Гарри Поттер и случайности

— Забудь, — девушка с ходу поняла его проблему. — Я осознала себя примерно в той же ситуации после его смерти. Но мне досталось, можно сказать в наследство, несколько книг по тёмной магии — да-да, я позаимствовала их из его кабинета с помощью призывных чар. Не надо ухмыляться, у нас военная необходимость, вопрос жизни и смерти. Твоей, кстати, в первую очередь. — Гарри поднял обе руки, сдаваясь её логике. — В "Секретах Тёмных Искусств" описан способ его создания и защиты от того, что может разрушить крестраж. Ну и кое-что о свойствах и последствиях для мага... Спрашивай.

Крестражи были темой, раздумьям над которой Гарри посвятил заметное время у Дурслей. Не сказать, что он достиг каких-то результатов, но у него возникли вопросы, которые он даже запомнил.

— Как их уничтожить, кроме как ткнуть клыком василиска?

— Повредить контейнер так, чтобы его невозможно было восстановить магически.

— А что случается с осколком души?

— Он перестаёт существовать.

— Почему? Почему бы ему не присоединится к основной душе?

— Потому что единственный способ восстановить целостность души — раскаяние. И это происходит через мучительную боль, которая скорее всего убьёт человека.

— Хорошо. А может ли кусок души присоединиться к другой вещи или живой душе?

— Крестраж — полная противоположность человеку. Если повредить тело — душа выживает, а если невосстановимо повредить контейнер — кусок души уничтожается.

— Погоди-погоди. Что-то не срастается. Из твоих слов там больше сходства, чем отличий, и полной противоположностью даже не пахнет! Если человеку нанести смертельно опасную рану и не залечить, он умрёт, душа покинет тело, перестанет существовать для живых людей. Крестраж покидает свой контейнер точно также. То, что он душераздирающе кричит, так и человек от мучительной боли может крикнуть. Полная противоположность — это когда нет души или нет тела. Или только их видимость.

— Призраки. Имитация души и тела.

— Или по-другому, нет души и мёртвое тело — инфери. Том из дневника вёл себя совершенно как живой человек, а не как поднятый труп. Всё нужное узнал от Джинни, очаровал, помог. У него даже магия была, настоящая. Не сходится книжка с реальностью. Может и в другом там тоже не совсем правда?

— Продолжай давай, очень интересно.

— У меня вопрос? Мы говорим про одну и ту же душу? Ту самую, которая едина и неуничтожима?

— Есть сомнения?

— Есть. Вдруг имеется в виду что-то, что есть только у магов?

— Нет множества душ разных сортов у одного человека. Конечно, души волшебников и обычных людей отличаются, но один человек — одна душа, и она едина в некоем божественном, трансцендентном смысле, пока остаётся в мире живых. Что там дальше — бог весть.

— Отлично. Раз душа едина, то любой её кусок в нашем мире должен удерживать другие от исчезновения, от ухода в мир мёртвых. Если один кусок в контейнере — якорь для другого куска, то какая разница что это за куски? Логично, если крестраж удерживает душу при смерти тела, то крестраж или душа в теле удерживает все остальные куски-крестражи. Они всё равно единое целое. Или на них каким-то высшим существом ставится метка — ты нормальный кусок, а ты — неполноценный, должен плевать на единство души и умирать при уничтожении твоего вместилища? Том в дневнике кем-кем, а неполноценным точно не был. Логично?

— Пока да.

— Если честно, мне не слишком верится в правдивость автора твоей книги. Он мог лгать или просто ошибаться, упустить что-то. Назови мне хоть одну причину, по которой тот же Волдеморт разгласит открывшиеся ему реальные тайны своего якоря.

— Уговорил, будем считать, что куски души остаются где-то здесь, прилепляются к какому-то материальному носителю и стремятся дальше выполнять своё предназначение.

— К какому носителю?

— Откуда мне знать? Это твоя идея, ты и предлагай.

— Ну... Если кусок души из крестража улетает далеко, скажем даже больше — аппарирует, то скорее всего притягивается к основной душе. С объединением или без, просто прилепляется к телу. Либо перемещается к другому, ближайшему крестражу как наиболее родственной сущности, — пившая воду Гермиона хмыкнула, но не стала прерывать утоление жажды. — Тогда надо просто уничтожить все вместилища, и нет проблемы.

— Что, сразу задний ход, и весь расчёт на поддавки со стороны мироздания? Или, что Дамблдор с того света подстелит соломки?

— Не весь. Но, как ты любишь выражаться, мы не будем отбрасывать эту возможность.

— Лучше готовиться к худшему, чтобы не разочаровываться потом.

— Готовиться к поражению?

— Нет, дурачок, необходимо верить в себя и в достижимость цели, в победу. Готовиться надо к трудностям на пути, к отсутствию упомянутых поддавков.

— Кусок может остаться привязанным в разрушенному контейнеру, но...

— Нет, не может, иначе он по-прежнему будет играть роль якоря, и не было бы смысла так параноидально защищать контейнер от повреждений. Больше половины текста о крестражах посвящено защите материального вместилища.

— Я примерно то же хотел сказать.

— Помощь друга и экономия сил, — улыбнулась Гермиона.

— Тогда кусок души может прилепиться либо к тому, кто уничтожил крестраж, либо к предмету, который его уничтожил.

— Либо к постороннему человеку, свидетелю, с которым есть сродство.

— Имеешь в виду Джинни?

— Да.

— Или к клыку?

— Или к клыку. Надо забирать его из Тайной комнаты, а из кабинета директора остатки дневника...

— И кольцо.

— Правильно. Надо постараться выяснить, как Дамблдор его повредил... Знаешь, не в "Секретах Тёмных Искусств", а в другом талмуде, "Рассуждения о Магике Наитемнейшей", сведений о крестражах меньше, но есть странноватые спекуляции. Например, сначала говорится о вреде живого контейнера, но как-то мутно, неуверенно, а чуть погодя наоборот, упоминается про временную пользу. Я тогда не поняла смысла из-за множества латинских и греческих терминов в рукописи, но сейчас, после твоей идеи, очень похоже, что прилепившись к человеку или к магическому живому существу, кусок души имеет шансы постепенно подчинить его, восстановиться, а потом закуклиться, чтобы не убивать носителя. И тот становится живым крестражем.

— Вот! Именно подобного я и опасаюсь! Я не нашёл слов, а ты — умница!

— Что это нам даёт? Кусок души из дневника мог улететь к другому куску — пускай, нам же лучше. Но мог прилепиться к тебе или Джинни, а из кольца — к Дамблдору.

— Джинни была без сознания, точнее даже при смерти, их связь с Томом в момент удара клыком была резко разорвана, Тома выбило из неё, как пробку из бутылки шампанского. Я гораздо лучше подхожу, шрам и всё такое.

— Ты подходишь ещё по одной причине, крестражи очень сильно связаны со смертью. А между убийцей и жертвой тоже возникает связь. Пусть на мгновение. Ты уничтожил контейнер, можно сказать — убил как-бы-тело. Значит, основную ставку делаем на тебя, но и про Джинни с клыком не забываем. Теперь Дамблдор, после его гибели куда девался кусок из кольца? Здесь опять два варианта, если пока отбросить возможный инструмент уничтожения.

— Я или Снейп. Если он отошёл ко мне — нет проблем. А если к Снейпу?

— Значит, его кусок должен быть передан либо тебе, либо Риддлу.

— Предпочту отдать эту честь змеемордому... Не смотри, он убил Дамблдора и заслужил того же самого!

— Ладно, давай отложим...

— Получается, нам нужно не только за крестражами охотиться, но ещё и правила при этом соблюдать?

— Если хотим быть уверены в результате — да...

Гермиона вдруг приняла отрешённый вид и замолчала. Гарри подождал несколько минут и не выдержал:

— Что? Что тебе пришло в голову?

— Мысль. Про Дамблдора. Слишком хорошо его желание, чтобы крестражи нашёл и уничтожил лично ты, ложиться в то, что мы сейчас с тобой напридумывали. Вместе с его смертью.

— Что?! Он... Он знал про свою смерть?

— Очень похоже. Подумай о самой идее, послать Малфоя против Дамблдора — это... Это как сейчас послать Рона против Тёмного Лорда. Крику много, толку чуть.

— Значит Том не рассчитывал на удачу этой безнадёжной затеи. Там же самые отморозки из его свиты участвовали. Отбросы не жалко.

— Вспомни, ты вчера в думосбросе смотрел. Есть ли у Дамблдора способ мгновенно сбежать из любого места?

— Фоукс! Как он на пятом курсе сбежал от Фаджа и Амбридж после разоблачения нашего кружка самообороны.

— На башне мог бы тоже. Даже вместе с тобой, в любой момент.

— Значит, он действительно знал, что задумал Малфой...

— Директор спланировал свою смерть, и тебя заставил наблюдать. Не исключаю, что именно с целью передать тебе кусок души Риддла. Он мог подстроить и такое. Великий волшебник знал и умел очень многое из недоступного нам...

— Тогда вопрос — сколько времени нужно такому куску для восстановления?

— От десяти лет до суммарного времени жизни нескольких человек. — И пояснила. — Вряд ли сильно меньше, чем понадобилось Волдеморту для обретения нового тела. Скорее больше. Тут зависит от восприимчивости доноров... — Гермиона опять задумалась. — И от внешней помощи.

— О, ещё мысль. В борьбе с создателями крестражей наверняка случалось разное — победы, поражения. Вопрос — где все эти неубиваемые, бессмертные и знающие магию как никто Тёмные Лорды? Или просто могущественнейшие колдуны? Прячутся? От кого?

— Давай, Гарри, давай, додумывай. Чуть-чуть осталось.

— Получается, что... РАБ считал, что уничтожение крестража, а может даже его перепрятывание лишает Волдеморта возможности возродиться. Логично, если крестраж нужен не только как якорь, но и должен присутствовать при возрождении тела... — Гарри вдруг ухватил мысль. — На сколько вообще создание крестражей продляет жизнь?

— Во-о-от! Наконец-то правильный вопрос! Ответ — ни на сколько! В смысле жизни тела.

— Как так?

— Душа и тело — две половины одного целого. Они отражаются друг в друге. Помнишь, я говорила, что старость не лечится? И если тело стареет, значит что?

— Душа стареет вместе с ним?

— Точно!

— Ого! Значит поэтому мои родители в зеркале Еиналеж выглядели заметно старше двадцати лет? — Гарри тут же с виноватым видом потупился, всё же они обсуждают гораздо более важные материи, чем его воспоминания о детских мечтах. — Получается — крестраж не даёт бессмертия! Просто страховка от убийства.

— Точнее, от неестественной смерти — болезнь или смерть от голода тоже входят в перечень. Даже если возрождаешься в более молодом теле, много прожившая душа очень быстро приводит его в соответствие себе, старит. После естественной смерти тела у души уже нет сил оживить новое тело. Крестражи остаются, но становятся бессмысленными артефактами, наподобие той кучи, что мы выгребали на Гримо.

— А Волдеморт об этом знает?

— Знаешь, почти все люди гонят от себя мысль о смерти. Особенно сильны иллюзии у людей умных, но не мудрых. Мне кажется, что твой враг, получив неубиваемость, слишком уверовал в неё и перепутал с настоящим бессмертием. Или настолько уверовал в магию чисел, что даже не позаботился о методе воскрешения.

— То есть никакие вечноживущие Тёмные Лорды нам не грозят?

— Если у них нет философского камня — нет, не грозят. Правильно устроенная пожизненная тюрьма гарантированно избавляет мир от создателя крестражей.

— Завлекательно. Очень. Дело за малым — поймать и проследить, чтобы не сбе...

— ...чтобы исполнилось пророчество, когда пара немощных старцев обязательно сойдётся в решающей битве...

— Это когда мы свалимся в одну яму из инвалидных кресел?

— Ага. Там вы, слегка подёргав конечностями друг в друга, испустите дух.

— Но добро победит зло, потому что я упаду на него сверху... Жаль, не верится.

— Конечно, можно попробовать спрятаться в спокойном месте и состариться там. Только наши прятки не отменят сумасшедшей активности Риддла. Даже за остаток жизни этот неубиваемый может натворить страшных дел. Или добыть настоящее бессмертие. Годы — непозволительно много для него. Терпеть долгое время не в тюрьме можно разве что закуклившегося на себе тихопомешанного.

— Ты упустила.

— Что?

— Крестражи могут убивать. Как дневник почти убил Джинни.

— Да, молодец. Попытки возродиться будут неудачными, но жертва при этом погибнет по-настоящему. Может быть и поэтому Дамблдор настаивал на уничтожении крестражей сначала. А то "чиризвычайно вумные" мы едва не додумались ничего с ними не делать, раз достаточно дождаться старости.

— Если душа старится, то как работает эликсир вечной молодости из философского камня?

— Там, кроме тела, омолаживается душа. Я додумалась до одного способа, доступного даже с нашими текущими знаниями магии, но совершенно не горю его использовать. В результате получаюсь не я, прежняя, а... Даже не знаю как сказать... Если Фламель использовал нечто похожее, то я ему совершенно не завидую. При любых манипуляциях с душой легко потерять себя. Ты даже не представляешь, насколько легко...

— Давай по свойствам крестражей продолжим.

— Жги.

— Чтобы утверждать даже ту малость, что ты мне сказала, автор книги обязан был примучить на допросах с десяток создателей крестражей заклятьем подвластия или зельем правды. Но такие люди даже под их воздействием вряд ли чистосердечно и полностью кому-то что-то расскажут. Как ты говоришь — конспирация. Чтобы даже написать рецепт крестража, надо чтобы либо создатель рассказал бы всё добровольно, извини — не поверю, либо быть самим создателем, у которого куча причин вводить в заблуждение посторонних.

— Прежде всего позволь тебя поздравить с попыткой использовать научный подход для анализа. Только большое и разнообразное количество наблюдений и опытов приводит к качеству и системности знаний, тут с тобой согласится любой настоящий исследователь. Но! Подход получил обоснование и стал применяться только совсем недавно. Все труды даже самых известных учёных практически до двадцатого века частенько опирались на единичные случаи наблюдений, а то и просто создавали теории на основе логических рассуждений. Или на слухи об этих случаях. В отношении трудов по магии это верно до сих пор. Не стоит осуждать отсутствие желания набирать статистику, чтобы узнать точный процент выживающих после смертельного проклятия.

— Ладно, упираться не буду, пусть так, но сами-то мы можем учитывать ограниченность твоей книжки?

— Не моей, но можем.

— На чём там я?.. Ага. Вот ты сказала, что при раскаянии душа воссоединяется. Что, есть заклинание проверки целостности души?

— Мечты-мечты. Тогда очень легко было бы определять создателей крестражей.

— А как определить восстановление целостности души у раскаявшегося мертвеца?

— Можно, — Гермиона запнулась и неуверенно договорила, — проверить крестраж покойника.

— Кусок души ревелио?

— Нет, не получится, только косвенно. По идее, при отсутствии в нём куска души крестраж перестаёт влиять на человека рядом с ним, а небольшие повреждения контейнера не чинятся сами по себе.