Одни вы не спасетесь

-Не знаю точно, но, наверное, может. Вот ты помнишь, как ел икру красную, такие красные мелкие шарики? Рыба живет в море, а каждый год заходит в пресную речку и эту икру откладывает. Значит, может. Наверное. и краб так делает. Или сидит на границе пресной и соленой воды и ищет место, где ему ни солоно, ни пресно, а так, как надо.

Так прошло время до обеда, а потом Ванина мама начала собираться на работу. Ваня же упорно не хотел идти погулять и был оставлен дома. Мама явно этим была недовольна, но не сильно.

Перед уходом на работу Ванина мама сказала, а потом еще раз повторила, чтобы он никому не открывал дверь, даже если они скажут, что из милиции, газ тоже не включал, после пяти придет папа, ему ужин завернут в покрывало и лежит вот тут. Если у них будет желание, то пусть пройдутся в чапаевский магазин и купят хлеба, а если не будет-то купят завтра, по ее прикидкам хлеба должно хватить даже с учетом Ваниного поумнения.

Ваню поцеловали и дверь за мамой захлопнулась.

Оставшись один, Ваня подробно осмотрел себя. Надо же было знать, что у него со здоровьем в новом теле, нет ли признаков чего -то серьезного. Есть и менее значительное, но тоже требующее внимания. Скажем, был бы у него шрам от значительного пореза на руке. Рука работает нормально, но даже о старой ране ребенок должен помнить и отвечать, если спросят, что он когда-то порезался битым стеклом, но все зажило. А если он не помнит? Не происходит ли с пим чего-то нехорошего, отчего родители лишний раз беспокоятся и пр. В осмотре ему не понравились две вещи. Первое -на коже многовато родинок, причем разных по форме, были даже на длинных ножках, аж две штуки, а также и черные, и телесного цвета. Иван Иванович решил, что такое обстоятельство исключает длительное загорание. Чтобы не было беды от перерождения родинок в нечто нехорошее.

Вторым минусом он отметил, что похоже, что юный Ваня когда -то получил травму головы. Немного опущен наружный угол левого глаза и сглажена левая носогубная складка. Если он сам к почти себе придирается, ладно, если даже это и было, с этим Ваня жить будет и детей иметь будет, а если и нет, то еще надо проверять жену. Тут дело в другом. Придется выбирать занятие в будущем, скажем, захочется ему стать летчиком, а вот тут может таится то, что медкомиссия его в училище не допустит. Кроме некоторых видимых нарушений найдется может оказаться проблемы еще с чем-то, и все, прощай, мечта. Когда этого хочешь не всей душой, то ничего. Как сам Иван Иванович хотел стать военным летчиком, но на свою беду стал быстро расти. Ему и пояснили, что в военной авиации приняты катапультные кресла, которые рассчитаны на летчиков определенных габаритов. Вот у него сейчас уже метр девяносто, и он расти дальше будет. Иван Иванович уже за эти габариты кресла вырос, так что можно и не ждать, когда комиссия откажет, а подумать о другой военной специальности. Так и вышло, он вырос до метра девяносто трех и стал подумывать о специальности военного врача. УАЗ-452 и АС-66 катапультными креслами не оснащались, лейтенант медслужбы туда пролезал и оттуда выгружался.

__________

Пока же он сел и дописал все прописи в тетрадке. Руке было немного неудобно, и она несколько раз уставала, но Ваня вспоминал, как ему показывали в первом классе: 'Мы писали, мы писали, наши пальчики устали...' Потрясешь пальчиками, помассируешь и можно дальше.

'А потом мы отдохнем и опять писать начнем'.

Закончив писать, Ваня ушел на балкон и надолго застрял там. Сидел на стуле и смотрел на людей внизу, на проезжающие автомобили, на дома, видные сквозь зелень.

Глянешь налево-будет дом с парикмахерской 'Весна'. Потом дом стали называть 'Вэлла' из-за того, что на нем помещалась такая реклама. На той стороне видны четыре дома-слева направо: дом с стоматполиклиникой (сейчас ее убрали буквально в соседний дом, а вместо зуботерзания продают ювелирку), двухэтажный дом с мастерской по ремонту зонтиков и подобного (его уже нет) и две хрущевки В самом правом сейчас редакция городской газеты. А что было тогда? А кто его знает, не помнится. Он вот сейчас может вспомнить, что в другом доме была какая-то контора, а дальше что-то другое. А что за конторы— тогда не интересовало, а сейчас и спросить некого. Краеведы, наверное, есть, но форум краеведов закрыли. Еще есть люди, чьи мамы и папы трудились в этом 'Крайсмешторге' (*), но где их найти? Дом в стиле ампир, что по этой же стороне улицы— с балкона не видно. Подземного перехода еще нет, и первый этаж дома не занят под разное, вроде аптеки, кондитерской и прочего, там еще живут люди. Хотя...жизнь на первом этаже дома на центральной улице для жильцов нехороша, особенно для тех домов, мимо окон, от которых в полуметре мимо проходят люди. Когда дом чуть отодвинут во двор-там получше. Еще тяжело жить рядом с трамваем. В городе тогда трамвай был, но на заводской стороне. В центре его уже ликвидировали, а года через три настанет его конец и там. Троллейбусы вместо него будут.

За этими размышлениями Ваня пропустил приход папы. А тот еще и подкрался незаметно, но хоть не напугал. Потому что мяукнул, а пугаться кошачьего мяуканья как-то не с руки, это же не тигр.

Ваня повернулся и его увидел. Папа оказался худым и высоким, с довольно густыми усами и незагорелым подбородком, а та кожа, что выше— аж кирпичного цвета. Видимо, папа носил небольшую бородку, да вот и недавно сбрил ее.

-Привет, наследник! Что там на горизонте?

— На горизонте два выходных! — Ваня как чувствовал, что должен сказать именно это, ибо так в семье принято. Это наводило на некоторые мысли, но -потом.

Пока нужное:

-Ужин мама закутала в покрывало, он на табуретке.

-Это здорово! А ты со мной есть будешь?

-Пока нет только посижу. Тебе чай поставить?

Ваня сказал это и обомлел: 'Штрилиц как никогда был близок к провалу'. Вдруг Ване еще не разрешают это делать? Сам то он в этом возрасте и газовую плиту зажигал и колонку.

Папа махнул рукой:

— Нет, спасибо. я молока попью. Подходи на кухню. Я сейчас руки помою и пойду есть.

Отец ел, а Ваня ему рассказывал, что он сегодня делал, упомянул и о выборе школы, что мама говорила о выборе из трех школ, у которых хорошие учителя, и они не очень далеко.

-Ну, насчет того, что не очень далеко-это вы преувеличили, точнее, преуменьшили. Школ все-таки близко нет, с тех пор, как девятую сделали специальной и убрали за хлебозавод, Тогда бы до нее идти три квартала. До пятой-девять кварталов, если не срезать путь наискосок. До третьей-семь.

Но мама права, что идти к ним надо через самые-самые автомобильнозаполненые улицы. Двадцать первая-десять кварталов, но, действительно, кто по той улице Гладкова ездит? Или по Победы? Раз в день кто-то проедет и все. Мне, правда, подъем туда не нравится. Хорошо, хоть снег и лед бывают нечасто, а то в школу и не пройдешь, как не старайся, особенно по тамошнему мощению.

Так что выбор невелик. И, наверное, между третьей и двадцать первой. Что-то я слышал, что пятую хотят куда-то переносить, а ее здание пароходству отдать под какой-то центр. А где она будет на новом месте? Хорошо, если где-то неподалеку, а если у молокозавода?

Мама говорила про то, что надо спросить, где есть свободное место в классах? Увы, у нас в отделе никто в пятой детей не учит, спросить не у кого. Придется вам с мамой прогуляться, сначала в нее, а потом в третью.

Мне вообще больше нравится третья школа, здание еще дореволюционное, красивое и на Парк имени Ленина выходит, и туда и оттуда идти интересно. Пятая же выглядит, как общежитие, да и ремонт там явно забывают сделать. Но, если ее соберутся переносить, то и не будут, все на пароходство свалят

-А двадцать первая-красивая?

-Да, прямо, как в учебниках колоннада коринфского ордера, три этажа высотой, и сад даже разбит. В пятой его негде устроить.

-А что такое коринфский орден?

-Э, Ваня, не орден. Ордер! Это, как бы тебе сказать ...ну, скажем, так, как нужно строить здание такого назначения. Как на нем будет выглядеть крыша, какие колонны будут и сколько их. Вот глянь на нашу квартиру— в ней есть одна комната, кухня, санузел, прихожая, а кладовки нет. Это будет тоже ордер, только сейчас он будет не так называться, мы ведь не древние греки. Есть другой проект, к которого вот этого куска стены нет, зато есть кладовка. Это будет уже другой ордер, таких квартир. 21 школа построена по коринфскому ордеру, поэтому колонны перед входом похожи на елочную игрушку, столько лепестков вокруг ствола. Есть ионический ордер, у колонн в нем сверху два завитка, похожих на рога барана. Чуть дальше по улице почтамт, где такие колонны. Типовые для ионического ордера причем. А еще дальше— Дворец пионеров, там колоны внеордерные, какая-то помесь дорического и ионического ордера.

Понял?

-Понял, но ты мне покажи, где какие, чтобы я знал.

-Будет сделано!

Видно, что папа немного затруднился с ответом, но как-то справился. Да, дети такие, как зададут вопрос, так и думаешь, как им ответить, чтобы они поняли и самому понять, что ты говоришь, а что из сказанного тобой правильно. Многие ведь вещи воспринимаются на автомате, вот, всякий не-электрик знает, что в доме есть ток 220 вольт и иногда 380 вольт. А почему именно 220, а не 250— на это, может, и есть обоснование, но не -электрики его не знают. Иван Иванович видел на старых электроприборах входы 110 вольт. Можно сделать некий вывод, но это вывод может оказаться как бы логичным, но по сути— неправильным.

Поев, отец отправился на балкон курить. Ваня устроился рядом, но не на самом балконе, а в дверном проеме, чтобы быть рядом, но вне табачного дыма.

Выкурив полсигареты, отец с немного виноватым видом повернулся к Ване.

-Знаешь, сын, я хотел с тобой поговорить насчет собаки. Я ее обещал, и мне тоже обещали щенка овчарки, но, видишь ли...

Отец замялся, подбирая нужные слова. Надо его выручать, но как это сделать в пределах парадигмы мышления ребенка (во завернул, дошкольник)?

— Я тоже подумал, и, наверное, не надо с нею спешить. С собакой надо гулять, а вы на работе. Я недавно видел, как одна собака тетеньку прямо за собой таскала, та двумя руками за поводок держит и ногами тормозит, а овчарка ее все равно тащит. Вот и я так вцеплюсь, но собака со мной вылетит на дорогу под машину. А мне с осени в школу, полдня буду там, а потом уроки, я с ними засижусь, пес будет на двор проситься, и дотерпит до вас. Может, и не дотерпит и в коридоре лужу сделает. А вы на работе устали, а нужно его еще выгулять.

Давай лучше перенесем на то время, когда я первый класс закончу.

-Хорошо, подождем до следующего года.

Неплохо придумать получилось. И ребенок в принципе до того додуматься может, хотя чаще-нет. Более типичной реакцией был бы плач. Ладно, будет Ваня почти идеальным ребенком, три пишет, два в уме, и на уме будет про то, что скоро семейство пополнится, старший ребенок в школу будет ходить, и на бедную маму свалятся дополнительные заботы. А тут еще пес!

И с малым тоже будет много проблем-трехлетнего отпуска по уходу еще нет, 56 дней декрета и вперед на работу. А еще надо ребенка кормить грудью, то есть либо прибегай с работы, либо сцеживай и отдавай домашним, чтобы бутылочку сыну или дочке дали. Дети-искусственники, что питаются не маминым молоком, а смесями, есть и сейчас. И для них молочные кухни делают разные смеси. Но это минус иммунитету, ведь с маминым молоком в организм приходят антитела. которых в 'Пилти' или 'В-рисе' нет. И тоже кто-то должен ходить на молочную кухню, бутылочки забирать, а потом пустые обратно относить.

Сейчас все вроде бы полегче, но девицы облегчения не хотят. Проще совсем без этого. Или кошку завести.

— — — — — — — —

Лето 1978 года, поселок Мысовое, под городом. И бывший восьмой класс на раскопках, точнее, его мужская часть. 'Ну а девочки? А девочки потом' Они, наверное, что-то в самой школе делают, моют или красят в качестве летней практики. А мальчики-зарабатывают деньги школе.

Древнегреческий могильник 1 века нашей эры, группа специалистов и они, как неквалифицированная рабочая сила.

'Нас будет двадцать на раскопе,

И тридцать школьников наймем.

Все городища всей Европы

Мы раскурочим кетменем!'

Над самим могильником метр грунта снят бульдозером, дальше уже работают лопаты. Забегая вперед— покойные греки лежали еще метром глубже.

Чем ближе их останки, тем инструмент поменьше и работать нужно понежнее.

Не как Ваня, который сейчас черепу снес изрядную часть его темени, энергично врезавшись лопатой в грунт. Сейчас археологи смотрят, что это за артефакт и что он тут делает вне графика и времени. К Ване претензий нет, его не предупредили, что тут надо быть поосторожнее.

И лежит череп не планово, и по виду отличается и сохранности (без Вани, конечно) от однозначно античных черепов. Так и осталось непонятным, чей он и как здесь очутился, да еще и без остального скелета, да. Нижняя челюсть в историческом тумане тоже растаяла. То, что не древний грек— не дискутабельно, когда-то позже он родился и помер. А кто? Да кто его ведает. Если считать, что слои здесь коррелируют с давностью лежащего в них, значит, он синхронен середине промежутка между 1 веком нашей эры и двадцатым— получается одиннадцатый век. А кто тогда здесь жил? Всякие там зихи и меоты, а также тетракситы. Их городов здесь не было (если вообще где -то были). Греческий город давно заброшен осле вторжения кочевников лет за семьсот до кончины Ваниной жертвы.

Тьмутараканское княжество? Оно тоже не близко, хотя доплыть кто-то мог на судне. Генуэзская фактория была за несколько верст отсюда и еще не построен.

Позднее? Вообще это участок речных наносов. Может, в пятнадцатом веке этот тип лег в землю, а при наводнении пласты ила и земли сдвинули скелет, и голова оказалась в стороне от остального. А было ли это в пятнадцатом веке или в восемнадцатом? Как определить, как и куда это сдвинуло? Нет ответа. Если восемнадцатый век, то вот в двух верстах через не разбитые еще огороды жителей турецкая крепость Согуджак-Кале и ныне не сохранившийся вокруг нее неукрепленный посад.

И там же был невольничий рынок, куда черкесы, они же адыги, приводили пленников на продажу в Турцию. Эти места тоже числились за нею же, но 'они же адыги', когда им нужно, в Стамбул ездили и просили султана о помощи, говоря, что мы его почитаем, как нашего владыку. Когда нужно— об этом забывали. После Адрианопольского мира земли эти отошли Российской империи. Но местные, узнав, что султан уступил земли России, сделали вид, что это их не касается. И некий аксакал, убеленный снегом Альцгеймера, русскому генералу заявил, что как это их отдать? 'Вот я тебе, генерал, отдам вон ту птичку с желтой грудкой, бери, она твоя!' Так он изобразил благородного дикаря, который якобы не понимает, что это значит, живет в такт дыханию природы, и природа не в курсе, что такое государства и договоры меж ними.

А еще до шутки с птичкой адыги не брезговали и поимкой султанских аскеров. Вот продавали ли они их туркам-торговцам, или просто выкуп брали за возврат, Иван Иваныч не помнил из прочитанного. Так что может, пойманный аскер побежал, а ему догнавший уорк и голову отсек.