Чтобы обыскать дом королевского мага, надо было усыпить его подозрительность, поэтому (Бриндан виновато взглянул на Ирину) парень сделал предложение сокурснице и представил её, как невесту, Католдусу, который как раз пришёл с визитом к его матери. Но вмешалась судьба. Вместо того чтобы выиграть время, Бриндан узнал: его дяде стало настолько плохо, что уже сегодня нужно явиться в его замок, чтобы узнать, как будет проходить ритуал сдерживания Маровых болот.

— Маги сказали, что дяде осталось жить не больше трёх суток, — уже равнодушно от усталости сказал Бриндан. — Если учесть, что он когда-то был физически очень сильным человеком и могущественным магом, а я... — Он остановился, чтобы сглотнуть. — А меня не назовёшь даже начинающим магом... То...

— Давай о другом, — угрюмо прервал Рок. — Не забывай, что не будет тебя — погибнет всё королевство. Ведь остальные маги ещё слабей: их кровь не подходит для сдерживания.

— И на этом строится расчёт Католдуса, — договорил Бриндан.

— Это вы опять традиционно мыслите! — рассердилась Ирина. — А мы решили обсудить дело с точки зрения свежего взгляда на вещи.

— Но что может быть необычного в происходящем? — с грустью спросил Рок.

— Предпосылки? — вдруг предположила Оссия, задумчиво разглядывая чаинки, которые оставались на дне чашки. Ирина молча дотянулась до чайника и долила ей чаю. Однокурсница будто и не заметила этого жеста, увлечённая идеей. Зато из-под стола нерешительно высунулся фамильяр Оссии, ящерица, и Ирина тут же предложила ему кусочек сладкой булочки, что было с благодарностью принято. — Зачем нужно Католдусу Марово болото? Болото убило твоего отца, Бриндан. Убивает твоего дядю, а теперь подступает и к тебе. Ведь ты из семьи королевских магов. Ты обязан следовать клятве верности, которую дал твой отец королю. Все знают, что королевскими магами становятся после клятвы семейной верности! Верности, которая связывает со служением королю не только самого мага! Но... Если Католдус замыслил уничтожить вашу семью, сделав так, словно он тут ни при чём... Зачем это Католдусу?

— Сначала я думал, что дело в приближённости к королю. Потом — что ему нужна... моя мать. — Последние слова Бриндан вытолкнул из себя. Видимо, он сумел их произнести лишь потому, что помнил о клятве сокурсников. — Думал, что и мать благоволит ему. Но потом кое-что произошло. Кое-что, чему свидетелем была Лирейн. И я уверился в том, что... Но через несколько дней, после того как я отправил мать подальше из замка, он пришёл... Я думал — он снова увидит Лирейн, которую я представил ему как невесту, убедится, что у меня серьёзные планы... и у меня будет достаточно времени, чтобы жениться и даже дожить до появления наследника. Ведь Марово болото я долго продержать не могу, а родственников с такой кровью, как у меня, уже нет... А теперь...

— Подожди, Бриндан! — охнула Ирина, уцепив наконец хрупкую связь между разновеликими, на первый взгляд, событиями. — Подожди! А если это не судьба, как ты думаешь? Ну, то, что твоему дяде стало плохо именно тогда, когда ты показал меня Католдусу? Может, дело как раз именно в наследнике?

Оссия и Рок не поняли. А Бриндан...После долгого молчания он поднял голову.

— Ты предполагаешь слишком страшное.

Но Ирина не отступала. Если уж предполагать, так всё до конца.

— Бриндан, насколько богата твоя семья?

Вот тут замолчали все четверо.

Бриндан, снова сильно ссутулившись, почти согнувшись, упёрся локтями в колени, пряча лицо в ладони. Одни опустошённые глаза — в пол. Выпрямился, не отрывая взгляда от пола, потом поднял глаза.

— Я это всё-таки сделаю, — ровно сказал он.

— Проникнешь в дом Католдуса? — уточнил Рок. И добавил: — Я с тобой. Только объясни, что именно искать.

— Торопыги, — спокойной заметила Ирина. — Вы забываете, что сегодня я должна встретиться с бабушкой Лиама. И...

— Кто такой Лиам, кстати? Вы его уже упоминали, — спросил Рок. — И при чём тут его бабушка?

Теперь Бриндан и Ирина переглянулись. Девушка пожала плечами.

— Скажи ты. Ты же всё знаешь.

— Лиам — это маг. Знакомый Лирейн, — неохотно ответил парень. — Если бы не он, Лирейн умерла бы сегодня ночью. Точней — если бы не его бабушка. Она некромантка. Именно она велела мне сегодня ехать в академию, чтобы вернуть Оссию.

Рыженькая Оссия, полуоткрыв рот, взглянула на Ирину. Встревоженные глаза сухие, но в голосе смятение:

— Ты... умирала?

— Оссия! — решительно воззвала девушка. — Сейчас я жива и умирать не собираюсь, в отличие от некоторых. Давай-ка переключимся на Бриндана. Его проблемы сейчас важней. Ведь ты уже кое-что нам высказала о Католдусе. А вдруг у тебя опять будут интересные идеи?

— Я не могу думать, — прошептала Оссия, глядя на Рока. — Мне стало страшно, когда вы сказали, что собираетесь пробраться в дом Католдуса.

Ирина просунула руку ей под локоть и сжала её запястье, то ли подбадривая, то ли утешая. Рыженькая только прижалась к ней и вздохнула. А Бриндан, который, выговорившись, явно облегчил душу, уже спокойно и деловито предложил:

— Оссия, почему бы тебе не остаться рядом с Лирейн? В моём замке? Ты собрала почти все вещи, и я могу предложить тебе соседние апартаменты на то время, пока Лирейн здесь. Моей невесте будет гораздо удобней, если рядом будет однокурсница. И дурацких слухов, никому не нужных, не будет. И тебе здесь спокойней, чем в пансионате. Хотя бы пока! На время, пока всё не уляжется.

— И жить будешь неподалёку от моего дома, — подхватил обрадованный Рок. — Буду заезжать за тобой каждое утро, чтобы отвозить в академию!

— Вот видишь, сколько пользы от твоего присутствия здесь! — засмеялась Ирина. — Соглашайся, Оссия!

Договорились так: Бриндан прямо сейчас, благо на улице уже затеплился вечер, собирается и едет в замок Коршуна, как того потребовали королевские маги; до того как привезут вещи Лирейн, девушки и Рок устроят в соседних апартаментах Оссию, а Мэйрид поможет ей разложить и развесить вещи из сумок. Бриндан надеялся вернуться к тому времени, когда девушки полностью устроятся в его гостевых апартаментах, чтобы потом всем вместе поехать на морской берег, к бабушке Лиама. Последней дамой весьма заинтересовался Рок, который, кажется, имел слабость к некромантии. Что, впрочем, не мешало ему помогать Оссии осваиваться с новым, хоть и временным жилищем. Пока Мэйрид опустошала сумки рыжеволосой, он ходил со своей тёмной плясуньей по апартаментам и, с согласия Бриндана, менял обстановку по её вкусу. Ирина только улыбнулась: ей-то самой всё нравилось в её личных комнатах. Поэтому, оставив парочку увлечённо заниматься апартаментами, она ушла "к себе". Где и нашёл её Бриндан.

Стоя у огромного окна, почти скрытая лёгкой занавесью, и глядя на волнами ходящую под ветром зелень деревьев внизу, Ирина размышляла. Всё о том же. Оставалось несколько вопросов, на которые неплохо бы получить ответ. Но захочет ли ответить на эти вопросы Бриндан? Он только что выговорился. Сбросил тяжёлый груз, который долгое время копил на душе. Понял, что есть те, кто не просто сочувствует ему, а готов действовать, помогая. И пусть он явно не испытывает эйфории, но обрывать ему небольшое облегчение пока не хочется. Ключевое слово — "пока". Потом-то в любом случае придётся возвращать его на землю.

Что знает бабушка Лиама, которой Ирина ещё не видела, но которой обязана жизнью? Откуда она узнала про Оссию — ну, что рыженькая собирается покинуть академию? Или эта бабушка не просто некромантка, а ещё и гадать умеет?

Шагов за спиной она не услышала. Толстые ковры приглушили шаг. Да и шёл к ней не просто кто-то там, а партнёр тёмной плясуньи, чей шаг ещё уметь расслышать надо.

Бриндан встал за спиной и молчал. Привычно высокий. Привычно сильный.

— Если бы ты ещё руки мне на плечи положил — это было бы счастье, — прошептала она, улыбаясь.

Тёплые ладони осторожно легли на её плечи. Не очень уверенно, потому что Ирина хотела бы чувствовать их опирающимися на её плечи. А они лежали бережно и слегка напряжённо, словно парень боялся полностью положить их, готовый в любой момент отдёрнуть. Боялся слишком огрузить её плечи. Ирина вдруг вспомнила, каким был отец, когда мать объявила о разводе. И уехала. Отец тогда месяца три ходил согнувшийся под тяжестью... одиночества. Он работал, как одержимый, словно боялся, что не успеет обеспечить Ирину...

Она подняла руки и положила свои ладони на ладони Бриндана.

— Почему — счастье?

Его шёпот мягко колыхнул завитки волос на висках, и Ирина снова улыбнулась.

— Когда ты в танце делаешь мне поддержку, я всегда уверена, что ты меня не уронишь. Как иногда наши парни роняют своих тёмных плясуний. Поэтому, когда ты держишь меня вот так за плечи, я сразу чувствую уверенность. А разве это не счастье?

— И тебе не страшно, что это временно?

— Страшно, — сразу ответила она и ощутила, как вздрогнули его ладони. — Страшно, потому что всё слишком быстро. Ты слишком быстро заинтересовался мной. Слишком быстро, шутливо сделал предложение. А теперь слишком быстро пытаешься отстраниться от меня.

Он хмыкнул.

— А я успела привыкнуть, что ты всегда рядом, — безжалостно добавила она и наклонила голову назад — прислониться к его плечу.

— Для меня это тоже слишком... — прошелестел Бриндан в её ухо, и она не сумела сдержать содрогание всем телом от этого шелеста. — Быть обязанным во все стороны. Я будто... связан верёвками — и все тянут за эти верёвки, но в разные стороны. Будто разорвать хотят. Это непривычно.

— Я — тоже тяну?

— Я сделал тебя уязвимой. Для меня это...

— Так защити меня! — Она привычным нырком тёмной плясуньи выскользнула из его рук и обернулась к нему. — Сначала ты просто ходил за мной, когда я бегала на занятия с Фридой. Ты с трудом доверился Лиаму, когда разрешил мне ездить без своего присмотра на выступления. Я видела тебя равнодушным, пока ты не рассердился, из-за того что я в перемены сижу в коридоре в одиночестве. Но... Только сейчас я поняла...

— Когда теряешь... — начал он и замолчал. Склонился к ней и мягко ткнулся лбом в её лоб, а потом легко подсадил её на высокий подоконник. — Мне кажется, если бы ты осталась прежней Лирейн, с которой я постоянно ругался, я бы не сумел противостоять Католдусу. Нет, я бы пытался что-то сделать. Но, думая, что мать... А теперь ты... Лирейн. Ты заставила меня проснуться. Ты сделала то, чего не делала ни одна студентка-плясунья: ты танцевала по ночам, чтобы зарабатывать; ты репетировала с той Фридой, чтобы научиться танцевать и быть мне хорошей парой. Когда я узнал про это, я понял, что слишком жалею себя, плывя по течению жизни.

— Как мало надо, чтобы узнать друг друга, — улыбнулась Ирина, когда он потянулся к ней поцеловать её в губы...

Как оказалось, прощаясь на время.

Приехали из пансионата Керней со слугой, и дворецкий прислал к ним других слуг — носить вещи Лирейн в её временные апартаменты. А Бриндан снова, но уже поспешно поцеловал её и побежал готовиться к отъезду в замок дяди.

Несмотря на суету и суматоху, Ирина проводила Бриндана до двора, где ему вывели лошадь. Подходить близко не стала. Разворачивая лошадь, он помахал ей рукой, а она ответила. Глядя вслед ему, она думала: "Поезжай, мой рыцарь, на разведку. Будь спокоен и достойно прими всё, что тебе придётся испытать... — И хмыкнула сама: — Я что-то вдруг даже в мыслях начала думать так, как в исторических любовных романах... Но... Мне это нравится. Нравится думать, что я прекрасная дама Бриндана. Что он мой сильный рыцарь. И... — тут она фыркнула. — Чего уж греха таить? Мне нравится, что я могу вдохновить его на сопротивление судьбе в лице Католдуса!"

Она бегом вернулась в апартаменты гостевого этажа, удостоверилась, что Оссия и Рок серьёзно о чём-то говорят — что, кажется, надолго. И вошла к себе. Здесь, у сумок, обнаружила слегка обалдевшего Кернея.

— Привет, Керней.

— Здравствуй, — буркнул фамильяр. Поднял на неё глазища. Следующую фразу он выговорил, заметно заикаясь: — Так это правда, что Бриндан сделал тебе предложение? По-настоящему?

— По-настоящему. И я приняла его, — насмешливо продолжила девушка и села на ковёр перед ним. — Повторить ещё раз? Или ты опять этому не поверишь?

Света в комнатах не зажигали. Видимо, горничную Мэйрид заставили перебрать вещи Лирейн, чтобы определить, что стирать, а что просто развесить. Время есть.

— Керней, у меня к тебе серьёзный вопрос.

— Слушаю, — снова буркнул фамильяр.

— Теперь ты знаешь, что по ночам Лирейн, а потом и я выступали в богатых домах.

— Знаю.

— Пару раз мы с Фридой танцевали в доме Коршуна.

— Вы? — поразился Керней. — То есть ты была там, когда бывал и я? Но... как?

— Подожди об этом. Керней, что ты делаешь в доме Коршуна?

— Три проклятья, — напомнил фамильяр. — Иногда, если я не ночую в доме Коршуна, они начинают слабеть, и дядя Бриндана, Сиг-дха, получает их силу обратно. Если бы я вообще не ночевал в его доме, он бы давно умер.

— Мало что поняла, — призналась Ирина. — А ты видишь Коршуна, когда ночуешь в его доме? Ты знаешь, в каком он состоянии?

— Нет, — покачал головой Керней. — Меня не допускают до него. Правда, слуги порой болтают между собой, не замечая меня поблизости. Но чаще их разговоры о хозяине носят один характер: хозяин слабеет.

— Бриндана только что вызвали к дяде под предлогом, что тому осталось жить трое суток, — сухо проинформировала Ирина. — И что племяннику вскоре придётся заменить его. Такое может быть — с твоей точки зрения?

Керней аж весь сморщился от размышлений, а потом вздохнул.

— Нет, ничего сказать не могу. Я не видел Сиг-дха.

— Керней, зато я тебе могу рассказать кое-что. — Ирина невольно понизила голос и огляделась: они устроились ближе к окну — подальше от входной двери, так что вероятность, что их подслушают, была мала. — Когда я впервые танцевала в доме Коршуна, это было выступление для единственного зрителя, которого привели под руки и посадили в кресло. Керней, хоть это ты можешь сказать? Ходит ли Коршун собственными ногами — хотя бы с помощью слуг?

Тут Керней задумался надолго. Наконец вздохнул.

— Вспомнил. Слуги говорили о том, что даже водить в умывальную Сиг-дха весьма трудно. Это было... — Он снова задумался, явно затрудняясь с определением времени. — На прошлой неделе. Водить!

— Вот как? — теперь задумалась Ирина. — Керней, выслушай меня, пожалуйста. Нужен твой совет. — И она пересказала весь разговор с Бринданом и однокурсниками. — То есть мы пришли к выводу, что виноват в ухудшении здоровья Коршуна именно Католдус, который боится появления наследника в семье Бриндана. Керней, что будет, если Католдус женится на матери Бриндана? Получит ли он всё, что достанется ей, как представительнице семьи — без сына?

— Получит, — мрачно подтвердил фамильяр.

— Но, когда ты сегодня уходил из замка Коршуна, ты ничего о его здоровье не знал. — Ирина подумала-подумала и решилась. — Керней, у меня такой... заскок. Когда я впервые танцевала перед Коршуном, мне почудилось, что он смотрит именно на меня. Ну, таким — тяжёлым взглядом. Хотя я танцевать тогда, как и Лирейн, не умела и просто стояла в середине зала, водила руками. Потом было ещё выступление. И тот же взгляд. А когда Бриндан представил меня Католдусу, как свою невесту, мне показалось... — Она замолчала: а вдруг Керней сделает вывод, что она дура с навязчивой идеей? Но решилась: — Мне показалось — я чувствую тот же взгляд от Католдуса.