Спасти Ссср ч4

Правда, есть проблема. В США система строилась на основе доверия и сурового наказания для тех, кто выписывал необеспеченный чек. В СССР — моментально появится девяносто девять способов обмануть систему — ничуть не сомневаюсь, что так и будет. Но если будет суровая уголовная, с реальными наказаниями ответственность за выпуск необеспеченного чека, и пройдет какое-то время — то система сможет отделить и изолировать нечестных людей, и самоочистится.

Да.... чеки идея хорошая.

* Программа сквозного компьютерного проектирования, была разработана для реализации проекта истребителя Рафаль. Продана СССР, несмотря на резкие возражения США.

Несколькими днями позже

Париж, Франция

Отель де ла Вилье

Главный офис Банка Франции

Банк Франции — один из старейших центральных банков мира, в современном виде его основал Наполеон Бонапарт в 1800 году. Но первый прототип центробанка во Франции назывался Banque GИnИrale PrivИe и создан он был авантюристом и финансовым гением, Джоном Ло, казначеем Людовика Четырнадцатого. Банк обладает огромным наследием и до сих пор руководствуется некоторыми актами 1800 года, например, главой банка является губернатор* — так подчеркивается его экстерриториальность.

Губернатором Банка Франции был Мишель Камдессю и он не пожалел своего времени чтобы принять своего коллегу из СССР и внимательно выслушать. В банке был хороший переводчик, точнее не переводчик, а один из сотрудников банка, чей дед был белогвардейским офицером. Общаясь через переводчика Камдессю рисовал схему, а в какой-то момент схватился за голову

— Невозможно! — вскрикнул он

Вряд ли эти стены слышали такую экспрессию в последнее время

— Простите?

— ВиктОр (французы произносили имя с ударением на втором слоге), вы же так угробите свою экономику

Геращенко пожал плечами

— Но почему?

— Посмотрите! Как вы контролируете свою филиальную сеть?! У вас же получается каждый банк как мини-центробанк с правом эмиссии безналичных денег! Где у вас залоги?

Геращенко, как человек долгое время работавший в системе совзагранбанков — прекрасно знал что такое залоги. Но он считал что в советской системе даже после проведения реформ такой инструмент как залог будет лишним и будет использоваться очень ограниченно.

— Мы не предполагаем залоги. Предприятия же государственные

— И что?! Как ты будешь контролировать объем кредитования, где ограничители. Как на уровне конкретных банков и филиалов так и на макроуровне?

— Ограничители объемов выдаваемых кредитов?

— Да, ограничители объемов выдаваемых кредитов?

— Мы предполагаем, что кредиты будут браться под конкретные цели и....

— Ерунда! — отрезал Камдессю — каждая экономика имеет свой лимит средств который она может в данный момент поглотить безболезненно для себя и с пользой. Он зависит от множества факторов, как объективных, таких как например, строительные мощности, так и субъективных, таких как индексы уверенности генеральных директоров и владельцев, индексы покупательной способности и тому подобное. Если ты дашь в экономику денег больше чем она готова переварить — тем самым ты разгонишь инфляцию, и это в лучшем случае. Залог — это первый ограничитель. Предприятие не может взять денег больше чем у него есть залога, причем желательно — хорошего, ликвидного залога. Банки имеют директивные указания от Центробанка, под какое залоговое покрытие они имеют право выдавать деньги. Это уже твой инструмент контроля в масштабах всей экономики, ты можешь уменьшать и увеличивать эту величину, тем самым регулируя кредитную активность банков. Но если у тебя нет этого инструмента — банки просто в погоне за прибылью насытят экономику деньгами, которые она не сможет переварить, и в конечном итоге многие из кредиторов не отдадут долги и банки посыплются.

— Но ведь останется что-то построенное...

Камдессю улыбнулся

— Да. В сущности, система так и работает, это похоже на дыхание человека. На вдохе мы даем в экономику денег немного больше чем нужно чтобы она росла. Кто-то из получателей обанкротится — но что-то будет построено. Мы изымем это и продадим на торгах. Кто-то купит это и это будет работать, причем без кредитной нагрузки. Долговой кризис — это неприятная, но все же часть работы системы. Но без системы залогов — у тебя система не заработает.

Геращенко кивнул. Про себя он отметил — вот сколько языками чесали про необходимость реформ... по сути все семидесятые примерялись, проводили хозяйственные эксперименты, включая в них целые отрасли. А взялись... получается то не так и это не этак, одна проблема тянет за собой другую, третью, четвертую. У них на коллегии ведь обсуждался проект реформ, и как кто-то заикнулся о залогах — на него всех собак спустили. А вон оно как.

Хорошо, Генеральный, похоже, имеет вполне рабочий и продуманный план. Интересно, кто ему ту записку писал?

* Правильный перевод — скорее управляющий

07 сентября 1985 года

Москва, Кремль

С утра продолжил по банковской реформе.

Позвонил Председателю правления Госбанка СССР Николаю Викторовичу Гаретовскому и начал расспрашивать про чековую систему СССР. Как оказалось, в СССР существовала полная система обращения и обналичивания чеков. Я не помню на память — но на первый взгляд всё есть. Каждому предприятию при открытии расчетного счета выдается чековая книжка, которая хранится в сейфе в кассе или у главного бухгалтера. Но чеки используются в основном для того чтобы послать кого-то за зарплатой или в некоторых отраслях (например в агропроме) — за наличкой для скупки чего-то у населения. Чеки в расчетах между предприятиями не используются, причем Гаретовский не мог сказать, почему так и есть ли какая-то инструкция на этот счет. Но обещал изучить вопрос.

Я позвонил Маслюкову и спросил, почему предприятия не рассчитываются чеками. Он перезвонил через полчаса и сказал, что формального запрета нет, но если предприятия будут рассчитываться между собой чеками, то их нельзя будет контролировать сверху, наступит бардак и все выйдет из-под контроля. Потом перезвонил Гаретовский и сообщил, что помимо чеков есть еще сертификаты, которыми можно рассчитываться по сути как наличными деньгами. И в инструкциях ничего не сказано об ограничениях на их выдачу и обналичивание.

То есть от вакханалии нас отделяет всего лишь страх и недоумение "а что, так можно что ли?". Как только пошла Перестройка, и кто-то первый так сделал, и ему ничего за это не было — так и пошла лавина...

— С Раисой Максимовной помирись!

— О! дражайший Михал Сергеич! Ты хоть слышал, чем я тут занимаюсь последние два дня?

— Пока не помиришься, никаких разговоров.

— Как скажешь, Михал Сергеич, как скажешь. Я то уже давно понял, что тебе семья дороже страны. Не вижу ничего плохого, но... зачем наверх то тогда лез?

Я кстати вчера вечером толи от нечего делать, толи от того что не знал что делать, начал вспоминать зодиакальную карту.

Михаил Сергеевич родился под знаком Рыб, а это наряду с Водолеем — знаки у которых не одна, а две родные планеты. И это дает двуличие. Рыбы — одновременно и склонны к социальной справедливости, и при этом — мечтательны и не склонны к действию. Но если видят реальную цель, могут идти к ней, сметая все на своем пути.

Как фотопортрет.

Раиса Максимовна — Козерог. Насколько я помню, рыбы и козерог образуют практически идеальную пару, при этом Козерог в паре будет ведущим. И опять — как с кальки наша ситуация.

Что интересно, в той жизни я был по знаку зодиака — Лев. И соответственно сейчас Михаил Сергеевич — тоже лев, а пара Лев-Козерог — практически несовместима.

Такая вот... эпидерсия.

Пришел генеральный прокурор, товарищ Рекунков Александр Михайлович. Я теперь как при Сталине получаю по понедельникам сводку показаний важнейших арестованных, а по четвергам принимаю Генерального прокурора и мы разбираем перспективы особо важных дел. Взятка, хищение, опять взятка, опять взятка, злоупотребление. Надо сказать, что в отличие от товарища Сталина я как раз некоторые дела рекомендую прекратить следствием как малозначительные и откровенно дутые... например, выкупил Волгу служебную по себестоимости... или какие-то половики на дачу упер. Дотр...хиваться до мышей тоже не надо, как и поощрять следователей, готовых "изобретать дела" на ровном месте. Таких наоборот — гнать из органов надо. Тот, кто привык дуть дела — по-другому работать уже не сможет.

И вот, разобрали мы дела, а потом я задал товарищу Рекункову вопрос, который мучил меня со вчерашнего дня.

— Товарищ Рекунков, а объясните мне по Уголовному кодексу...

...

— Вот, смотрите. У нас за спекуляцию максимальный срок по части второй — до семи лет, а по сто сорок седьмой — мошенничество — по первой части в основном работы и штрафы. Я не говорю про восемьдесят восьмую, про спекуляции с валютными ценностями — там до расстрела. Я это к чему? Получается, у нас нечестный человек, который мошенничает — может получить меньше, чем спекулянт. Хоть спекулянта честным тоже не назовешь, но... не получается ли, товарищ Рекунков, что мы сами так подталкиваем людей к нечестности?

Рекунков задумался.

— Сложно сказать, Михаил Сергеевич. Что те, что эти...

Это у меня родилось вчера, как раз когда я думал о нечестности. Вспомнились воспоминания одного еврейско-ленинградского деляги, изданные в Нью-Йорке — на русский не знаю, переводились они или нет. Он вспоминал про Галеру — торговое место в Ленинграде и про то что они всегда "кидали" своих покупателей. Потому что вся их работа была связана с иностранцами, к которым они "приставали" для купли-продажи вещей и обмена валюты. А чтобы не попасть под расстрельную статью — они всегда старались иностранцев в чем-то кинуть, причем кидков существовало великое множество. Например, в каждом экскурсионном автобусе Интуриста экскурсовод перед началом экскурсии показывал советские деньги. Это надо было для того чтобы "деловые люди" не впарили иностранцам вместо рублей "дыни" — неденоминированные югославские динары. Ну и ... красили черной краской пшенную кашу с растительным маслом и продавали как икру. В водочные бутылки наливали воду. Приклеивали открытки к шкатулкам и продавали как Палех.

Если такого "деловара" ловила милиция — то при наличии факта кидка статья автоматически переквалифицировалась на мошенничество, пусть и с валютой.

А что в итоге? А в итоге Советский союз как минимум два десятилетия усиленно растил когорту мошенников и кидал — будущие МММ, Властилины, Хопры, Логовазы с сертификатами на народный автомобиль — они все — из этой колыбели. Если в США капитализм рос из мелких лавчонок, хозяина которой все знают, и если он будет кидать, то к нему больше не пойдут люди. То у нас он вырастет из таких вот Галер, из обменно-кидальных структур. Все ведь один в один — в СССР нельзя было инвестировать, да и не в чего, в любой момент деньги могло отнять ОБХСС, а то и КГБ. Отсюда — кураж чудовищных загулов новых купчиков в ресторанах, пьяные выходки которые потом обсуждал весь город, миллионная игра на подпольных катранах, и в целом — постановка в центр себя, любимого со своими хотелками и ндравом. Знаете, когда я попал в США, и стал все более активно заниматься бизнесом — хотя бы как элементом прикрытия — я понял, чем американский бизнес отличается от постсоветского. Постсоветский не масштабируемый и не передаваемый. Он весь завязан на владельца и его личность, у нас по-прежнему больше купцов, чем бизнесменов. Он может развиваться только до тех пор, пока у владельца хватает сил и желания доглядывать за ним, принимать решения, давая по рукам тем, кто тащит. Его невозможно продать или передать без потерь. Если он перерос своего владельца — то моментально встает проблема воровства, менеджеров и директоров, создающих свои ОООшки на ворованных покупательских базах и тому подобное. А корни — они все, здесь. И если мы хотим в будущем иметь что-то стоящее — причем неважно даже, социализм или капитализм — надо давать уже сейчас по корням. И даже по рукам.

— Александр Михайлович...

...

— Я думаю, с расстрелом за хозяйственные преступления мы сильно перегнули палку. Сильно. Норма эта без малого два десятка лет действует, как мы видим — хозяйственных преступлений стало не только не меньше — больше их стало, суммы хищений не снижаются, а растут. То есть, если кто-то думал, что таким образом напугает потенциальных расхитителей — напугать никого не получилось. Тут нужно наоборот, внедрять и активно внедрять ...

В США это называется сделка со следствием, а у нас как? А...

— ... механизмы деятельного раскаяния. Если человек вернул государству похищенное, указал на соучастников, а тем более на вышестоящих участников хищений, позволил раскрыть групповые действия — такой человек вряд ли может считаться опасным. Конечно, большой вопрос, что делать с ним дальше... возможно, направлять в отдаленные районы, пусть трудом искупает вину. Может со временем даже хозяйственным трудом. Тут надо еще продумать, как защитить человека от возможной мести бывших подельников.

...

— А вот ответственность за кражи и мошеннические действия — особенно за последние — можно и нужно ужесточать. Если человек встал на дорожку обмана, с нее он уже не сойдет, так и будет жить обманом. Таких жалеть нечего. И взяточников жалеть нечего — такие же воры, даже хуже.

Рекунков явно не понимал, в чем такая уж разница между хозяйственниками, ворующими у государства, и воришками и мошенниками на улице. Но кивнул

— Понятно, Михаил Сергеевич

— Вы, Александр Михайлович... прокурор, вам и карты в руки. Изучите вопрос, привлеките НИИ свой — и выходите с предложением. Но мое видение — ответственность должна быть как минимум равной, а то и большей для воров и мошенников.

07 сентября 1985 года

Москва, ГУМ

Секция 200

Зинаида Ивановна Лигачева, несмотря на статус жены члена Политбюро ЦК КПСС — была в двухсотой секции ГУМа всего пару раз, не больше. Вещизмом их семья не страдала, одежду им всю шили в цековском ателье. Что-то Егор Кузьмич получал через ЦК, что-то помощники привозили, на даче все казенное было.

Вообще, если брать закрытую систему спецраспределителей, и ее вершину — двухсотую секцию ГУМа — то система работала довольно странно. То же Политбюро — не так уж и активно пользовалось этими спецраспределителями. Кто пользовался? В основном дети и "среднее звено", пропуск в спецраспределитель, талоны (они были разного цвета) — были и инструментом расчетов с друзьями и подругами, и лучшим подарком... и так далее. Даже в брежневские времена... взять самого Брежнева — много ли ему было надо? У него была коллекция дорогих машин, в основном подаренных, и дорогих ружей — тоже в основном подарков. Питался он... макарон с котлетами ему хватало. Парадную одежду шили в ателье ЦК, а дома он мог и в трениках ходить и ничего. Часы носил Ракета. И это глава сверхдержавы!