3.И на всех одна звезда

Пришла очередь Динэ удивляться. Он уже видел Сивилла в такой ярости, когда по его вине пострадала Ингер, но сейчас-то что вывело магеныша из себя! И зачем только ему понадобилось изливать душу?! Он же привык жить с этим, привык не обращать внимания... Зачем понадобилось вытаскивать свою ущербность из закоулков... чтобы обнаружить, что по-прежнему больно?

— Тоже мне счастье, — продолжал разоряться Сивилл, — ублажить уродов, которые тебе не то что руки не подадут, а еще и ногами попинают!! Может колдун из меня и никудышный, зато в этом я кое-что понимаю!

Негодующий юноша механически сжал протянутую подбежавшей Ингер руку, и подчиняясь ей сел обратно, успокаиваясь от ее касаний. Разобравшись с одним из своих друзей, девочка повернулась к Диниэру:

— Я тебя люблю, — сообщила она, как само собой разумеющееся.

Юный эльф присел, позволяя ей себя обнять под сердитым взглядом Сивилла.

— И я тебя, dessie!

Ингер потянула его, заставляя сесть рядом с Сивиллом, забралась между ними и удовлетворенно вздохнула.

— Я вас обоих люблю! И папа тоже.

С последним Сивилл поспорил бы. Врядли лорд благодарен ему за подкинутые проблемы с Советом.

Втроем смотрели на озеро, каждый думал о своем. Первым не выдержал Сивилл.

— Динэ, научишь меня владеть оружием? — как бы между делом попросил он, — Я видел как вы утром с Рейем и принцем разминались... Мастер Райнарт тебя хвалил. А я и с хлебным ножом не очень-то управляюсь...

— Я? — опять удивился Диниэр, потом согласился, — А ты меня тогда... темному искусству? Я твою ловушку так и не понял.

— Тебе надо Мелисенту просить, — фыркнул Сивилл, — Она по теории — разве что мастера и лорда Дамира еще не обставила.

— Теорию я и так прочитать могу, не согласился Диниэр, — у тебя приемы нестандартные...

Внезапно он умолк, различив где-то за спиной тревожно знакомый звук, — звук с которым сталь покидает ножны. Он тронул Сивилла, посылая предупреждение, и встал, прикрывая собой Ингер. Обернулся навстречу бесшумно приближавшемуся врагу...

— Ты меня разочаровал, — обратился к сыну Ориэнн вар Видар ess'Seallerriavenn.

* * *

Нейтральной территорией для дальнейших переговоров была избрана беседка на берегу озера. Мрачные члены Совета в гробовом молчании расположились на скамье в ожидании темного, неожиданно превратившегося из разыскиваемого преступника в практически хозяина положения. Пока отдавались необходимые распоряжения, черный лорд не бездействовал: с неба, преображаясь на ходу, свалился молодой вампир, чья аура тоже светилась печатью.

— Всех он их, что ли связал! — поморщилась Риана.

— Разве вампиры могут появляться при свете дня? — мастер Фестер подал голос из-за плеча своего короля, уже одно это могло сказать, насколько этот железный и почти всесильный в королевстве человек был выведен из равновесия.

— Это не обращенный, а Высший вампир, — охотно поделился знаниями лорд Рихард, — для них солнце всего лишь мелкое неудобство.

Развернув серые кожистые крылья, вампир взмыл вверх после того, как господин отпустил его коротким кивком.

— Значит, хотя бы в этой части, он не врал, — задумчиво заметил Руал, — Следовательно, может не врать и относительно всего остального.

Поручения героям относительно вольных баронов и запросы в Лассу, полевые лагеря у Пустоши — были уже розданы.

Тем временем оба темных мага, переговариваясь между собой, направились к беседке, за ними следовали рыжий Рей и тот самый, сделавший королю оскорбительное замечание, войн. Сходство между поколением старшим и поколением младшим, некая общность, — бросались в глаза и резали взгляд. Ансгар сжал зубы, катая вспухшие желваки: разве это справедливо, что выродкам, отдавшим свою душу Тьме, даровано то, о чем он может только мечтать, сожалея об упущенном?!

Бросающая обеспокоенные взгляды, Лизелла давно скрылась в доме, а Диант, наоборот догнал наставников, тоже вступая в разговор. Темный лорд потрепал его по плечу, Дамир засмеялся. Было заметно, что мальчик держится очень свободно и чувствует себя с ними вполне естественно. Подойдя ближе они замолчали, но входя и непринужденно устраиваясь на скамье рядом с шарахнувшимся от него Римусом, черный лорд усмехнулся:

— Я вижу, что господа Совет оценили ситуацию, и поняли, что в их интересах всячески оберегать и лелеять мою столь ненавистную персону! Необычное ощущение, правда? Однако я единственный, кто еще может предотвратить новую войну.

Большинство из его противников откровенно перекосило от подобного заявления. Верного, нужно признать.

— Прежде, чем мы перейдем к обсуждению нашей основной проблемы, необходимо решить еще два важных вопроса. Я принимаю тот факт, что Договор Дамира на меня не распространяется, и полностью с этим согласен. Однако из данного постулата прежде всего следует, что любые мои действия не должны больше ни на ком отражаться. Разумеется, я говорю о Дианте, — Дамон привлек мальчика ближе к себе, заставив Ансгара дернуться, — Назначенный ему испытательный срок скоро подойдет к концу, и как мне представляется, он прекрасно себя зарекомендовал. Диант отлично себя контролирует, успешно обучается, и никаких инцидентов не происходило. Его наклонности характеризуются положительно всеми, кто с ним знаком. У мальчика весьма разносторонние увлечения от музыки и живописи до механики и мореплавания. Совершенно ясно, что на престол он претендовать не сможет ни при каких условиях, поэтому я не вижу причин, по которым его нельзя оставить в покое жить в свое удовольствие.

Светлые хмурились, пытаясь обнаружить подвох, но были вынуждены признать, что темный прав и его требования полностью соответствуют букве и духу Договора. К тому же, ощутимое присутствие Его Величества не давало развернуться дебатам.

— Хорошо, — удовлетворенно улыбнулся Дамон, после того как резолюция была не только озвучена, но и должным образом зафиксирована, после чего передана самому розовому от смущения от похвал Дианту, — Теперь второй вопрос, о Сивилле Корде.

Он уверенно продолжил, решительно пресекая возможность для какого-либо спора:

— Я уверен, что Совет располагает подробнейшими отчетами, как леди Рузанны, — поклон, — Так и более поздней следственной комиссии. В этих отчетах нет и не может быть сведений о совершенных им преступлениях. Безусловно, его можно обвинить в активном пособничестве совершенно обоснованно осужденному и казненному Азару эр Мауру, но! Юноша действовал под влиянием неодолимой силы: вначале находясь под действием заклятия подчинения, а после — реально опасаясь за свою собственную жизнь. У него не было возможности обратиться к кому-либо за защитой, и он действовал исходя из тех обстоятельств, в которых находился. Как только угрожающие факторы были ликвидированы, Сивилл блестяще продемонстрировал свои истинные качества. Примером может служить, хотя бы то, что он, не раздумывая и доли секунды, бросился на спасение утопающего ребенка. Хотя бы этот факт уже может служить достаточной характеристикой.

Тишина была очень долгой, прежде чем ее нарушило задумчивое замечание Рихарда:

— Прежде, чем лично я приду к какому-либо решению, хотелось бы узнать, чем объясняется такая горячая заинтересованность лорда Башни в этом ничем не примечательном юноше?

Почти воочию можно было видеть на лицах членов Совета все возможные предположения, вплоть до самых нелогичных. Лорд Дамон улыбнулся с неожиданным обаянием и любезно пояснил:

— По возрасту Сивилл уже является совершеннолетним, однако его обучение еще не окончено. В силу определенного стечения обстоятельств его наставником являюсь я и соответственно, — несу за него прямую ответственность. Не вам, высокие лорды, мне объяснять! Поэтому, чем бы не кончилась наша встреча, Сивилл останется под моим покровительством. Вплоть до того, что в случае открытого конфликта, по окончании обучения я буду вынужден принять его присягу Черному Трону. Что исключает любой иной вариант развития событий, кроме служения Владыке. По некоторым причинам, которые я изложу далее, это не то, что мне бы хотелось для своего ученика.

— Это сложный вопрос, — безапелляционно определил лорд Робер после раздумий.

То, что темному столь явно что-то нужно давало богатую почву для анализа и последующих действий. И шанс, за который можно было крепко взяться.

Дамон тонко улыбался: след взят, гон начался, осталось привести к капкану.

Темный и светлый многообещающе взирали друг на друга: фигуры расставлены, партия началась!

Дамир следил за тем, кого по праву считал своим отцом, в искреннем восхищении, почти жалея, что не видел его в то время, когда Дамон не только занимал Черный трон, но правил, будучи Властелином и повелителем для тысяч людей и нелюдей. Не первый раз молодой волшебник видел наставника на переговорах, но впечатлялся до сих пор, да и на кону еще никогда не стояло так много... В конце концов, — не меньше, чем судьба его собственного будущего ребенка!

А то, что творил сейчас маг — можно было назвать даже не мастерством, а настоящим искусством: вместо того, чтобы дать противнику наживку, обманку, — он просто позволял им получить ровно столько информации, именно тогда и так, как ему нужно. Он отдавал инициативу в руки врага, одновременно ограничивая ее теми рамками, которые были им задуманы. Он оставлял им возможность самим делать выводы, чтобы заставить действовать в своих интересах... О, да! Во истину не тот маг разума, кто с помощь чар оперирует сознание, а тот, кто без всякого волшебства умеет рассчитать чужие мотивы, побуждения, вызванные ими действия и обратить их в свою пользу лишь несколькими словами и аккуратной демонстрацией незначительных деталей!

Со стороны все смотрится так просто и изящно, что даже трудно предположить сколько сил, прежде всего душевных потребовали эти усилия! В несколько обманчиво небрежных приемов выбить почву из-под ног врага... Заставить отложить оружие хотя бы временно. Заставить выслушать себя. Заставить согласиться с собой хотя бы в очевидном. А потом перевернуть ситуацию с ног на голову, — и вот вместо врагов уже лишь мудрые наставники, обсуждающие несчастливые жизненные обстоятельства одаренного и талантливого юноши. Вместо придирчивых дознавателей и судей, подозревающих в Сивилле будущего шпиона и диверсанта (да, богатая у Светлых фантазия, ничего не скажешь!!), — благородные эмиссары Вселенского Света, заботящиеся о всеобщем благе и в том числе, о самой последней паршивой овце из своего стада...

— В конце концов, бессомненным доказательством невиновности Сивилла и его благонадежности, могут послужить результаты считывания памяти, — как раз предлагал Дамон.

Ага! Чтение! Как же... Вон как Рузанну передернуло, шквал в ауре пробился сквозь все щиты: знает прекрасно, парню не удастся толком объяснить, что при грамотном и осторожном считывании и отсутствии сопротивления с его стороны, никаких последствий для читаемого быть не должно. Сивилл насмотрелся на прежнего хозяина и охотнее засунет руки в пыточную жаровню да еще огоньку добавить попросит, чем пойдет на чтение! Дамир представил возможную сцену, и ему самому стало не по себе.

А все-таки палачами и убийцами господам светлым себя видеть не хочется, поэтому предложение однозначно и демонстративно отвергается: одно дело допрашивать лазутчика, а другое издеваться над испуганным парнишкой. Они уже готовы его защищать от злой воли 'наставника', хотя и не все, конечно. Дамир улыбнулся слегка, слушая негромкий, исполненный властной уверенностью в своей силе, голос.

— Мы не имеем при себе упоминаемые отчеты, — елейно ответил темному Робер, — Возможно, леди Рузанна нам что-либо пояснит?

Судя по плотно сжатым губам, леди Рузанна абсолютно не желала ничего пояснять.

— Сивилл... Корде — неловкий, необразованный и неуверенный в себе юнец, некоторое время находившийся под влиянием Азара. Но факт спасения ребенка имел место.

О! они и не рассчитывали на настолько удобную характеристику.

— Сивилл действительно неуверен в себе, — Дамир приступил к своей партии, — И для уверенности в себе ему прежде всего не хватает определенного и ясного места в жизни. Она висела на волоске у Азара, висит и сейчас! И он действительно может удивить своим невежеством в некоторых вопросах, но в нем есть способность к состраданию и сопереживанию. В отличие от вас, господа Совет, кто всегда стремился почему-то не к взаимопониманию, а к уничтожению тех, кто в принципе не может стать вам противником! Какое милосердие! Вы любезно оставили в покое Дианта, и подозреваю что дело прежде всего том, что здесь находится его отец — король, которого вам официально не обойти. Господин Фестер, Ваше Величество, думаю, вам будет интересно пообщаться с супругой мастера Райнарта, Ее Высочеством Мелигейной Танкарельской в не столь отдаленном прошлом! Дабы узнать о некоторых возможных приемах воздействия...

— Довольно, — мягко остановил сына Дамон.

— А чем объясняется ваше, как всегда излишне горячее, вмешательство?! — процедила Регина, не скрывавшая своей ненависти.

— Тем, что в случае нашего конфликта, я не намерен вовлекать сына в военные действия, — тон Черного лорда оставался все так же исключительно вежливым, но холодным, как межзвездная мгла, — Лорд Дамир останется при Совете моим официальным представителем.

Да, именно — с дипломатической неприкосновенностью, ибо Светлейший Совет, разумеется, не может позволить себе выглядеть вероломными и подвергнуть жизнь посла опасности, не говоря уж о казни. Нет, привилегию посылать головы посланников с грамотами в зубах, они вынуждены оставить темным!

Какая жалость! — читалось в глазах лорда Робера.

— И ему же я передам свои обязательства наставника в отношении Сивилла, оставив за собой лишь право признания его обучения завершенным.

Шах!

Выбор — либо потерять лицо, вековую репутацию, либо уступить и признать неприкосновенность целого ряда особ, оставляя себе некоторое поле для маневров.

— Я полагаю, что вопрос об амнистии Сивилла Корде и признания его законного статуса должен быть тщательно рассмотрен следственной комиссией...

Дамон согласно склоняет голову:

— Абсолютно согласен! Тем более, что как его наставник, я вхожу в ее состав, — маг не дал белым опомниться от подобной возмутительной наглости, — А теперь перейдем к главному. Суть в том, что вплоть до последнего дня я намеревался некоторым образом отречься от Трона.

Мат.

Сивилл и Диант и вообще все и вся — были забыты в одну секунду.

— ЧТО?

— Что???

— Что!!!

— Отречься?!

— Как?!!

— Совсем???

Более идиотского вопроса трудно придумать, но следует простить людей, услышавших небывалое. По сравнению с таким известием, — не выдерживало самообладание даже верховных магов! В унисон прозвучало шесть разных по интенсивности, накалу эмоций и единых по смыслу восклицаний. Только у промолчавшей Рузанны в глазах отразилось смятение и подобие надежды, и Ансгар не мог в полной мере оценить новость.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но золотой мечтой любого белого волшебника должно быть даже не уничтожение очередного Черного Владыки, сколько самой Башни. Была бы Башня, а Властелины у нее не переводятся! — с мрачным юмором заметил последний из упомянутых, — Ранее меня уже пытались использовать с целью воздействия на этот артефакт: довольно грубо и совершенно неэффективно.