Путешествие Гнева

— Петляй! — скомандовал гном и начал смещаться вправо, описывая некое подобие зигзага. Я последовал его примеру.

Круги, которых уже появилось больше дюжины, прекратили движение и непонятно по какой причине стали меркнуть, исчезая прямо у нас на глазах.

— Резко, влево! — вновь послышался приказ механикуса.

Сделав жадный вдох и ощущая дикую усталость в ногах, я все же изменил направление, успев заметить, как на том самом месте, где мы должны были оказаться, если бы продолжали бег в одном направлении, резко возникли темные пятна. Все случилось внезапно и неотвратимо, я даже не успел испугаться. Земля просто разъехалась в стороны, открыв нашему взору огромные, идеально ровные дыры-ловушки, предназначавшиеся исключительно для нас. Пару секунд ничего не происходило, а потом я услышал странный хруст, словно одновременно сломались сотни веток. Звук заставил меня обернуться. Я едва не вскрикнул от отчаянья. Прямо за мной возникли сотни, а, может, даже тысячи ям. Следуя по пятам, они опережали нас, и если бы гном не схватил меня за предплечье и не откинул в сторону, на следующем же шаге я оказался бы внутри одного из этих ужасных провалов.

Дальше следовали бесчисленные команды 'налево', 'направо'. Клыкастая поверхность плато сменилась песком, и бежать стало еще труднее. Ноги вязли со страшной силой, и каждый следующий шаг стоил мне невероятных усилий, в отличие от Белого хвоста, который продолжал двигаться с одной скоростью и выглядел ни капельки не уставшим. Да что там уставшим! Мне показалось, он даже не запыхался.

Впереди нас ждало еще несколько сюрпризов. Здесь круги-ловушки превратились в широкие платформы различных форм и размеров. Их появление на песке сопровождалось протяжным скрежетом, треском и я уже мог угадать, когда и где возникнет новый разлом.

Не помню, как долго мы бежали. Мне показалось — целую вечность. Но когда силы окончательно начали меня покидать, я, наконец, узрел заброшенный город. Настоящий металлический титан, величиной и масштабами сравнимый разве что с промышленными заводами мистера Титвела Гиста — главы третьего Цеха механикусов. По крайне мере, других подобных строений я никогда раньше еще не встречал.

Единственным отличием было лишь то, что творения знаменитого изобретателя продолжали непрерывно работать, изрыгая в небеса тяжелые клубы серого дыма, а Рифт напоминал сейчас немую музейную экспозицию, лишенную всякой способности работать.

Достигнув мраморных пластин, опоясывающих город, я обессиленно повалился на землю, жадно хватая ртом воздух.

Присев возле одной из невысоких пузатых построек, некой пародии на наблюдательную башню, гном дал мне возможность прийти в себя, а сам тем временем вновь извлек позолоченные часы на цепочке. Я с интересом покосился на циферблат и понял, что ошибался — в руках механикуса был не измеритель времени, а компас. Необычный, с двумя разноцветными стрелками и, по меньшей мере, пятнадцатью координатами. Заметив мой взгляд, гном задорно подмигнул мне и, указав на пустыню, пояснил:

— Здесь охранные механизмы устарели и реагируют на чужое присутствие не так быстро, как в остальных местах. Отклонись мы чуть на север или на юг, нас бы разорвало в клочья. Там сигнализации все так же смертоносны и не совершают ошибок. Так что единственный способ попасть в Порто-лукура существует только здесь.

— Ржавый город! — услышав заветное слово, я едва смог повторить его название на привычном для меня языке.

Гном кивнул.

— Именно он, шпунт.

— Но откуда вы узнали, что здесь существует лазейка? — все еще не веря словам механикуса, поинтересовался я.

— Из собственного опыта. Я лично участвовал в создании защитного пояса Рифта.

Вытаращив глаза, я так и остался стоять на месте. Все, что творилось вокруг меня, просто не могло быть правдой: захватывающим сном, да, пожалуй, но только не реальностью, где мне удалось повстречаться с настоящей легендой механикусов.

В приюте наш учитель, мистер Фрес, рассказывал нам о великом и неподражаемом мастере, который можно сказать по крупицам вырастил настоящий механический город возле огромного на архипелаге месторождения пара. Он утверждал, что великий Уорстон Хром — такое имя носил первый механикус Рифта, способен оживить любую машинерию даже с закрытыми глазами. Для меня подобные истории всегда были сродни легендам. Но получалось, не все легенды лживы. И удивительный случай свел меня с самим Хромом, у которого я теперь ходил в учениках. Поразительно. Я никогда не был баловнем Фортунаты, а теперь вот ощущал на себе длань самого Икара, совершившего первый полет в небеса и ставшего настоящим кудесником новой науки.

Мы неспешно двинулись в самую глубь Ржавого города. Гном лишь изредка поглядывал на зависшее в зените солнце и сверялся с компасом. А я, в свою очередь, не мог оторвать глаз от шедевров сложных механических конструкций. Застывшие исполины, больные коррозийным налетом, безропотно наблюдали за своим создателем, который, будто строгий отец, в знак наказания даже не удосужил их взглядом.

Машинерии были огромными, гораздо выше городских сооружений. Остроконечные землерои, кряжистые бураво-пары и похожие на пауков дозорные ходуны стали частью причудливого городского пейзажа, и только стальные каркасы позволяли не спутать их с каменными домами.

Остановившись возле огромного паровоза, обшитого толстыми листами защиты, я с интересом пригляделся к гладкой, почти полированной поверхности. Ровный ряд заклепок, словно шов на идеальном дорогом костюме, напоминал причудливые рунические узоры, а массивный ряд колес высотой с человека напоминал смертоносные жернова, попав под губительный пресс которых нельзя рассчитывать на спасение. Дальше по улице располагались ровные ряды Трайсверов-собирателей. Их гусеницы, снаряженные мощными дополнительными лентами, сцеплялись между собой крохотными крепежами, отчего общая картина казалась бесконечной. Одинаковые самоходные части, квадратные стеклянные кабины, тупые носы камер и двигателе-хранителей.

Потом шли Трайсверы-исследователи — такие же несокрушимые и массивные, с одни отличием: вместо незащищенных кабин у них имелись тяжелые бронированные башни с двумя крутящимися пулеметами Галинкта — великого оружейного изобретателя. Я и понятия не имел, зачем здесь, в безжизненных просторах, где не существует ничего живого, труженикам Рифта понадобились такие штуковины, но, судя по валявшимся под ногами гильзам и все еще витающему в округе запаху пороха, эти самоходные убийцы во времена добычи не стояли без работы.

Но главным открытием среди металлических великанов стал 'Громовержец'. По крайне мере именно это название виднелось на высокой корме летающего корабля-крепости. Высунув нос из деревянного навеса со скошенной крышей, он терпеливо ждал того знаменательного момента, когда ему предстоит совершить свой первый полет. И надо заметить, для данного торжества все было готово: и мощные тягачи с примитивными механизмами лебедок, и высокие каменные помосты с поручнями для удобства зрителей, даже несколько паровозов, ютясь у выезда из длинных ангаров, изнывали от желания поскорее вывести на взлетную площадку своего летающего собрата.

Взобравшись на платформу, гном остановился и позволил мне насладиться зрелищем. 'Громовержец' был бесподобен. Напоминая акулу, он при этом имел квадратный нос как у дирижабля и несколько труб, расположенных на верхушке, в непосредственной близости от смотровой площадки. Кабины команды находились в нижней части воздушной крепости. Две округлые — в средней части и одна продольная в носовой. В хвосте находился плавник, регулирующий движение, и еще множество мощных винтов, способных разогнать этого увальня до безумной скорости.

— Этой ласточке так и не суждено было взлететь, — с грустью заявил гном и, видимо, чтобы не бередить неприятные воспоминания, быстро спустился вниз по винтовой лестнице.

Дальше наш путь проходил по внутренней части города. Бесконечные переходы, туннели, напичканные трубами-вытяжками и тусклыми белыми фонарями, скрытыми толстым коконом мутного стекла. Каждый наш шаг сопровождался чужими сопением, стонами и чем-то похожим на людские мольбы. И даже когда мы останавливались, чтобы передохнуть, посторонний звук никуда не исчезал. А вскоре мне стало казаться, что неведомые жители этих мрачных, холодных помещений просто издеваются над нами. В отличие от меня, гном не обращал на чужое присутствие никакого внимания — только чаще поглядывая на компас, он бормотал себе что-то под нос и невозмутимо спускался дальше, вглубь механического лабиринта. Не донимая его пустыми вопросами и стараясь не отставать, я гнал тяготившие меня мысли прочь.

Очередной пролет закончился очередной винтовой лестницей.

Нижний ярус оказался наполовину заполнен водой. Откуда она взялась здесь, среди вечных песков и жары, я не знал, но отчего-то мне сделалось совсем скверно. Перспектива остаться в жутких катакомбах навсегда липким страхом подобралась к самому сердцу, заставив меня поддаться внезапной панике.

Свет практически пропал и лишь случайные искры, возникающие в темноте, на миг озаряли пустые коридоры, вынуждая меня вздрагивать и замирать в предвкушении неминуемой опасности.

Наконец наше погружение в жуткие подвалы повелителя смерти Итара закончилось. Случилось это внезапно. Не успев опомниться, я наткнулся на механикуса, который, склонившись над компасом, внезапно застопорился, будто поломавшийся механизм. А вскоре резко рванул вправо и исчез в пустоте.

Я нашел его в крохотном закутке. По всей видимости, здесь в ограниченном пространстве это была полноценная комната или отсек для хранения инвентаря.

Обхватив подбородок, Белый хвост внимательно оглядывал стеллажи и ящички, пытаясь что-то вспомнить. Длилось это недолго. Подняв указательный палец над головой, он буркнул себе под нос спасительное 'ага' и приступил к решительным действиям. Не пользуясь подручными средствами, он взломал один из рабочих шкафов и, достав масляный квадратный фонарь, добыл для нас свет. Длинные тени, шипя и завывая от внезапной боли, попрятались по углам, опасаясь возникшего бледно-желтого шара. Гном приободрил меня, похлопав по плечу. Но я прекрасно понимал, что те, кто живут во мраке, никуда не делись, а просто затаились на какое-то время, ожидая, когда наш источник света погаснет и тогда уж они точно не упустят возможности поквитаться с нерадивыми гостями.

— Куда мы идем? Зачем? — не выдержав, я замедлил шаг и внимательно посмотрел на механикуса.

— Что?

Лицо гнома в мерцающем свете казалось озадаченным, словно я задал вопросы, на которые не требовалось ответа.

— Мы ведь что-то ищем? — спросил я немного иначе.

Гном коротко кивнул, и в очередной раз взглянув на компас, как ни в чем не бывало двинулся дальше. Видимо, цель была уже близко, и он не собирался тратить драгоценное время на пустые разговоры.

Помещение походило на крохотную кабину, в которой находилась лишь высокая приборная панель с множеством тумблеров, датчиков и контроллеров, покрытых толстым слоем пыли. Место стены занимало толстое окно, открывающее вид на огромный подземный цех. Неподвижные ленты управления продолжали хранить на себе массивные детали. В глубине, скрытые мраком, располагались пункты сбора.

Пока я разглядывал хитроумные приспособления, способные в один миг безошибочно скрепить основные узлы машинерий, гном с легкостью вскрыл нижнюю часть панели и извлек на свет пять светящихся контейнеров. Яркий лазурный свет тут же наполнил помещение. Я заметил возникшую на лице механика улыбку. Прижав находку к груди, он довольно быстро опомнился и убрал ее в мешок, скрытый длинным плащом.

Дело сделано! Я мысленно порадовался, что мои опасения не подтвердились, и путешествие вышло практически безопасным, если не вспоминать дыры-ловушки.

И в этот самый миг за моей спиной что-то щелкнуло, и внизу, у дальней лестницы, возле ровных рядов контейнеров с законсервированными деталями мелькнули и тут же исчезли несколько высоченных фигур.

— Быстрее, уходим! — Мне или показалось, или гном был готов к подобному развитию событий.

Сильное волнение вспыхнуло во мне с новой силой, вскоре обратившись настоящим ужасом. Вместе с нами в темноте находился еще кто-то! Кто-то опасный, способный бесшумно передвигаться и не желавший отдавать свои подземные сокровища.

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Тяжело дыша и постоянно оглядываясь, я несколько раз споткнулся, упал в затхлую воду, поднялся и вскоре с быстрого шага перешел на бег. Страх неизвестности подгонял меня не хуже пропитанной солью плетки, каждый удар которой обжигал жарким огнем. Воспоминания о приютских наказаниях пришли на ум внезапно, и почему-то никак не хотели покидать мое воспаленное сознание.

Теперь неведомые обитатели темноты не пугали нас протяжными стенаниями и жутким эхом, они практически наступали нам на пятки, пытаясь перехватить нас до того, как мы выберемся наружу.

Шаг, десять, двадцать, сто, тысяча. Трясясь от ужаса, я отчитывал секунды, приближающие нас к спасительному свету. Но вместе с увеличивающимся пятном выхода, рос и шум тяжелых шагов.

Нас почти догнали!

Мы обречены!

Еще секунда. Еще шаг.

Задыхаясь, я вытянул руку и вцепился в ржавую лестницу. Три человеческих роста и мы на свободе!

Гном схватил меня за шкирку и, приподняв над землей, запустил вверх. Я взлетел, словно праздничная шутиха, зацепился за поручень и только теперь нашел в себе силы оглянуться.

На механикуса налетели сразу двое. И если бы не призрачный свет ламп, я бы принял их за жутких призраков или оживших мертвецов. Но на самом деле звали их иначе.

Манипуляторы !

Высотой почти в два человеческих роста, на тонких ногах вывернутых назад как у кузнечика, с округлыми телами и длиннющими руками. Голова у них тоже имелась, только она больше походила на тыкву, в центре которой мерцал огромный треугольный глаз, источавший мощный малиновый луч, а с тыльной стороны за прозрачной пленкой защиты виднелся заводной механизм, отвечающий за срок работы данной разновидности машинерии.

Стражи Ржавого города смело ринулись в бой. Первый нанес гному удар в грудь, а второй попытался зайти со спины. Я хотел помочь, предупредить, но механикус и без моих подсказок прекрасно справлялся с нападающими. Увернувшись от пары-тройки достаточно прямолинейных тычков, он ухватился стальной рукой за шею — хотя правильнее было бы назвать эту часть тела 'соединительным узлом' — и переломил ее пополам. Второй тем временем извлек из собственного тела два обоюдоострых кинжала и закрутил ими перед собой, будто лопастями мельница.

Но и на этот случай у Белого хвоста нашелся козырь: шестизарядный дивольвер стреляющий пулями с электрическим стержнем. Выстрел прозвучал хлестко, оглушительно. Манипулятора окутала паутина мощного искрящегося разряда. Вздрогнув, он немного покачался и рухнул на землю, превратившись в бесполезную железяку.

Гном задрал голову и уставился на мое зависшее тело.

— Если ты и дальше собираешься торчать здесь, то с остальными станешь разбираться сам! — заявил он без тени иронии.