Орки: Отступая от края. Часть 1

Все дружно закивали головами.

— И мне она нравится. Через месяц, два сюда придет Ульрих, вождь местный. Проход сюда один. Если сможем его встретить и растрепать, то до следующей весны про нас никто не вспомнит. Сезон пожить сытно и спокойно. Подумайте. Укрепить наше ущелье. Научить наш род выращивать все это. Научить лучше воинов, да с новым оружием. Да с Драконами на воде. Да с запасами, что мы за лето и осень соберем. И это если мы пришедших следующей весной не остановим в Проходе. Сейчас людей давят кочевники Степи. И успешно давят. Так что им сейчас не до нас. Сюда лезет ватага охотников, решившая пересидеть тяжелое время в тиши. Какие они вояки без Егерей, вы уже все видели. Если после и пришлют кого-то, то это тоже будут не самые лучшие воины. Все самые лучшие сейчас очень заняты в Степи. Так что мое решение такое, добираем людское население. Сдадутся — хорошо, нет — тогда жестко давим. И начинаем укреплять Проход. Учить воинов. Учиться управлять Драконами. И готовиться встречать Ульриха. Теперь, я слушаю вас.

Гробовая тишина. Задумчиво опустивший голову Хрууз, довольно осклабившийся Урта, свысока поглядывающий на всех остальных, светящийся от гордости Хромой, задумчиво что-то считающая, при помощи пальцев Тзя.

Первый поднял голову и заговорил Хрууз.

— Правильно говорил Хромой, это ты и есть. Только нас мало. Просто мало. Добить людей, мы, наверное, добьем, а вот встречать этого Ульриха лучше большим воинством. Но богатства у нас в руках великие, много сделать с ними можно. Думаю я, надо к соседям гонцов слать, набирать в род еще орков. И не только воинов, нам много рук будет нужно. Если быстро поставим на воду драконы то я готов отвезти в Бооргуз иву, и набрать там охочих и голодных. И не только там, соседи наши, как отбились, так и сидят, за своими Воротам голодные. Там тоже многие придут сцепиться с людьми, только позови. Это те, кто придет сам, а мы можем и набрать воинов за плату или за долю в добыче. Так что я готов, Вождь. Урта, твой род много потерял. Сколько ты мог бы принять Болотников с других мест? У вас будет целый сезон спокойной жизни.

Урта кивнул и задумчиво почесал ухо. Ненадолго задумавшись, наконец дернул себя за ухо и произнес.

— Ты прав, сами мы все не восстановим и полной мерой с Болота взять не сможем. Много порушено. Но с железными топорами, острогами и, зная, что не надо прятаться. Соседей позвать, тогда надо в род брать. Придут они с радостью, ты возьмешь их, Вождь?

— Если орки они правильные, обычаи чтят и клятву дадут, то да.

— Я других и не позову. Это тех, кто жить придет, а если сказать, что гребцов на Драконы набираем, то вообще рода целиком снимутся. Все равно там только после такой новости одни самки с щенками останутся и тяжелые. Я так думаю, не меньше сотни придет.

Урта прихлопнул ладонью по земле. Сидевшая молча Тзя, внимательно слушавшая все, неожиданно хлопнула в ладони, привлекая внимание. Все дружно уставились на нее.

— Вы хотите в род набрать воинов или рты? Сейчас зима, запасы подъели, щенки слабеют. Только кинете зов, сюда сбегутся все самки на два дня пути в обе стороны, а потом еще и дальние без платы, только за еду. И тяжелые тоже, что скоро щенков ждут. Сами придут или приплывут, и работать они будут и драться. Но я вас должна предупредить, это будут самки. Много.

Тзя замолчала. Все начали переглядываться и дружно уставились на меня. Вздохнув, я ответил.

— Наши щенки, это все наши щенки, самки что придут, тоже будут наши, и все, что они сделают, будет наше. И род наш станет для них родным и единственным. Берите всех, мы сейчас можем их прокормить, а потом, если получится то, что задумали, и сами себя прокормят.

Все остальное завтра решим, я пока с пленными поговорю. Вам же поручаю, одеть и вооружить шесть десятков, кто уже в деле был, Урта, твоих потом оденем, вы сейчас незаметны должны быть. Но оружие своим дай, копья легкие, ножи и дубинки. Остальных в готовности на выручку идти. А пока все пересчитать, нужное и ценное отобрать, что в первую очередь к нам увезем. Хрууз, подбери, что в оплату пойдет за воинов. Что в подарки для Старших пойдет. Оружие не дам. Посылайте гонцов к нашим самкам, пусть спускаются к Болоту. Им тоже много работы будет. И щенков с собой берут. Урта, реши сам, как Болотников звать будешь. Тзя, распредели, что нужно быстро съесть, что хранится долго. И еще, зайди, посмотри, как там тот человек, что ты лечила, его Даритай зовут. Как он там, и что он сможет сделать, что бы все это зверье так не голосило. Идите.

Старшие, вскочив, низко поклонились и разошлись, обмениваясь мнениями.

Свистнув посыльным, добрел до дальней стены у ограды, где к вбитым в землю кольям были привязаны пленные. Их уже предварительно разобрали и они сидели тремя разными по количеству группам.

— Да, нет времени. Потом. Все потом.

Бооргуз-Тайн.

Остановив взмахом руки бегущую сотню, старший заставы у грибной фермы, крепкий орк по имени Вига, с татуировкой десятника на лице рыкнул.

— Сотник!

Немного отставший сотник неторопливо подошел к десятнику Виге через расступающийся строй тяжело дышащих орков и, подойдя вплотную к старшему заставы, резко сунул ему под нос маршрутный жезл. Два орка, скалясь и шипя, не опуская глаз, замерли на мгновение, после чего десятник скользнул взглядом по жезлу и, прошипев ругательство, махнул рукой своим. Сотник, довольно оскалившись, неторопливо прошел в открывшиеся ворота, за ним шмыгнули оба полусотника, опасливо косясь на мрачных стражников.

Многозначительно усмехнувшись, Старший заставы махнул на стоящих орков. Двинувшись в ворота, они быстро прошли через частый гребень стражей. Всех их подергали за намордник, проверяя крепость завязки, при этом надавав оплеух и пинков.

Проскочив в ворота, Уш глубоко вдохнул насыщенный запахами грибов влажный воздух фермы. Шум нескончаемой в любое время возни множества орков, что поодиночке и небольшими группами деловито работали среди уходящих в глубь галереи рядов каменных столбов с вывешенными на деревянных перекладинах длинными корзинами с растущими на них грибами. Запах свежих грибов наполнил рот слюной и, с трудом справившись со спазмом, он поискал глазами сотника.

Низко склонившись, он стоял напротив входа в боковую нишу в стене, где на деревянном кресле полулежал дежурный Глава из Старшей семьи, владеющей фермой.

Кресло стояло на выдвинутом из ниши каменном помосте, поднимая Старшего над рядами корзин, его закрывал большой зонт из болотного тростника от капавшей с потолка воды.

За спиной у него в нише за каменными столами деловито суетились больше десятка орков со знаками Знающих и Помнящих на лицах. Они перекладывали и перекапывали груды табличек из дерева и глины, вязанки костяных мерных бус, вполголоса ругались и толкались у большой схемы фермы, грубо сделанной из камешков и прутиков на большом столе, переставляя разноцветные камешки.

С полдесятка гонцов со знаком семьи на лицах перетаптывались у помоста, получив от выскакивающих из ниши орков задание, вихрем уносились в полумрак фермы стуком палок, разгоняя со своего пути встречных орков.

Время от времени кто-нибудь из Знающих поднимался на помост к главе и, склонившись, докладывал ему, показывая таблички или бусы. Выслушав их, тот скупыми жестами отдавал распоряжения, изредка сквозь зубы бросая короткие фразы.

Еще раз поклонившись, проситель скатывался вниз и очередной гонец летел с поручением прочь. Потеряв интерес к просителю глава лениво копался в выставленных рядом с ним чашках с едой и перекидывался фразами с сидевшим на циновках у его кресла стражами из младшей семьи.

Уша постучали по ноге, опустив глаза, он увидел низкорослого носатого орка стоявшего рядом с ним. Особая порода мелкого гоблина под прозвищем Нюхачи, почти никогда не выходили из фермы, живя здесь постоянно. С щенков им при помощи настоев выработали неприятие как еды сырых грибов. Непрерывно шныряя по рядам грибов они вынюхивали больные или испортившиеся, предотвращая эпидемии, грозившие урожаю. Презираемые всеми за свой мелкий рост они тем не менее были жизненно необходимы и ценны, именно они указывали на проблемы, и они говорили о готовности урожая.

Жестом заставив склониться к нему Уша, Нюхач внимательно ощупал завязки намордника, подергал их и, завязав еще один, контрольный, хитрый узел, довольно кивнув, шнырнул к соседу Уша. Под ногами у орков его сотни перебегали еще с десяток таких же низких и корявых фигур, осматривая и проверяя завязку намордников. Закончив осмотр, они по писку своего вожака мгновенно пропали в рядах корзин, ловко забираясь на них и прыгая с ряда на ряд.

К стоящему сотнику наконец выскочил из ниши Знающий и, что-то уточнив и выхватив жезл, залез к главе. Выслушав короткий доклад, тот недовольно отмахнулся и отвернулся к одному из Стражей, что-то увлеченно рассказывающего всем сидевшим на помосте.

Знающий еще раз поклонился и, спустившись к сотнику, став перед ним, произнес.

— На воду, — и, движением руки оборвав что-то попытавшегося сказать сотника, добавил, — твои щенки пока ни на что не годны.

После чего, махнув рукой, подозвал своего помощника и вручил сопящему сотнику охапку мерных бус, добавив при этом.

— Выучатся они еще, пусть пока побегают. Иди.

И отвернулся к подбежавшему гонцу. Расстроенный сотник кинул подбежавшему полусотнику бусы и проорал.

— Сотня! — после чего испуганно покосился на помост и добавил уже тише, — на воду.

Людской поселок.

— Вождь, мы переловили всех, кто был за оградой, в поселке тихо. Скотину отогнали вглубь леса, — стоявший рядом орк ткнул в ту сторону лапой и замолчал.

Я медленно обошел затихших при моем появлении пленников. Скрученные веревками они лежали в траве под охраной двух орков.

Два пастуха, стайка молодых девушек, видимо, шедших по грибы и пятерка мальчишек, ранним утром отловленных на дороге к реке. Сейчас они мрачно смотрели на меня. Покивав своим мыслям, я кивнул охране.

— Гони дальше в лес. Всех, — и махнул остальным, направляясь в сторону поселка.

Отправив пойманных в лес к стаду, с оставшимся у меня двумя десятками Верхних, почти не скрываясь, вышли на дорогу к людскому селению. От кромки леса до околицы было не больше двух сотен шагов.

И нам оставалось не больше полусотни, когда у ближайшего дома закричала женщина. Ее крик подхватили другие голоса, и тревога поднялась по всему поселку. Выбегающие с воплями женщины хватали в охапку детей и с криком и визгом бежали от нас к центру поселка.

Выскочивший из самого крайнего дома бородатый и коренастый человек, выстрелил в нас из лука и кинулся вслед за бегущими женщинами, но с криком покатился по земле, поймав стрелу в ногу от меня. Шедшая передо мной Рыжая качнула трофейным щитом с застрявшей в нем стелой и хмыкнув, проворчала.

— Хороший. Крепкий.

Подойдя к катающемуся в пыли человеку, двинула его в лоб древком копья и на пару с еще одной самкой связали ему руки за спиной, после чего поволокли его вслед за нами.

Посмотрев вслед убегающим селянам, я кивнул Ае, она сунула мне в руку сигнальную стрелу.

В доме, у которого мы остановились, хлопнула дверь. Мы все обернулись, готовясь к драке. На ступенях крыльца стояла маленькая девчонка, держа в руках слишком большой для нее сверток тряпок. Увидев нас, она ойкнула и побелела от ужаса. Сверток в ее руках вдруг квакнул и залился звонким ревом. Девчушка, перехватив его поудобнее, закусила губу и вдруг тоже разрыдалась, продолжая с ужасом смотреть на нас. Рядом удивленно хмыкнула Ая и что-то забормотали орки меня за спиной.

Поняв, что мы перегородили дорогу к бегству, я рыкнул своим и первым отошел на пару шагов, пропуская ее. За мной потянулись все остальные, продолжая удивленно переговариваться. Девчушка же с ужасом смотрела на подстреленного бородатого стрелка, лежащего на земле.

Я негромко свистнул, привлекая ее внимание, и кивком головы указал, что путь свободен. Мгновение помявшись, она опять закусила губу и, глубоко вздохнув, медленно прошла мимо меня. После чего припустила по улице, с трудом неся тяжелую для нее ношу.

Хмыкнув ей вслед, я пустил ввысь стрелу. Костяной свисток радостно заверещал, на мгновение умолк, и выпустил еще одну громкую трель, падая вниз со стрелой.

С оставшихся трех сторон поселка из травы встали и порысили остальные десятки моего воинства. Бежавшие в сторону леса селяне, встали, как вкопанные, и, еще громче заорав, бросились обратно.

Продолжая все так же неспешно двигаться, по дороге проверяя дома, мы вышли на небольшую площадь в центре поселка. У дома, отличающегося несколько большим размером, окруженного невысокой оградой, клубились и метались толпой жители. Наше появление было встречено дружным визгом и плачем женщин и еще большим движением мужчин. Появление из проулков остальных моих вояк, подняли шум до невообразимых высот, женщины и дети, толкаясь и продолжая кричать, кинулись внутрь дома.

Оставшиеся на улице несколько десятков мужчин и подростков, сбившись толпой, замерли, закрывая собою вход в дом. Вооружены они были топорами, косами и разным дрекольем. Еще у двух я заметил луки. Все они были одеты в короткие штаны, длиной чуть ниже колен и безрукавки из сероватой ткани разной степени заношенности. В основном босиком, у некоторых какие-то сандалии, на головах платки и плетенные шляпы, очень похожие на наши. Те, что постарше, все густо заросшие бородами. По росту, в среднем, на полголовы выше моих вояк.

Хотя сейчас одетые в трофейные рубахи, с щитами и копьями, часть со шлемами, мое воинство выглядело более-менее угрожающе. У стоящих впереди копейщиков, за спиной замерли пращники.

Хотя я и не был уверен, что если вся толпа селян кинется на нас, мы сможем их победить, не понеся больших потерь. А не хотелось бы, вся моя авантюра пока обошлась нам не так уж и дорого.

— Рыжая, тащите за мной этого стрелка.

В сопровождении пары носильщиков и своей свиты, я неторопливо прошел половину расстояния до входа в ограду и остановился, по моему знаку вышедшая вперед Ая демонстративно воткнула копье в землю и отошла назад, держа наготове щит.

На дворе, заваленном брошенными узлами и корзинами, еще плотнее сбившиеся селяне негромко переговаривались, не спуская с нас глаз.

Посовещавшись, из толпы вышли и неуверенно пошли в нашу сторону трое. Не доходя до нас пяти шагов, они замерли. Двое уже седых, но еще крепких, бородатых мужчин и высокий широкоплечий парень с короткой порослью на лице. Одеты несколько разнообразнее, чем все остальные. К общему костюму были добавлены кожаные пояса с ножами в ножнах, с разными сумками и кошельками на них, на ногах крепкие, кожаные сандалии, на головах войлочные шапки. Да и одежда явно получше и почище, да еще с вышивками.

Вышедший вперед бородач посмотрел на меня и, беспомощно разведя руки, обернулся к своим.

— Как же с ними разговаривать-то?

— Да уж как-нибудь начни, — усмехнувшись, отозвался я.

Они все дружно разинули рот и остолбенели.