— Ну, разумеется, трактирщик, — юноша медленно указал на суетившегося за стойкой мужчину, глядя на собеседников с нескрываемым недоумением.
— Понятное дело, — кивнул герцог. — Кроме него, я имею в виду.
Оказалось, за эту неделю участник Намбату встретил аж еще пятерых. У кого-то он покупал продукты, кто-то подковал ему лошадь. Все ему попались очень кстати и решили ряд его проблем.
— Интересно, куда все делись? — мужчина снова обхватил свою кружку обеими руками и отхлебнул.
Ральдерик неопределенно пожал плечами. Остальные просто молча смотрели на Нуира, как консилиум врачей на больного.
— Тебе кто попался? — поинтересовалась Филара, указывая взглядом на закрытые перчатками руки.
— Дикие животные. Вчера вот убегал от медведя.
— Думаю, тебе повезло, — задумалась Эрлада.
— Нам всем повезло! — воскликнул юноша.
— В смысле?
— Мы участвуем в Намбату! Это же так здорово!
— О. И ты туда же... — мрачно протянул герцог.
— Что?
— Нет-нет, всё в порядке. Не обращай внимания, — замахала руками Филара. — Ты что-то говорил...
— Да! Я ужасно горд, мне выпала такая честь... Признаю, я не сразу осознал, насколько это почетно. Вот бы выиграть, а... А почему вы ничего не заказываете?
— Что-то есть как-то не хочется, — отозвалась Эрлада.
— Ты уже выяснил, где находится кахоли? — Ральдерик решил вытрясти из Нуира всё, что тот только мог поведать.
— Еще пока не до конца, — признался парень, мечтательно улыбаясь свом мыслям. — Но я обязательно узнаю, и приду туда, сколько бы времени не потребовалось!
— Хотя бы примерное направление? — не сдавался дворянин.
— Там, — юноша, не глядя, махнул рукой в ту же сторону, на какой настаивал шарик. — Сердце ведет меня туда, будто сквозь него продета красная нить, натягивающаяся и грозящая вырвать его у меня из груди, если я сворачиваю с этого пути. Я лечу навстречу своей судьбе! Я пройду Намбату до конца, предстану перед моим кахоли и...
Товарищи слушали этот бред молча, всё больше и больше волнуясь за душевное состояние собеседника. Вернее, уже не волнуясь, всё и так было яснее ясного.
— Что "и"? — осведомился иролец. — Ты знаешь, что получит победитель?
— Нет, — покачал головой Нуир. — Но это не так уж и важно. Это не имеет значения.
— Понятно, — потер переносицу гендевец.
— Я надеюсь, что вы тоже победите, — улыбнулся юноша.
— Да. Непременно, — вздохнул Ральдерик. — Что ж. Удачи тебе и всех благ. Мы, пожалуй, пойдем.
— Хорошо. Мы еще обязательно увидимся! — пообещал игрок.
— Ага, — спутники переглянулись и встали из-за стола.
— Вот видите, не зря мы в Сейрож заглянули, — вздохнул Шун, после того, как они вышли на улицу, забрали лошадей и отъехали на достаточное расстояние от таверны.
— Примерно понятно, чем ты отличаешься от нормальных участников Намбату, — протянул Гудрон. — Интересно, больше ни у кого нет неполноценного билета, как у тебя?
— Спасибо великой мне за своевременное вмешательство! — сказала Эрлада, мысленно добавив, что будь оно таковым на самом деле, знака бы вообще не было.
— Не думал, что так соскучаюсь по этому шуту карликовому, — произнес герцог с горькой усмешкой. — Но я давно никого не хотел увидеть так сильно, как его в данный момент. И еще. У меня есть маленькая просьба. Если я когда-нибудь хотя бы заикнусь, что счастлив участвовать в этом турнире, стукните меня чем-нибудь тяжелым, пожалуйста!
10.
* * *
Возможно, Ральдерик обладал некоторыми навыками телепатии и умением транслировать свои желания в мировое информационное пространство. Может быть, это было обычным совпадением, или чем-то еще. Но стоило путникам немного отъехать от Сейрожа, как их взглядам предстала небольшая сутулая фигурка в шутовском колпаке, сидевшая на обочине дороги у небольшого костерка.
Наблюдатель держал в руке палку с нанизанной на нее крысой, и, казалось, был полностью поглощен процессом приготовления последней на открытом огне. Пока что он добился лишь того, что шерсть на шкуре обгорела, и в воздухе ощутимо воняло паленой ...ээээ... крысой.
Шут старательно делал вид, что прибытие всадников оставалось для него тайной. Те в свою очередь молча смотрели на копошившегося уродца и думали. Гендевец, многократно мысленно убивавший наблюдателя всеми возможными способами, которые подсказывала ему бурная фантазия, уже давно распрощался с надеждой добраться до него в жизни. Кидаться пустыми неосуществимыми угрозами ему претило, поэтому он просто сидел верхом на Мерзавце с мрачным, гордым и высокомерным видом и ждал, когда шуту надоест ломать комедию. Остальные негласно решили в разговор не вмешиваться, и предоставили герцогу полное право поступать так, как он сочтет нужным. Шун бы, конечно, высказался, но стоявшая вонь жженой шерсти вызывала у него головную боль и стойкое желание спрятать нос куда-нибудь, где ничем не пахнет, и отбивала всякое желание говорить.
— Ты живой, — не оборачиваясь, произнес уродец, когда убедился, что никакой интересной реакции не последует.
— Это было несложно, — уже привычно ответил Ральдерик.
— Интересно.
Наблюдатель, наконец, соизволил развернуться к собеседнику и окинул его оценивающим взглядом.
— Я думал, ты захочешь поговорить, — сказал он, снова не дождавшись угроз расправы и проклятий.
— Как ты догадался?! — наигранно удивился дворянин.
— Так и будешь сидеть верхом? — шут задумчиво откусил от полусырой крысы часть спины и захрустел позвоночником с обломками тонких ребер.
Людям при виде этого зрелища стало нехорошо. Посомневавшись пару секунд, они спрыгнули на землю. Спутников гендевца не особо смущало, что их игнорируют.
— Моё отличие от остальных игроков...
— Да? — выжидающе уставился на собеседника наблюдатель.
— В чем оно состоит?
— У тебя появились мысли по этому поводу?
— Они не видят других людей.
— Так, — согласно кивнул уродец.
— Для чего это нужно?
— Что-нибудь еще? — не ответил на вопрос наблюдатель.
— Они счастливы участвовать в Намбату.
— Присаживайся, — шут похлопал землю возле себя.
Ральдерик с сомнением посмотрел на пыльную дорогу, куда ему предлагалось сесть. Собеседник терпеливо ждал. Менее привередливые Филара с Эрладой и Гудроном послушно устроились с другой стороны костра. Наблюдатель бросил на них беглый взгляд, будто впервые замечая. Герцог нехотя последовал их примеру.
— Я объясню, — шут порылся в кармане и извлек из него кресло-качалку. Посмотрел на обалдевшие лица присутствовавших и, довольный собой, вскарабкался на сиденье.
Слова "Да неужели?!", просившиеся с губ гендевца до этого, заблудились по дороге и были забыты.
— Я уже говорил, что Намбату не ограничивается вызовами, — издалека начал наблюдатель, меланхолично раскачиваясь. — Билет состоит из нескольких частей. Каждая из них играет свою роль. У тебя же есть только ядро. Основной элемент. Этого достаточно, чтоб войти в Намбату и привлечь вызов. И всё.
Мужчина отбросил палку с недоеденной крысой в сторону и достал леденец.
— Ты заметил, что нормальные участники со временем перестают видеть людей, — продолжил он, задумчиво чавкая конфетой. — Чего ты не понял, так это того, что те в свою очередь тоже с какого-то момента начинают не замечать игроков. Помнишь, я говорил, что Намбату касается только тех, кто в ней задействован? Обыватели не должны пострадать. В идеале они даже не должны ее заметить. Поэтому после начала игры реальность чуть-чуть отслаивается. Участники уходят на этот тонкий, недолговечный слой, недоступный простым людям. Они больше не принадлежат обычному миру. Эти две реальности очень тесно связаны и отличаются лишь тем, что обитающий в них народ почти никогда не пересекается. Всё остальное — то же самое. Предметы, животные, местность, погода... Они одновременно находятся и там, и тут. Исключения есть. Видишь ли, было бы неприятно, если б игроки умирали не от своего вызова, но от голода не по своей вине, а из-за недостатков правил игры. Поэтому те, кто может им помочь с решением бытовых проблем, тоже находятся в обоих слоях. Торговцы, работники постоялых дворов и трактиров, оружейники... Еще есть ты. Твой билет слаб. Он не может полностью утянуть тебя в Намбату. Но ты к ней привязан. Поэтому ты одновременно находишься и там, и там. Тебя видят как участники, так и просто люди.
Наблюдатель замолчал и принялся с удвоенной силой раскачиваться на своем кресле. Шун спрыгнул с Герани и присоединился к ожидавшим продолжения объяснений людям.
— У тебя есть помощники, — шут потянулся в карман за следующим леденцом. — Они не участвуют в турнире, поэтому в случае твоей гибели мгновенно исчезнут из мира игры и вернутся в реальность. Можешь не волноваться, для них Намбату на этом закончится. Если они передумают тебе помогать и просто уйдут, произойдет то же самое. Но пока ты жив и вы вместе, на них распространяются те же условия, что и на тебя. Не в смысле вызова. В смысле того, что они тоже видны в обоих слоях реальности. Вопросы есть?
— Что происходит с участниками после смерти? — тут же спросила Филара.
— После окончания турнира второй слой исчезает, — наблюдатель девушку проигнорировал. — Всё, что было в нем, возвращается в оставшийся. И чаще всего остается там. С началом новой игры оно не уходит на вновь появившееся отслоение.
— Вы не будете мне отвечать, — констатировала волшебница. — Не хотите или не имеете права. Потому что это важно, да?
— У билета есть еще одна забавная функция, — снова не отреагировал на нее шут, раскачиваясь в своем кресле на обочине. — Ты ее заметил. Ты сказал, что игроки счастливы. Да. Это так. Людьми обычно несложно управлять. Особенно, если они напуганы. Но всё равно это достаточно утомительно. У них могут возникать всякие вопросы, на которые нужно правильно отвечать, чтоб они делали то, что нужно, а не глупости. Ты можешь мне не верить, но в Намбату обязательно должны быть победители. Хотя бы ничтожная часть игроков должна дойти до конца. Поэтому крайне нежелательна ситуация, когда участники массово совершают самоубийства от отчаяния. Понимаешь?
— Кажется, да, — отозвалась Эрлада.
— Поэтому билет подчиняет сознание носителя, — наблюдателя немного раздражало, что в разговор влезают посторонние люди. — Как наркотик. Никаких тревог, никаких ненужных мыслей. Лишь бесконечное счастье участвовать в Намбату и фанатичное стремление дойти до конца.
— Это ужасно, — Филара поежилась.
— Отнюдь, — уродец остановил кресло. — Это гуманно.
— У тебя интересные представления о гуманизме, — нервно фыркнул Ральдерик.
— В твоем билете нет и этой части, — шут тряхнул головой, бубенчики звякнули. — Твое сознание в неприкосновенности. Ты смотришь на происходящее без розовых очков, что мы даруем остальным игрокам. Я не знаю, жалеть тебе или завидовать. Радоваться или горевать. Выбирай сам. Это не имеет значения. Ничего не меняет. Просто тебе психологически будет сложнее вести игру, чем другим участникам. Они-то счастливы.
— Это всё? Чего еще не хватает в моем знаке?
— Не скажу, — наблюдатель снова раскачал свое кресло.
— Что ждет победителя? — на всякий случай поинтересовался кузнец без надежды на ответ.
— Не скажу. Это секрет.
— Как искать того, кто начал Намбату? — задала вопрос Эрлада.
— Кстати да, — присоединился к ней супруг. — Ты в прошлый раз ушел, ничего не сказав.
Волшебница надеялась, что наблюдатель не знал о том, что они починили шарик и изменили его функцию. Ведь до этого он обещал дать какие-то подсказки. Они и сейчас не были бы лишними.
Шут задумался.
— Уже поздно, — сказал он, наконец. — Это я хотел сказать в тот раз. Не получилось. Не буду ворошить прошлое. Нет, так нет. Вы и так неплохо идете.
— Ну знаете ли! — возмутилась вежливая Филара, упорно обращавшаяся на "вы" ко всем малознакомым людям, даже которым все остальные "ты"кали. — Это уже ни в какие ворота не лезет! У меня такое чувство, что вы специально делаете всё, чтобы Ральдерик не дошел!
Наблюдатель на это никак не среагировал.
— Другие вопросы или пожелания есть? — поинтересовался он.
— Вы все равно не ответите, — буркнула себе под нос блондинка.
— Прыгни со скалы, — попросила Эрлада.
— Неблагодарная у меня работа, — горестно вздохнул наблюдатель, слезая на землю и убирая кресло-качалку в карман. — Ну, раз так, тогда я пошел.
Человечек сделал книксен и исчез.
— А! — Шун подал голос впервые за всё это время. — Я понял, на кого он похож! Филара, помнишь того недоросля, у которого мы чуть мешок не купили? Одно лицо!
— Ты преувеличиваешь, — махнула рукой девушка. — Что-то общее есть, ты прав. Но они достаточно сильно различаются.
— Да чем различаются-то?! — кот отстраненно наблюдал за тем, как люди поднимаются на ноги и направляются к своим лошадям. — Маленькие, страшненькие, одеты смешно. Практически братья.
— Кайвард говорил, что в прошлый раз наблюдатели тоже выглядели почти одинаково, — припомнила Эрлада, забираясь на Каштана.
— Но если мы при следующей встрече спросим об этом шута, он нам ничего не скажет, — последовал примеру жены кузнец. — Кто-нибудь хочет поспорить?
— А смысл? Ты выиграешь.
Путники поехали дальше, встреча с наблюдателем не была таким уж знаменательным событием, ради которого стоило задерживаться дольше необходимого.
— Интересно, — задумчиво протянула Филара через некоторое время.
— Что именно? — покосился на нее Ральдерик.
— Вы обратили внимание? Он сказал, что после окончания Намбату, когда этот второй слой исчезает, всё из него появляется в нормальной реальности. Взять, к примеру, того же Кайварда. Его теперь видно, и он тоже замечает окружающих. А еще наблюдатель сказал, "и чаще всего там остается" с началом новой игры. "Чаще всего"... Значит, есть исключения?
— Он тебе всё равно ничего не ответит, — вздохнул иролец.
— Я знаю, — кивнула девушка. — Он не реагирует на вопросы о важном.
— Не обязательно, — возразил юноша. — Иногда он говорит "не скажу" или "секрет".
— Он мне не понравился, — подал голос кот.
— Я подозреваю, что с тобой солидарны все, кто с ним сталкивался, — мрачно усмехнулся гендевец.
Ему было далеко не весело. Мысль о том, что он должен был стать одним из зомбированных, лишенных здравого рассудка фанатиков, его изрядно угнетала. Она его ужасала. Гордый потомственный воин, герцог Заренги из клана Яэворов предпочел бы смерть подобной перспективе. Жалеть или завидовать? Радоваться или горевать? Наблюдатель, должно быть, шутит! Жалеть о том, что сохранил себя? Горевать над тем, что не пускаешь пузыри от гордости, что, возможно, погибнешь не известно ради чего в какой-то совершенно бессмысленной авантюре, в которую по уши вляпался по собственной глупости? Ага, конечно!
Вообще мрачные мысли занимали всех, кроме животных. Через пару часов Филара решила, что так дольше продолжаться не может, и принялась расчехлять свой инструмент. Ральдерик с Гудроном обменялись страдающими взглядами, а Шун спешно перебрался хозяйке за спину. Эрлада была слегка заинтригована таким поведением, но скоро ее представления о музыке несколько расширились. По крайней мере, она осознала, что песни, содержащие более тридцати куплетов, явно не для нее. Решив, что достаточно подняла товарищам настроение, блондинка с чувством выполненного долга убрала свою гитаро-лиро-балалайку.
