Принцип отражения

Этот Виктор явно перестарался.

Саломее было абсолютно все равно, выживет мальчишка или нет. Все необходимое она узнала. Теперь нужно было спешить к дому Ионова, чтобы через Войну передать новости в Крыло Ворона и выстроить тактику. Мысленно она уже просчитывала вероятности, поражаясь, насколько близкой и реальной вдруг стала возможность действительно сделать Ионова Владыкой Нереальности.

Внизу, неловко ворочая бесполезное тело в собственной крови, Матвеев все еще надеялся дотянуться до телефона. Несколько каких-то жалких сантиметров решали его судьбу, а силы продолжали таять.

Саломея неспешно спустилась вниз.

Мальчишка не видел ее, но услышал тихие, медленные шаги.

— По-могите, прошу... — прошептал нерил и только затем почувствовал чудовищный данум Саломеи, который та перестала скрывать.

С трудом повернув голову, друг Ионова посмотрел на нее с тоской и безнадежностью. Матвеев не кричал, не спрашивал, как Саломея выжила. Рвано и тяжело дыша, он продолжал тянуться к телефону. Только расширившиеся зрачки, закрывшие всю радужку, выдавали, насколько ему действительно страшно. Саломея приблизилась и носком небрежно подвинула телефон в ладонь нерила.

Матвеев удивленно моргнул и когда спустя короткое мгновение снова посмотрел перед собой, Саломея уже исчезла. И даже корпус телефона, приятно холодивший пальцы, не мог доказать, что морта не была кошмарным порождением гаснущего сознания Олега.

Глава 3

План

Даже если ваше объяснение настолько ясно, что исключает всякое ложное толкование, все равно найдется человек, который поймет вас неправильно.

Закон Мерфи

— Ты — дура, — сообщил Саломее Война, когда та, наконец, появилась на лоджии квартиры Ионовых.

— И что позволило тебе сделать такой вывод? — Мея села на нагретый за день пластик бортика, обхватила колени руками и бездумно уставилась куда-то за линию горизонта. Обычно она сама отзывалась об умственных способностях окружающих, как о весьма скудных, поэтому смена ролей немного сбивала с толку.

— Зачем ты раскрылась? Сюда же сейчас весь Отдел прибежит, размахивая мечами.

— Так было нужно, — Саломея уже собралась перейти к изложению новостей и выводов, которые она успела сделать, как Войну унесло в другие степи.

— Еще и ситуация — глупее не придумаешь.

— Война...

— Ты в курсе, что мелкая Ионова повадилась бегать к нерилам? Мы с тобой как-то совсем этот факт упустили. И получается: Игорь следит за Настей, эта прилизанная сволочь — за Игорем, а я, значит, за всеми. Как подумаю — хочу убивать.

— Не думай.

— Было бы забавно, если бы выяснилось, что в этот момент за мной тоже кто-кто следит.

— ...

— И имя у него дурацкое. Виктор Рихтер... жесть, а-а? И почему оно у него вообще есть? Значит, нам Воронцов непонятные клички раздал, а им и имена, и фамилии?! Я тоже хочу! Может, самому выбрать?

— Ты закончил? — в голосе Саломеи проскользнуло нечто завуалированное, как бы намекающее: еще немного, и Война не досчитается конечностей.

Тот понятливо заткнулся, приготовившись слушать, но все равно выглядел недовольно нахохлившимся.

В этот самый момент в квартире раздался шум. Сначала громко и требовательно завопил мобильный, а спустя секунду, хлопнув дверью, в комнату вбежал Ионов, принявшись судорожно запихивать себя в джинсы. Рыжий по привычке дернулся было за Игорем, но, заметив, что Саломея продолжает спокойно сидеть, даже не посмотрев в сторону Владыки, тоже остался на месте.

— Куда он?

— На Матвеева напали.

— Дай угадаю кто.

Много времени сообщение новостей не отняло. Саломея кратко пересказала услышанный разговор и изложила свои мысли. План морты был максимально прост. Подождать, пока неквамы вернут Игорю силы; не позволить навредить ему в процессе; и воспрепятствовать тому, чтобы возвращенные способности немедленно отняли. Затем уничтожить неквамов, а Владыку увести в Нер, не слушая никаких возражений.

Убедившись, что в квартире все стихло, морты переместились на теплую крышу.

Война задумчиво потер подбородок.

— Наши так обрадуются, что опять Крыло Ворона развалят. На этот раз, не исключено, что окончательно, — метаться крысой между мирами ему не очень хотелось.

Рыжий копчиком чувствовал, что стоит ему только появиться на пороге замка и передать послание Саломеи, как Смерть немедленно приобщит его к какой-нибудь важной работе.

— У кого бы узнать про этих неквамов? Не мог же Воронцов их из ниоткуда взять? Должны были остаться его записи. И еще оружие нерилов у этого Рихтера... уверен, что это пахнет большими проблемами. Пусть Смерть покопается в лаборатории, может, найдет что-то полезное.

Саломея кивнула.

— Нужно предупредить Владыку. Ионов должен как можно раньше узнать, что его собираются использовать.

— Предлагаешь, опять действовать через сестру?

— И не только.

Связываться с остальным мясом Саломее не хотелось категорически. Но не зря же она спасла жизнь нерилу, в конце концов. Владыке нужны друзья? Хорошо. Но тогда сами друзья должны быть на стороне мортов. Или хотя бы числиться у Саломеи в должниках.

Хотя, признаться, мысль о знакомстве с подругой Ионова, девушкой-сумевшей-увидеть, которую один раз морта уже пыталась убить, порождала внутри странные ощущения дискомфорта, чем-то похожие на беспокойство.

— Насколько было бы проще, если бы Ионов мог нас видеть, — Война растянулся на крыше, раскинув конечности морской звездой, и как-то завороженно уставился вверх, где крошечными искрами поочередно загорались созвездия. — Везет нерилам: и тут они материальны, и в Нере проблем не возникает.

Саломея нахмурилась. Идея витала совсем близко и дразнила своей очевидностью, но никак не давалась, отказываясь стучаться в сознание. Морта зажмурилась, пытаясь сосредоточиться. Больше ничего она сделать не успела, ибо разрыв Нереальности не являлся тем событием, которое можно было бы проигнорировать.

— Влипли! — сказал Война. Правда, использовал он для такой характеристики их положения определение, близкое по семантике, но совершенно нецензурное. — Мея, теперь ты быстро сваливаешь в туман и не отсвечиваешь. Я их отвлеку.

Рыжий грубо толкнул Саломею с крыши, а сам взмыл в воздух. Все было логично. Ведь, как бы это не прозвучало, сейчас его жизнь для Рыцарей значила меньше, чем жизнь морты. Проще пожертвовать одной фигурой, чем попытаться спасти всех, подставив под удар короля. Поэтому свои действия на случай появления охотников и инквизиторов Саломея и Война обговорили заранее. Морта свернула свою силу, небрежным кивком попрощалась с рыжим, словно пожелав ему удачи, и скрылась в серости Нера.

Война же, высвободив данум, принялся ждать незваных гостей. Сначала ему следовало показаться нерилам на глаза. Затем хорошенько их раздразнить и шустро отогнать на другой конец города, чтобы те не засекли следы Саломеи. Звучало все достаточно просто, но оптимизма не прибавляло. Основная проблема заключалась в том, что убивать нерилов было нельзя категорически. Ионов с какой-то невероятной для его интроверсии скоростью успел перезнакомиться с большей частью всего московского Отдела.

А за друзей, как уже было известно, Игорь убивал с такой же легкостью, с какой уплетал вкусную сестринскую стряпню.

Один данум был вроде ему знаком, но как-то смутно. А второй, ослепительно-яркий, Война узнал еще раньше, чем увидел его обладателя. Они уже сталкивались, когда Воронцов отдал приказ притащить Ионова к нему.

Морт даже успел сделать "лицоладонь", чтобы выразить свои эмоции касательно таких подлостей со стороны мироздания. При этом он умудрился так стукнуть себя по лбу, что мысли внутри черепушки перетряхнулись, вытолкнув вперед любопытную идею.

Война ухмыльнулся и свернул свою силу обратно.

Первым из разреза реальности появился коренастый веснушчатый парень, находящийся каким-то странным образом сразу по обе стороны миров, и тут же он, увидев Войну, споткнулся о воздух, едва не напоровшись на собственный меч. Следом на крыше шестнадцатиэтажки появилась мелкая черноволосая девчонка, одна из лаборанток Воронцова. Насколько морт помнил, последнюю пару недель перед смертью Александра ей пришлось провести, сидя взаперти в качестве то ли праздничного ужина для Рыцарей, то ли материала для очередного эксперимента. Как же ее там звали? И не припомнить даже. Так что сейчас девица пылала праведным гневом, окружив себя искристо-ледяным данумом. И, видимо, она не рассчитывала, что нерил замрет на месте, ибо со всего размаху врезалась ему в спину.

Война с недоумением оглядел получившийся клубок тел, который с громким матом рухнул на крышу, и титаническим усилием заставил себя не заржать — всего-то глаз задергался.

— Ты-ыы! — девчонка, наконец, выбралась из-под напарника.

— Ага, — согласился Война, не вынимая рук из карманов и продолжая смотреть на нерилов сверху вниз.

— Как ты выжил?!

А, точно. В пылу боя мало кто видел, что Ионов успел вытащить его раненого из загребущих лап Голода. Вот как тот тащил матерящегося морта — запомнили все.

Позорище...

— Эй, эй! Кто тут выжил? — оскалился Война, наслаждаясь происходящим ничуть не меньше, чем хорошей дракой. — Как был мертвым, так остался... я хоть и эволюционировавшая, но мервь, ты, что ли, не видишь?!

— Что ты с Игорем сделал?! — перебил спутницу парень.

— Ты сейчас на перерождение отправишься! — повысила голос Снежинка и прицельно запустила в него ледяное копье.

— Обломаешься, мелочь, — Война играючи увернулся от удара и в несколько прыжков удалился от красной шестнадцатиэтажки на приличное расстояние, вынуждая нерилов последовать за ним. — Все в порядке с вашим Ионовым. Чего ему сделается-то?.. в таком-то состоянии.

— Сейчас получишь!

— Я же сказал, что все...

— Сдохни!

Войне пришлось выпустить на встречу небольшой воздушный щит, чтобы не обзавестись дырой в теле. Судя по тому, что морт успел увидеть и почувствовать, коренастый парень за прошедшие семнадцать месяцев хорошо натренировался, весьма прибавив в силе. А на стороне девчонки играл гнев, добавив слабенькому дануму дополнительные очки. Зато рыжему помогали эмоции и страх нерилов за Ионова, которому, по сути, и Отдел, и инквизиция оказались сильно обязаны. Девочка-снежинка и парень-морковка (о цвете собственной шевелюры морт решил на время тактично забыть) били на пределе способностей, разрешенных в мире людей, но абсолютно неслаженно, больше мешая друг другу, чем причиняя неудобства Войне. Впрочем, ситуация могла перемениться в любой момент; эти двое уже сами все сообразили. Поэтому отметив, что они, наконец, выбрались за кольцевую дорогу и сместились в сторону Битцевского парка, морт резко бросился вперед. Сместившись в Нер и пройдя через слои реальности, он перехватил лезвие меча, едва удержавшись от соблазна переломить его как тонкую тростинку, и вырвал меч у нерила, а в следующий момент уже заломил руки девчонке. Не больно, но надежно.

— Придурки! — припечатал Война. — Мозг включить слабо? Если бы я хотел причинить вред Ионову, он бы уже обживался где-нибудь в Нереальности.

— Тогда, что тебе здесь нужно, Война? — что не удивительно, девчонка, кажется вроде Даша, а может Маша... или Марина? — одумалась первой.

Видимо, вспомнила, как просто морты захватили ее в первый раз, и поняла, что сейчас Рыцарь намеренно избегал сражения.

Умница.

А вот парень-морковка, сейчас цветом лица больше напоминающий помидор, нарывался.

Придуманный план нужно было приводить в действие немедленно, пока в махаче наметился перерыв. Война отпустил девчонку, отошел на несколько шагов, немного помолчал, словно бы собираясь с мыслями, а потом, опустив взгляд, тихо признался.

— Я его охраняю.

Как же рыжий пожалел, что в этот момент у него не было с собой волшебного предмета — фотоаппарата, дабы запечатлеть выражение абсолютно одинакового охреневания на лицах нерилов. Мысленно Война потер лапы, поздравил себя с удачным актерским дебютом и продолжил.

— Ну-у, что не смеетесь? Ха-ха, — изобразил он, — Рыцарь Нера в роли няньки. Оборжаться.

— Ты... что?! — еще тише переспросил рыжеволосый. Данум сворачивать он даже не думал, но зато хотя бы больше не кидался в драку. — С чего бы нам тебе верить, мервь?

— Попробуй придумать другое логичное объяснение тому, что я больше года торчу здесь, как идиот, а засекли вы меня только сейчас, — про год Война, конечно, наврал, присвоив себе заслуги Саломеи. На самом деле, он ошивался в столице от силы месяцев пять и то, не учитывая периодические перерывы и отлучки.

— Больше года, — эхом повторила Снежинка и, заметив, что ее напарник продолжает хмуриться, ничего не понимая, оформила ему затрещину. Для этого ей, правда, пришлось забавно подпрыгнуть, но Война сделал вид, что не нашел в этом ничего смешного. Снова затевать драку было не в его интересах, а то, что нерилы атакуют по малейшему поводу, понял бы даже клинический идиот.

— Эй! — возмутился рыжеволосый: — Не меня надо бить, а его!

— Бриан, подумай! Год назад из исследовательского центра пришел первый отчет о резком снижении активности мервей в этом округе. Так это ты? — уточнила... пусть будет все-таки Марина.

Не доверяла. Ненавидела. Боялась. Но спрашивала.

Война подумал, что это было слишком похоже на Ионова, несмотря на весь цинизм и скепсис — попытаться понять врага. Кажется, Игорь, сам того не зная, изменял всех, с кем только пересекался судьбами.

— Ты видишь здесь других мервей? Или считаешь, что парочка, патрулирующая этот район, вдруг начала нормально выполнять свои обязанности? Я у них перед носом раз десять мелькал — они даже не почесались! — съехидничал Война и спокойно сел прямо на воздух.

Контакт, пусть и хрупкий, явно наладился.

— Ты убивал мервей, защищая Игоря? — Снежинка выглядела так, будто бы ее прочный и незыблемый мир только что разлетелся бесполезными осколками. Даже парень-морковка притих и, кажется, задумался.

— Нет, ну почему же? — не стал изображать святого Война, следуя простому правилу: в каждой правде должна быть доля правды. — Мне и кушать что-то, хм... кого-то надо было. Но в основном, да. Пусть у Ионова теперь данум по нулям, всякую голодную дрянь продолжает приманивать его сестра — у нее в последнее время сила хоть по капле, но растет стабильно. Ну и на парне это сказывается.

Они замолчали. Война спокойно наблюдал, как быстро сменяют друг друга эмоции на лицах нерилов. Те явно пытались сообразить, что же дальше делать и о чем спрашивать. Впрочем, главный вопрос уже повис в воздухе тонким напряжением и недоумением.

Озвучила его Снежинка:

— Зачем ты это делаешь?

Ответ у Войны был готов давно.

— Я ему жизнь должен.

Именно с помощью сего нехитрого утверждения морт в течение нескольких месяцев пытался убедить себя, что здесь замешан исключительно долг. Еще, может быть, скука и Саломея, исправно исполняющая свои обещания: не отлынивать от приятных спаррингов и гонять Деймоса от компьютера. Но на первом месте, конечно, этот проклятый долг, который нужно обязательно вернуть.