— То есть вы считаете, что вам непременно нужно попасть в Шангаль, однако не видите для этого причин, и вас это беспокоит.
— Именно так я и сказал, — недовольно огрызнулся вельможа, снова отворачиваясь к окну.
— Я помню, — все так же терпеливо продолжил учитель. — Просто я думаю. Повторение информации, полученной от собеседника, порой может стимулировать мозговую деятельность.
Ральдерик фыркнул и ничего не ответил. Спустя какое-то время наставник детей семьи Яэворов снова подал голос.
— Вы знаете, господин, я не вижу в этом проблемы.
Герцог с сомнением обратил к Вешилю недоверчивый взгляд.
— Видите ли, если вы сейчас послушаете свой разум и поступите согласно логике — развернете карету и поедете домой — то до конца своей жизни будете терзаться сомнением, что поступили правильно. Вы будете из раза в раз задавать себе вопрос, что бы случилось, если б вы все же доверились своему сердцу и отправились в этот, как вы говорите, "богом забытый городишко". Поверьте старому человеку, удовольствия в этом мало. С другой стороны, вы можете туда поехать и убедиться, что причины, действительно, не было. Да, вы будете при этом чувствовать себя несколько глупо, зато сможете вернуться домой со спокойной душой. Однако, возможно, она все же есть, просто вы ее пока не выяснили. В этом случае вы будете бесконечно рады, что не повернули назад. А вообще, в целом путешествие спокойное и приятное. Никогда не бывает лишним прокатиться куда-нибудь, сменить обстановку, развеяться в соседнем государстве. Считайте это небольшими каникулами.
— Эээ... Спасибо, — поблагодарил юноша учителя. — Вы меня, кажется, успокоили.
Он был слегка удивлен. Столь разумной речи от старца он не слышал уже полмесяца. При этом тот ни разу не перевел разговор на алфавит, что тоже поражало и радовало.
— Я, конечно, не настаиваю, — Вешиль снова уткнулся в свою книгу. — Вы можете принять другое решение. И я вас не осужу, потому как вы уже взрослый человек...
— Вы, правда, так думаете? — недоверчиво поинтересовался Ральдерик, прерывая наставника на середине предложения.
В душе герцога робко зацвела надежда, что его мучения подошли к концу, поскольку к учителю вернулся разум.
— Глупый вопрос! Как еще я могу думать?! — поразился собеседник.
— Нет-нет! Всё в порядке! Это я так просто спросил. Не подумав, — с облегчением выпалил юноша, откидываясь на спину.
— Странный вопрос, право слово, — продолжал бубнить старик, листая томик. — У вас уже сын родился, а вы...
— ЧТО-О-О?! — совершенно обалдел вельможа, резко выпрямляясь на сиденье. — Как сын родился?! Когда?! У КОГО?!
В это время он лихорадочно припоминал последние полтора-два года своей жизни, отчаянно пытаясь вычислить потенциальную мать, и сообразить, как это он до сих пор не слышал об этом славном событии.
— Ну, вы даете, в самом деле! — возмутился Вешиль, с негодованием глядя на мечущегося напротив него юношу. — Я не считаю данную шутку смешной! Слишком уж натурально выглядит ваше изумление. Будто вы и не знали.
— Я не знал!!!
— ХА! — фыркнул учитель, — Хватит ерунду нести, лорд Гилберт! Вы сами мне показывали младенца! Прелестный малыш! Ральдериком назвали.
У наследника дома Яэвор пропал дар речи. Он со смесью отчаяния и жалости посмотрел на довольного собой учителя, демонстративно читавшего свою книгу. Загоревшаяся было надежда на конец душевных страдания мгновенно затухла.
— Маразм крепчал, — мрачно подумал вельможа. — Чуть до инфаркта не довел. Кошмар просто. Это путешествие обещает быть даже хуже, чем я полагал вначале.
* * *
А Филара с Шуном все же нашли порт и даже смогли прорваться на корабль. Даже шедший в нужном им направлении. О причинах, побудивших их ехать в Шангаль, они не задумывались. Оба решили, что разберутся на месте.
2.
Три недели прошли без происшествий. Ральдерик со своей группой сопровождения подъезжал к границе Савараха. Была ночь. Погода за это время успела сильно испортиться — дождь лил, как из ведра. Крупные капли барабанили по крыше экипажа и спинам коней, уныло бредших по жидкой грязи. Бедные стражники и кучер пытались укрыться пропитавшимися насквозь плащами от обрушивавшейся на них воды. Лакеев вельможа уже давно бросил в одном небольшом спокойном городке, пока Вешиль не видел. Впрочем, те не сильно огорчились и с толком проводили нежданный "отпуск", восхищая местных девиц россказнями о своей великой роли при дворе.
Карету сильно мотало, пару раз она застревала в наиболее глубоких лужах, но каждый раз кони ее вытаскивали. На Мерзавца было жалко смотреть. Наверное, он думал, что не заметил, как умер, и попал в ад. Если опустить психологический момент, то остальным лошадям приходилось гораздо хуже. Кучер знал, что это был за белый скакун, поэтому остерегался поднимать на него кнут. К другим животным это не относилось. Так что пока личный герцогский конь думал над вопросами типа "Кто я? Что я здесь делаю? Кто все эти люди? Где моё седло? Сошел ли я с ума? Вернусь ли я живым? Накормят ли меня морковкой, в конце концов?!" остальные тащили увязавшую в грязи тяжелую колымагу под свист плети, понимая, что от нового коллеги толку не будет никакого. Престарелый учитель продолжал, как ни в чем не бывало, читать свою книгу при свете раскачивавшейся из стороны в сторону керосиновой лампы. Эта неделя была относительно нормальной с точки зрения взаимоотношений спутников. Вешиль относился к своему ученику, как к адекватному, взрослому человеку, и не пытался его чему-нибудь учить. Какая разница, что он при этом путал юношу с его отцом?
Неожиданно карета остановилась. В дверь постучали.
— Мы подъехали к пограничной заставе! — поведал промокший и замерзший стражник. — Тут целая толпа. Можно, конечно, потребовать, чтобы нас пропустили, но это будет сложно. Здесь телеги, скот... Нам не проехать, им с дороги не свернуть...
— Мы всё поняли, — кивнул Ральдерик. — Просто дождемся очереди, ничего страшного.
— Я, конечно, могу приказать им спуститься в канаву, но это займет много времени, да и не по-человечески как-то. Выбраться сложно будет.
— Я же сказал, что мы дождемся своей очереди! — огрызнулся герцог и захлопнул дверь.
Наставник посмотрел на него с неодобрением.
— Ну и зачем нужно было хлопать? — спросил он, глядя поверх пенсне. — Человек всего лишь выполняет свою работу. Он не сказал ничего предосудительного...
— Я знаю, — юноша ужасно не любил, когда ему пытались читать нотации, но изо всех сил старался не нагрубить. К тому же он сам слегка раскаивался, что грубо обошелся с и так обделенным в последнее время душевным комфортом слугой.
— Тогда почему вы так поступили? Вы, как будущий правитель Заренги, должны отдавать себе отчет в своих действиях и быть способным контролировать свои эмоции. Я надеюсь, вы это понимаете?
Вельможа скрипнул зубами, но сдержался.
— Имейте в виду, молодой господин, подобное поведение совершенно недопустимо! Сегодня вы хамите слугам, а завтра можете сорваться на какого-нибудь посла и опозорить своего отца. Когда вы станете чуть старше, вам позволят присутствовать на званных обедах. И что же увидят гости?!
Ральдерик сообразил, что восприятие реальности Вешиля откатилось еще лет этак на десять назад. Похоже, скоро он снова поднимет разговор об алфавите. Учитель продолжал что-то говорить, но дворянин уже не слушал. Он распахнул дверь экипажа, выскочил наружу, захлопнул ее за собой и зашагал прочь. Яэворы очень не любили выслушивать нотации.
К герцогу тут же кинулись обеспокоенные сопровождающие.
— Что-нибудь случилось, Ваша Светлость?
— Всё в порядке, — крикнул в ответ юноша, перекрывая шум дождя и гул толпы. — Просто захотел немного прогуляться!
— Вы же промокнете! Вернитесь, пожалуйста, в карету! — давешний стражник виновато переминался с ноги на ногу.
Ральдерик посмотрел на себя. До этого он не обращал внимания, что на нем были лишь брюки, сапоги, да белая рубашка, стремительно темнеющая, пропитываясь водой.
— Я уже промок.
— Что?
— Я говорю, что уже промок! — снова крикнул дворянин, откидывая назад прилипшие ко лбу волосы. — Нет смысла возвращаться. Я тут немного похожу, развеюсь!
— Возьмите кого-нибудь в сопровождающие! Мало ли что может приключиться! — не унимался слишком уж старательный член караула.
Юноша отрицательно махнул головой, развернулся и пошел дальше.
Народа действительно было много. Дорога была запружена гружеными мешками и визжащими поросятами телегами, лошадьми и коровами, а также самыми разными людьми. Последние сидели и стояли, пытались курить вопреки дождю, бродили туда-сюда, что-то таскали, ругались, дремали, завернувшись в плащи. В основном это были крестьяне. Ральдерик наконец вспомнил о ежегодной саварахской ярмарке, проходящей примерно в эти дни. Невдалеке были видны полосатые столбы и домик погранзаставы.
Вельможа пошел вдоль ряда ожидавших своей очереди повозок и скота, равнодушно их разглядывая. Дождь достаточно быстро остудил его ярость. Гендевец промок до нитки, по колено измазался в грязи, но возвращаться в карету в ближайшее время не собирался. На упивающегося своим маленьким бунтом юношу никто не обращал внимания. Мало ли сумасшедших слоняется по свету? Герцог уже начал замерзать и подумывать, что он достаточно отдохнул от общества Вешиля, чтоб вернуться в теплый сухой экипаж и сменить одежду, как вдруг его внимание привлекло какое-то оживление в начале очереди.
Лошади ржали, коровы мычали, люди кричали и бегали. Ральдерик, заинтересовавшись, побежал вперед. Подобравшись поближе, он увидел бешеную собаку, рычащую, припадающую к земле, истерично лающую, мечущуюся среди животных, бросающуюся на всех подряд. Люди опасались близко подходить к псу и пытались зашибить его камнем или палкой с расстояния: капающая из пасти пена у всякого отбивала желание геройствовать. Наконец, кто-то достал вилы. Зверь увернулся от вознамерившихся его пронзить зубцов и с глухим рычанием вцепился в древко. Крестьянин тряхнул своим сельхоз инвентарем, пытаясь его высвободить из слюнявой пасти. Тщедушная псина отлетела в сторону.
Лошадь, впряженная в загруженную какими-то мешками телегу, и так волновалась. Когда же ей в бок врезалась скулящая, пытающаяся укусить меховая штука, нервы ее окончательно сдали. С диким ржанием животное встало на дыбы и рванулось вперед. Испуганно взвизгнула сидевшая среди мешков крестьянка с маленьким ребенком на руках. Люди попыталась коня остановить, но потерпели неудачу. Каким-то чудом тот прорвался сквозь толпу, расшвырял мешающие ему повозки и соскочил с дороги. Со скрипом и треском телега последовала за ним в канаву. Лошадь не остановилась на достигнутом и помчалась дальше среди деревьев и кустов.
Воцарилась паника. Кто-то растерянно метался и звал на помощь, кто-то с криками бросился следом за взбесившимся животным. Ральдерик был среди последних. Тяжелая телега и непригодная для скачек местность здорово тормозили перепуганного коня, однако бросившимся на подмогу крестьянам это мало помогало — размокшая почва, цепляющаяся за обувь трава, кусты и кочки мешали им самим не меньше. Многие быстро выдохлись и безнадежно отстали.
— Кинь мне ребенка! — проорал женщине вырвавшийся вперед гендевец. — Я его поймаю! Обещаю!
Воображение любезно рисовало герцогу картину того, что может случиться, если телега перевернется. Крестьянка крепче прижала дитя к себе и зажмурилась.
— Да кидай же, дура! — юноша сбил дыхание и понял, что долго он так бежать не сможет. — Угробить его хочешь?
Мать с ужасом распахнула глаза, нерешительно перевела взгляд с ребенка на неизвестного ей человека. Снова на ребенка. И кинула.
Совершенно выбившийся из сил дворянин протянул руки к летящему в его сторону ревущему маленькому мальчику, когда кто-то с силой толкнул его вбок. Ральдерик в последний момент успел схватить пацана и прижать его к себе. Упал. Не просто упал и остался лежать — герцога швырнуло и прокатило по земле, он ободрал локти и ушиб все, что только мог. Ребенок верещал, как поросенок. Но кроме душевной травмы, других, похоже, у него не имелось. Успокоившийся было гнев разгорелся в дворянской душе с новой силой. Юноша медленно поднялся, яростно сверкая глазами и скрипя зубами, сплюнул грязь и с явным намерением пролить чью-то кровь зашагал туда, где скрылась телега.
Очень скоро он увидел валявшуюся на земле перевернутую повозку, разбросанную по всей округе картошку, живую и здоровую рыдающую крестьянку. Еще одно действующее лицо отчаянно пыталось приподнять борт телеги и под нее заглянуть. Решив, что опознал потенциального обидчика и жертву (последовательно), гендевец ускорил шаг. Сунув ревущего мальчишку счастливой матери, вельможа обрушился на незнакомца, обернувшегося на детский плач.
— Ты что, тупой, да?! — орал Ральдерик, перепачканный жидкой грязью с ног до головы, с силой толкая мужчину руками в грудь.
Тот уронил телегу и отшатнулся. На его одежде осталось два четких отпечатка ладоней.
— Я не понял, в чем проблема! — человек в недоумении уставился на неизвестно откуда взявшегося агрессивно настроенного, покрытого в лучшем случае мягкой почвой психа.
— Ты тупой, да?! Да, %@&")?, какого N#@$*%! Ты совсем $#@!% что ли?!
— Что-о-о?!
— Ты кого толкаешь, а?!
— Здесь ребенок...
— У тебя мозгов совсем нет, да?!
— ... и женщина... Следи за языком, парень!
— А если б я упал прежде, чем его поймал?!
— ... Что?!
— Ты еще и глухой?!
— О чем ты вообще?!
— Ты столкнул меня, когда я ловил мальчишку! Он чудом не пострадал! Нас с ним чуть о землю не размазало при падении! Забыл уже?!
— Не было такого! — с сомнением крикнул незнакомец.
Двое орали друг на друга посреди картошки. Ливень хлестал вовсю, поэтому повышенные тона частично оправдывались необходимостью перекрывать посторонние звуки, такие как шум падающей с неба воды, рев женщины и верещание испуганного ребенка. Но кричали не поэтому.
— Да?! Ты думаешь, я это придумал что ли?! А в грязи я вымазался, потому что мне так нравится?!
— Да не видел я тебя! — человек в капюшоне решил, что пришла его очередь толкать собеседника. — Ни тебя, ни ребенка! Я женщину спасать выбежал!
— Так ты еще и слепой?!
— Отстань! Если толкнул — извини! Не собирался.
— Ты думаешь, что отделаешься одним жалким "извини"?!
— Отвали, тебе говорят! Я женщину спасал! Ребенок не пострадал. Ты тоже, раз так орать горазд. Значит все в порядке!
— В порядке?! Да ты точно слепой! Ты на меня посмотри внимательно! Ты мои локти видел?! Да на них места живого нет!
Мужчины схватили друг друга за грудки.
— Я не понял, тебе подраться, что ли, захотелось?
— А я сразу сказал, что ты тупой!
— Может быть, ты всё же сформулируешь, что тебе от меня надо?! Я не собираюсь здесь с тобой торчать весь день в ожидании, когда ты, наконец, определишься!
— Да ты вообще на коленях у меня прощение вымаливать должен! Да за твой поступок... Эту одежду теперь только на выброс! А мои волосы?! Где я их теперь в округе помыть смогу, а?!
