Другой поток времени-02. Поворот

Взрывная волна, нанося большой ущерб, также, как и пуля, подвержена сильному воздействию заграждений. Даже незначительное препятствие на её пути многократно снижает эффект взрыва. Для сохранения эффективности боеприпасов по всё более зарывающимся в землю войскам пришлось в течение всей кампании непрерывно наращивать калибр орудий — вплоть до самых монструозных, из которых вполне можно было бы стрелять Мюнхгаузеном. Затраты на поражение противника взрывной волной возрастали всё быстрее и к финалу стали непомерными. Сосредоточить необходимое количество орудий соответствующего новым условиям калибров для прорыва вражеской обороны не удалось ни одной из воюющих коалиций — в итоге в прорывах последнего периода войны артиллерия, в том числе и артиллерия крупнокалиберная играла вспомогательную роль.

Осколочное поражение существенно по незамаскированным, атакующим силам. При развитых полевых укреплениях осколочное воздействие стремится к нулю ещё быстрее, чем воздействие ударной волной.

Зато огневое воздействие оказалось, наряду с газами, самым действенным средством разрушения долговременной полевой обороны, нанося множественный и разнообразный ущерб. Огонь с лёгкостью проникает в любую складку местности, зажигает и повреждает оружие, снаряжение, может привести к подрыву боеприпасов, воздействует длительно, задымляет местность, затрудняет нахождение в непосредственной близости с очагами возгорания. Не случайно к финалу военных действий разнообразные варианты огнемётов и огненных зарядов приобрели такое распостранение. В случае военного столкновения Советской Федерации и буржуазных государств нам будет противостоять армия "окопного" типа, армия, при любой возможности закапывающаяся, ведущая траншейные работы непрерывно. Против такой армии дальнейшее развитие огневых средств поражения — наиболее перспективно."

Вторым фактором, из-за которого огневые заряды стали в Стране Советов основным видом боеприпасов, была экономия средств. Дешевле! Как можно дешевле! Это требование в первые годы Федерации было главным заклинанием в военных планах. Дешевле — это значит можно сделать в достаточных количествах. Дешевле — это значит, можно произвести в любых условиях, в любом дальнем уголке страны — а это крайне важно, при сложности подвоза, при неразвитой транспортной сети. Дешевле — это значит, что военное снаряжение можно производить побочно с выпуском гражданской продукции, не прекращая производства важнейших товаров для населения, что в условиях товарного голода — практически вопрос жизни и смерти.

В вопросе стоимости боеприпаса феер-заряды оказались вне конкуренции.

Главной по дороговизне и сложности частью боеприпаса является взрывчатка — продукт тонкого химического синтеза. Производство взрывчатых веществ идёт паралельно с синтезом красок и лекарственных средств, но имеет намного большие масштабы и несопоставимо большие затраты на единицу продукции — из-за необходимых мер безопасности, без которых фабрика взрывчатых веществ взлетит на воздух в первый же день. Следующим по стоимости в боеприпасах — металлические корпуса, требующие обработки на дорогих металлообрабатывающих станках. Феер-заряды, появившиеся в России к концу Великой войны, давали громадную экономию именно за счёт почти полного исключения этих основных компонентов.

Первые феер-заряды (феер-бомбы) появились в начале 1915 года и были порождены "снарядным голодом". При постоянной нехватке авиационных бомб некоторые лётчики стали сбрасывать на врага канистры с керосином, поместив в них ручную гранату с переделанным на ударный взрывателем. При всём неудобстве пользования такой "бомбой" её применяли довольно часто, так что одна одесская мастерская даже взялась производить — с некоторыми доработками — такие самоделки. Доработки заключались в прикручивании к жестяному корпусу жестяных же стабилизаторов и приспособлению небольшого специально изготовленного заряда на противоположном от стабилизаторов конце бомбы, под конусом обтекателя. Такая конструкция оказалась заметно выигрышнее — взрыв действовал примерно как вышибной заряд, керосин выбрасывался вверх и горящим падал на головы атакованного противника. Неудобством пользования оставалось плескание керосина в канистре, из-за этого часто бывали утечки. Чтобы уменьшить гидродинамические нагрузки, в бомбу стали напихивать тряпки, но это ухудшало её боевые свойства. Нужно было либо сделать жидкость погуще, либо придумать какие-то легкоразрушающиеся перегородки из дешёвого материала. Сначала попробовали загустить керосин, добавляя в него мазут, а позже частички парафина. Именно парафин подсказал следующий шаг. На свечном заводике отлили по размеру канистры тонкостенный цилиндр с внутренними перегородками. В таком контейнере жидкость почти перестала плескаться, исчезли утечки. С осени 1916 года подобные феер-бомбы стали делать уже довольно много небольших заводиков.

Остался последний шаг. В середине 1917 года, когда возникла нехватка всех продуктов металлообработки, даже жести, у одного из фабрикаторов возник вопрос — а зачем феер-бомбе жестяной корпус? Может, достаточно и парафинового? Сделав отливку с более толстыми стенками, получили вполне пригодное оружие. Конечно, количество керосина в ней уменьшилось, зато возросло количество парафина, а он тоже горит. На этот период приходится момент самого резкого обострения внутренней гражданской войны, возникла огромная потребность в ручных бомбах, изготовляемых из подручного материала и в любых количествах.

Именно тогда идея фаер-заряда и была доведена до точки. Взяв за образец "парафиновую бомбу", рабочие дружинники стали отливать ручные бомбы из свечного материала, вкручивая внутрь небольшой взрывной заряд. Поскольку в качестве легкоприготовляемого взрывчатого вещества массово использовали производные пикриновой кислоты, дающие чрезвычайно высокую температуру взрыва, зажигательный эффект от таких фееров был высок.

Позже конструкцию постарались развить, соединив удачную "находку" с традиционным применением. Первоначально появилось авиационное оружие — приснопамятные "свечи красного дьявола", большие цилиндры со стабилизаторами из провощенной жёсткой бумаги и зарядом "шимозы", находящимся в изготовленном при отливке срединном канале. Взрыватель — штырькового типа, единственная металлическая деталь, вкручивался в бомбу непосредственно перед применением. Довольно длинный штырь, торчавший перед бомбой, детонировал её прежде, чем она успевала коснуться земли. Взрыв распределённого заряда разбрасывал почти весь расплавленный и перегретый материал "адской свечи" по земле, горящий парафин заливал ямы и окопы.

Первое массовое применение авиационных боеприпасов такого типа состоялось в ходе конфликта между частями Иркутского фронта, поддерживавших дружины монголов Сухе-батора, и конными силами баргудов, прорывавшихся к Байкалу. В условиях степи и лесостепи тяжёлая авиация по большим скоплениям конных наносит громадный ущерб. Благодаря простоте и дешевизне производства, у авиаторов не было проблем с количеством бомб. Успешный дебют новинки обеспечил дальнейшее распостранение идеи "доступного и дешёвого" боеприпаса в Советской Федерации.

"Штырьковый" авиафеер стал прародителем одного из самых массовых типов боеприпаса, выпускавшегося в 20-30-х годах в Федерации. Первоначально разрабатывалась миномётная бомба, которую конструкторы хотели видеть лишённой традиционных недостатков, а вдобавок — ещё и простой и дешёвой. При взрыве большинства боеприпасов сила взрыва направлена преимущественно от земли; почти все осколки летят вверх. Для того, чтобы поражаемая, например, миномётной бомбой площадь возросла, необязательно увеличивать её калибр. Можно попытаться изменить способ подрыва и характер горения взрывчатки, чтобы энергия взрыва распределялась преимущественно в горизонтальной плоскости.

Установка штыревого взрывателя давала некоторый выигрыш — снаряд теперь не закапывался в землю, но повлиять на неравномерный разлёт осколков не мог — он был обусловлен тем, что детонация исходила от одной точки обьёма детонируемого вещества — от инициирующего взрыв взрывателя. Довольно быстро изобретатели сообразили, что неравномерность такого рода можно уменьшить, установив два взрывателя на противоположных концах снаряда. Но они должны были детонировать одномоментно, синхронно. И этот вопрос легко решался именно благодаря штырю — если разместить его не снаружи, а внутри снаряда, то штырь из твёрдого металла одновременно накалывал оба взрывателя — головной и донный.

Поскольку первоначально разрабатывалась констукция как миномётный боеприпас, то и при её изготовлении старались обойтись "дешёвыми" решениями, без применения высокопрочных материалов. Сам корпус формировали из качественной керамики, который заливали мелинитом и после "на холодную" упаковывали в предохранительную рубашку, штампованную из жести.

Для симметричного подрыва тыльная часть боеприпаса имела аналогичную форму округлого (ожевального) конуса. Надеялись, что при этом произойдёт максимальное перераспределение энергии взрыва в горизонтальную плоскость. В целом, ожидания оправдались. Вдобавок, упростился метод изготовления обеих частей снаряда: из одной формы, соединяемой простой муфтой. 85-мм миномёты с небольшим метательным зарядом рассматривались как основное вооружение на ротном уровне: малозаметные, они обеспечивали надёжное прикрытие переднего края от тяжёлого пехотного оружия противника. Обладали достаточной мобильностью. И главное — к ним было много, очень много боеприпасов!

Создание пехотного 85-мм "бомбомёта" подтолкнуло усилия по вооружению самолётов поля боя крупнокалиберными артсистемами.

Ещё до Великой войны появлялись отдельные проекты установки орудий калибра 3-ёх дюймов и более на ударных машинах. В 1915 году в Российской республике лётчик и конструктор авиационного оружия полковник Гельвиг вместе с заведующим лётного Ораниенбаумского училища военных пилотов капитаном Орановским испытали первое авиационное орудие калибра 76 миллиметров. Следует отметить, что малой отдачи орудия изобретатели добились, применив, по сути, однозарядную пушку: при выстреле ствол орудия отбрасывался в обратную выстрелу сторону. Стрелять пушками, было, понятно, несколько дороговато.

Позже было предложено заменить артиллерийский ствол его упрощённым вариантом — этаким "орудием-в-гильзе". Конструкция была испробована в наземных условиях, но заметного выигрыша в производстве не давала. При исключительной загруженности заводов и отсутствии острой необходимости в таком типе вооружения в серию первый вариант "авиапушки 3-ёх дюймов" не пошёл.

В 20-е годы исследования в направлении, обозначенном Гельвигом и Орановским, приняли более широкий характер и стали относительно целенаправленными. С 1923 года основным вооружением самого распостранённого военного аэроплана Страны Советов — "Лебедя" разных модификаций — служили 40-мм аэропушки. Для перспективных ударных самолётов нужны были ещё более мощные артсистемы. 85-мм ротные миномёты привлекли особое внимание благодаря возможности применять массовый вид боеприпаса под оружие с малым давлением в канале ствола — что для авиации означало малую отдачу. Довольно быстро были сконструированы реактивные длинноствольные установки, в относительно длинных — до 75 калибров стволах которых 85-мм мины разгонялись медленно горящими артиллерийскими порохами до скоростей 250-280 м/с. Такие показатели примерно соответствовали значениям полевых мортир, и давали уже приемлимую точность при стрельбе. Но конструкция миномётного выстрела оказалась нестойкой при повышенных скоростях выстрела: разрывы мины ещё в канале ствола устранить не удавалось.

Следующий шаг в создании авиационных крупнокалиберных орудий сделали сторонники "традиционных" пушек. В 1926 году на Московском патронном заводе была разработана 76-мм авиапушка под новый, сконструированный работниками конструкторского отдела завода, снаряд-заряд. Снаряд изготавливался из тонкостенного чугунного литья по тому же способу, что и применялся для производства мин 85-мм — в одной форме отливались конические голова и донце снаряда, позже их соединяли натяжной муфтой из тонкой конструкционной стали. Снаряжение снаряда проводилось новым, необычным приёмом: первоначально на центрифуге на внутреннюю поверхность наносился слой керамической глазури, затем снаряд обжигался, а уже потом заливался взрывчаткой. В случае, если снаряжение производилось не мелинитом, чувствительным к солям металлов. а тротилом или амматолом, более стойкими в длительном хранении, глазурирование можно было не проводить. Однако основным снаряжаемым типом взрывчатки в Федерации оставались производные пикриновой кислоты — как наиболее дешёвых видов взрывчатых веществ.

Снаряд имел уже привычный головодонный стержневой взрыватель, но самым интересным в новом типе снаряда стал новый тип заряда — "гильза-клипса".

Коническая форма дна снаряда навела на мысль уменьшить общую длину заряда, "надев" гильзу на донце. Гильза выглядела с торца как кольцо, донце снаряда с гнездом для взрывателя оставалось доступным. Это позволяло легко менять назначение снаряда, устанавливая или снимая любой из взрывателей — снаряд мог "работать" и как осколочный, и как фугасный. А позже удалось добавить и бронебойный "режим". "Универсальный" снаряд с возможностью автоматической установки режима срабатывания был весьма удобен именно для компактного автоматического авиаорудия.

Новая конструкция снаряда-заряда подсказала и новые конструкционные решения при проектировании орудия. Так, экстракция гильзы производилась стволом, накатывающимся на затвор после выстрела. В авиационный снаряд-заряд входил ещё и пыж-противовес, выбрасываемый в противоположную сторону при выстреле через открытую тыльную часть орудия. Перезарядка производилась взводимой при выстреле пружиной, а также зацеплением барабана перезарядки со ствольной коробкой по принципу храповика. В целом, орудие копировало многие технические решения 40-мм авиационной пушки ЦИС, но под созданный коллективом новый боеприпас. Орудие показало приличные характеристики по точности, надёжности и скорострельности, но сразу в производство не пошло — потребовалось время на решение вопроса о необходимости принятия на вооружение нового типа боеприпасов, максимального уменьшения затрат на перестройку производства, определение годовой потребности в этих снарядах в невоенное и военное время, возможности увеличения выпуска в случае военных действий.

Определённую проблему составляла и не слишком удачная выбранная конструкция автоматики — из-за неё вес орудия оставался чрезмерным. Для отказа от пружинно-балансирного механизма понадобилось ещё пять лет неудачных попыток. Только в 1938 году один из молодых конструкторов решительно отказался от всех "традиционных" элементов оружейной автоматики — пружин и поршней, и ограничился "чистой" механикой вращающейся и качающейся массы. Значительные размеры подвижных частей орудия позволяли рассчитать такие движения также детально, как и работу высокоточного станка. Пушка обрела долгожданную компактность. Только после этого новые авиапушки пошли в серию. Первоначальные же орудия установить на самолёт так и не удалось.