Герцог так и не проронил больше ни слова, в наш разговори не вступал, молча переводя взгляд от меня то на Трепова, то на Герарди. Мы же, исчерпав каждый свои доводы, и судя по последним словам Бориса Андреевича, придя к общему пониманию всей идеи, тоже постепенно перешли к другим темам в разговоре, в конце сведя все к обыкновенной светской беседе о погоде, напитках и табаке.

А вот при прощании герцог меня удивил.

— Александр, Вы обещали визит к нам, мы с Ольгой Александровной ждем Вас...

— Э-э, Ваше Императорское Высочество ...

— Ну-у, бросьте, Александр, бросьте, мы же условились, достаточно просто по имени — отчеству ..., — странно, когда это мы об этом условились? — намедни Вы наносили визит, но виноват, не смог лично принять Вас ..., служба, понимаете ли ..., но Ольга Александровна рассказывала, чудесно провели время ...

Вот интересно, что он имеет в виду, как то двусмысленно выражается, и как на это все реагировать? Ну что же, только и остается, как сделать морду кирпичом и ждать дальнейшего развития сюжета.

— Да я бы с удовольствием, Петр Александрович, но тут эти занятия, тренировки...

— Ну так в чем же дело, раз Вы уже и так здесь, чего же откладывать? Предлагаю сегодня и отобедать с нами. Сейчас же только доложат Ольге Александровне о дорогом госте... Ну Вы же знаете этих женщин, они должны подготовиться, носик припудрить, шарм навести, ну Вы понимаете ..., а мы пока здесь переждем. Только прошу Вас, давайте вот так, по простому, без официоза ...

* * *

Честно сказать, я не смог устоять перед этим напором. Оно конечно странно, во всяком случае для моего менталитета, но немного зная историю, этот его пассаж не стал для меня совершенно уж невероятным и чем то шокирующим.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА В апреле 1903 во время парада в Павловском дворце, Великая княгиня Ольга впервые увидела ротмистра Кирасирского ЕЕ Императоского Величества полка(г.Гатчина) Николая Куликовского и уговорила брата Михаила посадить их рядом за завтраком. В то время великая княгиня была замужем за герцогом Ольденбургским, В 1906 году муж Ольги, герцог Ольденбургский, назначил Куликовского своим адъютантом и разрешил ему поселиться в своем доме на Сергиевской улице в Санкт-Петербурге, где жили они с женой. Среди высшего света распространялись небезосновательные слухи о романе между великой княгиней и Куликовским. В 1916 году Николай II разрешил расторгнуть брак Великой княгини с герцогом Ольденбургским и в этом же году Н.Куликовский женился на Ольге Александровне.

— С радостью приму Ваше приглашение, Петр Александрович ..., — вынужден был согласиться я.

— Ну вот и славно! — совершенно искренне обрадовался герцог, — вот и славно, Ольга Александровна будет весьма рада, весьма! Тогда я, с Вашего позволения, дам указания прислуге, — звякнув при этом колокольчиком, вызывая денщика, — а мы пока ..., вот, предлагаю еще по капельке шустовского ...

За минут пятнадцать ожидания мы с герцогом успели обсудить и новых рысаков Семеновского ипподрома, и марки сигар, и разницу между шустовским и подлинным французским cognac. Конечно же, не могли обойти вниманием и такое событие, как предстоящий приезд на гастроли знаменитой Клео де Мерод (французская танцовщица 1875 — 1966 г.г., носила титул 'царицы красоты' с 1896 по 1906 гг., позировала многим известным художникам и скульпторов той эпохи).

— Ах, Александр, — буквально взахлеб пытался передать мне свой восторг собеседник, — это так пикантно, так пикантно, видеть в одежде и вживую ту, которой восторгался в обнаженной скульптуре (уже около 10 лет в обществе не утихал скандал, вызванный представленной на Парижском салоне в 1896 году скульптура Александра Фальгери 'Танцовщица', для которой позировала Клео. Она настаивала,что портретной в этой обнажённой скульптуре из белого мрамора была лишь её голова). Я, знаете ли, большой ценитель красоты молодого тела, причем, должен Вам сказать, независимо от того, женское оно или мужское. Хм-м, — он сделал небольшую паузу, — хотя честно сказать, конечно до истинной красоты мужского тела женскому далеко.

Да, что то разговор приобретает опасную направленность, опрометчиво было с моей стороны оставаться с ним наедине. Спасибо, хоть ограничивается только полунамеками, скорее бы уж звали за стол.

Постучавшись и получив разрешение, зашел денщик и наклонившись, что то доложил хозяину кабинета.

— Ну, наконец то! — еще не дослушав доклад, повернулся ко мне Петр Александрович, — ну что же, Александр, Ольга Александровна нас приглашает к столу. Но, к сожалению, я вынужден буду вскоре оставить Вас, дела требуют прибытия на Сергиевскую (Сергиевская улица, дом 46-48, особняк Барятинских, с 1896 года во владении герцога П.А.Ольденбургского, место жительства его самого и его супруги, Великой княгини Ольги Александровны. В настоящее время ул. Чайковского), но это не должно Вас смущать, у нас будет время пообщаться. Ну а пока, прошу Вас ...по докладу, нас уже ждут ...

Как это не странно, но обед прошёл в непринуждённой светской беседе, вспоминали забавные случаи из жизни высшего света, шутили, я рассказал пару анекдотов. Было весело и как то уютно. Герцог оставил нас примерно через час с небольшим. Мою попытку извиниться и, сославшись, как на повод на необходимость решения массы неотложных дел, так же покинуть гостеприимный дом, отмели сразу же. Петр Александрович, а он, в виде компромисса согласившись, чтобы я обращался к нему именно так (я настаивал на 'Ваше высочество', а он просто на 'Петр'), заверил меня, что полностью доверяет мне свою супругу (как то прозвучало это двусмысленно), что они крайне редко выходят в свет, а ей так не хватает простого общения. Он, конечно же постарается не задерживаться в городе и будет только рад, если застанет меня здесь, но разумеется, ни на чем не настаивает. Ольга не была столь многословной, но ее взгляд говорил сам за себя.

* * *

Ты человек — загадка, — произнесла Ольга как то равнодушно, холодно. Улыбалась, шутила, пила шампанское ..., и вдруг резкий переход. Поэтому и прозвучало это неожиданно для меня.

Чуть повернув голову и смотря прямо мне в глаза, — рядом с тобой я будто впадаю в какой транс ..., перехватывает дыхание, буквально ноги подкашиваются. Не то от восторга, не то от страха. Страха от того, какую власть ты имеешь надо мной.

Она схватила мой бокал с коньяком и залпом выпила его. На глазах ее проступили слезы, замерла, не в силах продышать, подняла руки, забавно шевеля пальцами. Я быстро наполнил опустевший бокал сельтерской и подал ей. Запив, она вроде бы пришла в себя, отдышалась.

— Налей мне еще! — пришла в себя? Да, что-то я поспешил с выводами.

— По-моему, это лишне! — отставил я пустой бокал.

— Налей, мне надо тебе что то сказать.

Кажется, сейчас начнется истерика, пора заканчивать этот чудесный вечер. Я вытер губы салфеткой, встал из за стола

— Прошу простить меня, но думаю, мне пора ...

— Но почему?

— Потому, что Вы сейчас можете сказать то, о чем возможно будете жалеть потом

— Не буду, налей!

Я присел, посмотрел на нее. Она выдержала мой взгляд, не отвела глаза.

-Ваше высочество, — она удивленно вздернула брови, резкий переход с 'ты' на 'Вы' несколько смутил ее, но я продолжил, — Вы хотите сейчас выпить. Это что, для храбрости, или чтобы забыться?

— Ах, Александр! — после недолгого молчания, тяжело вздохнув, ответила она, — неужели ты не понимаешь ... , — все таки дотянувшись до бокала, взяла, покрутила в руках, не делая, правда, попытку вновь наполнить его, просто занять чем-то руки, — впрочем, пожалуй ты и прав, именно для храбрости ...

— Ну и что дальше?

— Дальше? А что дальше? — она замолчала, — не знаю ..., — и опять пауза.

Она повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. И этот взгляд не оставлял сомнений в ее чувствах. Это был взгляд не просто увлеченной женщины, а женщины влюбленной, влюбленной почти до умопомрачения. Это и пугало его, пугал эта безрассудность, переходящая в подлинное сумасшествие, эта готовность на все. Пугало, что эта ее исступленность в любви привяжет ее. Ему было страшно не за себя, нет, страшно за нее. Он не был готов ответить ей такой же неистовой любовью, а идолом ее любви быть не хотел. И дело здесь даже не в высоких чувствах, нет. Он не хотел быть источником проблем для нее, компрометировать ее ее же любовью. Он не мог позволить что либо такого, что бросит тень не просто на Великую княгиню, бросит тень на женщину. Да, он, как говорится, старый солдат и (согласно классики), не знает слов любви (цитата из художественного фильма 'Здравствуйте, я ваша тетя' по мотивам пьесы Брэндона Томаса 'Тетка Чарлея'), но именно потому, что вся сознательная жизнь его прошла, в основном в мужских коллективах, полученное при этом воспитание, он не мог своим поведением бросить тень на репутацию женщины. А такая ее любовь неизбежно бросит тень на нее, причем независимо от того, как он сам будет себя вести. А она хотела, хотела именно такой любви, любви отнюдь не платонической. Это читалось в ее взгляде. Но и она прочла в его взгляде что то такое, что заставило ее высказаться

— Ты ведь сам понял, наверное ..., еще тогда, на ужине во дворце ..., как ты поешь, ведешь себя ... Потом эти слухи, разговоры, какой ты ... и та ночь ...! Я потеряла рассудок, это было какое то волшебство ..., — она замолчала, и вдруг как то робко, еле слышно, — ты ведь не воспользуешься этим ...?

Он даже отшатнулся, услышав эти подозрения. Ну вот что можно ответить, как можно реагировать на эти слова? Она, видимо поняла всю нелепость своего вопроса

— Прости, я не то говорю. Я знаю, ты не воспользуешься моей слабостью ... Просто ... просто ты дорог мне ... , со мной никогда такого не было ..., наверно я ...

Ольга повернулась и как то рывком поддалась ко мне. Было понятно, что она хотела произнести 'влюбилась', но видно сама испугалась этого. Любил ли я? Она стояла в опасной близости, и эта близость пьянила сладким ароматом незнакомых цветов, будоражила, возбуждала. Кому по силу сопротивляться этому, и надо ли сопротивляться? А любовь это или просто влечение ...кто знает, возможно и любовь ..., но об этом потом!

И только где то далеко в подсознании, вначале еще робко, но потом все более и более отчетливо проступала мысль, что после того, что уже было между ними и что неизбежно случится сейчас, он уже никогда не сможет относиться к ней как просто к женщине. Эта уже будет его женщина, а значит он будет в ответе за нее.

* * *

ПРИМЕЧАНИЕ. ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ

*В декабре 1905 года, в основном, в Северной Эстонии отряды городских рабочих и примкнувших к ним крестьян-бедняков за одну неделю (12-20 декабря) разрушили, подожгли или ограбили 160 поместий (т.е. каждую пятую мызу) и 40 винокуренных заводов. Тем самым была подорвана экономическая база национального и социального угнетения со стороны преимущественно немецкой полуфеодальной верхушки.

*Для подавления революции в Прибалтике царское правительство использовало войска общая численность которых в регионе составила 19 000 человек. Специальные карательные отряды, которым придавались для помощи местные немецкие остзейские помещики, без суда и следствия расстреляли в 1906 г. более 300 человек, кроме того, военные суды приговорили к смерти ещё примерно 200 человек, телесным наказаниям подверглись примерно 600, сотни были посажены в тюрьмы и отправлены в Сибирь.

*Появление в 1905-1907 гг. банд 'лесных братьев' в сельской округе и вооруженного подполья в городах Прибалтийского края (в него входили тогда Эстляндская, Лифляндская, Курляндская, Виленская и Ковенская губернии), особенно в Риге, Либаве (современный латвийский город Лиепая) и Двинске (современный латвийский город Даугавпилс), оказалось весьма неожиданным как для местной элиты — немецких остзейских баронов (потомков рыцарей Ливонского и Тевтонского орденов), так и для российских имперских властей.

*Согласно официальным данным канцелярии генерал-губернатора, в Прибалтийском крае в 1905-1906 гг. было зафиксировано более 1700 террористических актов и 3076 вооруженных нападений5.

*В 1907 г. директор императорского Департамента полиции сообщил в Государственной Думе, что только в двух прибалтийских губерниях — Лифляндской и Курляндской — было совершено 1148 терактов, в результате чего погибли 324 человека, главным образом это были полицейские и солдаты6.

*Исходя из количества совершенных террористических актов в Прибалтийском крае в 1905-1907 гг., следует указать на то, что, несмотря на спад революционного движения во всей Российской империи, интенсивность антиправительственных выступлений в Прибалтийском крае оставалась весьма высокой.

*Феномен 'лесных братьев' в Прибалтийском крае был обусловлен наличием благоприятных географических условий — обилием густых и заболоченных лесных массивов, но особенно — высокой плотностью сельского населения, что обостряло аграрный вопрос в этих губерниях и делало местное крестьянство массовой социальной опорой революционного движения, сразу же приобретавшего черты национального сепаратизма.

*Большинство 'лесных братьев', как правило, составляли боевики революционных партий, вынужденные скрываться в лесах от репрессий со стороны правительства. Они объединялись обычно в банды по 10-15 человек, которые имели поддержку именно в крестьянской среде. Среди 'лесных братьев' находили пристанище и уголовные элементы, что отразилось на их тактике. 'Лесные братья' применяли стремительные и жестокие набеги не только на феодальные замки и усадьбы местных баронов и богатых помещиков, но и на фермы и деревни, где под страхом кровавых расправ заставляли крестьян предоставлять им продукты, деньги и убежище.

*Промышленный пролетариат в Прибалтийском крае был интернациональным, однако литовцы, эстонцы и латыши не составляли в нем подавляющего большинства. Поэтому националистические эксцессы в крупных городах практически не происходили. А вот 'лесные братья' отличались особой жестокостью. Всех сопротивлявшихся они безжалостно убивали. Нападения совершались на военнослужащих и полицейских чинов, православных священников, волостных старшин и их помощников, чиновников и учителей, которые не выполняли требований агитаторов поддерживать бунтовщиков. Таких лиц 'лесные братья' объявляли 'шпионами', приговаривали к смерти и убивали.

... В следующие месяцы революции отдельные подразделения "старой гвардии" посылались с особыми заданиями в наиболее беспокойные регионы страны. Так, в 1906 г. третий эскадрон л.-гв. Кирасирского Его Императорского Величества полка под командованием ротмистра барона Леона Оскаровича Фрейтага фон Лоринговена был послан в город Ревель Эстляндской губернии "для наведения порядка и несения караульной службы". На одного из военнослужащих этого отряда, вольноопределяющегося фон-Рихтера во время патрулирования было совершено нападение, в результате которого была убита его лошадь. В то же время для подавления беспорядков в Кронштадте был послан полуэскадрон во главе с только что поступившим в полк (в 3-й эскадрон) по окончанию Николаевского кавалерийского училища корнетом Евгением Михайловичем Шрейдером. Гвардейские кирасиры принимали участие в казнях, устраиваемых в крепости...("Русская императорская гвардия в событиях революции 1905-1907 гг."монография.Чувардин Г.С., СПГУ)