Враг изначальный

Нозадзе плашмя рухнул на пол, ружье откатилось под стену. Что-то теплое потекло по ноге, когда сознание милосердно покинуло его.

За дверью подождали еще десяток секунд, потом в дырке показалась рука, нащупала сенсор замка с внутренней стороны. В прихожую, в респираторах и с пистолетами в руках осторожно вошли двое полицейских. При виде спящего хозяина ощутимо расслабились.

Один из них, с маленькой звездой на погонах, подошел к блогеру перевернул, грудь Нозадзе плавно вздымалась во сне, на лбу краснел славный синяк — получил его при падении.

Полицейский с звездами на погонах снял респиратор — у 'Полицейского — 1' было еще одно ценное свойство — он разлагался буквально через десяток секунд. Принюхался. Вроде бы ничем не пахнет, потом взгляд его упал на штаны 'клиента' — на них расплывалось мокрое пятно.

— Блин... обхезался, он же нам всю машину уделает, — произнес с явным разочарованием, — Так, — он оглянулся, — Надо взять чего-нибудь, подстелить.

— Слушай, Дмитрич, — сняв респиратор произнес второй полицейский, — а что ему будет?

— Что будет, что будет, — проворчал первый, — Пятачок за клевету а за стрельбу по полицейским, клиент нарисовал себе не меньше десяточки. Ты иди, иди поищи что-нибудь на что зассанца положим, поплотнее чего-нибудь!

Еще через пять минут, опломбировав квартиру они забукировали дверной замок и, поддерживая Нозадзе под мышки, покинули квартиру.

* * *

Прошло еще несколько дней и контролируемые людьми области практически очистили от тедибери и их зомби. Сотни тысяч человек, подверженных ментальному контролю инопланетян, изолировали и пытались лечить от зависимости.

За это время положение на границах красных зон резко ухудшилась. Захваченные тедибери люди и звери атаковали приграничные районы. После нескольких прорывов в населенные пункты, сопровождавшихся кровавой резней, правительство Социалистической директории приказало эвакуировать приграничные районы. Людей не хватало и для прикрытия колонн электроавтомобилей и топтеров бросали всех, кого только могли, не считаясь с чинами, рангами и предназначением. На кону стояла жизнь сотен тысяч если не миллионов. Спецгруппа службы безопасности под командованием Дэна получила приказ вместе с десятком местных полицейских из местного отдела, развернуть блокпост: бетонную змейку с шлагбаумом, на старинном, много раз подвергшемся реконструкции Панамериканском шоссе в районе города Нуэво-Ларедо, что на границе между Мексикой и бывшими США, еще в первой половине двадцать первого века распавшихся на несколько государств. Дело совершенно не свойственное таким профессионалам как Дэн или Сергей дель Рио, но приказы не обсуждают, а выполняют. Последней к защитникам блокпоста присоединилась пухлая негритянка с испуганными глазами навыкат по имени Салли. Она была медик и привезла с собой сумку первой помощи.

Тишина. По пластикобетону шоссе ветер, по-разбойничьи свистя, тащил пакеты, обрывки газет и прочий мусор. Пустынное шоссе, стрелой мчащиеся посреди выжженной равнины, пряталось в серо-черном, туманном горизонте. То там, то тут у обочин сиротливо замерли машины с открытыми нараспашку дверьми, сдувшимися колесами, словно брошенные хозяевами домашние животные. Слепо и безучастно таращился погасший светофор в двухстах метрах севернее— электричество в окрестностях уже отключили. Только что прошел караван беженцев: длинная вереница электроавтомобилей и топтеров с открытыми багажниками, откуда выглядывали вещи, с переполненными прицепами — машины плелись за возглавлявшим колонну полицейским топтером. Из открытых окон выглядывали пожилые, солидные люди, женщины, дети. На лицах печать страха. Наслышаны, что творится в красных зонах. Эта колонна была последней.

А до этого: машины, машины, машины. И беженцы, беженцы, беженцы... Вся дорога была забита убегающими людьми.

Дэн доложил в оперативный штаб эвакуации, что прошла последняя колонна эвакуируемых и получил приказ охранять блокпост еще час, чтобы дать колонне пройти за внешнее кольцо оцепления.

Время застыло. Жаркий, липкий воздух застревал в груди, серые тучи нависли над головой, мир словно замкнулся в маленькую коробочку, такую ненужную, незначащую...

Когда напряжение достигло апогея, небо вспыхнуло молниями!

Одна за одной огненные стрелы вонзались в землю.

Каждые десять секунд горизонт озарялся, небо пылало сполохами, куда ни посмотри. А грома не было... Атмосфера бушевала в бессильном горестном гневе, но ни слезинки, ни словечка не проронила природа...

Сухая гроза.

Почему Дэн оглянулся на Салли, он и сам бы не мог объяснить. Внезапный ужас сковал ее обычно добродушное, но после всего увиденного за последние часы посеревшее лицо. Она превратилась в камень. Глаза выпучились, как будто хотели выстрелить.

Дэн стремительно развернулся, вскидывая автомат и, одновременно, снимая его с предохранителя. Он и сам до конца не понимал, какая сила толкнула его на действие. Просто со спины пахнуло опасностью, нет, не опасностью даже — смертью.

Помоги Господь — метрах в десяти на людей, а точнее прямо на Дэна, мчался медведь. Барибал, водящийся в здешних местах, конечно, помельче, чем аляскинский кадьяк (подвид бурых медведей северной Америки. Один из самых крупных хищников в мире, живущий на одноименном острове и других островах кадьякского архипелага), но и ему попасть в когтистые лапы — почти верная смерть.

'Тра-та-та!' — загрохотал, разрывая тишину в клочья, в упор автомат, в тарахтящем грохоте очереди, сдавленный чей-то вопль был почти не слышен.

Тотчас к Дэну присоединились еще автоматы.

Пули ударили в голову. Медведь остановился недобежав несколько метров, грозно рявкнул, покачнулся и рухнул. Вытянулся во весь немалый рост, могучие лапы заскребли землю, выбрасывая иссохшие комья земли, издох.

Несколько секунд Дэн оцепенело смотрел на медведя. Умер — в этом нет сомнения. Но почему всегда осторожный зверь решился на безумную атаку вооруженных людей?

— Смотрите — крикнул дель Рио, он первый выстрелил по стае крупных собак, мчащихся на блокпост. Ден выстрелил одновременно с Диего Канта. Чуть позже к ним присоединились автоматы полицейских.

Свинцовый дождь кровавой косой прошелся по стае, собаки не смогли проскочить и половину расстояния до людей.

— Ну ни хрена себе, — произнес Дэн и нервно рассмеялся, по спине побежали неприятные ледяные мурашки. Он подошел поближе и наклонился над окровавленной тушей медведя. Три пули пробили череп, еще несколько продырявили шкуру.

— Смотрите! — закричал один из полицейских, немолодой поджарый мужчина, носивший мундир так, как будто это был как минимум смокинг, вытягивая руку по направлению к красной зоне. Еще несколько стай собак мчались к людям. Следующий час показался Дэну ночным кошмаром, и он мало что мог рассказать впоследствии. Собачьи стаи перемежались стаями крупного зверья, один раз они даже подстрелили настоящего тигра, хотя никак не могли понять: откуда он здесь взялся? Не иначе как из зоопарка. Они стреляли, стреляли и еще раз стреляли по ежесекундно появлявшемся стаям зверья, которое, как это стало понятно, управлялись тедибери. При этом нельзя было сказать, что их усилия были бесполезны. Двоих зазевавшихся полицейских насмерть загрызли собаки.

Вокруг валялись десятки, если не сотни звериных трупов.

Как известно, обстановка на войне — а вокруг, несомненно, была война, просто наш противник вел ее по-своему, дело темное и может измениться в единый миг.

Час прошел, люди бегом погрузились и машины помчались на юг — здесь людям делать больше нечего.

Машины заворачивали за крутой изгиб дороги, около холма, за которым их уже не увидишь с севера, когда возле дороги оглушительно взметнулись взрывы. Горячая тугая волна ударила по лицам. Верещание осколков.

Последний из автомобилей, на нем ехал Дель Рио и трое полицейских, словно подброшенный великанской ногой, взлетел вверх, чтобы рухнуть на обочину высоким факелом дымного пламени. Уцелеть в нем не мог никто, но Дэн все же остановил машину. Старый друг погиб мгновенно и даже почти не обгорел.

Глава 14

Дежурные операторы сверхсекретного объекта 'Бастион — 1' не успели даже осознать откуда в бункере, на глубине полукилометра, в зоне защищенной тремя периметрами автоматизированных систем охраны, минными полями, патрулями наземных и воздушных дронов и автоматическими пулеметами, словно из ниоткуда появились трое в бронескафандрах, делавших их похожими на закованных в сплошные латы 'рыцарей', в сопровождении двух тедибери, автоматы в руках пришельцев мягко зашипели. Операторы под ливнем пуль задергались, откинулись в креслах уже мертвые, с окровавленной грудью.

Почти все свободное место в зале занимали аппараты, полукругом обставившие два кресла с мертвецами. Высокие и низкие устройства, квадратные овальные и круглые экраны, вмонтированные в пульт. Одни мигали разноцветными огоньками, другие порой мелодично свиристели... да чего там только не было! Глаза разбегались. На квадратном экране прямо посредине, на фоне мириада холодных искорок звезд, сверкал металлом круглый шар полукилометрового диаметра — краса и гордость ближней обороны Земли: автоматическая станция планетарной обороны 'Объект 2037'. Десять лазерных орудий с ядерной накачкой и ускоритель, способный разгонять кобальтовые снаряды до космических скоростей, толстая шкура брони и ракетно-артиллерийские зенитные автоматы, делали ее грозным противником, способным в одиночку отразить нападение целого флота. На экране дальше передавали прямую трансляцию с поля боя вокруг красных зон. Бригады космодесантников, высадившиеся на планету, при поддержке дивизий территориальной обороны с жестокими боями продвигались внутрь захваченных тедибери территорий. Зомби, не жалеющие жизни и, способные на телепортацию на несколько метров, были страшными противниками, но и огневая мощь земного оружия кое-что значила!

Один из убийц отстегнул шлем и положил его на пульт. Показалось совершенно обычное, невыразительное лицо: лет сорока. Редкие волосы зачесаны назад, открывая обширные залысины. По такому лицу скользнешь взглядом и забудешь.

— Твой приказ, учитель, выполнен. Пункт управления наш, — человек склонил голову перед тедибери не отрывая от него взгляда. Казалось, они общаются. Общаются без слов.

— Выполняю, — произнес человек.

Вдвоем с напарником они вытащили труппы из кресел и оттащили в угол, а сами заняли их место. Из угла немедленно послышались характерные звуки. Словно кто-то торопливо разделывал туши и чавкал.

Руки людей замелькали по сенсорам. Станция 'Объект 2037' ожила, раскрылись бронезаслонки, до поры до времени скрывавшие оружие, она начала поворачиваться к планете внизу.

Еще через полчаса десятки радиостанций красных зон передали ультиматум: тедибери требовали немедленного прекращения военных действий против них в противном случае угрожали орбитальной бомбардировкой.

Боезапас станции 'Объект 2037' составлял десять тысяч кобальтовых снарядов, способных за счет кинетической энергии, приобретенной в ускорителе взрываться с мощностью тактического ядерного заряда. Если представить, что тедибери ударят по Земле, последствия будут ужасными. Это могло привести, по разным сценариям, к гибели от ста миллионов до нескольких сотен миллионов человек.

Уничтожить или захватить пункт управления 'Объектом 2037' так, чтобы зомби тедибери не успели отдать команду на атаку Земли, было невозможно. Слишком хорошо укрыли и защитили люди 'Бастион — 1' Взвесив все за и против, президент Крюгер остановил наступление на красные зоны.

Люди беспрерывно передавали вызов тедибери на переговоры. Они готовы были даже отпустить их беспрепятственно с планеты, лишь бы спасти 'незараженное' население красных зон, но после передачи ультиматума тедибери молчали и какие каверзы они готовили людям, никто не знал. Ситуация зависла в неустойчивом равновесии.

* * *

Сны Дэн видел часто. Не обычные сновидения, какие время от времени посещают любого, не те сны, какие порождает земное бытие, преломленное кривым зеркалом дремлющего разума, а нечто иное, никак не связанное с жизнью или близкими или, к примеру, с воспоминаниями о далеком и почти забытом двадцатом веке. Конечно, обыкновенные сны ему тоже снились, и приходили в них мать, друзья и товарищи по техническому факультету Высшей школы КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского, или иные пейзажи и лица; приходили и уходили, не оставляя чувства нереальности, ибо те события и люди были близки и дороги.

Он оказался комнате, скорее даже в зале. Зал этот, при ближайшем рассмотрении, производила странное впечатление. В нем словно бы и не жили никогда. Обставили под старину дорогой мебелью, словно готовили интерьер для съемок фильма из времен 'Трех мушкетеров'. Шелка обоев, гобелены на стенах, прочная мебель, стол и стулья, вместительные шкафы и сундук, накрытый полосатым ковриком. Сквозь стены и двойные рамы снаружи не проникали уличные шумы, от плотных портьер в комнатах стоял золотистый полумрак. Навели идеальный порядок и ушли куда-то. Все настоящее — и все неживое.

Дэн услышал легкое покашливание и повернулся на звук. Опираясь одной рукой о крышку массивного дубового стола и положив другую на эфес шпаги в комнате стоял человек, в черном костюме испанских идальго века этак семнадцатого, украшенном белоснежными кружевами и черной шляпе с павлиньим пером. Бледное вытянутое лицо с горящим взглядом, щегольские усики и седеющая эспаньолка— именно так он представлял себе Мефистофеля. Больше всего поражали его глаза. Казалось, что из них устало смотрит на мир нечто безмерно древнее и могущественное.

Еще мгновение его там не было. Дэн мог поклясться в этом!

И вдруг он ощутил такое яркое и отчетливое дежавю! Все было другое чем в прежние встречи, но то, что он опять видит одно из безмерно древних и безмерно могущественных существ, подаривших ему вторую жизнь — он был уверен.

— Кто ты? Ты Добро? — произнес, глядя в лицо того, кому чтобы раздавить земную цивилизацию достаточно шевельнуть пальцем, конечно если они у него есть, и сам удивился своей отстраненности, словно все происходило не с ним.

— О нет. Я тот, кому ты помешал в прошлый раз, — странно растягивая слова, с непривычными интонациями ответил пришелец, -Тот, кого ты знаешь под именем Добро помогает тедибери а я пришел помочь тебе.

— Значит ты Зло, — человек сжал губы в злую складку. К горлу вместе с горькими воспоминаниями подступил горький комок. Сейчас он особенно отчетливо осознал свою принадлежность к людям и почувствовал мучительный и ноющий, как зубная боль, страх при мысли о новой встрече с древними и безмерно могущественными сущностями.

— Все в этой Вселенной относительно. А я так противоречиво... — едкая, мефистофелевская улыбка скользнула по губам стоящего перед человеком существа, — Добро сотворило тедибери в великой древности. Так сказать, любимые детища.

— Но почему ты хочешь помочь мне, человечеству, а не им?