| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это что? — недоуменно рассматриваю серебрушку. — Ты обсчитался, Йоль.
— Нет, это от меня премия, за то, что помогла Пионе.
— Я не могу ее взять.
Йоль сжимает мою руку в кулак, не позволяя отдать деньги обратно.
— Можешь — я предупредил мэтра Фликса, что собираюсь тебя отблагодарить. Это я сопровождал Пиону на ярмарку... и не сумел отговорить от покупки чар. Ее временное уродство — моя вина.
— Да ладно! Не твоя. И даже не Пионы, а того гада, который торгует вредоносными заклинаниями.
— Уже не торгует, — криво улыбается блондин. — Мэтр об этом позаботился.
— Приказал сдать страже?
Йоль, хмыкнув, проводит большим пальцем себе по горлу.
Невольно сглатываю ком страха.
О чем это я наивная толкую? Какая стража? Фликс не любит вмешательство властей в свои дела. А порча внешности девочек из заведения сестры — это конечно, его забота. Вот он и разобрался сам, как умеет...
Карета останавливается в самом начале улицы, на которой находится снимаемый мной флигель. Мы выходим и идем дальше пешком. Не уверена, что подобная предосторожность спасет меня от сплетен, но пока везет — и квартирной хозяйке никто не сообщает о странностях ее постоялицы.
— Соннэя, слышь, — обычно языкатый Йоль нерешительно мнется, — ты это... извини, что довелось столкнуться с тем мужиком. Лады?
Похоже, премию я получила не только за помощь Пионе.
— Уже забыла, Йоль. Ладно, я пойду.
— Иди.
Охранник ждет, пока я открываю калитку, приложив к ней входной медальон. Магическая защита опознает во мне домочадца и пропускает в сад.
Лохматая ирдийская псина, которая отлично чует нежить, а мелкую и раздирает на куски, радостно выпрыгивает на меня из кустов.
— Привет, Малыш. Прости, купить косточку не успела.
Чтобы погладить пса, наклоняться не нужно — его голова достает мне до груди.
Свет в окнах хозяев не горит — и это замечательно, заходить к ним не нужно.
В моем флигеле холодно и темно. Чтобы зажечь очаг, нет ни желания, ни сил. Мне даже ужинать не хочется, настолько измотали события этого дня. Создав небольшой летающий "светляк", я мою руки и переодеваюсь в одежду для сна. Подогрев магией большую кружку молока с медом, выпиваю и тут же заползаю в постель, под два толстых одеяла. Надеюсь, они спасут меня от ночного холода, и к утру я не превращусь в сосульку.
В полудреме приходят воспоминания о Каррае. Какое все-таки у него жесткое и горячее тело... Сейчас бы такая грелка мне не помешала...
Глава 2.
Утро выдается хмурым, холодным и голодным. Разбуженная урчаньем живота, я вылезаю из постели, цокоча зубами.
Со вчерашней усталостью сон, увы, не справляется. А ведь мне еще предстоит много и внимательно колдовать... К счастью, резерв полон, и первым заклинанием этого дня становится придающее бодрости, брошенное на кисленький отвар из сушеных ягод трех видов: черники, земляники и белой смородины.
Рассудив, что топить печь и готовить кашу долго, одеваюсь и иду за завтраком в пекарню Алоны Бороды. Иногда можно позволить себе расточительство.
Запах выпекающейся сдобы плывет в морозном воздухе, дразня обоняние и подстегивая аппетит. К булочной при пекарне подхожу, основательно продрогнув и настроившись на вкусный завтрак. Несмотря на ранний час, свет призывно горит в окне лавочки.
Колокольчик над дверью задорно звякает.
— Доброе утро, Эллина, — улыбаюсь жене старшего сына пекарши.
— Доброе, Соннэя! — Улыбка расцветает на лице миловидной брюнетки с блестящими от счастья глазами. Полгода назад выйдя замуж без благословения родителей, она об этом не жалеет.
— Обычно тебя спозаранку не отправляют сюда, — любопытствую, обводя голодным взглядом прилавок за спиной девушки, одетой в светло-зеленое платье с белым передником.
Какое разнообразие на полках! Большущие калачи, сахарные крендели, маковые бублики, баранки с хрустящей корочкой, медовые плюшки, румяные сайки... Вздохнув, разворачиваюсь к лоткам, где лежит хлеб — формовый кирпичиками и самый дешевый в виде толстых лепешек.
— Власко с родными полночи пекли калачи и пирожки для свадьбы дочки мясника Якоба Рябого. Но зная Алону, предположу, что недолго она позволит сыновьям спать — скоро меня кто-то сменит.
— Ясно. Эллина, мне четыре подовых, пожалуйста.
Девушка сноровисто наполняет мой холщовый мешочек лепешками, самым приемлемым мучным изделием для тех, кто экономит. Дешевле, пожалуй, только печь самостоятельно, чего я, к сожалению, делать не умею.
Пока я отсчитываю восемь медяшек, брюнетка интересуется:
— Ты только за покупками? Или есть время поболтать со мной?
— А у тебя есть, что мне рассказать?
— О да! Кстати, оценишь пирожки? Это моя четвертая попытка, удачная, раз Алона разрешила выставить на продажу.
Невестка пекарши щедро наполняет тарелку пирогами и наливает чашку травяного настоя. Отказаться — значит обидеть девушку, считающую себя обязанной мне, как говорят, до гробовой доски.
С Эллиной мы не подруги, но есть то, что нас объединяет — маленькая, но очень некрасивая тайна.
На второй день после зачисления в академию, я набрела на пекарню и нечаянно увидела ссору Эллины с бывшим женихом. Молодой купец, вернувшись из длительной поездки за товаром и узнав, что у него больше нет невесты, заскочил к предательнице высказать все, что о ней думает. Девушке повезло, что она не стала его женой — купчишка, прежде чем хлопнуть дверью, наотмашь хлопнул ее по щеке.
Опухшую красную щеку и кровоточащую губу, рассеченную кольцом негодяя, не скроешь от вспыльчивого молодожена, который вот-вот вернется в пекарню. И Эллина, судорожно останавливающая кровь мокрым платком, только и могла, что шептать: "Власко его убьет, а затем сядет в тюрьму... Убьет и сядет..." Проникшись ее уверенностью и не думая о последствиях, я сняла браслет и убрала следы удара.
Моя мама утверждает, что девушку должен защищать ее избранник. Но если ошибешься с выбором, готовься к тому, что оберегать себя и свою семью будешь сама... Так и вышло у Эллины, которая знала о бешеном нраве ревнивца, но все-таки вышла за него замуж и вынуждена была молчать о своей обиде, чтобы супруг не угодил за решетку...
Вспыльчивый Власко не узнал о визите бывшего жениха, и трагедии не случилось. О том, что я целительница, а не магичка-бытовик, Эллина своей новой семье не сообщила, честно храня мой секрет.
— Действительно вкусно. С творогом и орехами мне понравились больше всего, — искренне хвалю старательную девушку. — Так что там ты хотела рассказать?
— Алона решила женить еще одного сына.
— А Слав об этом знает? — улыбаюсь я.
Средний сын слывет бабником и кутилой. Но, несмотря на тягу к транжирству, Алона доверяет ему закупку продуктов для пекарни. И вроде бы парень неплохо справляется, заменив отца, погибшего год назад во время очередного наплыва нежити к стенам Вышеграда. Старшему Бороде и его попутчикам не хватило считанных минут, чтобы обоз въехал в город.
— Нет, она хочет женить Бриса, — девушка прыскает со смеха, — и уже составляет список угодных невесток.
— Ого!..
Как там в сказках? Старший сын — умный детина, средний — так и сяк, а младший вовсе как дурак... В целом Брис безобидный, добродушный парень, немного медлительный на решения — он даже с посетителем пекарни не может расплатиться без одобрительного взгляда матери, начиная смущаться и сбиваться в счете. В этом, подозреваю, виновата только сама Алона, до сих пор не выпустившая последнее чадо из-за своей юбки.
— Ага. И главный признак лучшей женушки для Бриса — здоровье и толстый зад.
— Зачем толстый зад? — заинтригованная, я толком не прожевываю, торопясь спросить.
— Чтоб рожала легко.
— А, ты хотела сказать широкий таз? — заметив, что на ее лице проступает печаль, прямо спрашиваю: — Что случилось, Эллина?
— Свекровь говорит, что я бесплодна, и требует, чтобы мы с Власко сходили к целителю. А я боюсь, что она не ошибается.
В чем-то пекарша права, желая невестку с широкими тазовыми костями. Таким женщинам обычно рожать легче. Но совсем необязательно, что тонкокостная Эллина бездетна.
— Вообще-то, если беременность не наступает спустя несколько месяцев после свадьбы, рано говорить о бесплодности. Иди сюда, я посмотрю.
Брюнетку упрашивать не надо. Несложные диагностирующие заклинания первому курсу разрешены, но браслет лучше снять — женские болезни нам еще не преподавали, и за крупицы знаний я должна благодарить маму.
Вытерев руки о поданную салфетку с цветочной вышивкой, аккуратно прощупываю низ живота Эллины через тончайшую ткань платья, одновременно магическим взором выискивая пятна и узелки на ауре.
Некоторые целители пренебрегают пальпацией, тогда как моя мама считает ее обязательной, особенно для брюшной полости. Физический контакт врача с пациентом магией не заменить.
Я в этом убеждаюсь на примере пару лет назад, когда мама нащупывает в жировой ткани молодой аристократки яйца водяного паразита, подцепленного ею во время купания в модном грязевом озере близ столицы. Диагностирующими заклинаниями крапчатый червь сложно выявить, и он может годами жить в теле своего носителя, медленно его отравляя.
— Эллина, ты здорова, — торжественно объявляю девушке, забывшей дышать во время осмотра.
— Спасибо! Ты чудо, Соннэя!
Улыбаясь, поднимаю голову — и от неожиданности вздрагиваю. Приникнув лицом к стеклу, так что нос некрасиво плющится, в окно за нами подсматривает какой-то мужчина. О нет, не какой-то. Это Слав, средний сын пекарши.
Звякает колокольчик — молодой мужчина, щеголевато одетый, скорее, в манере магов-боевиков, чем мещан, входит в магазин. Его темно-карие глаза масляно блестят.
— А что вы здесь делаете, девулички?
Вот это его снисходительное "девулички" раздражает не только меня — Эллина пренебрежительно фыркает.
— Я работаю, Слав. Соннэя совершает покупки.
— М-да? И что же она покупала, оглаживая твою талию? — вкрадчиво любопытствует Борода.
— Это я покупала... услугу бытовика.
— Что? — удивляется Слав, и его похабная ухмылка вянет.
— Я жирное пятно посадила на новое платье, — глядя на деверя честными глазами, объясняет девушка. — Соннэя меня выручила. Спасибо тебе огромное!
Эллина не ограничивается словами — в мою сумку опускается большой пирог с мясом. Мне неудобно, чувствую себя побирушкой, но отказаться, значит, вызвать подозрение Слава. К тому же, если Алона узнает, что я не взяла плату, попытается понизить цены на мои услуги бытовика.
— Ах, пятно, — разочарованно протягивает Слав и уже другим, деловым тоном сообщает: — Мать прислала меня на замену. Иди домой, Эллина, к мужу.
— Ладно, раз в моих услугах больше нет нужды, я тоже пойду. До свиданья!
— Подожди, я с тобой, Соннэя.
Брюнетка вмиг избавляется от передника и, подхватив со стула подбитый мехом плащ, подходит к деверю. Слав молчаливо помогает ей одеться, при этом пытливо глядит на меня.
Спасибо святым покровителям за находчивость Эллины. Держала бы ответ я, то обязательно призналась бы, что проводила диагностику. И ушлый Слав свою выгоду не упустил бы... А выполнять еще чьи-то прихоти для меня катастрофично.
На посещение пекарни я потратила больше времени, чем планировала.
Поэтому добавив несколько свежих зелий в лекарский ящичек, потрясающе вместительный, с обилием ячеек, подаренный мэтром Фликсом, я быстро переодеваюсь и иду на место встречи с Йолем. И приблизительно через час приступаю к своим обязанностям.
А если точнее, то пытаюсь приступить...
Я пока лишь дважды приводила в порядок внешность девушек Фло, и моим наставником был целитель Херт. Он же и брал на себя основную часть работы, я была на подхвате. А сегодня пожилой господин прийти не смог — владелица борделя сообщила, что он заболел, и лоск навожу я одна.
И без целителя Херта утро погублено, быстро превращается в фарс...
— В очередь, губошлепка! — орет на Пиону высокая брюнетка.
— Я на своем месте, кобылища!
Лица закутанных в простыни куртизанок красны, кулаки сжаты. Если бы не строгость хозяйки борделя, они давно бы вцепились друг другу в волосы. Но, к счастью, за подобное серьезно наказывают вплоть до выдворения из "Сада Фло".
— Разтетеха!
— Хабалка надутая!
— Успокоились обе, дурынды стоеросовые! Пока Фло не пришла! — кошкой шипит третья куртизанка.
— Девчонки, хватит визжать! — кричит позади нее миниатюрная шатенка с волосами до колен. — Заткнитесь!
— Пусть губошлепка занимает очередь!
— Повторяю для глухих! Я тут стояла до тебя, тупая ты лахудра!
Растерявшись, я беспомощно наблюдаю за перепалкой девиц, которые старше меня самое малое года на два и по жизни опытней раз в десять. Я не знаю, что делать, как их успокоить, навести порядок, пока и вправду не пришла госпожа Фло. Старого целителя девушки уважают и боятся, ведь от его вердикта зависит останутся они тут или их попросят уйти. Стоит ему сказать: "Цыц, шлюшки!" — и наступает тишина.
А я... Им известно, я — временное здесь явление. Та, кто заклинаниями уберет веснушки на теле, придаст волосам блеск, а коже — бархатистость. Со мной можно не считаться.
Хотя...
— Рты захлопнули, шлюшки! — Чувствую, как мой язык горит после гадкого ругательства. Впрочем, щеки под маской тоже.
Какофония из визга и кошачьего фырканья стихает. Голубые, зеленые, синие, карие, серые глаза широко распахнуты, чистые от помад губы округлены.
— Кто не хочет остаться лысой и вылететь на улицу, заткнулись, ясно?
— Ты не посмеешь, деточка, — произносит тоненьким голоском Виола, сидящая в дальнем конце купальни. Маленького роста, хрупкая девушка выглядит как несовершеннолетняя, тогда как на самом деле ей скоро исполнится тридцать. — Фло не простит порчу внешности ни одной из нас.
— Скажу, что перепутала крема, — нагло улыбаюсь, а у самой внутри все холодеет от страха не выдержать заявленный тон игры. Отступлюсь, не проявлю твердость — и стану для этих девиц говорящим дополнением к баночкам с зельями. — Я-то свой проступок отработаю, а ты? Спроси у Пионы, нужны ли Садовнице уродцы?
Грубо и некрасиво. Я знаю, но иначе нельзя.
Тишина в купальне удручающа. Куртизанки глядят на меня потрясенно. Еще бы! Вежливая целительница неожиданно нагрубила. Святые покровители, как мне стыдно...
— Иди, Пиона, ты вроде, как-никак, приболела, — внезапно произносит брюнетка.
— Спасибо, Мирта, — белозубо улыбается моя вчерашняя пациентка и лебедем проплывает вперед. — Я запомню твою доброту.
Остальные девицы молча выстраиваются в ряд позади них.
— Соннэя, вчера я все делала так, как ты велела, — хвалится блондинка.
— Вижу. Ты молодец, губы в порядке. Теперь давай посмотрим, что с остальным.
Пиона, поведя точеными плечами, сбрасывает простыню, в которую куталась. Не стыдясь своей наготы, заводит руки за голову и медленно поворачивается, демонстрируя всю себя.
— Крем для удаления волос, — вручаю ей черную баночку.
— И все? — удивляется блондинка.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
