Зверь лютый. Книга 23. Одуванчик

Я уже говорил, что в здешней земле на каждом шагу что-нибудь...? Нафиг нам те алмазы! Они, кстати, там тоже есть. Только чуть дальше и глубже.

Мара проверила — дед в травах соображает. Травы растут быстро, а травники — нет. Пришлось этого деда, из освобождённых булгарских рабов, отправить сюда. Типа — начальник заготконторы по пустобрёшнику обнажённому... или — пусторёбрышнику?

* * *

Вот таким, довольно случайным образом, удалось преодолеть преграду, которая в истории каждого попандопулы встречается неоднократно. В "историях" — попаданцы проскакивают легко, весело, в жизни — бьются об это больно. Об языковой барьер.

Другое название племени, народа — "язык". "Наполеон пришёл в Россию с двунадесятью языками". Здешние племена говорят на угро-финских языках. Разных. А булгары, хазары, кыпчаки и суваши — на тюрских. Тоже разных.

Чисто например. Когда удмурт говорит "уд" — это про человека, мужчину. Когда суваш говорит "хёр" — это про дочь, девушку. Когда булгарин на торгу спрашивает "сич?" — кипчак соглашается — "жиде", в смысле — "семь".

* * *

Когда развесёлые караванщики разносили погост, дед-травник не смолчал. Отчего находники пришли в полный восторг. Поскольку ругался дед на их родном языке — выучил под плетями хозяев в Булгаре. То, что дед в травах разбирается — булгары уловили. И принялись донимать его своими болячками. Преимущественно — потёртостями и поносами.

Дед закреплял и расслаблял. Булгарские кишечники. И слушал. Издаваемые ими звуки.

— Из болтовни басурман промеж себя, понял я, что караван ведёт прежний караван-баши Муса. А главным в караване — посол эмирский. А звать того посла — ташдар Абдулла. А при нём главным помощником брат шихны Билярского Хасан. Да с ними два десятка "белых булгар". Коим тот Хасан — сотник. А ещё баяли басурмане, что тот ташдар в головниках — только для виду. А все дела в караване решает тот Хасан. А ещё хвастали они, что как погост наш пограбили, так и все селения по Волге под себя возьмут. И всех баб и девок во Всеволжске пошибают. А тебя, Воевода, в клетку посадят да в Булгар отвезут. Аки Соловья-Разбойника. Дабы тамошних детишек твоей лютой зверскостью повеселить.

"Шихна" — комендант. Обычно — военный комендант города. Но бывает и шихна рынков, например.

Трёп. Глупый трёп разгулявшихся гребцов. Сидит такой мОлодец на скамейке, день-деньской весло тянет, ничего толком не видит, ничего, кроме ругани кормщика, не слышит. Вырвался на волю, почуял себя, типа, властью над убогими туземцами и молотит — что к носу ближе. А дед, поди, ещё и портки не отстирал. От страха. Привирает да перевирает.

Ага. Только я этого деда помню. Я с ним разговаривал, видел как он с Марой общался. С Мараной ровно беседовать — не у всякого смелости хватит.

Глава 496

Упоминание ташдара Абдуллы в качестве посла эмира... заставило призадуматься.

Мы — знакомы. Причём — интимно. В Бряхимовском походе столкнулись. Я его тогда... убедил многократно повторить некоторые из 99 имён Аллаха. В ходе традиционного общечеловеческого возвратно-поступательного процесса. В неожиданной аранжировке, в твёрдой уверенности, что это — не харам.

Ташдар — хаджи. Чалма — зелёная, вера — искренняя. Главный банщик эмирата. Любящий дедушка маленького Абдуллы — сына покойного Абдуллы, владетеля Янина. Того Абдуллу, владетеля, убили во время нашего штурма, мальчишка попал под... вырвавшиеся наружу эмоции своего раба. Салман господского сынка, своего мучителя и ученика в части боевых искусств — отымел. Жёстко.

А я — дедушку. "По согласию".

Ибо убедил его в том, что я "мусульманин милостью всевышнего" и предъявил однозначное доказательство. Доказательство обрезания самим Аллахом. "Избранный перед Богом". Иного объяснения наблюдаемому перед носом явления, ташдар представить себе не мог. И не хотел.

Ну, слезла с меня вся шкура! После "вляпа". А потом наросла вот так. Может, и правда, по милости Всевышнего? Без его попущения, сами ж понимаете — "даже и волос не упадёт...". А у меня тут... целый кусок шкуры упал.

Не знаю. Мне сертификатов, на гербовой, с печатями — не выдавали. Но ведь и у других... документально не подтверждено.

Абдулла не псих, не идиот — апофеник: видит "след ножа Аллаха" в остаточной деформации моего кожного покрова, мучается "характерным чувством неадекватной важности".

Десятилетия истинной веры, ежедневные молитвы, намазы и бдения, множество обыденных поступков, которые делаются не потому, что полезны, а потому что "так говорил Пророк", или — "праведные халифы", или — "благочестивейшие мудрецы уммы", действующие подобно киселям кожевников на коллаген в шкуре мёртвой коровы, "разрыхрыли" его душу, подготовили к ожидаемому, мечтаемому чуду. "Нажор" мировосприятия. И получилась "сыромять". Не "молочная" или "хлебная", а "правоверная". Пришло время впрыснуть ему мой "дубильный экстракт".

"Дубильный"! А не "дебильный"!

Словами! В душу! А не то, про что вы подумали!

Он желал наглядного проявления "силы Господа", знака, посланного Всевышнем. Подтверждающего именно его праведность, именно его верность.

Он — дождался. Аллах — даровал. И — ниспослал. В лице лысого попандопулы. Но кто смеет утверждать, что для Всевышнего — это невозможно? И кто мы, чтобы судить о путях господних?

Конечно, я — "правдоруб" и "истинобдень". Но я же ещё и гумнонист! Мне же их жалко! Нельзя отнимать у человека его мечту! Не надо портить его "анормальное сознание значения".

Употребив Абдуллу орально, я применил его и разговорно. В рамках поучений Пророка. Фактически мы вдвоём с Абдуллой и добились в Янине заключения мира. Ибо мир — угоден Аллаху.

Важным явным элементом Янинского соглашения явилось создание "нейтральной зоны", буферного образования — Всеволжска. А неявным — уверенность эмира Ибрагима в том, что я — "сокрытый брат-мусульманин", что я буду "держать руку" эмира.

Когда истечёт срок мирного договора, Всеволжск примет армию эмира с открытыми объятиями, станет базой для войны против Боголюбского. То, что не удалось сделать войной, основанием Бряхимова, исполнится миром — основанием Всеволжска.

И блистательнейший эмир достигнет желаемого, не вверяя воинскому случаю своё счастье, не возлагая тяготы на правоверных, но лишь милостиво дозволяя неверным трудиться во славу благороднейшего.

Это было главной целью эмира. Нигде не фиксированным, но очень желаемым и предполагаемым результатом мира в Янине.

Для Ибрагима в тот момент...

"Птица счастья завтрашнего дня"! Вот тайный брат, которого тупые русские гяуры поставили начальником на столь важном месте! Вот сокрытый верный, мечтающий о припадании к истинному учению! Аллах ниспослал лучшее средство для обмана и унижения неверных!

И разве не сказал Пророк:

"Ложь допустима только в трех случаях: между мужем и женой, для достижения довольства друг друга; во время войны; и ложь с целью примирения людей"?

Мы находились в состоянии войны и стремились к примирению. Почему же не обмануть Боголюбского? А инструментом обмана в тот момент очень удачно предложился я. "Тайный брат".

"Но притворитесь! Этот взгляд

Всё может выразить так чудно!

Ах, обмануть меня не трудно!

Я сам обманываться рад!".

Пушкин пишет о любви. Но "сам обманываться рад" вполне присутствует и в других сферах человеческой деятельности. Эмир хотел обмануться — я не стал его разубеждать. А мой "этот взгляд", с трепещущими ресничками и блуждающей улыбкой, смог "всё выразить так чудно", что Ибрагим стал вполне "рад".

Меня это устраивало. Приходите через шесть лет и... и мы посмотрим. Никаких клятв я не давал.

Кроме главной цели — "радость через шесть лет" — были соглашения более мелкого и краткосрочного уровня. Их-то и вбили в текст договора. Официальные, подлежащие обязательному исполнению.

1. "Выбить шишей речных с Волги".

Тут я оказался успешен: никакие русские речные разбойники ниже Стрелки не проходили. Из-за моих дел с племенами, и удальцы из мари и эрзя... воздерживались. Проще — не до того им стало.

2. "Не брать мыта с проходящих купцов".

Сплошной одобрямс и выполнямс — не беру. Ибо — не с кого.

3. "Дать добрым купцам свободный ход мимо Стрелки".

Без проблем! Пусть идут! Все! Свободно!

Но сначала проверяю — а "добрые" ли это купцы? После чего у "прохожих" пропадает желание ходить "мимо Стрелки".

Буду точен: первый караван булгар я, хоть и "изнасиловал", но пропустил. Второй... сами не захотели.

Булгары были готовы возмутиться. Но... торг в Усть-Ветлуге — был. Расходы купцы, в большинстве своём — отбили, прибыль — получили. Хоть и не так, и не в том размере, как хотели.

Бывает. На всё воля Аллаха. А главное — аналогичные требования я накладывал и на русских купцов. Для "Клязьменского каравана" дело закончилось полным разгромом и избиением. То есть, справедливость соблюдена — неверные сдохли.

4. "Иноверцы не должны пребывать на Руси и в Булгарии более сорока дней. Потом — или вера, или изгнание".

Пункт был навязан Боголюбским в силу его несколько... чрезмерного прозелитизма. Любит он иноверцев крестить. Как-то даже... болезненно.

Мусульмане из Залесья сбежали. Сами. Получается, что Боголюбский этот пункт договора выполнил.

А вот эмир... промолчал. И по христианам и, что важнее — по язычникам. Примерно треть населения Волжской Булгарии — явные язычники. Ещё столько же... "не стойки в вере". Что хорошо видно по отклонениям от мусульманского обряда погребения в могильниках. Это — только в городах. Что творится у пастухов и охотников...

При подписании договора все имели в виду пяток-другой мусульманских и иудейских купцов, попавших под миссионерство Боголюбского, и пару-тройку армянских проповедников, до смерти познакомившихся с "милостью" эмира.

Но "по букве" под эту статью подпадают вообще все не-мусульмане.

Боголюбский чётко воспроизвёл смысл сказанного в Коране: неверные должны быть обращены. Когда православный князь требует исполнения исламской догмы... Это — забавно. А в реале — убийственно.

На практике, пока неверные не обратились, они платят налог — джизью.

Ибо сказано:

"Сражайтесь с теми из людей Писания, которые не веруют ни в Аллаха, ни в Последний день, которые не считают запретным то, что запретили Аллах и Его посланник, которые не исповедуют истинную религию, пока они не станут собственноручно платить дань, оставаясь униженными".

Если они обратятся — этого налога не будет. Если эмир их изгонит, как требует статья договора "о сорока днях" — налога не будет.

Исчезновение джизьи — взорвёт эмират.

Исполнение религиозных норм — национальная катастрофа? Выполнить этот пункт договора — разорить и обезлюдить страну. Эмир — и не пытается.

5. Возврат рабов.

В Янине я добился невиданной здесь формулировки: "всех на всех". Не только полон текущего похода, но и за все предыдущие годы. Русскую "господу" такое соглашение взбесило. И озадачило: нужна система, которая найдёт всех таких людей. Не одноразовая сделка.

Боголюбский тогда встал на мою сторону:

"Души христианские, стенающие под игом агарян нечестивых, должны быть освобождены и возвращены".

Русь постоянно продаёт множество рабов. Преимущественно, из числа своих жителей. Соотечественников и единоверцев. Каждая княжеская усобица набивает невольничьи рынки. Тогда в летописях появляются фазы типа: "и был кощей по ногате, а роба по куне".

Чисто для сравнения: штраф за краденную овцу — тридцать кун.

Булгария торгует иноверцами и инородцами. Здесь, на Волге, основной поток рабов идёт из земель русских, марийских, мордовских, удмуртских, буртасских... в Булгарию и далее на юг.

Картинка несимметричная. За два года нашлось с сотню людей в Залесье, которые заявили, что они:

а) булгаре, подданные эмира и были захвачены в рабство;

б) сохранили веру (ислам);

в) хотят вернуться.

Просто потому, что в Залесье таких не держат — продают дальше. Или — крестят.

Не буду утверждать, что поиск "подлежащих освобождению" был произведён со всей тщательностью. Но воеводам и посадникам было указано, закличь на торгах проведён. Кто сильно хотел — воспользовался. Они попадали в мои земли, их быстренько мыли-брили-клизмовали и отправляли в Усть-Ветлугу стволы из реки вынимать.

Некоторые — передумывали, просились ко мне. У меня-то рабства нет. Хотя, конечно, нет и минбара с икамой. Для кого-то это критично, для других "земля и воля" — важнее. Когда "закоренелых патриотов и правоверов" набиралось достаточно — давали лодочку с припасами и отпускали вниз по Волге. Последняя, она же — вторая, была отправлена с месяц назад.

В обратную сторону мне были переданы три сотни стариков и старух. Которых хозяева уже кормить не хотели. Это — малая доля. Ибо в договор была записана моя формула:

"Всех христиан, хоть бы и в магометанство обращённых, всех людей из племён, что под Русью живут, с детьми их, вернуть на Русь".

Не симметрично? Не справедливо? — Напомню: это договор "Серебряной Булгарии" со "Святой Русью" после разгрома в Бряхимове. Заключённый в Янине, а не, например, в Муроме.

* * *

В 390 году до н.э. Рим сдался галлам. Предводитель галлов Бренн потребовал контрибуцию в тысячу фунтов золота. Римляне начали таскать золото на весы, но решили, что гири галлов чересчур тяжелы, устроили ссору. Тогда Бренн швырнул на чашу весов свой меч, и сказал: "Vae victis!" ("Горе побежденным!"). И квириты побежали за новой кучкой.

Эмир Ибрагим умнее древних римлян — Боголюбскому не пришлось кидаться мечом Святого Бориса. Без весов обошлось.

* * *

Ни на "Святой Руси", ни в "Серебряной Булгарии" рабы не являются существенной группой. По численности. Аристократия — 0.5 — 2%. Рабов — раза в два-три больше. Кроме аристократов, рабов держат богатые купцы и ремесленники. На всю Булгарию — тысяч 30-40.

А получил я — три сотни.

Вывод: эмир свою часть договора в этом пункте не исполняет. Если дело дойдёт до переговоров, то постараюсь наехать. Причина простая: у меня теперь есть земли, где можно расселить множество народа. Городец, Сухона, Теша...

Тут, правда, есть и моя вина. В договоре было моё дополнение:

"а Воеводе Всеволжскому слать своих людей для спроса в Булгарии — кто из чужих земель привезён. Собрать таковых и доставить по прежним местностям".

Понятно? — Вбито — "из чужих земель", а не — "из Залесья". Сидит там где-то рабёныш из Хорасана. "Из чужих земель"? — По закону — мой. Отдай. Как я буду его "доставлять", когда? — Иншалла, однако.

Я пока в Булгар людей не слал. Просто не было никого! А вот нынче... готов принести искренние извинения и спешно исправить допущенную ошибку!

Набор критериев передачи людей. Разбросанных по разным статьям договора. Чтобы по глазам сильно не било. Пересекающиеся множества.

Одна группа — социально-этническая. Русские рабы. Рабы нерусские, но из Руси. Любые рабы из любого народа. Их дети.

Другая группа — конфессиональная. Русские христиане. Любые христиане. Любые не-мусульмане.