Убийственные болоньезе

За неделю больная ни разу не открыла глаз.

'Колют ей какую-то дрянь, надо уговорить родителей, чтобы дали согласие на перевозку Виолетты в Италию, в лучшую клинику. А чтобы дело быстрее пошло, я готов жениться. Только как посмотрит на это Веточка, даст ли свое согласие?'.

Сегодня великий день! Она пришла в себя и даже узнала Маурицио! Глухо спросила:

— А ты, что здесь делаешь?

Слава Мадонне, рядом была Анна Евгеньевна, которая так расхвалила его, что Веточка не стала возражать или сил у нее не было. Она бодрствовала целый час, потом утомилась и уснула.

Травма головы сказалась на знании Веточкой итальянского языка, она его почти не помнила, отдельные фразы только. Зато она совсем перестала говорить по любому поводу 'дьявол', что ему, как католику, было приятно. Откуда взялось у такой нежной девушки мушкетерское ругательство?

Родители её не возражали против лечения дочери в Милане. Про замужество сказали: решайте сами, главное, чтобы было по любви.

Приезжала Тина, обещала поговорить с ней. Тина славная, только задумчивая. Он слышал, что она работает в порно-индустрии. На его взгляд, это выбор самого человека. В Италии порнозвезды баллотируются в парламент. Важно, что Виолетта прислушивается к ней и, похоже, согласится уехать в Милан.

Но она наотрез отказалась говорить о замужестве.

— Зачем тебе инвалид?

Он не напирал, но объяснил, что весь реабилитационный период, до полного выздоровления, она будет жить в его доме, и родственники будут довольны, если с ним будет жить жена.

Виолетта усмехнулась, и, совсем так же, как и раньше, надменно спросила:

— А в роли любовницы я перестала тебя устраивать?

Маурицио так обрадовался, что она не отказывается от близких отношений с ним, в каком бы то ни было виде. Но он хотел жениться.

Сегодня Тина была в больнице. Ветка чувствовала себя вполне сносно и могла поговорить с ней. Маурицио и Анна Евгеньевна дипломатично ушли пить кофе. Итальянец нравился и Давиду и Тине, и та посоветовала Виолетте 'не дурить' — то, что он любит ее видно и невооруженным глазом.

— Повезло. Во всем повезло, и то, что живая осталась, и то, что есть мужчина способный взвалить на свои плечи тяжелый груз и не бояться ответственности.

— Да зачем ему нужна инвалидка! — со слезами прошептала Виолетта. — Жалость пройдет, а калека будет висеть на шее пудовою гирею.

Но Тина была убеждена, что Маурицио — это Веткин шанс. В конце концов, слабенькая Ветка сдалась, не было сил препираться.

_____________________________

Che sucesso? — что случилось? (итал.)

Глава девятнадцатая

— Ветка очень хорошо помнит тот вечер, когда они уезжали в Москву, — рассказывала Тина Давиду. — Павлов отослал её к машине. Сумки прихватила с собой, но ключей от Ровера у нее не было. Она стояла около машины, охранники сидели в будке. Кроме компании подростков из дома никто не выходил.

— Что за компания? — поинтересовался Давид.

— Обычная. Выпили и дурачились. Ветка вспоминала, что какого-то Васю заставляли выпить.

— Сколько человек?

— Вроде пятеро.

— Я проверю, живут ли в нашем доме эти личности, — Давид сделал пометки в блокнотик, и задумался, покусывая колпачок ручки. — Видишь ли, Павловский Ровер стоял на виду у охраны, дежурный клянется, что никто к нему не подходил, кроме подростков, но их просили присмотреть за сумками.

— Точно! — вспомнила Тина. — Ветка попросила одного паренька... Когда мы вышли из подъезда, сумки стояли у Ровера, охранники сказали, что прогнали компанию, те шумели сильно.

— Как звали того паренька?

— Аркадий.

— Тина, нам нужна помощь детектива! — Давид вскочил и заметался по комнате, боясь упустить мысль. — Во-первых, это обычно отставные работники силовых структур, а нам нужна информация о том, как идет следствие по факту взрыва Ровера. Во-вторых, Бернс не должен догадываться о нашем собственном расследовании, и мы должны быть в радиусе его видения.

— Согласна, — сказала Тина и выдала давно вертевшуюся на языке фразу. — Давид, я хочу, что бы детектив собрал материал и на Бернса. Кто делает за него грязную работу, грубо говоря 'крышует'?

— Я и сам об этом думал, Тина, — признался Давид. — Крыша Бернса мне неизвестна, взносы перечисляются на счет, курьеров не было.

— Я все чаще склоняюсь к мысли, что без Бернса здесь не обошлось. Нет человека, нет проблемы. В смерти Павлова, во всяком случае, Бернс точно был заинтересован, еще хвастал что 'у него и мушка не пролетит'.

— Кто заключит договор с детективом? — спросил Давид

— Мы оба, в случае недееспособности одного, информация будет передана другому.

— Недееспособности?

— Малыш, — усмехнулась Тина, — если так легко убили троих, с чего ты взял, что пожалеют нас?

После похорон Лады съемки новой картины возобновились. Давид вернулся из Москвы, и Бернс посчитал нужным собрать совещание. В конференц-зале во главе с продюсером собрались: Сара Абрамовна, главный экономист Лескова, режиссер Клюкин, звезды картины Тина Гранд и Иван Драго, директор картины Михалыч и референт продюсера Давид Коткин. Каждому были розданы папки с графиками ближайших съемок, смета затрат и перспективный план на ближайший месяц. Бернс надел очки и внимательно выслушивал желающих взять слово. Тина сидела молча, с отсутствующим видом, чем обратила на себя внимание.

— Тина Андреевна, а вы что думаете по этому поводу? — спросил он неожиданно, прервав речь главного экономиста.

— С моими образованием я могу только ноги раздвигать, — медленно начала она, и продолжила далее, все преображаясь, — но если вы считаете, что я могу заменить Ирину Александровну, то давайте. Она фотогенична, думаю у нее недурно получится.

Ирина Александровна пошла красными пятнами, и чуть не села мимо своего стула, благо Михалыч вовремя пододвинул его.

— Я поинтересовался у вас, что вы думаете по поводу наших убытков за прошлый месяц, — грозно одернул Тину Бернс. — И вовсе не предлагал меняться с уважаемой Ириной Александровной.

— По поводу убытков... Думаю, что с человеком, принесшим их, надо расстаться.

— Даже так? — глядя на неё поверх очков, переспросил Бернс.

— Именно так вы бы и поступили.

— Верно.

— Ну, а поскольку виноватой оказалась я, то...

Тина придвинула к себе чистый листок бумаги и размашистым почерком написала заголовок 'заявление'. Бернс вскочил со своего кресла.

— Доиграешься...

— Наигралась уже, — сказала Тина и краем ладони провела по горлу, показывая степень своего недовольства. Быстро черкая шариковой ручкой, она заполнила часть листа и лихо подписалась. В гробовом молчании швырнула листок в сторону продюсера. Листок спланировал на пол около начищенных туфель Бернса.

— Незаменимых нет, — сказала Тина, и гордо вскинув голову, направилась к выходу.

— Тина! — крикнул ей вслед Бернс. — Смотри!

Он взял поднятый Давидом листок и с яростью изорвал его на мелкие кусочки. Тина лишь усмехнулась и оглушительно хлопнула дверью.

— Давид, верни её, — приказал Бернс.

Давид быстро пересек конференц-зал и вышел вслед за Тиной. В длинном коридоре он увидел удаляющуюся фигурку.

— Тина! — окликнул Давид. — Подожди.

Она остановилась и с улыбкой дождалась, пока он, запыхавшись, приблизился к ней.

— Ты, что, с ума сошла?! — воскликнул Давид. — Ты рушишь все наши планы!

— Ох, и надоел он мне до чертиков, — спокойно ответила Тина. — Ты что, не знаешь своего дядюшку? Это показательные выступления: решил выпороть меня в назидание другим, чтоб неповадно было. Да только на такую реакцию не рассчитывал.

— И что теперь будем делать?

— Да ничего не будем делать. Иди к нему, скажи, что успокоил меня, застыдил, и я жду твоего дядюшку после совещания у себя дома.

— Ты серьезно?

— Совершенно серьезно. Но ты должен ненавязчиво обозначить свою особую роль в нашем примирении. Ты будешь незаменимым, Давид. Бернс должен безоговорочно тебе доверять.

— Я понял, Тина. Все сделаю. Ну, а ты как, справишься?

— Еще бы. Роман Израилевич будет доволен. Иди.

Давид пошел по коридору, несколько раз обернувшись на Тину, задумчиво стоявшую около окна. Совещание продолжалось, Давид занял место рядом с Бернсом и периодически что-то нашептывал ему на ухо, от чего лицо продюсера то делалось багровым, то мертвенно бледнело.

Тина подготовилась к приходу Бернса, она была уверена, что он воспользуется приглашением, но прошло несколько часов после того, как она покинула совещание, а продюсера все не было. Ей надоело ждать, она разделась, скинула кружевное белье, призванное разжечь огонь в застывших чреслах старика, и надела домашнее кимоно. Звонок прозвучал, когда она собиралась лечь в постель с томиком детективного романа. Тина открыла, Бернс молча прошел в просторный холл.

— Что-то поздно вы, — упрекнула его Тина.

— Занят был, искал тебе замену, — Бернс прошел в гостиную, по-хозяйски сел в кресло и бросил Тине: — виски принеси мне.

Тина принесла бокал с 'Чивас Ригал' и горкой льда. Бернс неторопливо сделал приличный глоток.

— Ну и как, нашли? — вернула его к прерванной теме Тина.

— Желающих много, — он цокнул языком, якобы смакуя воспоминания о кастинге. — И то правда, через пару-тройку лет спишем тебя, как отработанный материал, надо подготовить замену заранее. Стареешь ты Тинка, скоро двадцать пять. В тридцать никто уж не снимается. Ну, если очень захочешь, есть возрастные роли, но не главные.

'Не захочу', — хотела зло ответить Тина, но тут же одернула себя, ей необходимо примириться с Бернсом, а не порвать окончательно

— Простите меня, Роман Израилевич, погорячилась я. Конечно, я буду сниматься, — сказала Тина, опустив голову в знак покаяния.

— Ну, а это мы еще посмотрим, — похабно рассмеялся Бернс, — это зависит от того, как будешь ублажать продюсера.

— Буду ублажать... — обещала Тина.

— Начинай, — скомандовал Бернс и оторвал левую ногу от вощеного паркета. — Обувь мне сними.

Тина, закусив губу, рукой взялась за задник туфли Бернса, в нос ударил запах прелой стельки. Тина поморщилась.

— Давай, давай, — подгонял продюсер.

Тина сняла вторую туфлю и отставила пару в сторону. Бернс удовлетворенно растянулся в кресле, оглядывая стоящую рядом Тину.

— Халатик сбрось, — теперь приказал он.

Тина развязала узел пояса, и тяжелый жаккард сполз по плечам на пол, задев кончики грудей. Высокая грудь колыхнулась, у Бернса задергался кадык.

— На колени встань, — хрипло выдавил он, расстегивая пряжку ремня. — Брюки расстегни, да полегче, не то я кончу быстро.

Тина осторожно расстегнула брюки продюсера, и убрала руки, изображая послушание. Бернс схватил ее за волосы, притянул к своему паху и ткнул лицо Тины в месиво из восставшей плоти, мошонки и седеющих волос.

— Губками, губками... — с придыханием шептал Бернс на грани оргазма, тыча свой орган в лицо Тине.

Наконец, извергнувшись, он откинулся на спинку кресла, глядя на лицо своей любовницы, спутанные волосы, обнаженное загоревшее тело.

— Хороша, стерва, — удовлетворенно подытожил он. — Дура, правда, но хороша!

Детективное агентство они обнаружили в колонке объявлений местной газеты. Хозяин его — Борис Дурбин, молодой и, судя по арендованному офису, преуспевающий бизнесмен. Давид и Тина сидели на веселеньком, в цветочек, диванчике, в приемной, где царствовала секретарша Танечка и пили приготовленный ею кофе. Аромат достиг соседнего кабинета, из которого выглянула мужская голова с прической и усиками в стиле Кларка Гейбла из 'Унесенных ветром'.

— Танюша, ангел, можно и мне кофейку? — пропела голова, вращая белками глаз, и выражая восхищение Танечкой.

— Артурчик, тебе с сахаром или без? — кокетливо спросила Танюша.

— Две ложечки, — голова нарочито печально вздохнула, и исчезла за дверью.

— Артурчик — наш главный специалист, — прокомментировала зардевшаяся Танюша, всыпала в чашечку две ложки сахарного песка, и часто перебирая ступнями, на манер гейши, отнесла кофе в кабинет 'гения сыска'.

Дурбин появился десять минут спустя, извинился перед новыми клиентами и пригласил их к себе в кабинет. Закрытый ноутбук, лежащий на столе, был стыдливо прикрыт свежею газетой. Дурбин предложил гостям стулья и сам сел в кресло за своим столом.

— Чем могу помочь? — спросил он после того, как гости представились чужими именами.

— Мы хотим провести собственное расследование, — ответил Давид.

— Вы хотите сказать, параллельно с расследованием государственным?

— Да.

— Изложите, пожалуйста, суть дела, а я постараюсь прикинуть, какому детективу поручить расследование.

Давид рассказал о взрыве на федеральной трассе, и о возбуждении уголовного дела по этому факту.

— Помимо проведения расследования, — продолжил Давид, — нам необходимо установить наблюдение за одним человеком. Цель — выяснить, кто из местных бандитских группировок, обеспечивает решение его проблем.

— Цены на наши услуги достаточно велики, вы должны определиться устраивает ли вас названная мной сумма, — сказал Дурбин и написал цифру на отрывном листке перекидного календаря. На листке с черной жирной единицей и небольшим наклонным шрифтом сентября значилась дата взрыва и гибели Павлова и Лады. Тина вздрогнула и решила, что это судьба.

— Мы заплатим любую сумму, — сказала она.

Дурбин смял листок и бросил в корзину, застеленную голубым полиэтиленом.

— Что ж, вам повезло, сейчас свободен наш лучший детектив Артур Долинин, мастер высшего класса, и человек бесспорной интуиции. Я провожу вас к нему. Прошу вас...

Он предложил руку Тине, и немного наклонившись к ней, интимно произнес:

— Неужели очаровательная Тина Гранд питает иллюзии насчет того, что черный парик может изменить ее до неузнаваемости? Я бы посоветовал вам в первую очередь не надевать обтягивающих платьев, сменить их на что-нибудь бесформенное.

— Спасибо, — поблагодарила Тина, бывшая уверенной, что ее визитной карточкой являются огненно рыжие локоны.

Дурбин проводил их в кабинет Долинина, уже закончившего пить кофе и рассматривавшего документы в папке из тисненой кожи. Детектив взглянул на пришедших и жестом пригласил всех садиться. Дурбин представил:

— Артур Долинин, ведущий специалист нашего агентства.

Тот скользнул по Валентине взглядом, во франтовских усиках притаилась усмешка.

'Неужели каждый мужчина узнает меня? Они что, все смотрят порнофильмы? Есть ли в нашем городе мужчина старше восемнадцати, который не видел фильмов с Тиной Гранд? Похоже, что нет'.

Они пробыли в агентстве еще несколько часов, Долинин подробно опрашивал и Давида и Тину, особенно его интересовала итальянская линия. Они договорились, в какие дни будут получать подробные отчеты и тип связи при возможных форс-мажорных обстоятельствах. Рвение молодого детектива понравилось Давиду, Тину же немного смущало то, что карие глаза его, похожие на глаза повзрослевшего Бэмби, явно были знакомы с ее телом, скрытым под эффектным платьем.