| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— И-й-ай! — ответили на завывание бешенного зверя шарахнувшиеся во все стороны самураи и броня боевого монстра приняла на себя десяток ударов, нанесенных разнообразными боевыми дзюцу. Пятёрка стрел вонзилась в медвежьи шкуры, клочья полетели в стороны при детонации печатей на древках, но конь — не человек, и вырабатывает в десятки раз больше Ци, чем строевой самурай. Броню пробило только в двух местах, мощные мышцы и кости выдержали ударную волну, а пламя лишь опалило шерсть и оставило ожог, боль от которого добавила ураган боевого задора кровожадному хищнику.
— Гр-р-ра-а!!! — вскочивший на ноги, счастливый гигант помчался на врагов и принялся гоняться за ними, словно кот за мышами в огромной коробке, из которой тем некуда было деваться.
— По глазам! — орал сотник, кувырком ускользающий от щёлкающих всё ближе конских зубов. — Бейте по глазам!!!
А из разверстого зева шахты уже вываливались, один за другим, ещё двое четвероногих копытных чудовищ, следом за которыми высунулись, с натянутыми луками, трое стрелков. Один тотчас, не медля, в движении пустил стрелу, пробив бедро наглеца, вознамерившегося метнуть дистанционное дзюцу в голову одуревшего от весёлой погони коня. Стрела хлопнула, оторванная конечность полетела прочь. Обернувшийся на звук взрыва, конь тотчас совершил прыжок и вцепился в падающего солдата.
Весело фыркнув, гигант подбросил добычу вверх, поймал её на лету и вприпрыжку помчался по площадке, мотая головой с зажатой в пасти, забавно верещащей игрушкой.
— Молодой ещё совсем. — сказал хозяин коня, новым выстрелом сшибая пехотинца, что ловко ухватил занятого добычей коня за броню, вскочил на спину и вознамерился ударить зверя тесаком по голове. — Детство в крови играет.
Йомка, которой он это сказал, хмыкнула, очередью стальных шариков вынуждая шарахнуться прочь пятерых врагов, увернувшихся от коней и бросившихся к выскакивающим из шахты людям. Пятёрка йомок, отправленых Лярвой в поддержку лучникам, опустошая магазин за магазином, вели шквальный огонь во все стороны. Пули импровизированных метателей не пробивали броню, но оставляли серьёзные вмятины на металле и наносили травмы мягких тканей, не говоря уж об остановке движения, что в условиях работы лучников и преследования хищными конями, было гарантированной гибелью.
— Эх! — лучник, в кольчуге и броне из шкур, резко повернулся, заслоняя собой йомку, в которую вражеский абордажник метнул сияющий зеленью "Разящий Серп", но та поднырнула под руку парня и встала перед ним, заслонившись своим шарикомётом, благодаря чему "Серп" пробил пласты брони лучника, рассёк кольчугу и увяз в поддоспешнике. Самоотверженная девчонка, подарив бойцу прощальный взгляд и ободряющую улыбку сквозь бумажный лист, развалилась надвое.
— Сейчас, сучий выкидыш... — сорвав разряженную печать со своего клинка, боец Единства хотел налепить новую, но не успел.
Резко ринувшийся в атаку, лучник сшиб врага ударом плеча, опрокинул, выхватил меч и принялся наносить удары. Пару секунд противники остервенело рубились, а затем сцепились руками, словно обезумевшие звери, и тут уж у элитного солдата спецвойск было подавляющее преимущество перед рядовым караванной стражи. Масса больше килограммов на пятьдесят, удобные доспехи, опыт тренировок и жесточайших боёв. В считанные секунды абордажник скрутил мальчишку и рванул на том защиту шеи, стремясь добраться до горла, разорвать которое он запросто сможет голыми руками...
Небо над сражающимися заслонила громадная фигура зубастого коня, подскочившего оценить вкус крови того, кто так нагло замыслил убить его хозяина.
— Сопливые вы####ки!!! — успел проорать абордажник, пока на его туловище смыкалась зубастая пасть. Он попытался скопить Ци в своих доспехах для импульса во все стороны, но не успел. Захрустела броня и кости. Мир померк в багровой пелене и серебристых молниях болевого шока.
Полтора десятка абордажников, оставляя поле боя за врагом, спрыгнули с площадки и кувырком покатились по баллону, стремясь скорее скрыться с линии ведения огня. Три из пяти йомок, всеми силами страховавших лучников, да первая самоубийца, вытолкнувшая бомбу — вот и все потери, что сумели нанести обе штурмовые группы.
— Победа! — воздели йомки к небу своё оружие. — Победа! Победа!!!
— Полная осведомлённость, хорошая подготовка, холодный расчёт... — Лярва гордо вздернула нос. — ...А о чудесах пусть враги болтают!
— Забыла ещё добавить такую важную вещь, как личное мужество. — Мадзумару, расстрелявший через выбитый иллюминатор четыре колчана разнообразных стрел, подошел к властительнице йомок и обнял её за талию.
— Личное мужество это у вас. — голосом, сразу же обрётшим томно-игривые нотки, ответила Лярва. — А я-то что? — она подняла руку с несколькими страницами распотрошенного технического руководства к эксплуатации систем подачи полётных газов. — Ничем не рискую, сижу тут, вензеля рисую на бумажках...
Мадзумару склонился и крепко, с чувством, её поцеловал.
Живоглот, весь бой с удовольствием следивший, как веселится молодежь его табуна у пролома, повернул голову, понаблюдал за хозяином и облизнулся. Нет, не потому что хотел кого-нибудь сожрать, а от мысли, что люди совершенно не умеют ласкаться. И абсолютно неправильно вылизывают своих самок.
— Новое скопление врага по курсу на одиннадцать часов! — отстранив лицо от окуляров башенки внешнего обзора, выкрикнул капитан Окумура. — Правые двигатели — полный ход! Левые — убрать мощность! Девушки, есть ещё чем приласкать серых уродов?
— Да, осталась парочка роялей! — прилетел звонкий ответ по внутренней связи.
— Только один! — вмешался другой девчоночий голос. — А ещё две люксовые кровати, и штук восемь больших ваз!
— Ладно, на таких придурков рояля хватит и одного! — не огорчилась первая. — Выводите на цель, капитан! Все, дружно, выше нос! Да не свой, а корабельный! Атакуем с кабрирования! Так бомбы, как жизни врагов, сами катятся по наклонной!
Мощными двигателями волоча оба прицепившихся к нему вражеских дирижабля, громадный лайнер начал разворот.
* * *
Каменный барак, в который загнали собранных со всей крепости рабов, встретил Йоши мрачной полутьмой, давящим со всех сторон ужасом и сотнями взглядов белых от ужаса людей. Все вытаращив глаза смотрели на выбивших ворота великанов в серо-зелёной броне.
Кто они? Свои? Или имперские ублюдки, в момент поражения решившие прикончить заложников?
Лишь при взгляде на четверку детей, вбежавших в барак даже опережая гигантов, у перепуганных рабов вместе с изумлением начинала появляться живая осмысленность во взглядах.
Сделав судорожный вдох и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, Йоши вынул из кармана небольшой кусок картона и поднёс его к лицу. Йомка, привёдшая сюда отряд, зря времени не теряла и, пока храмовники ждали от неё сигнал к началу атаки, сплела пару очень полезных схем на кусках разорванной ею картонной коробки.
Эта, первая, заряженная зелёной Ци кошачьей жрицы, усиливала звук голоса, получше любого хорошего мегафона.
— Не бойтесь! — звонкий детский голос Йоши легко расслышали все в бараке. — Мы из страны Птиц! Чёрная Лиса привела армию, спасти вас, и вернуть домой! Мы заберём всех отсюда!
Люди заволновались, загомонили. Кто-то заплакал, кто-то потянулся к спасителям руками, но голос одного из храмовников прогремел, словно отрезвляющий удар:
— Спокойно! Не суетитесь! Расступитесь, и дайте пройти! — самурай взмахом руки указал на каменную тумбу в центре зала, на которой располагалась стальная пирамида с несколькими фигурными углублениями на плоскостях. — Мы откроем замки на ваших ошейниках!
Страж коротким жестом приказал Йоши следовать за ним, и сделал первый шаг к рабам, как вдруг четверо самураев у выбитых ворот резко повернулись и заслонили выход щитами. Двое других прильнули к стенам, пуская в камни укрепляющую Ци, а через мгновение снаружи, совсем рядом, будто бы разверзлась земная твердь и вся ярость Ада вырвалась на свободу, раскалывая на куски остатки многострадального мира. Земляной пол под рабами пошел ходуном, потолок грозил обвалиться, а стены покрывались трещинами, сквозь которые внутрь проникало алое зарево пожаров. Люди, ожидающие, что через миг этот ужас захлестнёт их хлипкое убежище, сгрудились в центре и ждали неминуемой смерти, но мгновение минуло, и грохот утих.
— Не бойтесь! — снова прозвучал над остолбеневшими в панике людьми детский голос. Йоши отчаянно храбрился, удивляя людей, заставляя очнуться и снова обрести способности мыслить. — Это удар по врагам! Бандиты разбиты! Вставайте! Вставайте! Пора снять ошейники!
Что случилось через мгновение, Йоши не понял. Кто-то схватил его за плечо и швырнул в сторону, словно мешок с соломой. Что-то мелькнуло у самой шеи, а тёмная размытая тень крутанулась рядом и раздался скрежет металла о металл.
— Ах, ты ж... — бледнея как полотно, сипло выдохнула Лярва, демоническим зрением йомки наблюдая, как девять невидимых до того фигур вдруг возникают среди рабов, сбрасывают маскировочные плащи и атакуют, сталкиваясь с храмовниками, не растерявшими от усталости и ранений навыки стражей. Успевшими схватить и вышвырнуть из-под гибельных ударов Хоноку и мелких котят, убить которых враг наметил в первую очередь.
Советник Таданао заскрежетал зубами, вперив взгляд в экран, на который был выведен сигнал от видеокамеры в бараке рабов.
Особая спецгруппа охотников Единства, элитные мясники, затаившиеся среди приманки для лисы, на случай, если она хитростью или силой сумеет пройти через все заслоны. Он о них не знал. Они никому не подчинялись и действовали на своё усмотрение, а сейчас атаковали, понадеявшись, что лиса — среди команды спасения. Вот что значит — потеря связи с центром. Эти машины смерти порежут всех, но лисы там нет. Лишь впустую погибнут люди.
В первую пару секунд четверо из семи стражей получили смертельные раны, оставшись на ногах только благодаря вспышке сумасшедшей ярости. Замелькали клинки, ища ускользающие тени, но те вертелись вокруг великанов и разили, разили мечами, ища прорехи в повреждённой броне врагов. На Хоноку и котят они больше внимания не обращали. По реакции мелких противников, по тому, как они запросто позволили убить их союзников, даже дурак сразу бы понял, что никто из них — не лиса. Ещё пять-шесть секунд, и появится время заняться этими слабаками, а пока надо дорезать накачанных стимуляторами, яростно машущих мечами стражей.
Йоши, над головой которого завертелся вихрь свирепого сражения самоназначенного командира храмовников сразу с двумя шиноби врага, судорожно сделал вдох и, вскочив, ринулся к толпе рабов, словно пловец в ледяную воду. Война... битва... смерть вокруг... но у него — важное задание! То, что сказала сделать красивая девушка в рваной спортивной форме. Он узнал её. Узнал! По тону голоса! По взгляду! По манере речи и доброй, усталой улыбке. Это та самая девочка-волк, что приходила к нему в волшебном сне! Он должен! Должен сделать то, что она попросила! Ведь она... это она выдернула его из лжи и ужасов Золотого Бога!
Рабы раздались в стороны, открывая молодому коту путь к постаменту с пирамидой. Всего десяток шагов! Три, или четыре секунды!
— Капи! — чунин спецотряда мотнул головой, указывая на бегущего к постаменту мальчишку и, вскинув руку горизонтально земле, показал одной из своих подчиненных кулак с выставленным вниз большим пальцем.
Девушка-генин, которую в отряде приятельски называли Капканом, оскалила стальные треугольные зубы, молниеносно развернулась и атакующим волком бросилась к котёнку. Убийца в броне, покрытой швами залатанных прорех. В легком шлеме, не закрывающем лицо, которое словно бы стаей рвали собаки. Капкан не любила стрелковое оружие, всегда стремилась в ближний бой, и, не щадя себя, несла горе всем, кого ей разрешали убить.
Какой-то парень, заметивший рывок куноичи, сделал шаг, заслонил ей путь и тут же отлетел в сторону, распоротый ударом меча от пояса до плеча. Второй раб, сделавший движение одновременно с первым, лишился протянутой к убийце руки и отшатнулся. Капи не стала его добивать. Простые люди. Жалкое слабачьё!
Еще один рывок, занесенный для удара меч, но взгляд рефлекторно метнулся чуть правее цели. На скользящую сквозь толпу гибкую, малорослую тень, размывающуюся для постороннего взгляда от скорости движения.
Клинок черного меча, опускающийся на шею так неумело подставившейся девчонки, со скрежетом врезался в подставленную ржавую цепь и жалобно лязгнул, зажатый кандалами, а изуродованная охотница Единства смогла хорошо рассмотреть своего нового врага. Мальчишка-подросток, лет семнадцати, в ветхом рванье, истощенный и высушенный, до состояния скелета. В кожу намертво въелась угольная пыль, а в двух чёрных провалах на белом черепе сияют бешенной энергией словно бы ожившие мгновение назад, глаза.
Икегами Такеши, сын капитана из генеральской свиты и не справившийся с защитой хозяев молодой страж благородной семьи, с бешенством смотрел снизу вверх на жуткую тварь. На уродливую гадину, вздумавшую зарубить убегающую девочку. В его жизни был момент чёрного отчаяния, когда у него на руках затихало тело прошитой осколками снаряда юной благородной леди, которую он клялся защищать ценой своей жизни. Затем, в мирное, казалось бы, время, один за другим, умирали дети приюта, отправленные вместе с ним в проклятую угольную шахту, а он в бессилии лишь выполнял двойную, тройную норму, чтобы больных не били и давали им хоть какую-то еду. Увы, тщетно. Смерть забрала своё. Он никого не спас. Он остался один. Зачем? Зачем продолжал жить этот неудачник, потерявший всех, кого так старался защитить?
Чтобы ещё один раз, пусть последний, но бросить свою жизнь на чашу весов!
Такеши, ржавой цепью остановив чёрный меч, крепко сжал руки, сталью кандалов зажимая и блокируя вражеское оружие. Куноичи выпустила меч, сжала кулак и врезала боевой перчаткой, со свинцовыми утяжелителями, в лицо мальчишки. Швырнула его вперед и сбила, словно мешком, бегущую девчонку с ног.
Двое рабов, слева и справа, вздумавшие броситься на остановленную куноичи, получили удары кулаками в головы и, с развороченными в кровь мордами, отлетели прочь, а убийца выхватила из-за отворота куртки боевой нож и шагнула к упавшим подросткам. Склонилась, схватила заслонившего девочку раба за ворот и уверенным движением вогнала чернёный клинок в грудь мальчишки. Хотела рвануть, распарывая жертву как мешок с песком, но Такеши съёжился и скрючился, зажимая в ране оружие врага, а куноичи отвлеклась, ударом кулака в висок, повалив попытавшегося подняться Йоши. Ударом ноги в живот отбросила прочь вновь бросившегося на неё раба с разбитой физиономией и рванула нож к себе. Держит! Вот же проклятый мальчишка!
— Капи! — прозвучал выкрик чунина, и охотница, обернувшись, увидела врывающуюся внутрь барака ловкую девку с металлическим шестом, а так же своего командира, снова показывающего знак в виде кулака с опущенным вниз большим пальцем.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
