Те странные пути...

— Где...

Адри, сидевшая на краешке её постели, вздохнула:

— Ну, наконец-то! Мы в башне Шилоха — точней, в той её части, которую он занимает. Она находится подальше от крепостных стен, так что мы в безопасности. Деревенские уже ушли. Остались только мы и Чара с мужем.

Она, как поняла Ксения, специально замолчала, чтобы "больная" сумела усвоить эту информацию, прежде чем услышать остальное. А Ксения со слабым интересом оглядывала помещение, в котором находилась, благо теперь могла двигать глазами.

Громадное, каменное. Ширмами разгорожено, видимо, на небольшие комнатки. Кроме ширм, есть небольшие деревянные дверцы, к которым спускаются пара-тройка ступеней. В центре помещения стол и громоздкие стулья вокруг него, чуть поодаль — наверное, камин, возле — пара кресел. Две стены — стеллажи с толстенными книгами, громоздкими деревянными шкатулками, свитками и вазочками с перьями. Рядом с одним из стеллажей — ещё один дощатый стол, больше похожий на верстак какого-то столяра — длинный, узковатый. На нём каких только нет странных сосудов!.. "Видимо, — решила Ксения, — это стол Шилоха для лабораторных работ по магии..."

И вздрогнула, когда в помещении появилась Чара. Она тащила целую кучу скатанных ковров, как определилось издалека, но при виде сидящей Ксении так обрадовалась, что бросила их на пол и побежала к ней — присесть рядом на кровати и радостно спросить:

— Ну, что? Ты уже пришла в себя? А нас Шилох устроил вон там, — она кивнула на дверцу в стене. — Там так пусто! Но просторно! Еды здесь мало, но она есть. Шилох обещал научить меня кое-чему. Вот!

Она так по-детски радовалась своей и мужа временной благоустроенности, что Ксении стало стыдно за свои мысли: "Ушла бы ты, Чара, куда-нибудь! Адри мне хоть что-то расскажет, пока тебя нет!"

Но и Адри не терпелось поговорить, так что она поторопила Чару:

— Ты давай-ка побыстрей со своими коврами! Беги — вытряхай! Вернётся Шилох — задаст тебе, что ничего не делаешь! А я немного посижу с Ксенией, пока она всё не допьёт, а потом помогу тебе.

Чара рассмеялась от радости и потрепала Ксению по руке, после чего побежала к брошенным коврам и, с усилием подняв их, нырнула в другую низенькую дверцу.

— С нами ещё маг Мори, — продолжила рассказ Адри. — Эльфы сразу ушли присоединиться к воинам крепости. Здесь и свои эльфы есть — вот они и обрадовалась, что в одиночестве не будут.

— Метта...

— Здесь отряд волков-оборотней. Велели тебе передать свою благодарность за Метту. Они все думали, что она погибла. Метта обещала навещать тебя.

Адри огляделась вокруг, присмотрелась к детям, которые увлечённо что-то разглядывали, а потом слегка наклонилась к Ксении и вполголоса сказала:

— Корвус сообщил князю, что у Чары прорезались сильные способности, и деревенской ведьме тоже примерили мой обруч. Но она ничего не почувствовала, хотя Корвус рассказал, как Чара сильно проявила свой дар. Надели обруч и тебе. Князь решил, что ты вообще потеряла магические способности, но надеется, что ты выздоровеешь и попробуешь снова надеть обруч. Хотя Шилох... — Адри прикусила губу. — Шилох считает, что ты больше колдовать не сумеешь. Он сказал об этом Гавилану. Князь пообещал: если ты и в самом деле потеряла свои способности, он тебя отпустит вместе с очередной партией беженцев.

— А если...

Адри опустила глаза, и Ксения не договорила.

— Корв...

— Он ушёл с князем, потому что он своё задание выполнил.

— Помоги...

— Лечь? — засуетилась Адри, обнимая Ксению за плечи и осторожно опуская её на подушки. — Полежи, полежи. Быстрей в себя придёшь.

Она встала с кровати и пошла было к узкому столу, но остановилась и повернулась:

— Ксения, не переживай... — Она тяжко вздохнула. — Эти мужчины — все одно к одному: что из простых, что — богатого и знатного рода. И не бойся. Меня, кажется, собираются оставить в крепости — ты останешься со мной. Я упрошу Шилоха.

Она всё-таки отошла к столу и принялась прибираться на нём.

Мысль первая: она, Ксения, оказалась всё же всего лишь заданием для Корвуса. Почему же он так заботился о ней? Или это тоже входило в его план? Ну, чтобы она добровольно шла с ним в крепость? И что? Теперь князь снова и снова будет пробовать ей бесполезный обруч?.. И возвращалась к первоначальному: значит, вот как... Значит, он был с нею ласков лишь для того, чтобы она шла за ним покорно, как овечка? Делаш! Значит, он из тех людей, для которых дело важней всего?! А значит, игра с женщиной для него — лишь ступень к выполнению задания?

Мысль вторая — при виде того, как Адри прячет от неё глаза. Адри будет намертво молчать о себе. Поэтому она даже с ней говорить не хочет о том, чтобы открыться перед Гавиланом. Ей стыдно, но она промолчит. И её можно понять... Вкусив нормальной человеческой жизни, почувствовав себя нужной детям — почти семье, Адри ни за что не откажется возможности быть человеком.

Слёзы болезненной слабости и обиды на всех хлынули сами по себе.

Мысль третья: вот как! Значит, её отправят из крепости?

Когда она отревелась, обида перевоплотилась в злость: если способности и остались, она никому не продемонстрирует их! Пусть её отправляют, куда хотят! Она потеряла маленькую надежду! "Кстати, не забыть бы снова спросить у Адри, есть ли в их мире настоящие козлы, кроме мужчин!" Она так надеялась, что нужна кому-то не только как рабыня с ярким, сильным колдовским даром или способностями! Фиг с ними! Пусть! Уж в деревне-то она сумеет прижиться, если ей придётся в этом мире доживать до конца своих дней!

— Ты что это? — испугалась Адри, подбежав. — Почему ты плачешь? Тебе больно? Или ты боишься, что у тебя ведьминского дара не осталось? Он должен остаться!

— Не хочу...

Она напряглась и сумела отвернуться — лицом к каменной стене.

Игравшие на полу Тилл с сестрёнкой оглянулись и подбежали к кровати.

— Ксения! Ксения! Не плачь! Смотри, какие у нас игрушки!

Они совали ей за плечо что-то странное, сшитое из тряпок, а она тряслась от плача и боялась, что не сумеет сдержаться и начнёт рыдать.

За спиной что-то стукнуло. Кто-то поспешно простучал подкованной обувью к ней. Детские голоса смолкли, а встревоженный голос Шилоха прямо над ухом спросил:

— Что случилось? Тебе нельзя плакать!

Она сквозь слёзы чуть не расхохоталась: ещё и плакать нельзя! Ещё не рабыня, а они управляют ею и её эмоциями? Но тёплая старческая ладонь легла ей на голову, и, удивлённая силищей старого мага, Ксения вскоре не только успокоилась, но и заснула.

Дни летели в спокойном соблюдении жёсткого расписания, в результате которого Ксения сумела снова вернуться в нормальное состояние: она ходила и даже бегала вместе с детьми Адри, начала есть и пить. Худоба, которая поразила её саму, когда она только-только встала с кровати, постепенно начала пропадать. Много не поешь в почти осаждённой крепости, но и скелетом она больше не выглядела. Во всяком случае, так надеялась, глядя на себя в огромное зеркало рядом с входной дверью в главное помещение комнат Шилоха.

Кстати, кажется, Шилох решил, что среди друзей ей будет лучше. Он послал Чару за всеми, кто был с Ксенией в походе.

Откликнулись все — и Сиринга с Рубусом, и маг Мори, и Метта. Ксении устроили настоящий вечер воспоминаний, а также рассказов о том, как их встретили в крепости.

Сиринга с воодушевлением болтала, какие боевые луки им дали в крепости взамен обычных, охотничьих. Рубус, довольный, перечислял своих друзей, среди которых оказалось пять-шесть знакомцев по мирной жизни. Маг Мори стал помощником Шилоха и сейчас разбирал его библиотеку, так как крепостные маги вместе с охраной постоянно сидели на крепостных стенах, отбивая редкие атаки демонов-оборотней... Ксения думала, что Метта хоть пару слов скажет о том, как её встретили сослуживцы, как ей обрадовались. Но волчица молчала, мрачно глядя в пол. Ксения решила, что Метта переживает из-за кого-нибудь из друзей — может, кто-то погиб. И не стала приставать к ней с расспросами.

Но, когда Сиринга заспорила с Рэдом, тоже пришедшим на встречу с друзьями по путешествию, отвлекая всех на себя, Ксения не выдержала:

— Метта, что случилось?

Волчица подняла хмурые глаза и негромко сказала:

— А то сама не знаешь.

— Нет, не знаю, — стараясь говорить вполголоса, откликнулась Ксения.

Метта глянула на неё (Ксения чуть истерически не рассмеялась — волком!) исподлобья и недоверчиво спросила:

— Разве тебе о Корвусе ничего не говорили?

— Нет, — резко ответила она. — О нём я слышать ничего не хочу!

Волчица пожала плечами и уставилась в пол. Но тут уже не смогла сдержать любопытства Ксения.

— Ладно. Начала — договаривай, — сама хмуро сказала она.

— Корвус сидит в крепостной тюрьме, — чуть не огрызнулась Метта. — Он не выполнил княжеского повеления в полной мере, привезя тебя в плохом состоянии, и теперь наказан за это!

Ксения от неожиданности открыла рот. Притихли все, кто расслышал упрёк Метты.

— Это правда? — глядя поверх головы волчицы, спросила Ксения.

Адри опустила голову. Переспрашивать Ксения не стала.

14.

Все замолкли, огорошенные новостью. Потом, хоть и не сразу, заговорили снова: тишины не выдержала Сиринга, конечно. И уже обсуждали положение Корвуса, ведь, кроме двоих, о наказании Корвуса никто не знал. Теперь молчала только Ксения, и Адри неловко поглядывала на неё, как-то ощутимо отодвинувшись от всех.

Сначала Ксения обозлилась на Гавилана, несмотря на собственную слабость. Мысленно ругала его деспотом и жестоким, своенравным диктатором. Но, когда взрыв негодования и первая злость улеглись, она была вынуждена признать: в своём гневе он прав. Ведь, если исходить из ситуации, зачем она ему нужна? Правильно. Ведьма с такой силищей, как у неё, если и не изменит ход событий, то уж ход затянувшейся войны как-то, да переломит. Князь-то, как и его подданные, небось, надеялся на скорейшее наступление мирной жизни, а подчинённый его подставил. Время-то идёт. Люди гибнут. Есть ему из-за чего деспотом себя выставить. Ксения бы тоже, случись ей настроиться на что-то, что явно не должно срываться, и получив внезапный пшик, взорвалась со злости!

Правда, смысл злиться-то ей сейчас... Если бы Корвус попал в камеру по другой причине... Но она-то была всего лишь его чёртовым заданием! Так ему и надо...

И, уже пытаясь приноровиться к мышлению Гавилана, она решила: Корвус недолго будет в тюрьме! Долго князю его там не продержать. Крепости-то защитники нужны! Каждый меч на счету — как говорит иной раз Метта! А у Гавилана, может, ещё и характер вспыльчивый. Он на одно настроился, а ему — бац! И облом. Он и вспыхнул. Ничего, отойдёт ещё, выпустит Корвуса.

Поэтому первый вопрос, который она задала волчице, был именно об этом.

— В крепости воинов хватает?

Поколебавшись (Ксения ещё хмыкнула про себя: ишь — засекреченная информация!), Метта буркнула:

— Нет.

— Значит, его скоро освободят.

Уточнять — кого именно, никто не стал. Но лица посетителей, пришедших проведать болезную, просветлели. Кажется, о том, что крепости необходимы защитники, сначала никто не подумал. Все были слишком ошеломлены плачевной участью недавнего спутника по походу. Только Метта осталась всё такой же угрюмой, разок недоверчиво скосившись на Ксению.

Внезапно Ксения насторожилась. Потом опустила глаза. Заметила: собственные руки она держит, сцепив пальцы, но правая рука так и норовит дёрнуться в сторону. Будто мелкая судорога её подёргивает. Опять не сразу сообразила, но руки расслабила.

Пока все слушали снова защебетавшую Сирингу, которая восторженной куколкой, закатывая огромные глаза и чуть не облизываясь, восхищалась здешним арсеналом, Ксения неуверенно встала с кровати. Накинула поверх своей джинсы подобие пледа с кистями, которым Шилох укрывал её поверх одеяла: поздняя весна, но в каменной крепости холодно, особенно в башне, — и остановилась у кровати.

Рассеянно поймала внимательный взгляд Метты и слегка недоумённый — Шилоха, стоявшего за узким столом, перебирая стеклянные колбы и реторты и просматривая их на свет от окна. Отвернулась от него к кровати и принялась быстро перестилать её, одёргивая ту самую пуховую, но страшно тяжёлую перину, ровно складывая на ней одеяло, а затем взбивая подушки. Затем сняла с себя плед и застелила его, словно покрывало, очень аккуратно расправив кисти. Сложила стопками вещи, которые валялись на двух креслах возле камина. Наконец придирчиво осмотрела себя, поправила волосы и снова обернулась ко всем, озадаченно замолкшим при виде её активной деятельности. Правда, уставилась Ксения не на гостей, а на входную дверь из центрального коридора башни.

Стороной она заметила, как шевельнулся Шилох, кажется всё-таки намереваясь спросить, зачем она всё это делала.

Первой насторожилась Метта, встав и прислушиваясь так явно, что и Шилох закрыл рот. Затем шаги в коридоре стали слышными для всех.

Все вскочили, когда дверь открылась — и в помещение вошёл князь Гавилан в сопровождении двух стражников. И оторопел, наткнувшись на растерянные взгляды, устремлённые на него.

— Вы так смотрите, как будто ожидали меня! — раздражённо сказал он.

Ксении показалось — Шилох икнул. Еле удержала смешок.

Правда, стало не до смеха, как рассмотрела владетеля крепости. Видела до сих пор лишь дважды — сначала беспомощным, хрипевшим из-за раны, вывалянным в грязи, а потом усталым, державшимся за грудь. Он и сейчас выглядел не лучше. Явно не успел переодеться с последней битвы, как и все, кто пришёл проведать её, Ксению. Разве что плащ накинул. Но из-под него видны грязные сапоги, да и длинные волосы не спрячешь: всклокоченные — аж рука дёрнулась расчёску взять и помочь с ними. Кажется, пока её гости здесь отдыхали, князь успел пробежаться чуть не по всей своей крепости, проверяя, всё ли в порядке.

Но мысленно пожала плечами: здесь мужчин не жалеют! — и взяла на себя беседу.

— Добрый день, князь Гавилан, — светски сказала она. — Мы все очень рады видеть вас в добром здравии.

— У меня почему-то иное впечатление — что меня вообще не ожидали увидеть живым! — жёлчно ответил князь.

Спустя минуту стеснённого молчания князь, кажется, сам пришёл к правильному выводу, что на такое высказывание подданным отвечать трудно. Коротко осведомился о здоровье Ксении — ответил Шилох, а потом обернулся к немного испуганной Адри.

— В роду были бароны с Белой пустоши? Волосы сбоку светлей, чем остальные. Поговорим об этом позже.

Высказался и, снова скептически оглядев всех, а затем, задержав оценивающий взгляд на Ксении, чётко, по-военному, развернулся к двери. Сопровождающие воины прогрохотали подкованными сапогами следом.

Выждав немного, присутствующие тихонько рассмеялись и, сев на свои места, вернулись к разговору, а Ксения отошла к окну и задумалась.

Она тут на всём готовом, пусть и под угрозой отсылки куда-то подальше от крепости. Быстро привыкла к мерному течению жизни, к тому, что в определённое время ей подают укрепляющие снадобья, еду, ухаживают за нею. И напрочь забыла, что за стенами крепости идёт война. Пусть вяло, но осада продолжается. И, ведь если разобраться, собери мятежный маг, продавший свою душу демону, войско побольше, крепости не выстоять. А она... прохлаждается! Как на курорте, блин!