3.И на всех одна звезда

— Я готова на все! — это прозвучало более искренне, чем хотелось бы ей самой.

— Тогда идемте...

Сплетение рук... Сплетение образов...

И последовавшая радужная вспышка перед глазами.

* * *

Боль... Беспрерывная. Правда, иногда она ослабевает, чтобы ударом исподтишка вернуться сторицей... Это еще хуже: не дает сойти с ума, и даже неосознанное стремление жить, — то почти угасающее, то снова вспыхивающее, — превращается в пытку. Распятое нагое тело сотрясает мелкая неудержимая дрожь, струйки крови сползают по коже сытыми ленивыми змеями... Шорох углей, приближающиеся шаги, — бессознательный, неконтролируемый и совершенно бесполезный рывок. Потому что сейчас может случиться нечто гораздо более худшее, чем просто пытка... Сердце отчаянно рвется в груди, но когти ужаса впились глубоко и держат крепко... Беспомощность и бессилие. Абсолютные. Разведенные в стороны руки и ноги надежно закреплены на станке, так что можно только поднять голову. Можно... Но врядли получится. Невозможно ни отстраниться, ни закрыться, не говоря уж о том, чтобы сопротивляться, — только кричать. Кричать так, что горло тоже начинает кровоточить...

...Диниэр проснулся рывком. Горло на самом деле было сорвано криком и саднило. Его трясло, и холодный пот неприятно тек по лопаткам.

Как давно ему перестали сниться кошмары? Правильно, кажется, сразу после неудачного самоубийства... Что ж, даже если лорд Дамон Фейт тогда все же покопался у него в сознании, так что он не заметил, — остается лишь сказать ему спасибо!

Вот только кошмары вернулись снова. Динэ подтянул колени к груди и сел, опустив на них голову. Разумеется, он перебудил остальных, но никто из эльфов не уронил себя, не снизошел даже до ругательств.

Никто не сел рядом, не предложил помочь... Чуть успокоившись и выровняв дыхание, он снова свернулся клубочком вокруг девочки, но глаз больше не сомкнул, напряженно продумывая возможности побега.

К утру ничего утешительного на ум опять не пришло, а придумать способ как можно скорее — было необходимо. Ammae Элледве-тар вел их сам: не эфирными Путями, позволяющими магам почти мгновенно переноситься практически на любые расстояния, а с помощью fei'rie, — чар, свойственных почти всем магическим существам, в том числе феям, сильфам, сильванам... И эльфам, само собой. Позволяющим менять окружающее пространство и проходить как бы сквозь него. Крестьяне говорят 'леший водит', но на самом деле лесная тропа искажена fei'rie, которые мешают абы кому даже случайно попасть туда, куда его не приглашали. Кроме преимущества быть незамеченным, и того, что ограничения Путей здесь не действуют, если идти через fei'rie то время дороги сокращается в несколько раз — насколько хватит умения и точности, чтобы не заблудиться самому.

В способностях Ammae, Диниэр не сомневался, к тому же тот использовал соединенные силы группы. Так что, судя по положению звезд, за двое суток рейда они вообще покинули пределы Ахайры! Еще немного и шансов не останется вовсе, а пока ему хотя бы позволяют быть рядом с Ингер... Кроме того, он все же очень не хотел, чтобы к тому времени как появится ее отец, они были рядом с Великим лесом: гнев темного лорда вполне оправдан, но видеть на месте своего дома, пусть он и изгнан оттуда, вторую Пустошь было бы невыносимо!

Однако помимо того, что он один и по-прежнему безоружен: девочку держат под блокаторами и эликсирами. Последнее может быть и лучше, по крайней мере, ей не больно...

Наблюдая за бесцеремонными действиями Кайриэна, Динэ не выдержал:

— Я сам! — он отодвинул плечом брезгливо отстранившегося былого соперника и товарища, забрав у него фиал, и осторожно, аккуратно стал вливать девочке зелье под пристальными, с привкусом презрения, взглядами. Когда раздался холодный такой знакомый голос, Диниэр вздрогнул, пролив почти половину:

— Быть может, тебе тоже стоит принимать нечто подобное? На ночь.

Пауза.

— Да, наверное...

Динэ ответил отцу не вдумываясь. Резким и быстрым движением запястья опрокидывая содержимое красивого фиала в примятую траву между полураспущеной черной косой и нежным ушком... Если Ингер будет в сознании, то сможет прыгнуть домой, необходимо только снять с нее блокаторы.

Себя — он не учитывал вовсе.

Следуя fei'rie и видя перед собой вызывающе волнистые пряди изумительного уникального оттенка, смешивающиеся с другими, не менее привлекающими взгляд глубиной и насыщенностью цвета, — ему так и не удалось утром впопыхах переплести густые непокорные косы Ингер как следует, — Диниэр с отстраненной благодарностью, внезапно окатившей его ледяным шквалом, понял: а ведь его в самом деле очень хорошо учили!

Его учили не только сражаться, но и выживать, причем выживать, безупречно владея собой. Хотя... нужно признать, что человеческая изобретательность в причинении мук в принципе не может быть учтенной.

Однако 'да', 'но' и 'вопреки': он идет сейчас шаг в шаг, след в след... Идет, хотя голова уже кружится от слабости: конечно, на небольшую разминку с Рейем его хватило, а если вспомнить как давно он вообще смог подняться с постели, — так и вовсе заслуживает восхищения. Но по-честному, для рейдов он сейчас не пригоден.

Динэ поймал себя на том, что подсознательно прикидывает, что эта слабость весьма кстати, как и то пренебрежение, которым его щедро потчуют, чуть ли не соревнуясь друг с другом. И даже ночной кошмар уже воспринимается не более чем еще одной деталью к образу сломленного падшего ничтожества! Во-первых, он хоть и безоружен, но свободен. Во-вторых, внешняя покорность обстоятельствам не может не ослабить внимания к его скромной персоне.

Единственное, что заставляло его сердце биться чуть более часто, чем полагается, — было опасение, что начавшая приходить в себя девочка как-то выдаст это. Само собой, что ни отец, ни Кайриэн, ни кто-либо другой из Стражей, — не протестовали бы, прояви он желание нести ребенка самостоятельно. Однако, Динэ прекрасно отдавал себе отчет в том, что даже упади самым что ни на есть чудесным образом с Ингер адамантий, ей потребуются минимум сутки спокойного отдыха, чтобы привести в норму свое поле... И эти сутки ему еще предстоит как-то выиграть!

Помимо того, что ключ от блокаторов находится у высокого Ammae... По здравому размышлению он определил, что пытаться их добыть бесполезно, опасно и попросту невозможно. Блокаторы придется ломать, для чего необходим либо достаточно сильный артефакт, либо примитивный набор инструментов и — чистый живой огонь.

Диниэр думал и шел, стараясь беречь силы, ведь ему все же придется нести Ингер. Постепенно концентрируясь, строго контролируя дыхание, ритм сердца, выстраивая в нужном сочетании потоки поля и — впервые искренне радуясь тьме, что теперь его окутывала: изначальная Сила стала чем-то вроде щита, мешающего подробно разглядеть настораживающие изменения в его ауре. Пожалуй, пока это оставалось единственным его преимуществом.

На привале Динэ спокойно взял положенные эликсиры из рук Ориэнна, даже не обратив внимания на отчетливые кривые усмешки. Устраивая девочку поудобнее, он не удержался и погладил пальцами прохладную щечку: внезапно ресницы чуть дрогнули, и прямо в васильковые глаза уперся еще мутный, но вполне осмысленный взгляд. Диниэр был вынужден едва не до крови прикусить губу, чтобы ничем себя не выдать. Он слегка сжал пальцы на предплечье девочки и попробовал улыбнуться, — кажется, получилось... Динэ утвердительно повел ресницами и поднес к ее губам первый фиал, содержимое которого поддерживало организм, позволяя не отвлекаться в пути на питание бессознательной пленницы, горячо молясь про себя, чтобы Ингер не пришло в голову в нем сомневаться.

Девочка послушно пила, опустив ресницы и даже не морщась от горького травяного вкуса. Эльф чуть было не вздохнул с облегчением, но вместо этого потянулся к другому стоявшему рядом фиалу, слегка качнувшись вбок, молниеносно выплеснул зелье куда-то над плечом Ингер, и когда к ним подошел Ориэнн Вар Видар, Диниэр уже методично поил ее остатками первого эликсира, на всякий случай держа фиал так, чтобы скрывать ладонью цвет состава. Он выжидающе поднял голову, но ammae Ориэ-вар снова забыл о его существовании, как только убедился, что все идет, как следует.

Времени переживать, нервничать и маяться ожиданием, не было: лежа рядом с Ингер Диниэр выполнял последние упражнения, чтобы предельно сосредоточиться: у него только один шанс, который не получится повторить и переиграть. Закончив, Динэ медленно открыл глаза и сел, до боли сжав показавшуюся необыкновенно тонкой ручку девочки.

Обхватив колени и низко опустив голову, он огляделся сквозь упавшие на лицо волосы, — света звезд было вполне достаточно. Все чувства были обострены до крайности. Выждав пока исчезнет даже то слабое внимание, которое он привлек к себе, Диниэр откинулся спиной к дереву, а потом он сделал то, о чем ни один эльф в здравом рассудке и помыслить не может: резко втянул в себя всю энергию, до которой смог дотянуться — он ведь темный теперь, ведь так?

Дернув Ингер на себя и подхватывая ее на плечо, Динэ рванулся из fei'rie, направив все отнятое против чар ammae...

Холодная ночь месяца эдриниос обрушилась на них внезапно. Диниэр в который раз возблагодарил все существующие, известные и неизвестные силы, что знания в него вдалбливали накрепко: все правильно, разрушение структуры fei'rie, разбросало тех, кто был внутри по ближайшим вихревым точкам, так что сейчас они вдвоем стояли на ночном перекрестке.

Оказавшиеся ближайшими дороги были проселочные, мелкие, в довершении всего погода стояла пасмурная. Небо плотно затянули тучи, и определить что-либо по звездам — было безнадежной попыткой. Динэ едва ли не на ощупь оценил разъезженность и разбитость обеих дорог и снова задумался о направлении. Близости жилья не чувствовалось совсем, а решать надо было быстро.

Увы! Удача как видно себя исчерпала успешным прорывом. До ближайшего поселка было не больше стандартной лиги, — часа два пути, но Динэ повернул в противоположную сторону и до Приселья они добрались только после рассвета.

Диниэр шел, с облегчением чувствуя, что маленькие ручки хватаются за него вполне крепко, и таким образом, чтобы не мешать, а помогать себя нести. Ингер все больше приходила в себя, но о нем это сказать было трудно. Очень скоро эльф начал задыхаться, и взмок, несмотря на холодный ветер. Он уже с трудом соображал куда именно идет, и внутренний голос вкрадчиво нашептывал сесть, отдохнуть, или хотя бы сбавить темп, ведь никаких других эльфов поблизости не наблюдается, и погони не было заметно. Динэ крепче стискивал зубы, не замечая, что поддерживающие девочку руки сжаты слишком сильно, и синяки у нее наверняка останутся еще долго. Впрочем, Ингер не протестовала и не возмущалась, обессилено опустив голову ему на плечо.

Ощущение щекочущих щеку кудрей, легкого дыхания на коже и тельце, прильнувшее к нему, — именно к нему, — в поисках защиты: это было что-то такое, ради чего можно не только прошагать сутки напролет, но послать весь мир в самые что ни на есть дальние дали... Вот он и послал!

Уже почти перед самым частоколом Диниэр упал, разбив напрочь колени, хотя ткань выдержала, и неосознанно выставив вперед руки, благодаря чему ладони превратились в сплошную ссадину. Девочка удержалась, но сразу же соскользнула в сторону.

— Динэ, не надо больше. Я сама пойду, — Ингер ласково гладила стоявшего в пыли на четвереньках эльфенка по встрепанным волосам, — Сильно ушибся?

— Да, пойдем... — Диниэр вздернул себя на ноги, кое-как отряхиваясь.

Необходимо как можно быстрее избавиться от блокаторов, и найти место, где сородичи не смогут вычислить его по волнам Стихий: Ингер они не найдут в любом случае, но он должен ее охранять и беречь до тех пор, пока девочка самостоятельно не сможет переместиться к своим близким. Не то чтобы он совсем не верил в людскую доброту, благородство, взаимопомощь и прочие громкие слова, но у него при себе не было даже мелкой монеты, да и беглецов в них за версту видно... Динэ снова начал горячо молиться кому-то неведомому и всем Силам сразу, чтобы единственная плата, которую он мог предложить, устроила местных жителей.

Взявшись за руки, они направились к воротам селища, причем Ингер явно чувствовала себя куда увереннее своего добровольного стража.

* * *

Приселье было поселком крупным, не на один десяток дворов. Здесь часто шумели ярмарки, и не только по осени, проезжали почтовые и вестовые, для купцов и проезжих всех чинов и рангов имелись два гостиных дома. Так что чужие люди здесь не были ни редкостью, ни событием.

Однако появившаяся в селе пара не могла не привлечь внимание: девочка, одетая явно не по погоде и не для дороги, и странный парень, которого по тонкой фигуре кузнец Зван поначалу тоже принял за переодетую девицу. Потоптавшись у забора, парень как-то прерывисто вздохнул, сверкнул на него васильковыми очами и шагнул во двор с таким видом, как будто в омут прыгал.

Все-таки парень, а не девка, — сделал вывод Зван, присматриваясь внимательнее, — да не просто парень — эльф! Хотя скорее всего полукровка: не бывает таких эльфов — стриженный, бледный, как смерть, глаза шальные и светятся, как у злющего помойного кота, а видок — словно его стая драконов пожевала и выплюнула... Точно полукровка, окончательно определил кузнец, когда недожеваный эльф ему поклонился.

— Дело какое, что ль? — неласково поинтересовался Зван.

— Дело, — подтвердил половинчик, — Только не совсем обычное...

Парень определенно колебался, стоит ли быть откровенным, и видимо решил, что не стоит:

— Мне нужны инструменты и огонь из твоего горна, — говорил он на общем чисто и без акцента.

— А с женой тебя спать не положить? — хмыкнул кузнец, — И не похоже, что у тебя есть чем платить.

Парень прикусил губу и пошел красными пятнами. Настолько плохо дело?

— Это очень важно, — тихо проговорил он.

Он что, совсем торговаться не умеет? С него ж теперь святое дело втридорога содрать, раз ему так нужно!

— У меня нет денег, но я могу отработать... И... Это все, чем я могу заплатить, — на ободранной ладони лежала свирель, — Я буду играть на площади, в корчме, если она у вас есть, а все выручка пойдет вам. Но инструменты нужны сейчас.

Опустив все свои соображения по поводу его затеи, Зван еще не мог определиться помогать или не помогать половинчику, когда вмешалась девочка.

— Динэ, этого хватит? — она с серьезным видом протягивала тому свои сережки, — Мне их брат подарил, сказал, что это мой камень. Красивые...

Диниэр смотрел на изумрудную капельку в окружении мелких звездочек бриллиантов со смешанным чувством — ценные не столько камнями, сережки были знаком любви ее близких, внимания и тепла... Он просто обязан сделать все, чтобы Ингер к ним вернулась! После, Дамир подарит ей даже луну и звезды с неба, а сейчас главное выжить... Динэ забрал серьги и с надеждой обернулся к кузнецу:

— Здесь хватит еще и на еду, и какую-нибудь теплую одежду. Возьмите или скажите у кого я могу их продать.