Путешествие Гнева

Я кивнул, покосился на затерявшиеся среди узких улочек Глааги ночные факелы и сразу вспомнил о кошмарных тварях, обитающих в полуразрушенных стенах. Луцлаф все понял без слов и поспешил меня успокоить:

— Не волнуйся, сегодня не их день, — и указал на полную луну, повисшую над горами, словно огромное око неведомого покровителя Калуку.

Долгое ожидание резко оборвалось чередой коротких, стремительных событий. Четко выполняя команды, я произвел один единственный выстрел. Пуля ударила в деревянную крышу трюма, заставив сыскаря, стоявшего за спиной старпома, лишь на секунду потерять контроль над ситуацией. Барибале вполне хватило одного короткого мгновения. Ударив орка затылком, он выскользнул из захвата и, развернувшись, впился тому в шею. Растерянный сыскарь выронил кинжал и попытался издать боевой рык, но сил на это уже не осталось. Я был поражен до глубины души — старпом оказался истинным виталлингом, существом, в котором уживались человеческая и животная сущность.

Далее прогремели еще два выстрела — на этот раз атаковали Райдер и Луцлаф. Только, в отличие от меня, они не собирались проводить отвлекающий маневр, а целились в двух оставшихся орков.

— Беги! — подал сигнал циклоп.

Бросив ружье, я рванул.

Ветер обжигал мое лицо, будто старался остановить этот спасительный забег — но у него ничего не вышло. Практически за минуту я преодолел поле. Массивные тени дирижаблей и небесных кораблей, образовав целые улицы, напомнили мне о Рифте и о том, как я спасался бегством от механических стражей. За спиной прозвучало еще два выстрела, заставивших меня остановиться.

Тяжело дыша, я обернулся, пытаясь разглядеть очертания 'Купера', а увидел лишь пузатые баллоны и острые грани дирижаблей. Внезапно небо вспыхнуло, окрасившись в ярко-оранжевые тона и разбросав по кругу разноцветные нити. Спустя мгновение меня оглушил резкий хлопок, словно лопнул резервуар с грязным паром. Земля под ногами дернулась, и я упал на спину, почувствовав ноющую боль в плече. Следом прогремел еще один взрыв, гораздо громче предыдущего. Заслонившись, я избежал ослепительной вспышки и серьезных последствий — но в руку стрелой угодил мелкий деревянный осколок. Впившись в предплечье, он вынудил меня взвыть и попытаться поскорее избавиться от коварной щепки. Отшвырнув ее в сторону, я поспешил покинуть взлетную поляну, надеясь лишь на то, что моим спасителям все-таки удалось выжить в этом безумном хаосе.

* * *

В те минуты, когда заканчивается страх, начинается неизбежность, которой невозможно противиться. И тогда остается только надеяться на могущество святого Икара, а еще на волю случая, способного в один момент все перевернуть с ног на голову.

Мне оставалось совсем немного — всего двадцать шагов и 'Скалистый утес' распахнул бы передо мной свои двери, но в самый последний момент, дорогу мне преградил высокий худощавый незнакомец. Полы его дорожного плаща легко развевались на ветру, словно воронье крыло.

Оторопев, я задрал голову. На меня из-под широкополой шляпы взирало почти обезьянье лицо с близко посаженными глазами, имевшее вместо носа некую выпуклость с двумя дырами-ноздрями. Подобное уродство я видел впервые, а вот силуэт незнакомца мне был хорошо знаком. В памяти мгновенно возник образ пограничного лагеря, а затем паб 'Веселая подкова'. Получалось, что этот уродец следовал за мной по пятам. Отступив, я попытался убежать, но твердая рука схватила мое запястье и крепко сжала его.

— Пора заканчивать, — раздался лишенный всяких эмоций голос.

В ночи блеснуло лезвие, которое, как мне показалось, росло прямо из руки незнакомца. Поддавшись панике, я попробовал вырваться, но не тут-то было. Рука застряла в цепких клещах. Отвратительное лицо напряглось и, вздрогнув, изобразило некое подобие улыбки, не живой, механической, словно я попал в плен к жестяному истукану. Только верить в то, что меня схватил заводный манипулятор, совершенно не хотелось. Слишком уж правильно, по-человечески, двигался он.

Резкий удар не произвел никакого эффекта. Мой кулак угодил не в живот, а в пустое ведро, и глухой звук стал лишним тому подтверждением. Рука притянула меня еще ближе, и я почувствовал легкое дуновение смерти. Раньше я никогда не задумывался о подобных вещах — а вот сейчас, когда моя жизнь повисла на волоске, любая мелочь воспринималась как особый перст судьбы.

В кромешной тьме даже самый скудный свет становится ярче солнца: будь то свеча или луч электрического прожектора. В моем случае на помощь пришел огонь догорающего факела. Ночной охотник возник прямо за моей спиной, резко озарив лицо незнакомца. Узкие глаза исчезли, растворившись на белесом лице, словно их не было совсем, и я отчетливо различил протяжные механические щелчки. Неуклюже закрутившись на месте, он попятился назад, позволив мне вырваться.

Глава 14

Игра в лакоринские прятки

Меня хватило приблизительно на десять минут. Потом ноги превратились в ватные, и я едва добрался до следующего подъема. Упав возле огромного валуна, которых на Глааге, наверное, было больше, чем деревьев, я попытался отдышаться. Мысль вернуться обратно на 'Купер' показалось мне слишком отчаянной, именно по этой причине я сейчас бежал вверх, а не вниз.

В городе я вроде бы оторвался от преследователя, но стоило мне остановиться перевести дыхание, как неподалеку послышались нарочито громкие шаги. И я был вынужден отказаться от короткой передышки.

С исчезновением последнего дома спряталась под валуны и мелкие канавки нормальная дорога. Теперь мне приходилось пробираться сквозь остроконечные препятствия, чаще оглядываясь назад. Иногда силуэт преследователя возникал в свете луны, а порой я настолько ясно слышал чужое дыхание, что сердце стыло в жилах. Охотник спешил за своей жертвой, не собираясь проявлять милость.

Внезапно рядом раздался отчетливый хруст веток, и я устремил взгляд на цепь карликовых кустов у правого обрыва.

"Кажется, показалось".

Три глубоких вздоха. Виски пульсировали, словно дрожащая стрелка манометра, и я отдавал себе отчет — мои силы на исходе. Вечно спасаться бегством я просто не смогу. Пять, максимум десять минут — и преследователю не надо будет стараться, он с легкостью загонит меня в угол, и тогда шансы на спасение будут равняться нулю.

Очередной хруст прервал мои сумбурные рассуждения. На этот раз опасность находилась от меня по левую руку.

"Этого не может быть! Он не способен перемещаться с такой скоростью! Если только он ..."

Я замотал головой, пытаясь таким не хитрым способом избавиться от навязчивых мыслей.

Нарастающее волнение.

Охотник где-то рядом.

Страх вынудил меня продолжать бессмысленную гонку.

Примерно через тридцать коротких вдохов в ноги проникла ноющая боль. Дышать стало еще тяжелее и в очередной раз споткнувшись о внезапно возникшую корягу, я едва нашел в себе силы подняться.

" Необходимо отдохнуть. Иначе я не выдержу".

Стиснув зубы, мне удалось совершить еще один грандиозный по моим меркам рывок. Добравшись до очередного остроконечного рубежа, я привалился к холодной поверхности камня, почувствовав, как спину обдало жаром. Но и теперь я нашел в себе силы обернуться и посмотреть вниз. Теряясь между рваной поверхностью горы, там находилась ровная площадка, идеально освещенная лунным светом. Примерно на пятьдесят шагов, я смог бы разглядеть даже небольшого зверька, появись он здесь в разгар ночи. Получалось, я имел возможность смело передохнуть, дождавшись, пока преследователь вновь не вынырнет из темноты.

Мне посчастливилось немного успокоиться, когда сознание на короткий миг вернуло меня в реальность, показав тощую фигуру охотника. Его плащ распахнулся, словно занавес, продемонстрировав мне блестящий ствол динтовки.

Как я мог поступить так опрометчиво?! Ну, конечно же, у моего преследователя есть оружие, и он вовсе не обязан гоняться за мной по высокогорью, ему достаточно просто прицелиться и спустить курок.

Забыв об усталости и цепляясь руками за землю, я пополз вверх. Мышцы из последних сил подтягивали измученное тело, а разум предлагал смириться с невыносимой болью. Все мое нутро изнывало от отчаянья, навалившегося на плечи, но я держался, прекрасно понимая, что любое промедление может стоить мне жизни.

Взобравшись на небольшой каменный балкончик, я повалился на бок, и жадно хватая ртом воздух, посмотрел на узкую тропинку. Размытые очертания кустов, неровностей и острых 'зубов' показались мне нарисованными узорами, которые обычно украшали локоринские ковры, — именно по этой причине я не сразу разглядел охотника. Он стоял возле небольшой сосны и неспешно готовился к восхождению. Скинул плащ, проверил, хорошо ли держится за спиной винтовка, подошел к выступу и вонзил свой взгляд вверх. Откатившись в сторону, я задышал быстро и часто, будто собирался поднимать тяжеленный груз.

До последней минуты я надеялся, что ошибаюсь, и худощавый преследователь с обезьяньим лицом — всего лишь случайная встреча с ночным мороком или жителем какого-нибудь дальнего острова, где даже у женщин присутствует растительность на лице. Но удача, по всей видимости, окончательно отвернулась от меня, предоставив мне возможность самому разбираться с собственными проблемами.

Сделав очередное усилие, я еще раз бросил взгляд в пугающую пустоту, и едва не ахнул — охотник был уже на полпути к цели.

* * *

Дырявая мгла облаков казалась естественным продолжением высоченных шпилей, что врастали в небесную твердь. Повсюду камень — слева, справа, под ногами и даже над головой, словно существуют твердые своды. Я двигался уже по наитию, не чувствуя собственных ног. Перед глазами маячила белая пелена, и только оглушающий стук сердца скорее успокаивал, чем раздражал. Он доказывал один простой факт — я все еще жив, а значит, способен бороться.

Следующая остановка подкараулила меня у пологого хребта, похожего на черепаший панцирь. Не рискнув падать на землю, я обхватил руками поваленное дерево и на мгновение сроднился с ним, будто сам врос в землю.

Вокруг было на удивление спокойно. Хотя на протяжении этой бесконечного восхождения я ни разу так и не услышал шагов охотника, принимая случайный шум за его присутствие. Попытавшись уловить звуки гор, я разочарованно выдохнул — напрасно, только нескончаемый гул в ушах. И если преследователь и подберется ко мне вплотную, то я уж точно не смогу почувствовать этого. А кто знает, может быть, именно сейчас он уже взял меня на мушку и специально тянет время, чтобы насладиться своим превосходством. Я резко дернулся сначала вправо, потом влево, неуклюже перевалился через поваленный ствол и замер. Выстрела не последовало. Более того, наступила такая тишина, что я едва не закричал в отчаянной попытке порвать невидимые нити неизбежности.

За ближайшим холмом ухнуло. Резко и громко, будто лопнула моя последняя надежда на спасение. В стальное небо взмыли стаи напуганных птиц и, превратившись в точки, исчезли среди ночной мглы, я только и успел расслышать их отчаянное эхо.

При любых других обстоятельствах мне ни за что на свете не пришла бы идея идти в то место, которое вызывало у меня гнетущую истому, но сейчас меньший страх выглядел предпочтительнее леденящего душу ужаса, преследовавшего меня по пятам.

В какой-то момент мне показалось, будто я добрался до небес, и теперь уже вступаю не на рыхлую поверхность, норовившую выскользнуть у меня из-под ног, а иду по облакам. Еще шаг и я предстану перед воротами владыки Икара. Только пустит ли он меня в свои владения или низвергнет в подземные царства своего братца-предателя, мне было неведомо.

Из последних сил я поднял голову и уставился на арочный вход. Каменные стены тянулись вдоль неровных скал, теряясь среди редких деревьев.

'Неужели я добрался до владений первого механикуса?' — внезапная мысль настолько потрясла меня, что на глаза выступили слезы.

Приблизившись к входу, я разглядел сквозь патину кованых ворот внутреннее убранство двора. В дальней части располагалась двухэтажная каменная постройка, а по углам высились круглые смотровые башни, — и ни одной живой души. Протиснувшись сквозь узкую щель, я машинально потянул створку ворот на себя и та, отозвавшись протяжным скрипом, послушно захлопнулось. Я очутился в каменной клетке, которая вряд ли могла спасти меня от грозного оружия охотника, но иного выхода я не видел. Остановившись перед каменной стеной, я посчитал, что лучше будет прятаться за ней, чем блуждать вдоль препятствия, пытаясь обнаружить иной путь.

Сделав пару шагов, я осмотрелся. Ровные дорожки давно поросли травой и даже в кладке сооружения виднелись кончики настырных растений. Справа находилось что-то вроде склада, по периметру — узкие бойницы под деревянным навесом, а в центре выделялась вытоптанная площадка основной каменной постройки. Остальную часть скрывала ночная мгла, которая все-таки сжалилась надо мной и ненадолго отступила прочь.

Отыскав брешь в небесном полотне, луна выглянула наружу, осветив заброшенное место.

И я увидел больше, чем хотел. Неподалеку обнаружилась похожая на сторожку кособокая деревянная лачуга. Ее крыша давно обвалилась и сейчас больше походила на груду частокола. Я все понял без слов: дверь посечена глубокими рытвинами картечи, а в земле множество глубоких воронок. Отступив в сторону, я сделал несколько шагов по направлению к центральному зданию и, вздрогнув, наконец обнаружил бывших служителей заброшенного форта. У груды сделанных наспех укреплений лежало множество изуродованных тел. Нельзя сказать, чтобы меня шокировали облаченные в мундиры мертвецы, но теперь я посмотрел на крепость совсем другими глазами. Кошмарные эпизоды сокрушительного сражения, словно дождевые черви, полезли наружу, открыв истинное лицо форта. Разрушенные стены, следы разрывов и разломов, раскуроченные преграды и исковерканные тела воинов — печальные последствия последнего дня.

Пронизывающий ветер сгустил и без того мрачные краски. Я мог еще долго вглядываться в остовы стен, если бы не пронзительный звон, избавивший меня от давящих мыслей. Я покосился на колокольню. Маленький "глашатай" все еще висел на привычном месте, а вот второй — тот, что побольше — обессиленно лежал на боку. Нетрудно было догадаться, на чей зов я прибыл в этот Храм смерти.

Обернувшись, я в очередной раз вгляделся в темноту, пытаясь обнаружить охотника. И в очередной раз увидел лишь пугающую пустоту ночи и открытые настежь ворота.

Не чувствуя ни усталости, ни боли в ногах, я побежал к стене и уже через миг оказался возле ровного ряда бойниц. Отсюда внутренняя часть форта просматривалась идеально. Но ни охотника, ни кого-то другого я не увидел — только белесые черепа воинов.

Решив рискнуть, я кинулся вдоль по коридору, вверх по лестнице, прямиком в наблюдательную башню, каменная оболочка которой явно внушала уверенность. Мне казалось, что только здесь я, наконец, смогу укрыться от охотника и дождаться помощи. Хотя надеяться на спасение капитана и циклопа не приходилось — я хорошо запомнил прогремевший на 'Купере' взрыв.