Щадя чувства Леона Оскаровича, я, не стал выкладывать ему свое мнение о его родственниках и предполагаемых, на мой конечно взгляд, о причинах происшедшего. Посочувствовал, выказал соболезнование, и даже извинился, что не успел предотвратить. Помянули, как и положено, и уже на следующее утро, оставив за себя поручика Иванова, как наиболее подготовленного в плане командования группой, убыли в Ревель. Со мной напросился Юра Лишин, куда же без него, ну и конечно же верный денщик Федор.

Ревель, он же Колывань, в русской транскрипции, или город Калева (мифический прародитель эстов), или более позднее, вернее ранее название Tallinn (taani linn — 'датский город', tali linn — 'зимний город' или talu linn — 'дом, усадьба-замок') — столица Эстляндской губернии, один из крупнейших портов Российской губернии, наряду с Ригой, один из промышленных центров Прибалтийского края. Сейчас он бурлил, кипел, как впрочем и все промышленные центры России. Пожар революции уже разгорелся и пока не думает затухать. Уже пролилась кровь, появились первые жертвы, что привело сначала к жесткому сопротивлению властям, применившим неоправданную жестокость, а потом и к новым и новым жертвам.

16 октября на Новом рынке Таллинна царские власти расстреляли безоружных рабочих. Эта дата объявлена Днем памяти и к ней приурочивали выпуск листовок, проводились политические стачки и собрания рабочих.

В рабочем пригороде Таллина состоялся митинг, после которого демонстрация двинулась к центру города на площадь Новый рынок, но была встречена огнем полиции. Около девяноста человек погибло, двести ранено. Через четыре дня состоялись похороны жертв. Двадцать тысяч человек шло в траурной процессии. На братской могиле поставили простой деревянный крест с надписью на металлической пластине: 'Слава погибшим!'.

25 октября Всеобщая забастовка рабочих. Так бастующие в Нарве провели большую политическую демонстрацию под красными знаменами, требования повышения заработной платы и 8 часового рабочего дня. Бастующих более 10000, войско в боевой готовности. По бастующим открыт огонь, один рабочий убит.

Мрачная хроника тогдашней действительности, какой то замкнутый круг, и выхода нет. На первый взгляд нет. Разумеется, революционный порыв масс никто не отменял, несомненно, для этого порыва есть и предпосылки и причины. Так же логично и вполне естественное желание властей противостоять этому порыву, препятствовать ему. Но логика требует необходимость именно адекватного реагирования. Ведь понятно же, всякое действие равно противодействию, и этот закон верен не только в механике (третий закон Ньютона). Тогда к чему эта неоправданная жестокость с обеих сторон? Здесь еще нет теории 'цветных революций', но уже широко применяется целый штат провокаторов и подстрекателей. Соответственно есть и определенные круги, в интересах которых они действуют. А две противоборствующие стороны в этом противостоянии — всего лишь статисты, марионетки в руках этих кукловодов. Цель — перерастание выступлений пролетариата за свои политические и социальные права в движение под флагами национального сепаратизма. Вроде и цели благие, национально — освободительная борьба там, и т. д. и т.п. Но вот как то интересно получается, что и сейчас, и после 17 года, и на закате Советской власти эта так называемая национально — освободительная борьба почему то неизменно и при том сразу же приобретала форму национализма в самых радикальных его формах. А основными методами этой борьбы почему то всегда оставались провокации и терроризм. А тем временем льется кровь, и множатся жертвы.

Разместились мы у родственников Леона Оскаровича, в нижнем городе. Владимир Борисович (барон Фредерикс) еще не прибыл, задерживается в Петербурге, но здесь уже был мой 'куратор', полковник Герарди, который через прислугу и предупредил о страстном желании встретиться, как только прибуду в город. Здраво рассуждая, что встретиться с Борисом Андреевичем могу только в вотчине его коллеги, а полковник Тиханович так же приглашал зайти, наскоро перекусив и разобравшись с дороги, отправился на встречу.

'Логово царских сатрапов и душителей свободы' — Эстляндское Губернское Жандармское Управление размещалось в отдельном особнячке в исторической части города, на маленькой, всего в восемьдесят метров, живописной Дугласской улице, выходящей на площадь Кирику с ее Домским собором.

Странно, но на входе в это весьма примечательное по своему функционалу здание, как потом сказали бы, из окон которого можно ясно увидеть даже сибирские просторы, нас с Лишиным никто не остановил, и вообще, было как то пустынно и тихо. Пара офицеров, спускавшие навстречу по лестнице и обсуждавшие что то вполголоса, лишь мазнули по нам взглядом и прошли дальше по своим делам. Стандартный для присутственных мест коридор с широкой ковровой дорожкой, по три двери с каждой из сторон, упирается в окно с видом на лютеранский собор. Прямо у окна небольшой канцелярский стол с дежурным — вахмистром средних лет, что то усердно изучавшим в каком то талмуде. Увидев нас, он поднялся:

— Слушаю Вас, ... Вам назначено ...?

— К полковнику Тихановичу, поручик Белогорьев, братец ...

— Здравия желаю, Ваши благородия, Вам в третью комнату, извольте пройти ..., — указал он нужную нам дверь.

Стандартная приемная, комната средних размеров, широкие окна, вдоль стен ряд стульев, у торцевой стены — диван, оббитый кожей, в дальнем углу — казенное бюро (письменный стол с надстройкой над столешницей с полками и ящиками, расположенной над частью её поверхности), за которым сидел молодой поручик, перекладывая какие то бумаги. Вежливо кашлянув, обратил на себя внимание.

— Прошу извинить ...

Поручик нехотя оторвался от своих, несомненно важных адъютантских дел и соизволил обратить на нас внимание

— Чем могу служить, господа ...?

— Поручик Белогорьев и Лишин, к господину полковнику ..., — услышав это, офицер приподнялся и вполне приветливо поздоровался с нами

— Здравствуйте! Да, Павел Андреевич предупреждал о Вас. Поручик Косоротов, Александр Михайлович, к Вашим услугам, — пожимая нам руки, представился он, — кстати, полковник Герарди тоже здесь, Вы, верно и его ищите. Прошу обождать, там посетитель, из муниципалитета, но думаю, скоро освободятся, почти час сидят, просили не беспокоить.

И правда, не успели мы присесть, как дверь распахнулась, и оттуда как ошпаренный выскочил мужчина лет тридцати, брезгливо морщась и что то бурча под нос.

— Я это так не оставлю .... — оглядываясь назад, зло проговорил он. Заметив нас, он остановился, пристально всматриваясь, будто пытаясь узнать меня. После секундного замешательства, видно поняв, что пауза затягивается, посчитал необходимым представиться

— Константин Пятс, к Вашим услугам, — кивком головы приветствовал меня, начисто, при том игнорируя моего спутника.

— Поручик Белогорьев, честь имею, — даже как то с удивлением кивнул в ответ. Странно, совершенно незнакомый тип, но явно меня или узнал или с кем то спутал.

— Наслышан о Вас ...— как то оценивающе окинул он меня взглядом, в котором ясно читалась ненависть и даже презрение. Странно, точно знаю, я никогда не встречался с этим господином, тогда откуда все это?

— Хм-м, не могу подобного сказать о Вас, но всегда к Вашим услугам ...— только и осталось ответить мне.

Он еще раз кивнул мне и стремительно вышел из комнаты.

— Кто это, Александр? — с недоумением спросил Лишин.

— Понятия не имею!

— Он так странно смотрел на тебя, такое впечатление, что ты знаком ему

В это время в приемную вышел полковник Тиханович, эмоции от прошедшего разговора ясно читались на его лице.

— Александр Михайлович, — обратился он к вскочившему адъютанту, но тут заметил нас, что привело ко смене его настроения.

— О, поручик, я вижу Вы уже прибыли, — вполне искренне расплылся он в улыбке, — рад, весьма рад Вас видеть. Вы, как я понимаю, к Борису Андреевичу?

Дождавшись утвердительного кивка, продолжил, — прошу Вас, проходите, — отступив в сторону и пропуская в кабинет, где нас уже встречал Борис Андреевич

— Ну, наконец-то, Александр Николаевич, а мы уже и заждались, — делая шаг навстречу и протягивая руку для рукопожатия, — рад видеть Вас.

— Здравствуйте, э-э, — повернулся он к Лишину, чуть замялся, вспоминая, как к тому обратиться.

— Поручик Лишин, господин полковник, — щелкнул Юра каблуками, пожимая протянутую руку.

— Да, да, если не ошибаюсь, Юрий ... э-э ...

— Юрий Александрович ...

— Да, простите, поручик, совершенно верно, Юрий Александрович! — и вновь обращаясь ко мне, повторил, — рад, весьма рад Вас видеть, Александр Николаевич! Тут, вон, Павел Андреевич уж так расхваливал Вас, так расхваливал ... Вы обязательно должны рассказать мне все это.

— Ну, тут и рассказывать, то особенно нечего ...

— Не скажите, поручик, — присоединился к разговору полковник Тиханович, — методы Вашей группы весьма эффективны. К сожалению, не везде их можно использовать, — вздохнул он, — но честное слово, порой так и хочется буквально растерзать таких вот Пятсов и ему подобных. Ведь явный смутьян и бунтовщик, и даже не особо скрывает это, но сделать ничего нельзя — помощник городского головы!

— И чем же он так заявил о себе, что будучи, как Вы говорите, явным смутьяном, попал в категорию неприкасаемых?

— Пятс, Константин Яковлевич (1874 — 1956 г.г., эстонский государственный деятель, с 1921 г. по 1934 г. — в руководстве Эстонской республики на должностях государственного старейшины и премьер — министра.В 1934 г. Совершил государственный переворот и перешел к авторитарному правлению в должности президента — регента), — стал объяснять мне полковник Тиханович, — адвокатишка, кто бы сомневался, газетенку местную, 'Вестник' издает (Teataja, газета демократического толка, издается в Эстляндской губернии с 1901 года. В разгар революционных событий 1905 года являлась рупором эстонского национализма. Запрещена в феврале 1906 года после неоднократных арестов отдельных выпусков), где пасквили мерзкие печатает. По нашим данным — один из вдохновителей всей этой вакханалии, творящейся на улицах. Негласный надзор установили, но ведь все равно умудряется проворачивать свои делишки. И ведь точно знаем, что рыльце в пуху, но трогать нельзя, во власть пролез, сейчас, вон — заместитель городского головы. Скользкий тип, по всему видно, далеко пойдет ...

— Но как же так, — не выдержал Лишин, — это что же получается, он, видите ли порядок нарушает, и что же, ничем и не остановить?

— Эх, молодой человек, — тяжело вздохнул полковник, — самому противно сознавать свое бессилие. Вот так и живем, а он, гад, будто насмехается над нами ...

— Ну, уж, прибедняться Вам, Павел Андреевич, не стоит, — прервал его Герарди, -положение, и в прям, не простое, но Ваши действия, поверьте, полностью находят одобрение в Петербурге ...

— Эх, может это в Петербурге находит одобрение, ну а здесь совсем по другому, — немного помолчал, ии продолжил, — ну, уж, как говорится, по мере сил своих, стоим, так сказать, на страже ... Но знаете, вот прям руки чешутся поработать вот с такими 'представителями общественности', дабы вытащить на свет божий и спросить по всей строгости! Эх, да ладно, Вы уж простите, что то я и вправду, разжалобился ...

— Да все мы понимаем, Павел Андреевич, все понимаем, — вздохнул полковник Герарди, — к сожалению, не Вы одни в таком положении ...но предлагаю продолжить разговор чуть позже. Полдень уже, и отобедать пора, да и поручики, как я вижу, прям с дороги ...

— Прошу простить, господа, — смутился глава Эстляндских жандармов, — но не могу присоединиться к Вам, на 14 часов назначено совещание у губернатора. Опять там слушать говорильню о недопустимости чрезмерной жестокости и широком применении разъяснительной работы, — опять начал вскипать полковник Тиханович, — это же надо, на полном серьезе в канцелярии губернатора обсуждается мысль о создании вооруженных отрядов рабочих, якобы для помощи полиции. Да, эти помогут, как говорится, запусти лису в курятник ... эх, да что там говорить, — махнул он рукой ...

Павел Андреевич, как радушный хозяин, не поленился лично проводить нас через весь коридор до самой лестницы, вовремя протянул руку для рукопожатия и с чувством попрощался с нами. Его можно понять, гость, хоть и одного с ним звания, но целый глава такого престижного департамента канцелярии, как дворцовая полиция. Вот и думай, с какой целью он здесь обитает уже второй день, если их службы ну никак не пересекается. Да еще и этот поручик молодой, о действиях которого чуть ли не через день интересуется командующий отдельным корпусом.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

123 ... 192021

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓