Попаданки в матросках!

— Итак, вы намерены продолжить борьбу за мир — теперь уже в Японской империи. Причем путем переговоров. Но что именно вы собираетесь предложить императору Хирохито и правительству Тодзио?

— Ну... Мы попросим их прекратить воевать, освободить Китай и Корею, убрать свои войска со всех захваченных земель и впредь вести мирную политику, — наивно ответила Усаги, радуясь, что хоть на этот раз прекрасно все понимает.

— А если они не согласятся?

— А мы их напугаем! — довольно сказала принцесса. — Тогда они сразу согласятся!

Сэйлор Марс в отчаянии закрыла глаза ладонью — так она и знала, позор Сэйлормун все-таки оказался неизбежен...

— Как именно? Вы собираетесь объявить войну Японской империи?

— Ни в коем случае! Это же наша Япония! — возмутилась Усаги.

— Тогда как же? — продолжал напирать Сталин.

— Э-э-э... Ну... Мы... А-а-а...

— Мы — лунные воительницы, — вступила Юпитер. — Ну... наши слова будут иметь вес. А за последние месяцы мы продемонстрировали себя всему миру.

— И стали фактором мировой политики... — поморщилась Марс.

— С этим трудно не согласиться, — ответил Генсек. — Но, боюсь, вы недооцениваете сложность ситуации. Мисс Меркури, вы ознакомились с присланными вам документами?

Ами, которая все это время молчала, хмуро покусывая губы, печально кивнула.

— Могу вас заверить, что они совершенно достоверны, насколько это возможно для разведки, конечно, — продолжил Сталин. — И каковы будут ваши выводы?

— Немедленное выполнение наших требований приведет экономику Японии к краху... при условии, что США не окажут ей помощь... — тихо ответила та.

— Верно. А очень сомнительно, чтобы они согласились оказать такую помощь вчерашним врагам. Фактически, война и началась из-за тяжелого экономического положения Японской империи. Если поначалу Японии требовались лишь источники ресурсов Китая, то после того, как США, требуя прекращения агрессии японцев на материке, наложили нефтяное эмбарго и другие санкции, единственным выходом стали завоевания в Южных морях. Японская империя не отказалась от Китая даже под угрозой начала войны с США, Англией и Голландией. Выполнение же ваших требований приведет ее к краху и полному экономическому подчинению Соединенным Штатам. Мысль об этом невыносима для тех, кто сейчас стоит во главе Японии.

— Но мы можем рассказать им, что война все равно закончится поражением! — выложила Меркури последний козырь. — Мы знаем это!

— Боюсь, даже это знание может оказаться недостаточно весомым для того, чтобы японское правительство предпочло сдачу продолжению войны. К тому же сейчас боевой дух японцев высок после серии непрерывных побед. Скорее, они решат лишь пересмотреть некоторые свои планы ведения войны. И даже ваше гипотетическое вступление в нее на стороне союзников — может не поколебать их решительность. Слишком многое сейчас поставлено на карту.

С другой стороны, и американцы настроены не менее решительно. Их явно не устроит простое восстановление довоенного статус-кво, а в Декларации Объединенных Наций США и Великобритания уже обозначили направление своей политики на полную и безоговорочную капитуляцию противников с последующим запретом им иметь армии, флоты и вооружение. И возможность полностью раздавить Японию, превратив ее из державы в незначительную второстепенную страну — они не упустят. Да, в вашей истории Япония смогла восстановиться после войны и пережила экономический расцвет — но лишь после голода и разорения времен оккупации и за счет помощи иностранных держав. У Японии сейчас выбор между безнадежной сдачей и войной, которая дает хоть какую-то надежду.

— Тогда что же делать?! — растерянно спросила потрясенная Сэйлормун.

— Сложный вопрос... — ответил Сталин. — Конечно, самое простое решение для вас — просто встать в стороне, позволив событиям разворачиваться своим чередом — но оно простое не с моральной точки зрения, разумеется. Меж тем, в рамках вашей концепции борьбы за добро и справедливость, как вы относитесь к колониальной системе и политике?

— А?? — не поняла Сэйлормун.

— Относимся строго отрицательно, — поспешила Меркури. — Мы — за отказ от нее и предоставление независимости народам колоний.

— Мы тоже, — согласился Генсек. — Возможность свободного самоопределения народов всегда была одним из требований нашей политики. Понимаю, что вы можете возразить на это, что после этой войны Советский Союз сделал своими сателлитами ряд государств Восточной Европы, поставив в них свои марионеточные правительства и насадив коммунизм, как единственную допустимую идеологию, и социализм, как форму экономики — так следует из ваших рассказов о будущем... Во всяком случае, так преподавали эту ситуацию вам, в вашей стране, что может влечь за собой ее недостаточное понимание. Мне, разумеется, трудно судить обо всем этом, не зная деталей, но я тоже попытался понять проблему.

Советский Союз давно отказался от идеи мировой революции, как принципа своей политики. Сейчас мы считаем, что революция в любой отдельно взятой стране может произойти лишь тогда, когда ее народ будет готов к этому. Но, конечно, если страны сами падают в руки, как произошло в вашей истории, когда в результате освободительного похода советской армии власть в ряде европейских государств фактически перешла к нам, это должно создать сильное искушение "откорректировать" политическую ситуацию в этих странах в нашу пользу...

Плюс — угроза со стороны государств капиталистического лагеря. Видите ли, в то время как правительства европейских стран последние двадцать лет пугали свои народы нападением СССР — и, как понимаю, продолжили пугать их этим и в вашей послевоенной истории — мы в Советском Союзе эти два десятилетия сами жили в постоянном ожидании интервенции со стороны соседей... Те наши действия предвоенных лет, которые были объявлены на западе агрессией, были самозащитой. Финская война, целью которой было отодвинуть границу дальше от Ленинграда (причем мы сначала предлагали финнам на обмен вдвое большую территорию в другом месте!), раздел Польши, присоединение Литвы, Эстонии, и Латвии, возвращение Бессарабии и северной Буковины — все это имело целью укрепить наши позиции в ожидании будущей войны... Впрочем, не скрою, в последних случаях были и соображения морального характера — возвращение земель, незаконно оккупированных поляками и румынами после революции, а также объединение в одном государстве давно разделенного украинского народа. Западной Украине отнюдь не нравилось находиться в составе Польши, а до того — Австро-Венгрии. Осмелюсь утверждать, что мы принесли украинцам лучшую жизнь, чем поляки. И ведь в вашем времени даже после распада СССР Западная Украина НЕ отделилась от остальной Украины, а осталась вместе с ней в едином украинском государстве, хоть и независимом?

— Да, — кивнула Меркури. — Украина осталась единой.

— Вот видите, это можно считать доказательством того, что и сам украинский народ всегда стремился к объединению, а жители Западной Украины не имели никакого желания пребывать в составе Польши, от которой мы якобы незаконно отторгли территорию их проживания.

(прим. автора.: Разумеется, героини в 1992 году понятия не имели о том, что нам известно ныне! Для их взгляда из Японии ситуация на независимой Украине могла быть полностью в порядке)

— Что же касается Эстонии, Литвы и Латвии, — продолжил Сталин. — То значительная часть их народов, вдоволь вкусив полученной независимости под властью своих новоявленных диктаторов, тоже была только "за" присоединение к СССР. Другое дело, что процесс создания советской власти на их территории, к сожалению, не обошелся без перегибов и с нашей стороны... Возможно, это и заронило семена недовольства, рост которых впоследствии привел к тому, что в вашей истории эти республики первыми поспешили выйти из СССР, обвиняя его во всех смертных грехах.

Так что рискну предположить, что и включение стран Восточной Европы в союз с СССР среди прочего могло иметь целью усилить его защиту от вновь ожидаемой агрессии со стороны западных капиталистических стран. Однако, как оказалось, своя советская власть держалась в них лишь силой Советского Союза — что и привело к мгновенному ее падению после отказа СССР от Варшавского Договора. Это и доказывает, что эти страны к социализму были не готовы. В отличие от ваших соседей — Китая и Вьетнама или, скажем, Кубы, где наступление социализма произошло не в результате каких-либо внешних действий других государств, а в результате внутренних восстаний и движений за независимость — как, кстати, и в самом Советском Союзе. И то, что эти страны остались социалистическими даже после того, как распался СССР, доказывает правоту нашей официальной идеи — социализм приходит лишь тогда, когда народ готов к нему. Мы сами пошли против нее — и ошиблись.

Можем ли мы повести политику в Европе иначе? Полагаю, что да. Нам совершенно ни к чему строить социализм в странах, которые сами еще к этому не готовы. Думаю, что нас вполне устроит вместо этого — полный нейтралитет этих государств, невступление их во враждебные Советскому Союзу блоки, свободная торговля с нами и разрешение коммунистическим партиям свободно вести легальную деятельность, участвуя в демократических выборах, на их территории.

В то же время, поскольку народы Китая, Вьетнама и некоторых других стран Азии сами пожелали и выполнили свое желание строить социализм — думаю, мы имеем полное право оказать им в этом помощь и выступать против вмешательство в их дела капиталистических государств, преследующих свои политические цели под маской "борьбы с распространением в мире коммунизма"? Режим Гоминьдана в Китае, французская колониальная администрация в Индокитае — разве это хорошо для народов этих регионов? Подумайте над этим, друзья мои... И думаю, нам не помешает еще раз обсудить все это позже.

Ну и, поскольку таким образом мы вновь вернулись к вопросу колониальной системы, то моя мысль заключается вот в чем. Японская пропаганда представляет войну со стороны Японии как освободительную — войну за освобождение народов Азии из-под власти европейцев. На самом деле это, разумеется, не так, японцы лишь планируют заменить европейские колониальные империи на свою собственную колониальную империю, и, судя по тому, что вы мне рассказали о будущем, режим этой империи будет не менее, а может быть, и более жесток, чем европейский. Но если бы вы смогли убедить микадо и правительство Японии сделать их ложь — правдой... Представьте себе, что Японская империя вместо угнетателя народов действительно становится их освободителем, предоставляя им независимость и убеждая присоединяться к совместной борьбе против колонизаторов! Что Япония НЕ совершает тех ужасающих военных преступлений, о которых известно вам! Что Япония помогает китайским и вьетнамским коммунистам сбросить власть Гоминьдана и французов и строить свои мирные социалистические государства! Что Япония приняла ваши гуманные идеи! Такая новая картина войны примирила бы вас с нынешней Японией?..

Конечно, при этом возникнет ряд новых проблем — с изменением идеологии Японской империи, с торговлей с новообразованными независимыми странами, с освобождением Китая, Кореи... Но, думаю, их можно будет решить путем постепенного воздействия.

Закончив речь, Сталин ждал ответа. А воины в матросках... ну, теперь настал их черед выглядеть полностью офигевшими.

"Ух ты! Вот это да!" — подумала Сэйлормун. Больше у нее мыслей не нашлось.

"Он хитроумный политик... Нам с ним не тягаться", — с грустью сделала вывод Меркури.

"В чем же подвох? — задумалась Марс. — Не люблю политиков! Таких, как мой отец..."

"Если это возможно... — нерешительно предположила Венера. — Если Япония станет на сторону справедливости... Значит, нам можно будет быть за нее?.."

"Это авантюра. Мне нравится!" — решила Юпитер.

— Это выглядит заманчиво... — наконец, высказалась Ами. — Но... насколько возможно?

— Этого я не знаю, — покачал головой правитель СССР. — Но, если у вас не получится уговорить микадо и правительство Японской империи просто прекратить войну — вы можете использовать этот план, как запасной. Возможно, он окажется более приемлемым для них. При этом я бы посоветовал вам не стесняться использовать небольшие угрозы, например, в случае их отказа — начать... ограниченную военную операцию с целью принуждения к справедливости, скажем так. Вы ведь не можете и не пожелаете терпеть те военные преступления, которые уже совершаются японскими военными и которые еще будут совершены? Не воюя против народа Японии, вы в то же время могли бы наказать отдельных его представителей, виновных в преступлениях.

С нашей же стороны... Что ж, Советскому Союзу, как вы понимаете, будет выгодно и то, и другое. Если Япония выйдет из войны — американцы и англичане получат возможность скорее открыть второй фронт в Европе. Если же Япония продолжит войну в новом качестве — это может помочь нам улучшить свое политическое положение в Азии в более отдаленной перспективе. Ну, а если вас постигнет неудача, и Япония продолжит вести войну, как вела — тогда нашей главной целью останется сохранение с ней мирных отношений. Мы намерены выполнить свое обещание не вступать в войну с Японской империей и надеемся, что и она не станет нарушать подписанный нами пакт о ненападении.

— Это просто потрясающая идея!! — вдруг крикнула Сэйлормун. И, схватив в каждую руку по пирожному, принялась поочередно от них откусывать. — М-м-м, мы спасем Японию!

Глава двенадцатая

20 марта, Япония, Токио

— Наконец-то мы возвращаемся домой! — радовалась Усаги перед тем, как воительницы телепортировались в Токио.

— Мы дома! — радостно воскликнула она, очутившись в Японии.

— Э... Это действительно Токио?.. — спросила она, оглядевшись.

Да, это был Токио. Но совсем другой. Токио без небоскребов, Токио без телебашни, Токио без огромного моста через залив, Токио без монорельсовых дорог, Токио со слабым (для попаданок) дорожным движением и весь какой-то... маленький? Крохотные деревянные домики, приземистые коттеджи из желтого кирпича, трамваи... И множество парков, много зелени — в общем, все этак старинно-провинциально.

Девочки шли по своему родному кварталу Джубан района Минато (а чтобы переместиться именно сюда, им пришлось получить от НКВД фотографии квартала в этой эпохе) и не узнавали его. Хотя даже и самого района Минато, как административной единицы, пока еще не существовало — он появится только в 1947 году при слиянии районов Акасака, Сиба и Адзабу. Но нет и знакомых с детства улиц, нет домов, где они жили, нет здания средней школы Джубан... Они чувствовали себя чужими в родном городе.

— Практически весь центр Токио был сожжен дотла бомбардировками 1945 года, — пояснила Меркури. — Потом отстроен заново...

С содроганием она вспомнила фотографии последствий бомбардировки — бесконечные ровные участки пепелищ на месте жилых кварталов, среди которых отдельными островками стояли каменные здания, описания ужаснейшего пожара в истории, жертвами которого стали триста тысяч человек... Нельзя допустить, чтобы это повторилось!