неудобные, единственное преимущество — собственный сад, засохший, кстати. Если его светлость воспылал отцовскими чувствами, хорошо, она пока сделает вид, что согласна, а потом найдёт повод, чтобы устранить эту девку. Яд или подстава? Пожалуй, подстава лучше, ядом она уже пользовалась, не стоило повторяться — канцлер не страдал провалами в памяти. Интрига? Значит, будет интрига.

* * *

В очередной раз Фъерани устроилась на отдых около реки. Приятное место, скрытое от глаз густым ивняком, через который просто так не пролезть. Где-то над головой назойливо свистела птица, квакали лягушки на илистом берегу.

Её бы воля, так и жила около реки или озера, каждый день любовалась водой, плескалась в ласковых волнах. Хорошо, что храм недалеко, она сильно сократила путь, пробираясь к центру страны.

Отчаянный визг, раздавшийся совсем близко, заставил вздрогнуть. Метаморфа аккуратно отодвинула висячие плети ветвей. Совсем молоденькая девушка в отчаянии металась по берегу, стараясь увернуться от ножа.

— Сегодня день убийств особ женского пола или это так принято у людей? — пробормотала Рани, раздумывая, стоит ли помочь или подождать и не вмешиваться. Дела людей никогда не волновали тёмное царство, но сейчас ситуация изменилась и ей пришлось перебраться в эти земли.

Пока она раздумывала, убийца всё-таки настиг девчонку и дважды всадил нож ей в грудь.

— Стоять! — метаморфа выбралась из ивняка. — Что за разбой?

Мужик вовсе не собирался оставлять в живых нечаянную свидетельницу, что тут же уверило Рани, что дело нечисто, и кинулся на неё.

Прода

Нелюди двигались значительно быстрее, чем представители человеческой расы, и метаморфе не составило труда уклониться от ножа. Долго вытанцовывать она не собиралась, поэтому сразу же всадила в убийцу пару ледяных стрел. Посмотрела, как тот падает, и метнулась к девушке.

— Мертва. Какие же они все слабые, любой демон с такой раной продолжил бы сражаться, а потом самостоятельно дошел до целителя.

Рани закрыла глаза нечаянной жертве и привычно считала последние образы. В картинках всплыл приправленный страхом образ пожилой тётки с именем Вэнья, очень сердитой и с палкой в руках. Похоже, что девушке доставались побои за малейшую провинность. Служанка? Приемная дочь? Ненавистная родственница, перешедшая кому-то дорогу? К сожалению, далеко посмотреть не получилось, и целительница перешла к убийце.

Здешние образы оказались куда интереснее и содержательнее. В них плавало письмо от некоей госпожи с требованием убрать дочь канцлера. Ого-го, похоже, что девица была не проста, что только делала в такой дали от дома? А ещё всплыли деньги, какие-то долги...

Фъерани привычно обшарила карманы мужчины и его пояс. Ещё один кошелёк, уже второй за сегодняшний день, похоже удача пригрелась на её стороне и подкидывала небольшие подарки. Наёмник получил аванс за устранение нежелательной особы, жаль, что так мало. Лица госпожи метаморфа не увидела, поэтому предположила, что это либо мать соперницы, либо кто-то из очень близких родственников и речь идет о дележе наследства. Первое казалось маловероятным, поскольку девица, сосланная в глухую даль, вряд ли смогла бы соперничать с более удачливой конкуренткой, оставшейся в столице. Да и не ссылают из-за такого.

Впрочем, если убитая девица и впрямь дочь канцлера, то отчего не попытаться натянуть на себя похожую личину и не пристроиться в состоятельную семью? Недругов Рани не особо боялась, она не небесный дух, отличающийся благонравием и человеколюбием, а очень-таки тёмная по своему происхождению.

Метаморфа колебалась только из-за одного момента — любая девушка рано или поздно была обязана выйти замуж. Ну, она бы вышла... но за нелюдя, не за человека, опять же из-за особенности своей расы, унаследованной от матери. Плюс её век жизни значительно отличался от человеческого долголетия. Сейчас ей исполнилось немногим больше шестисот лет, а лежащей перед ней девчонке было около восемнадцати. Да, обе достигли совершеннолетия и брачного возраста, но всё же разница оставалась существенной, даже в воспитании, Фъерани многого не знала о человеческих землях и их традициях. Отец рассказывал много, но всё из области путешествий, а не обычаев, принятых у людей.

Однако... сбежать она всегда успеет... это не сложно, если не требуется корректировать генетическую составляющую и не принимать животный облик, поменять лицо и фигуру — это умели все метаморфы без исключения, одновременно обожая разыгрывать небольшие представления. Ей далеко до представителей семьи Кхан, менявших личины со скоростью ударов сердца и обожавших политику, интриги и актёрское мастерство, об этом никто не спорил, но всё же Рани собиралась попробовать.

Итак, если целительница решила заменить некую неудачливую канцлерскую дочь, то стоило: во-первых, подкорректировать облик, учтя генетические особенности, всяческие родинки или форму бровей, во-вторых, найти эту тётушку Вэнью и выудить из неё максимум полезной информации. Не помешал бы шкурих, но эта чешуйчатая зараза куда-то делась и никак себя не обозначала.

Фъерани снова перешла к девице и занялась считкой генетики, заодно фиксируя особенности линий и спиралей, присущих только людям. Куда деваться, если ей захочется дальше продолжать целительствовать, то делать это придётся с учетом особенностей организмов людей, и лекарства варить с тем же учётом.

Раз-два-три... поехали. Глаза карие с изумрудным ободком, наследие бабушки, это следовало учесть. Родинка за правым ухом, крохотная красная точка, хорошо, пусть будет...

Ф-фух, Рани разогнулась и выдохнула. Ничего такого особенного, это вам не змеиную натуру подделывать, в том числе изменяя голосовые связки. Здесь все оказалось проще.

В голову неожиданно пришло родимое пятно около локтя, похожее на цветочный лепесток. Как быстро она сможет его поставить и убрать? Морфа потренировалась несколько секунд, воспроизводя по памяти метку ещё одной убиенной и снова её убирая. Вдруг придётся воспользоваться, да мало ли в каких целях, даже если это поставит её на грань выживания... с точки зрения человека, конечно. Около пятидесяти лет она провела в обществе демонов интриг, те не стеснялись в подставах друг друга, практикуясь в разгадывании чужих шагов и планировании собственных. Если заскучает, так замутит интригу, а уж насколько безобидную будет ясно от интереса участников.

Фъерани достала зеркало, внимательно вгляделась в новый облик. Ничего такого, всего лишь подкорректировала глаза и поставила опознавательный знак семьи, по которому её должны были узнать родственники. Вдруг на самом деле речь идёт о наследстве?

Одежда по цвету и покрою подходила, разве что выглядела новее, это не страшно.

Оставалось избавиться от трупов, и метаморфа снова достала баночку с порошком травы луха. Если количество мертвецов на её пути продолжит множиться с такой же скоростью, то запасец скоро закончится и придётся пользоваться чисто заклинаниями уничтожения, а это на мгновение всколыхнёт магическую канву... В общем, попасть под пристальное внимание сумеречных охотников, если они уже начали выбираться в чужие земли, не хотелось.

Она только закончила, повесила на плечо сумку, взяла в руки узел и корзинку, брошенную девушкой на берегу и теперь раздумывала, как искать эту тётушку Вэнью.

— Ах, ты, мерзавка, — сучковатая палка свистнула в воздухе. Воистину говорят, о ком задумаешься, тот и появится. — Загулялась, забродилась, или по мужикам решила пойти!

Женщина со сварливым громким голосом в первый раз промахнулась и теперь замахивалась во второй.

— Ас-сха-а-а, — зашипела метаморфа, отскакивая в сторону. — Стой, где стоишь и двигаться не смей.

Быстрое заклинание лёгкого ступора действовало на людей мгновенно, и женщина остановилась, переводя дух и с удивлением разглядывая девушку. Вроде та, и вроде не та. Ее воспитанница сейчас бы присела от страха, привычно прикрывая локтями голову, а это шипит, словно гадюка, и совсем ничего не боится.

— Ты, дрянь... — тётушка попыталась сдвинуться с места, но ничего не получалось, ноги и тело словно одеревенели.

— С-сеас-с, подчинись и ответствуй, — Фъерани тут же перешла в наступление и собиралась использовать ментальные техники для подчинения сварливой тётки. — Кто ты?

— Вэнья, — послушно ответила женщина, прикрывая глаза.

— Кто я?

— Фейлис Шитаи, младшая дочь канцлера, высланная из дома и пристроенная ко мне на воспитание.

Высланная? Не самый лучший вариант, но и не из худших.

— Ты любишь меня, словно родную дочь, ты беспокоишься обо мне, — Рани закружила вокруг женщины, нашептывая то в одно ухо, то в другое. — Я для тебя самое любимое и родное существо, ты столько лет меня воспитывала и души не чаяла. Ясно! Ничего не жалела, от себя отрывала. Помни об этом!

Якорь, поставленный жестом, сложенным из пальцев, прочно осел в мозгу тётки, не давая вспомнить то, что было на самом деле.

— Веди домой, — приказала метаморфа.

Вэнья послушно повернулась и побрела, опираясь на палку.

"Больные колени", — тут же отметила целительница. — "А еще склочный нрав, вызванный неудобным приказом вышестоящих и не подкрепленный достаточным количеством денег. Не страшно, с этим реально справиться в короткое время".

Пока они шли до небольшого домика в том же лесу, Рани выяснила достаточно.

Прода

Пятнадцать лет назад, его светлость господин Шитаи сплавил младшую дочь из дома, но причина этого поступка была неизвестна. Возможно, старшая супруга потребовала избавиться от ненужной девчонки, или мать умерла. Первое вероятнее, судя по присланному наемнику. Меньше наследников — меньше дележа имущества.

Платили тётке медью, а не серебром или золотом, о девчонке явно забыли, писем не присылали, изредка отправляли небольшую сумму денег, поэтому женщина и бесилась. А кому нужно воспитывать чужого отпрыска, с которого ни хорошей прибыли, ни толковой помощи? Верно, убитая была слаба здоровьем и не могла вести хозяйство так же, как простолюдинка. Да и воспитательница хорошим здоровьем не отличалась, который год мучаясь от боли в суставах.

Вэнья жила вдалеке от посёлка, может именно поэтому ее и выбрали на роль воспитательницы. Местность была сырая, болотистая, это Рани оценила, временами в траве слышался шорох уползающей змеи. Болотные гадюки здесь водились в изобилии.

Потом дорога начала подниматься, стало посуше, а там, под высоченными деревьями, притулился небольшой скособоченный домишко с садом в три дерева и огородом за хлипкими палками ограды.

В доме оказалось чисто, пусть и бедно. Похоже, девица чистоту наводила и за домом следила, насколько хватало её хлипких сил. Отчего такая хлипкая? Похоже, мать травили во время беременности, но ребенок всё же выжил, сумел родиться. Просто век оказался недолог, всего восемнадцать лет. Фъерани попыталась припомнить внутреннюю структуру девушки. М-да, протянула бы она еще лет пять-семь максимум, а потом тихо умерла сама и никому убирать не потребовалось, слишком слабое сердце и лёгкие.

Интересно, насколько её ненавидят в семье канцлера? Неужели настолько, что больше не хотят приветить младшую дочь, дать ей нормальную семью.

Внушение на Вэнью подействовало, хотя было видно, что присматривала она за воспитанницей через силу и вовсе не из-за здоровья. Кто тогда выбирал такую воспитательницу, что детей терпеть не может? Или тоже постаралась главная супруга канцлера? Её-то дети, небось, жили в шелках, спали на розовых лепестках и золотую ложку во рту держали.

Рани без аппетита поела жидкую похлёбку с куском лепёшки, выпила безвкусный чай.

— А откуда у тебя такая одёжа? — вдруг спохватилась Вэнья. — И ещё узел, и сумка. Ну-ка, давай сюда.

Тяжелый случай! Как только женщина видела какое-то добро, так сразу мечтала его прикарманить, и внушение на тему любви помогало мало, разве что перестала драться и браниться почем стоит.

— Не протягивай руки, — лениво посоветовала метаморфа. Может зря она поторопилась принять чужой облик, чтобы оказаться под крышей? — А то протянешь ноги. Ты любишь меня и балуешь, держишь за родную дочь, от себя отрываешь и мне отдаешь!

Ещё один ментальный якорь обосновался в мозгу женщины, но та не унималась, продолжая хвататься то за узел, то за сумку. Тяжелое ментальное воздействие целительница оказывать побоялась, кто его знает, к каким последствиям это приведет? Случай не критический, следовало отдохнуть и все обдумать.

Пришлось срочно отправить Вэнью на кровать и усыпить, еще не хватало устраивать с "воспитательницей" драку из-за платья и длинного плотного жилета, к тому же наряда-хамелеона. Им она делиться ни с кем не собиралась.

Дом бедный, но убитая — дочь канцлера, сомнительно, чтобы про неё вообще не вспомнили. Так бывало, что детей отправляли из семьи, в монастырь или к выбранным воспитателям, но только до совершеннолетия. Фъерани решила остаться и подождать пару недель, вдруг о ней вспомнят. Но сейчас следовало выяснить всю подноготную этой странной семейки.

Метаморфа разложила свою одежду, прицепив к ней охранных жуков, сумку повесила на вешалку крохотной комнаты, которая ей полагалась, и разобрала корзину с травами. Некоторые корешки показались знакомыми, их использовали для приготовления мазей для суставов. Похоже, девчонка мало-мальски соображала в лекарственных растениях.

Тратить свою мазь на эту странную женщину отчего-то было жалко, не вызывала она у неё ни малейшего сочувствия. Могла бы вылечить суставы, поправить общее самочувствие, но не стала.

Рани перемыла посуду после позднего обеда, почистила и нарезала овощи, достала из кладовой тонкие полоски вяленого мяса. Как бы там не было, но голодать она не собиралась. Готовить метаморфа умела, дома делами занималась сама или вместе с матерью, слуг они не держали из-за опасения, что те выведают секретные разработки отца.

Поставив на огонь котел, девушка опустила туда мелко накрошенное мясо, а сама достала бронзовое зеркало, чтобы в спокойной обстановке познакомиться с семьёй, в которую попала.

Семья канцлера и впрямь оказалась интересной. Главная жена считала себя пупом земли и не терпела других женщин в доме. Пусть на супруга смотрели косо из-за одного-единственного брака, но она не позволяла господину Шитаи следовать обычаю, принятому в соответствии с его положением в обществе, а именно иметь несколько наложниц. Чисто случайно его светлость умудрился привести в дом дочь одного из младших чиновников, тихую, спокойную девушку, и госпожа Илзая ничего не смогла сделать, поскольку в этот момент была беременна дочерью. Как же мужчина должен удовлетворять свои потребности, не к лицу столь уважаемой персоне посещать дома развлечений!

Главная супруга смирилась, правда ненадолго, ровно до того момента, как узнала о беременности наложницы. Скандал ни к чему не привел, господин министр второго ранга отказался выгонять её из поместья и умело тыкал недовольную жену законами, которая та не собиралась выполнять. Илзая выбрала другую тактику и начала травить бедную женщину, но ребенок выжил, хотя и родился очень слабым. А добив наложницу через три года, взялась за её дочь, которая, разумеется, была ей совершенно не нужна, хотя всё те же законы обязывали первых супруг считать всех детей своего мужа равными собственным и заботиться о них, не делая различия, кто и кем был рожден.

В это время господин Шитаи, благодаря поддержке родственников первой супруги получил место канцлера, должность, которая сделала его вторым человеком в государстве. Поэтому не стал особо сильно противоречить Илзае и отправил младшую дочь на воспитание в деревню. Он пересылал серебро, но вездесущая дочь генерала умудрялась заменять его на медь, отчего простолюдинка-воспитательница не особо благоволила к девчонке.

Интриги, домашние проблемы, проблемы между родственными семьями, купленная поддержка и уступки — как все это было знакомо, нечеловеческие царства мало чем отличались от людей.

Фъерани полюбовалась на главную супругу ее будущего "отца", хороша, что и говорить. Внимательно изучила старшего сына канцлера Сантора, припомнив, что встречалась с ним на постоялом дворе, и впечатление он произвел на нее самое отталкивающее. Эвлин — старшая дочь его светлости очень походила на мать внешностью, но пока не нажила ума, судя по тому, как с детства вешалась на третьего принца, младшего наследника его величества. Ладно бы с детства, она и сейчас не давала ему прохода, каждый раз напоминая, что они вместе играли, проводили много времени и его высочество, будучи пятилетним ребенком в шутку в игре пообещал своей подружке, что женится на ней, когда вырастет. Ляпнул по малолетству, а эти слова накрепко отпечатались в памяти девочки, и теперь она ждала свадебного предложения и сватов.

Прочие члены семьи канцлера тоже не впечатляли. В том же поместье жила жена младшего брата с дочерью, а госпожу Илзаю частенько навещал племянник, в котором Рани узнала второго офицера с постоялого двора. Он во всем поддерживал свою тетку, приложившую руку к его воспитанию.

Паучье гнездо, ни одного нормального доброго лица, не считая самого канцлера и пары-тройки старых слуг, вынужденных в большинстве случаев плясать под дудку первой супруги его светлости. Куда деваться, чем выше стоял чиновник, тем больше для него находилось ограничений, тем больше приходилось искать поддерживающих связей.

Потом глянула по деревне, стараясь запомнить лица и имена. Сельчане предпочитали ходить за покупками в Крагорут, стоявший к северо-западу от болот. Небольшой город, но расположен на торговом тракте, где постоянно проезжали обозы и по выходным устраивались большие ярмарки.

Мясо начало развариваться, и Рани добавила в котёл нарезанные овощи и пару гостей разбитого пшена. Если уж попала в человеческие земли, то стоило вести себя как человек, и не особенно сильно выделяться. Девушка должна быть хозяйственной, скромной и тихой, держаться от мужчин, исключая родственников, на расстоянии, чтобы никто не смог поставить её репутацию под сомнение. Метаморфа тихо рассмеялась, припомнив, сколько любовников у неё было в тёмном царстве. Двадцать? Сорок? Все встречи на один раз, никаких взаимных обязательств, ни один красавец демон не затронул сердца, а все потому, что в их мыслях плавали не столько ее внешность или талант, сколько происхождение от одной из принцесс побочной ветви правящей династии. Бабка по отцу крутила шашни со светлейшим Артасхи, умудрилась родить от него двух сыновей, одного из которых убили при очередной атаке чудищ, вылезших из черной пропасти. Не чудища убили, дядька тоже был отличным врачевателем, там постарался кто-то из сумеречных охотников.

прода

Приближение к правящей династии — волшебное словосочетание, на которое с вожделением заглядывались многие. И плевать, что ветвь другая, кровь-то всё равно принадлежала правителям, да еще во многих поколениях.

Детей этой самой принцессы в темном царстве терпели, несмотря на косвенную принадлежность к небесному царству. Целители, да еще такой силы, требовались всегда и везде.

Что поделать — среди демонов никто не соответствовал богу-покровителю целителей и аптекарей. Разве что темные алхимики, обладавшие многими знаниями, но там приготовление эликсиров и снадобий, лечение им было не под силу. В других направлениях такое случалось, самым известным примером служил демон похоти и соответствующий ему на небесах бог телесных наслаждений. Источник силы разный, а суть одна и та же.

Еще несколько минут варки, и Фъерани сняла готовую похлёбку с огня.

Зловредная тётка продолжала спать, и метаморфа решила познакомиться с домиком и окрестностями поближе. Всё же ей здесь жить, а уж какое время — будет видно.

Она осмотрела сад, прошла по огороду и собиралась возвращаться в дом, как услышала невнятный стон в кустах за оградой.

Очередной убиенный готовился отправиться в царство мертвых? Воистину в человеческих землях творилось что-то невообразимое!

Целительница вернулась в дом за сумкой и только потом вышла за ограду. В кустах высоченных лопухов лежала девушка с двумя ножевыми ранами в груди.

— Бред какой-то! — Рани потёрла глаза. — День на убиенных девиц выдался невозможно урожайный. И в каждую их них воткнули по железке.

Она на всякий случай присела, прижимая пальцы к шее очередной жертвы клинка. Жива! Тяжело ранена, но жива. Либо её не добили, либо успела отшатнуться, поэтому удар не затронул важные органы.

— Помоги, — навстречу целительнице открылись тёмно-серые глаза, затуманенные болью.

— Да без проблем, — пробормотала метаморфа. Она достала бутылочку с противовоспалительными пилюлями, обезболивающий и ранозаживляющий эликсир. Такие часто варили, что называется, в одном флаконе.

Раны оказались чистыми, жертва по земле не ползла, скорее всего, шла, шатаясь, но держалась на ногах до последнего, пока не нашла относительно безопасное место.

Под коленом что-то звякнуло, и Фъерани с изумлением покрутила в пальцах длинную саблю, такие носили телохранители или наёмники из бывших военных. Тогда ясно, девушка владела хорошей техникой боя и была привычна к боли и ранам, пусть не настолько серьёзным как сейчас.

— Не тронь, — слабая рука вцепилась в рукоять.

— Да не больно надо, — обиделась Рани, запихивая в рот больной нужную пилюлю и начиная её раздевать. — Похоже, тебе повезло, раны не смертельные, хотя болезненные. Сейчас промою, наложу мазь и перебинтую, через несколько часов сможешь двигаться дальше.

Она выполняла привычную работу, прислушиваясь к внутреннему состоянию пострадавшей. Неплохо, но и не хорошо. Лёгкое свистящее слово слетело с губ, погружая девушку в некое подобие сна. Метаморфа еще на первом трупе изучила генетическую структуру людей, сомнительно, чтобы она отличалась у двух женщин. Ладони мягко легли на грудную клетку, и Рани прикрыла глаза, разбирая линии и спирали человеческого организма. Она не собиралась лечить её начисто, то есть до полного излечения ран, еще не хватало, чтобы её приняли за врачевательницу, наделенную божественной благодатью. Стянуть разрезанные края, удалить скопившуюся внутри кровь, перестроив её в нужные ткани. Времени хватало, ограничение для сна у буйной тётки Фъерани не ставила. Пусть дрыхнет хоть до утра, может, станет добрее.

Разогнулась только через полчаса и недовольно зашипела, всё же людские тела лечились совсем по-другому. Ничего, в сумке нашелся моток специальных ниток и кривая игла. Хорошие нитки, из тонких змеиных жилок, вываренные в хитром алхимическом составе. Совершенно нейтральные по сути, подходящие абсолютно всем, от людей до зверей и самостоятельно распадающиеся через неделю. Самое то для подобных ран.

Зашила края, чтобы скрыть магическое лечение, размазала тонким слоем нужную мазь, забинтовала и только после этого щёлкнула пальцами, снимая стазис.

— Ты кто? — девушка очнулась быстро, сразу нащупала саблю и испытующе поглядывала на лекарку.

— Живу я здесь, — Рани не собиралась распинаться и рассказывать о своих злоключениях. — Ты свалилась как раз за нашей оградой.

— Воды дай...

С ума сойти! Метаморфа восхитилась человеческой наглости. Ни "спасибо", ни какой другой благодарности, сразу приказ... Пожалуй, следовало выяснить, что это за девица с поджатыми губами и насупленными бровями.

— Сейчас принесу, — Фъерани пожала плечами и пошла в дом.

Налила кружку воды, подумала и плеснула в миску немного похлёбки. Ей не жалко, а раненую стоило накормить хотя бы для того, чтобы она не валялась здесь целую вечность, а ушла своими ногами и как можно дальше.

— Что за гадость? — поморщилась наёмница, или телохранительница, кто её знает.

— А в деревне рестораций не бывает, готовим из чего боги посылают, да на огороде вырастает, — язвительно пропела целительница.

Ишь, какая балованная попалась, небось, в хорошем доме служила да ела с барского стола.

Впрочем, больше ничего девица не сказала, сразу ополовинила кружку с водой, а вот похлёбку черпала неохотно, словно боялась отравы.

Не доела, отставила в сторону и сурово глянула на целительницу.

— Ты меня здесь не видела...

— Да без проблем, — пожала плечами Рани. — Иди на все четыре стороны, мне же легче и спокойнее. Да, за шов не бойся, нитки сами через неделю отвалятся.

Девица провела рукой по груди, недоверчиво хмыкнула, но благодарить все равно не стала. С трудом поднялась на ноги, постояла, покачалась и нетвердой походкой двинулась в сторону леса.

— Я люблю нелюдей, я люблю нелюдей, я очень люблю нелюдей. Всех от ящериц до духов, всяких рогатиков и змей, они куда вежливее и благодарнее за помощь. Ну что ж, барышня, ты меня использовала, сама попросила, я не навязывалась. Наступит время и я закрою глаза, если кто-то использует тебя, — метаморфа выплеснула остаток супа в кусты и вернулась в дом.

Зеркало немного померцало, принимая заказ и начало раскручивать события в обратную сторону. Неблагодарная особа и впрямь жила в хорошем доме, а точнее служила телохранительницей у девицы, которую Рани нашла около скал. И ранил её не кто иной, а старший сын канцлера. Ему тоже досталось, жалко, что мало. А вот помощник главнокомандующего и по совместительству его кузен ни в бойне, ни в погоне за девицами не участвовал. Ему донесли, что беженцы движутся с границы, где опять набезобразничали иртейцы, и он, взяв половину солдат, отправился туда.

Тётка начала нервно ворочаться и постанывать во сне, и Рани сняла заклинание.

Вэнья, кряхтя, села на постели и недобро глянула в сторону "своей воспитанницы".

— Сидишь, бездельничаешь, — проворчала она. — Негоже девице без дела сидеть, никому ленивая хозяйка не нужна.

— Что вы, тётушка, — расплылась в улыбке Фъерани. — Посуду перемыла, свежую похлебку сварила, корзину разобрала. Завтра полы перемою, стирку затею, новую мазь вам сделаю.

Нужно же было что-то говорить, вот и плела нехитрую вязь из слов.

Стук в дверь показался громовым. У метаморфы в голове сразу пронеслись последние события. Либо очередные убийцы пожаловали за незадачливой дочерью канцлера, либо неблагодарная девица решила переночевать под крышей. А кому ещё сдался милый тихий уголок, стоящий в отдалении от деревни?

— Иди, открой, — Вэнья ткнула пальцем в сторону двери. — Не видишь, мне подняться тяжело.

— Не заперто, — крикнула Рани. — Входите.

Подниматься и суетиться около двери, а потом отскакивать в сторону, если пожаловали незваные гости, и демонстрировать чудеса нечеловеческой ловкости — нет уж, пусть войдут, представятся или претензии предъявят, это уж как получится.

Дверь со скрипом отворилась, и метаморфа поморщилась от неприятного звука.

Прода

В комнату мелкими шажками вошла женщина приблизительно того же возраста, что и Вэнья, но одетая куда лучше, в добротную одежду из тонкого сукна, украшенную вышивкой.

— Госпожа? — Фъерани пришлось подняться и изобразить неловкий поклон. — Чем обязаны?

— Нет, нет, — тётушка сэрай* замахала руками и шустро опустилась на колено. — Это вы, милая госпожа, наша младшая госпожа.

(Тётушка сэрай — одна из старших служанок в доме, как правило, прослужившая больше тридцати лет. Одна из помощниц управляющего или сама управляющая в определенной области домашнего хозяйства в больших поместьях. Прим. автора)

Рани недоверчиво глянула в сторону Вэньи. Это лицо ей самой было незнакомо, в воспоминаниях девицы не плавало. Если предположить, что канцлер вдруг вспомнил о дочери, то отчего не прислал письмо? Или присылал, но Вэнья его выбросила или спалила в дровяной плите.

— Не поняла, — Фъерани сделала шаг назад.

— Госпожа, неужели нянька вам не объяснила, что вы — дочь уважаемого чиновника? — служанка бросила сердитый взгляд на сидевшую на постели женщину. — Письмо же должно было прийти... Господин желает вернуть вас домой.

— Письмо, — проворчала Вэнья. — Кто бы его здесь прочитал-то? Бумага для растопки, не больше.

— Госпожа, вы неграмотная? — глаза служанки округлились.

— Не беспокойтесь, я грамотная, и писать умею, только почерк плохой, — засмущалась метаморфа.

Вовремя она приняла чужой облик, оказывается господин канцлер пожелал видеть дочь. Интересненько, особенно в свете того, что удалось увидеть по зеркалу.

— А деньги? — Вэнья сползла с постели и схватилась за клюку. — Денег-то давно не было. И так пришлось на постой странствующих монахов да лекарей пускать, а то не прокормила бы...

Чудесная фраза! Рани тут же сделала зарубочку в памяти. Откуда ей известны некоторые приёмы лечения? Так тётушка на постой всяких путников брала, а они сплошь не простые, а все больше странствующие лекари и аптекари. Вот и обучили девчонку.

— Получи, — служанка бросила хозяйке дома кошелек и снова повернула к госпоже. — Госпожа Фейлис, до заката еще три часа, мы успеем доехать до гостиницы. Пожалуйста, покажите свои покои, чтобы мы могли собрать вещи.

Ура! Она уезжала прямо сейчас, что радовало неимоверно. Не пешком, а в повозке, с сопровождением, приличествующим молодой девушке из состоятельной семьи.

— Право, не стоит, — теперь Рани нужно было очень быстро привыкнуть, что её зовут по-другому. — Я сейчас все соберу сама.

— Я проверю, — Вэнья захромала к каморке, опираясь на палку.

— Что вы, тётушка, вам нельзя так напрягаться, — метаморфа подхватила под руку бывшую воспитательницу и силком вернула обратно на кровать. — Берегите колени, тётушка.

Крошечный пасс пальцами, и у женщины ослабели ноги. Ненадолго, всего на полчаса, этого времени хватало, чтобы собраться и уехать.

Связать обратно узел из одежды, повесить на плечо сумку — на это ушло не больше трёх минут.

— Госпожа, — в дверь заглянула настырная служанка, — поясную подвеску не забудьте. Она ценная, с родовым знаком.

— Да-да, — закивала Фейлис, теперь уже Фейлис, — но я видела её в раннем детстве, а потом тётушка забрала к себе, побоявшись, что я потеряю такую ценность.

Скрип зубов, раздавшийся с кровати, услышали обе.

— Тётушка, верните мою вещицу, — губы метаморфы улыбались, но в глазах загорелся нехороший огонёк. — Я уже выросла, сама смогу позаботиться о подвеске.

Она больше не собиралась церемониться с наглой женщиной. Магия в помощь, и плевать, что эта крестьянка смертельно возненавидит её после отъезда.

Вэнья пожевала губами, словно раздумывая, а потом шустренько вытащила из-под тюфяка грязный платок. Развернула его и достала поясную подвеску, выточенную из цельного лазурита, на узорном шнурке, с четырьмя жёлтыми кисточками.

— Эта? — Фейлис выхватила из руки воспитательницы родовой знак.

— Эта, — обрадовалась служанка. — Ой, госпожа, а одежда-то на вас самая простая. Не по чину так ехать.

— Ничего страшного, — улыбнулась метаморфа. — Мы в путешествии, а не в поместье. Это вполне допустимо. Говорят, что его величество в путешествиях тоже одевался по-простому и узнавал о настоящей жизни своих подданных, бродя в толпе.

Лицо Вэньи кривилось, а пальцы дёргались, она никогда бы не отдала дорогую вещицу, но сейчас сама не понимала, почему руки действовали против воли. И сказать ничего не смогла, словно отнялся язык. Проклятие!

— Тётушка, — Фейлис обернулась почти на пороге, с почтением опустилась на колени и отдала земной поклон, — моё бесконечное уважение за воспитание и уход. Здоровья вам и долгих лет жизни!

Сделала верно, поскольку лицо служанки тотчас расцвело неподдельной улыбкой. Младшая дочь его светлости выросла почтительной и благодарной — это так замечательно, это следовало рассказать канцлеру.

Повозка стояла за оградой, и около неё неловко переминались с ноги на ногу молоденькая девушка и такой же молодой возчик.

— Это ваша служанка, госпожа. Ваша личная служанка, — затараторила тётушка сэрай. — Она будет следить за вашей одеждой, убираться в ваших покоях, укладывать причёску и помогать одеваться. Она умеет подавать чай и готовить всякие лакомства. Мы привезли с собой нарядное платье, но, — она замялась, поглядывая на дом, — думаю, вам лучше переодеться в гостинице.

— Конечно, вы правы, — тётушка сэрай не последняя в статусе прислуги, к её советам стоило прислушаться, пусть и не стараться выполнять. Одна из старших служанок, почти домоправительница или управляющая в своей области хозяйства.

Пожалуй, его светлость всё же беспокоился о дочери, если прислал слугу такого статуса, обеспокоился наличием одежды, служанки и повозки. Или просто берёг репутацию рода. Неважно, сейчас всё это играло на руку метаморфе, в конце концов он ей не родня, как и все прочие. Даже незнание этикета можно было списать на долгое проживание в деревне, кто бы учил её верным поклонам и поведению.

— К сожалению, я не знакома с этикетом и правилами дома, — смущённо проговорила Фейлис, лишь только заняла своё место в повозке. Тётушка устроилась на боковом сиденье, а служанка рядом с конюхом. — Не хотелось бы поставить батюшку в неловкое положение своим незнанием и неуклюжими движениями.

Любимой и единственной дочерью она была в тёмном царстве, родители души в ней не чаяли. Увы, обстоятельства сложились так, что пришлось покинуть родные места. Отец велел бежать, рассчитывая, что ген метаморфы убережет её от смерти и позволит пересечь границу с человеческим царством с наименьшими последствиями. Если бы Рани осталась у демонов, то в самое ближайшее время ей заинтересовался повелитель. Кто знает, какая участь была бы ей уготована — роль наложницы в гареме государя или брак по высочайшему выбору. Отказ означал верную смерть — ей и её семье, собственно, в человеческих землях царили похожие законы. Указ его величества не обсуждался, ему не противоречили, брак, назначенный императором, принимался с радостью на лице, и плевать, если в душе от такого повеления стояла непроглядная темень.

Перейдя в человеческие земли, метаморфе надлежало жить по человеческим законам, другое дело, что здесь она могла пытаться подправить ситуацию. Не кардинально, но хотя бы по мелочи, используя простейшие магические приёмы.

Как хорошо, что она всего лишь младшая дочь канцлера, именно эту роль теперь ей приходилось играть. Послушная, хотя с послушанием могли возникнуть проблемы, ведь далеко не всегда можно пользоваться ментальными техниками, а выполнять чужие глупые приказы желания не возникало. Нельзя влиять на чужую речь, мысли и поступки, не рассчитав далеко идущих последствий и не зная, чем была вызвана та или иная ситуация.

С Вэньей метаморфа не особо стеснялась в нажиме и внушении, хотя тоже использовала по минимуму. Не тот случай, ничего не вредило её здоровью или жизни, чтобы предпринимать более решительные шаги.

Вряд ли такой же номер пройдёт, если она попытается изменить отношение дамы Илзаи к младшей дочери супруга. Восемнадцать лет ненавидела и вдруг воспылала нежными чувствами? На это сразу обратят внимание, возникнут подозрения, начнутся расследования — зачем усложнять себе жизнь? Если главная супруга канцлера предпочитает интриги, пусть интригует. Желает подставить — пусть подставляет, главное, успеть предвидеть подставу, воспользовавшись зеркалом. Или придётся играть словно актрисе, не знающей роли, но отдаленно представляющей сюжет.

На крайний случай, она всегда может сменить облик, натянув очередную личину, и сбежать в другой город, или государство. Сколько там упоминал шкурих? Четыре империи, пять или шесть крупных княжеств — на Битране не сошёлся клином белый свет. Единственная сложность — монастырь Тянкай стоял в этих землях, но и это дело поправимое, достаточно побывать там один раз и оставить якорь для сумеречной тропы, или поискать в окрестностях храмы Шайхха.

Прода

— Я все расскажу, — старшая служанка неловко тронула госпожу за рукав.

Как неудобно получилось! Она сама пятнадцать лет назад отвозила ребенка Вэнье. Тогда и дом выглядел попрочнее, да и нянька была посильнее. Сколько тогда ей исполнилось? Тридцать, может чуть больше? Своего ребенка потеряла, а муж ушел к другой, оформив развод через храм и дав отступных.

Сейчас Тарша увидела развалюху, продуваемую ветром, и воспитательницу, едва державшуюся на ногах. Что уж говорить про характер! Много чего неприятного пришлось вынести госпоже, но, говорят, трудности закаляют характер. Вот и сейчас не задрала подбородок, гордо шествуя к двери, а отдала поклон почтения, независимо от того, как с ней обращались. И с прислугой общалась вежливо, но без подобострастия.

Правда, благородная дама Илзая очень разозлится, увидев, что младшая дочь канцлера вернулась домой!

* * *

— Она выросла, — Дэшшан сидел на террасе в саду и с интересом разглядывал картинку в большом зеркале.

Еще никому не удалось превзойти его в создании артефактов, в том числе и для слежки. По деду в его крови был ген ш'ааргов, позволяющий создавать уникальные творения. Не особо значительный, перемещения во времени ему были недоступны, в этом сыграла роль наследственность — брачный союз ш'аарга-ремесленника и человека. Именно человек погасил некоторые возможности, не затронув прочих способностей, что казалось удивительным, ведь от ш'ааргов рождались только ш'аарги. Полукровкой заинтересовался еще один смеска — сын борха и селты.

Да-да, селты обожали любовные игры, после которых выпивали своих партнеров. Только демон оказался не по зубам крылатой змее, и рожать ей пришлось так, как рожают своих детенышей звери, а не пресмыкающиеся. Змея подкинула сына отцу, а зачем ей ребенок, не имеющий крыльев и ядовитых зубов. Сын не особо скучал по мамаше, с удовольствием обитая в пограничных землях темного царства. Нашел себе девушку в человеческих землях, все в том же приграничье, наследственность метаморфы его не смутила, большую роль сыграли красота и хозяйственность.

В результате на свет появился Дэшшан. Правда одну из способностей, присущих только этим уникальным метаморфам он все же унаследовал — возможность самостоятельного развития способностей и подъема уровня силы, а заодно и её сокрытия, чтобы им не заинтересовались стражи темного царства. Занимался артефактами, алхимией, весьма преуспел в этом ремесле, создав себе имя и статус лучшего мастера-прикладника.

К сожалению, отец, как и все прочие демоны, живущие в Шарайе, начал терять магическую силу, а сто лет назад последними крохами создал безопасный портал, чтобы уберечь сына и других представителей своей основной расы. Крови селты хватило, чтобы удержать коридор.

Дэшшан заподозрил неладное и организовал собственное расследование, благо его зеркала невозможно было перебить никакими помехами. Накопал про приключения светлейшего князя Шейгарда, но помогло мало. Кровь демона, бегущая в его жилах, не давала возможности добраться до артефактов и отключить их, и шестнадцатый уровень силы здесь ничем не помогал.

Двадцать три артефакта, раскиданные по городам, поместья и поселкам, охватили практически всю территорию Шарайи, одновременно блокировав выход из темного, небесного и сумеречного царств. Нелюди быстро поняли, чем заканчивается переход через границу, и затаились.

Те же сто лет назад, он помог отстроить монастырь Тянкай, под завязку набил его защитными и следящими артефактами, позволяющими нелюдям отлеживаться в безопасном месте. Увы, только тем, кто смог до него добраться, расположение храмов Шаййха знали далеко не все и далеко не все умели пользоваться этими порталами.

Одно-единственное желание — отключить смертельные вещицы он так и не смог исполнить. В последнее опасное путешествие отправился вместе с другом, воздушным змеем. Сын дома Гуфид не подпадал под действие заклятья, неплохо строил самостоятельные порталы, но предпочитал передвигаться на маяки или пользовался возможностями древних храмов. Яарн заранее узнал, что из темных земель собирается сбежать метаморфа, дочь темного врачевателя, имеющая одиннадцатый уровень силы. Это была неслыханная удача, она сохранила талант бога Артасхи, будучи всего лишь его внучкой, а значит умела исцелять практически любые раны.

Змей рассчитал время, поставил маяк на храм, на который она нацелилась. А потом просто присутствовал и бессильно скрипел зубами, видя, как горит его друг, изучая опасный артефакт. Успел его перенести прежде, чем ситуация стала критической, и не ошибся. Фъерани успешно справилась с лечением, восстановила не только генетику, но и магические каналы, с которыми работали только кшасары.

Сейчас Дэшшана царапал факт, что он так и не расплатился за помощь. Не любил оставаться должником.

— Она выросла, — он повторил еще раз. — Стала настоящей красавицей. Очень похожа на мать, к которой сватались сыновья самых влиятельных родов темного царства. А ШаЦу выбрала темного врачевателя. Но дочери дала имя не кшасарское, не двухсложное, а фейское, отдав дань уважения своей матери и её расе.

Он вспомнил, что метаморфа отказалась от ночи любви со змеем. Попробовать самому? Присутствие людей — не проблема, им можно отвести глаза, или попросту усыпить на пару часов. Но поддержит ли его желание кшасарка?

Или подарить что-то из собственноручно изготовленных вещиц? Три из них он уже приметил — перстень, подаренный её отцу и настроенный только на его кровь, сумка, зачарованная на владельца, и наряд-хамелеон. Что еще ей может понадобиться? В голову, как назло, ничего толкового не приходило.

Дэшшан вздохнул и щёлкнул пальцами, запуская очередной просмотр.

* * *

Тарша оказалась разговорчивой и всю дорогу знакомила Фейлис с родственниками и их привычками, правилами, принятыми в доме канцлера, и обычаями здешних мест. Под конец даже слегка охрипла.

Стало темнеть, когда повозка подъехала к большим открытым воротам. Придорожная гостиница или постоялый двор, где останавливаются на ночь разные путники — от простолюдинов до чиновников. И комнаты на любой вкус и кошелёк, или место под навесом за пару медяков.

Сейчас помост оказался занят. Плотные шторы, защищавшие спящих от ветра, были подняты вверх, оттуда слышалась музыка и аплодисменты.

Тарша с интересом глянула поверх голов, благо с повозки это было несложно.

— Что там? — Фейлис пока вылезать не стала, соображая, прилично ли молодой девушке из благородной семьи смотреть на подобное зрелище. С другой стороны, её воспитывали не в поместье, а в крестьянском доме, так что можно отговориться простонародными привычками.

Она слышала звуки флейты, лёгкий перезвон колокольчиков и томный перебор струн лютни.

— Это одна из лучших актерских трупп, — тётушка нервно огляделась по сторонам. Вдруг здесь встретится кто-то из знакомых канцлера, тогда сплетен не оберёшься.

— Тарша, вы зря так нервничаете, — Фейлис решила быть вежливой, невзирая на происхождение. — На повозке нет знака дома Шитаи, возчик из молодых, я одета не в шелка, а в простонародную одежду.

Ей не составило особого труда просмотреть образы, мечущиеся в голове сэрай. Люди не то, что существа, все их мысли и стремления открыты, так же как и эмоции.

Полным искусством менталистики в темном царстве владели немногие: кшасары — по причине того, что мыслительная деятельность сильно связана с их магией, тёмные врачеватели первого круга и полукровки, родившиеся от союза природных духов и фей. В последнем случае, способность передавалась именно от природных духов, исключительно редко принимавших человеческий облик.

Прола

Сэрай боялась за репутацию семьи, в которой служила так долго, и за репутацию молодой госпожи.

Метаморфе пришлось коснуться руки женщины, послав лёгкий успокаивающий импульс.

— Очень хочется посмотреть и послушать, — нехотя призналась Тарша. Как хорошо, что младшая дочь его светлости выросла среди простых людей! Если бы её месте оказалась Эвлин, то старшая служанка тут же получила бы гневную отповедь за медлительность, а то еще и пару пощёчин, на которые не скупилась старшая доченька канцлера. — Сима со своей труппой бывает в столице, но даёт представление только на площади и в самом дорогом борделе, и никто не знает, когда она привезёт своих актеров.

— Правда? — лицо Фейлис засияло неподдельной улыбкой. Она сама любила петь и танцевать, превосходно играла на флейте и лютне, а вот арфу недолюбливала. — Я один раз слышала её выступление в пограничном городе, куда мы с тётушкой Вэньей ездили за покупками. С удовольствием послушаю еще раз.

Соврала без малейшего смущения, вряд ли старшая служанка срочно метнётся в деревню, чтобы проверить её слова.

Сейчас ей на самом деле было интересно, что это за выдающаяся актриса, не чурающаяся выступать для простых людей.

— Там есть терраса, — метаморфа указала на гостиницу. — Наверное, оттуда лучше видно и слышно.

Тарша, несмотря на возраст, ловко просочилась сквозь толпу, быстро нашла хозяина и сунула ему в руку несколько серебряных монет. Хозяин гостиницы моментально отреагировал на щедрую плату и повел гостей на второй этаж, как раз туда, где располагались комнаты с выходом на террасу.

— Ужин принести в комнаты? — он дождался утвердительного кивка и затопал вниз по лестнице, торопясь обслужить клиентов.

— Госпожа, — Тарша снова замялась, — в вашей комнате только одна кровать.

— Не поняла, — Фейлис не торопилась выходить наружу, разглядывая комнату, в которую её поселили, и прислушиваясь к музыке снаружи. Какие знакомые мелодии! — А должно быть?

— И она такая маленькая, — сэрай вздохнула. — Молодой девушке неприлично спать в одиночестве в чужом доме, а для служанки нет места.

Вот только служанки ей не хватало для компании! Зоркий глаз кшасарки углядел среди толпы зрителей пару-тройку нелюдей, и сейчас ей совершенно не хотелось присутствия лишних глаз и ушей. Вдруг удастся заполучить себе в постель стоящего мужчину? Ведь никто не знает, когда состоится следующая встреча, и будет ли она одна, а не в сопровождении прислуги... В тёмном царстве в этом отношении было намного проще — пошла в таверну, попела, потанцевала, приглядела себе на ночь хорошего партнера и никаких проблем. Мужчины нечеловеческой расы никогда не отказывались провести несколько часов с кшасаркой, если были свободны от брачных союзов.

— Зато есть два больших засова, как раз на обе двери, — просияла метаморфа. — Сейчас посмотрю представление, поужинаю, умоюсь и баиньки. Полагаю, это не последняя гостиница на нашем пути?

— Нет, госпожа, — Тарша выдохнула с облегчением. Внушительные прочные засовы её сразу успокоили. — Но все же велю возчику спать на террасе около вашей двери, так спокойнее.

Сэрай и молодой служанке досталась комната немногим больше, тоже с одной кроватью, но с парой тюфяков, вполне пригодных для ночевки.

— Я очень благодарна, что заботитесь о моей репутации, — Фей пришлось слегка покраснеть.

Она кинула узел с одеждой на единственный стул в комнатке, а Тесса, её будущая личная служанка, тут же развесила новый шелковый наряд, присланный из поместья.

— Это платье прислал господин канцлер, он хочет, чтобы его дочь выглядела достойно.

— Конечно, но завтра, — улыбнулась метаморфа. — Сейчас я не хочу отличаться от прочих зрителей и привлекать к себе внимание.

Угадала, поскольку эмоции сэрай тут же расцвели очередным бутоном удовлетворения.

Фейлис вышла на террасу и посмотрела сверху. И впрямь стоящее зрелище, на помосте начала выступать девушка, гибкая точно змея, лёгкая как пёрышко.

— Это Сима, — донёсся шёпот со стороны тётушки Тарши. — И её труппа самая лучшая.

Танцовщица и впрямь порхала, словно бабочка, едва касаясь ногами досок.

Ну, конечно, СиМа — двоюродная сестра метаморфы по матери, ушедшая в человеческие земли больше ста лет назад. В ней текло куда больше крови фей, это чувствовалось и по легкости движений, и по врожденному изяществу. Хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, девушка сделала выбор в пользу искусства, вместо привычного для кшасаров занятия магическими потоками или выращивания растений у фей.

Безусловно, метаморфа уступала ей в танцах и в пении, во владении музыкальными инструментами, зато превосходила в лечении магических существ. Как говорится, каждому своё.

Неплохо, эта неожиданная встреча порадовала Фейлис. Если с домом канцлера не заладится, то всегда можно пристроиться в труппу в виде странствующего лекаря.

Интересно, а сколько раз пришлось СиМе менять облик? Сто лет порхает словно бабочка, не старея и сводя с ума зрителей? Пожалуй, она использовала легенду о некой преемнице, обученной знаменитой актрисой, благо поменять внешность для любой метаморфы не составляло труда. И каждый раз на свет появлялась новая СиМа, ничуть не уступающая прежней.

Тем временем на помосте начали выступать жонглёры, в которых Фейлис узнала демонов-полукровок, а парочка чистокровных фей подыгрывала на музыкальных инструментах.

— Великолепно! — Фей на самом деле восхищалась умениями кузины, благо в детстве СиМа потратила достаточно времени для обучения собственной двоюродной сестры. Встречались часто, бегали друг к другу в гости, вместе разучивали новые мелодии, песни и танцы.

Помнится, сын первого советника императора демонов положил на красавицу глаз и хотел положить остальное тело, но кшасарской крови в СиМе было куда меньше, а феи подчинялись повелителю темного царства лишь формально, благо совершенно спокойно могли жить в любом из миров. СиМа мило улыбнулась, читай, обозвала мужчину наглецом, вежливо поклонилась, то есть, выставила его из дома, и вернула поднесенные подарки. А потом взмахнула крыльями или вильнула хвостом и удрала через границу, благо на неё не действовало заклинание ш'аарга.

Советник нажаловался повелителю, повелитель побушевал с неделю, благодаря чему из темного царства начали уходить природные духи и близкокровные к ним феи разных сортов.

— Какой чудесный голос, а танцует словно богиня, — Тарша искренне восхищалась выступлением. — И не скажешь, что ей около сорока лет.

Эм-м-м, ну да, по человеческим меркам сорок лет для женщины это очень много. В этом возрасте уже должна быть семья, дети и свое хозяйство.

— Она великолепно выглядит, наверное, очень хороший грим, — шепотом предположила Фейлис.

Не рассказывать же, что этой "бабочке" еще жить да жить, еще эдак три или четыре тысячи лет, если не больше.

Они простояли на террасе почти час, любуясь чудесным зрелищем, потом Фей начала зевать, вернулась в свою комнату и загремела засовами, чтобы ни одна лишняя физиономия не посмела помешать её развлечениям. Жаль, что не удалось спуститься на ужин в зал, но всегда оставалась вероятность, что её приметил кто-то, владеющий техникой сумеречных троп, и вскоре пожелает задать вопрос, который метаморфе нравился больше всего, "Ты ищешь любви?".

Под дверями, выходящими на террасу, зашелестело, потом невнятно завозилось, похоже Тарша во избежание неприятностей всё же отправила возчика караулить молодую госпожу.

— Ты ищешь любви? — уха коснулся тихий шепот, а на плечи легли горячие ладони.

— Сегодня я свободна, — кшасарка хотела повернуться, чтобы посмотреть, кто это решил её навестить, но мужчина мягко удержал девушку, и на глаза легла плотная чёрная повязка. Зачарованная, между прочим, от подгляда.

Метаморфа недовольно зашипела, она предпочитала видеть, с кем проводит ночь.

— Я не хочу, чтобы ты меня видела, ведь это неважно, — голос обволакивал, подчиняя своей воле.

Менталист? Кшасар или фей? А может природный дух? Все духи неплохо владели мыслемагией. Какая разница, она в любом случае ничего не теряла. Ну не разглядит своего очередного любовника, главное, что магические каналы будут отрегулированы, хотя это зависело не только от умения мужчины вести любовную игру, но и от уровня его силы.

— Хорошо...

Ладони скользнули по плечам, и платье-хамелеон, словно вода, стекло на пол, подчинившись силе мужчины.

Здесь книга спросом не пользуется, так что желающие могут дочитать её на Продамане.

Примечания:

Артасхи — бог-покровитель целителей и аптекарей.

Хамелеон — костюм, подстраивающийся под любой наряд, от военного или походного до праздничного платья.

би-ши — единица измерения пути, около 1 километра

хору — крохотная комната с низким потолком и скрытыми вентиляционными трубами, в которой умещается только кровать в виде настила из досок на столбиках. Использовалась для размещения путников в храмах Шайхха. Единственным препятствием для отдыха могло стать отсутствие достаточного магического уровня для открытия двери, поэтому люди в них не ночевали. Карта расположения храмов Шайхха с тайными гостевыми комнатами не имела широкого распространения.

Кшасар — разновидность метаморфов (изменяюшие облик), чьи магические каналы базировались на своевременном энергообмене. Свободные нравы по отношению к краткосрочным любовным связям среди представителей этой расы принимались за норму и считались обязательными для поддержания магической силы.

Шкурих — мелкое демоническое существо с хорошо развитым голосовым каналом, напоминающее восьминогую ящерицу. Разновидность демонов-сплетников. Использовались для собирания и передачи самой разной информации.

Рвах — демоническая кошка, имеющая максимальную силу в вечернее и ночное время суток. Разновидность охотников за душами. Поглотитель душ.

Шимини — демоны иллюзий и материальных мороков.

Борх — демон-ремесленник, большей частью прикладного направления. Почти все борхи ладили со стихиями земли и воды, к стихиям воздуха и огня относились равнодушно, используя только малую их часть.

Мору — зачарованная деревянная фигурка, временное вместилище для духа демона.

Ш'аарг — уникальное существо, относящееся к метаморфам. Небольшое племя, живущее обособленно около Алых гор. Алхимики, хрономаги, изобретатели, генетики, менталисты. На наивысшем пике силы принимали вид радужной змеи, ползущей по спирали времени.

Селта — змея с шестью парами крыльев, порождение тьмы, обитающее в Чёрной пропасти. Плотоядна и очень опасна, именно её яд служил основой для эйше.