Аромат лимонной мяты. Книга вторая

Однако сегодня старый кайфолом превзошел самого себя и вытащил его из постели давней знакомой, с которой они вместе учились в коуквортской начальной школе и с которой вот уже лет восемь встречались. Нет, ничего личного, просто активная дружба организмами от случая к случаю.

Случаи такие к вящему удовольствию Снейпа приходились на зимние и летние школьные каникулы, поскольку благоверный этой самой знакомой, сезонно работавший механиком на торговом судне в Бристоле, как раз в это время целовал жену в щеку, говорил ей сакраментальное 'Не скучай!' и сваливал в очередной трехмесячный рейс.

Может, если бы он сказал ей что-нибудь вроде 'Жди меня, и я вернусь!' или 'Не шали тут без меня!', то знакомая ждала бы и не шалила. Но — увы! — ей рекомендовали именно не скучать.

В качестве лекарства от скуки она выбрала Снейпа. Во-первых, он просто вовремя подвернулся ей под руку. Во-вторых, он еще в начальной школе доказал, что не болтлив и умеет держать язык за зубами. В-третьих, ей банально захотелось проверить народную мудрость о соответствии размера носа и... ну, вы понимаете чего.

Снейп не разочаровал: любовником он оказался неплохим, в Коукворте постоянно не жил, на саму знакомую и ее семью ему было по большому счету плевать, поэтому их сезонная дружба и продолжалась столько времени. А сегодня их на самом интересном месте прервал появившийся из ниоткуда куриный патронус Дамблдора, который и пригласил Снейпа на педсовет.

Магловская любовница патронуса, естественно, не увидела и не услышала, а сам Северус сразу подрываться не стал, — он в отпуске, черт бы вас всех подрал! — а сначала вдумчиво и не спеша доделал дело, затем полчасика подремал, потом принял душ и лишь после этого, распрощавшись со старой знакомой до следующего Рождества, все-таки отправился в Хогвартс.

На внеплановый педсовет он, разумеется, опоздал и с бурно обсуждающими что-то коллегами столкнулся уже у горгульи. Недовольная его опозданием, Макгонагалл критически оглядела его черные джинсы, клетчатую ковбойскую рубашку, которую он еще не успел трансфигурировать в мантию, и завязанные в хвост влажные волосы и не преминула съехидничать:

— У вас засос на шее, Северус.

Коллеги как по команде замолчали и с интересом уставились на профессора зельеварения, ожидая его ответа.

— И царапины на спине, Минерва, — сознался профессор зельеварения.

— Вы поэтому не почтили нас своим присутствием и заставили Альбуса ждать? — возмутилась заместитель директора.

— Кто-то же должен был подождать. Я не смог, — пожал плечами Снейп.

Спраут одобрительно хихикнула, Флитвик показал Северусу большой палец: так, мол, держать. А мадам Помфри, уже наметившая, какие зелья ей понадобятся в грядущем учебном году, самоутверждаться за счет Снейпа не собиралась, поэтому вытащила палочку и просто залечила отметину на его шее, попутно бросив Макгонагалл:

— Право слово, грешно так откровенно завидовать, Минерва!

Впрочем, остальные представительницы прекрасного пола упражнялись в остроумии изо всех сил.

— Казанова! — картинно заламывая руки, пафосно восклицала как всегда поддатая Трелони. — Герой-любовник!

— Лучше герой-любовник, Сивилла, чем герой-собутыльник, — влезла в разговор Роланда Хуч. — Хотя неожиданно!

— Да уж, кто бы мог подумать! — подхватила Септима Вектор.

— Что значит кто? — перебила ее Аврора Синистра. — Я всегда говорила, что настоящий мужчина должен быть чуть симпатичней обезьяны!

— Той, на которой он женат, — неожиданно твердым голосом отбрил ее молчавший до этого времени Квиррел и поставил тем самым в разговоре точку.

Профессор астрономии опешила. И не только она. Северус тоже пребывал в замешательстве. Интересно, с каких это пор Квиринус, во-первых, не заикается, во-вторых, не заикается еще сильнее в присутствии Авроры, в-третьих, не ловит каждое ее слово и не смотрит на нее собачьими глазами, и, наконец, почему он так странно вырядился?

Действительно, магловед, всегда одевавшийся достаточно демократично, в основном в магловские брючные костюмы, сегодня облачился в длинную, застегнутую на все пуговицы лиловую мантию с высоким воротником-стойкой, такого же цвета тюрбан и, что удивительно, учитывая стоящую на улице жару, плотные перчатки. В общем и целом, ни дюйма открытого тела, кроме лица, что наводило на мысли о кожных инфекциях разной степени гадостности.

— Вы здоровы, Квиринус? — осторожно поинтересовался Северус, прикидывая в голове, что именно, где и как мог подцепить школьный магловед.

Квиррел странно посмотрел на него, тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, а затем, пробормотав неразборчиво из-за скоропостижно вернувшегося на свое законное место заикания 'Д-д-да, к-коллега, р-разум-меется!', спешно ретировался.

Поразмышлять о странном поведении профессора магловедения Снейпу не дала Макгонагалл, чуть ли не пинками погнавшая его к директору. На винтовой лестнице Северус легким движением палочки преобразовал ковбойку в обычную для себя черную мантию и вошел в кабинет.

А потом около часа выслушивал довольно пространный монолог Дамблдора, трясущего немецким изданием опуса Мэрчбэнкс, о пошатнувшемся авторитете Хогвартса, о мерах, которые должны быть предприняты для его восстановления, и о роли каждого конкретного преподавателя.

В целом, Снейп был согласен с тем, что Гризельда оттопталась на Великом Светлом от души, а репутация школы оставляет желать лучшего. Вот только с момента выхода книги прошло уже два с лишним года, а чухнулся Дамблдор почему-то только теперь. Впрочем, сама идея междисциплинарного экзамена показалась Снейпу интересной и разумной. По словам Альбуса, этот экзамен должен был представлять собой что-то вроде полосы препятствий, где каждую преграду можно было преодолеть различными способами.

Например, огнекраб. Обойти огнекраба можно с помощью методов, изучаемых в рамках курса ухода за магическими существами, но и боевые заклинания, и чары, и трансфигурация могли быть использованы с тем же, а то и с еще большим успехом.

Или бразильская колючая лиана. С ней можно было договориться, выполнив определенный порядок действий, как это делают гербологи, или плеснуть на нее соответствующим настоем, который проходят на шестом курсе и который можно легко приготовить в полевых условиях.

По итогам подобных испытаний, можно было бы определенно сказать, к какой именно области магической науки студенты имеют большую склонность. Упрощенно говоря, кто-то будет проходить все препятствия, круша их направо и налево, и такому студенту в будущем прямая дорога в Аврорат. А кто-то, например, стукнутый бладжером потенциальный игрок в квиддич, просто призовет метлу и прилетит на ней к финишу.

Если все организовать правильно, то подобным экзаменом вполне можно было бы заменить существующие СОВ и ТРИТОН, поскольку, нынешние итоговые испытания объективной картины попросту не давали, ведь банальное везение еще никто не отменял. Студент мог быть дуб дубом, но напрячься, выучить один-единственный билет по предмету и вытянуть его.

В общем, Снейпа озадачили поиском подходящих испытаний по зельеварению для будущего экспериментального экзамена у четверокурсников и шестикурсников, а заодно торжественно вручили прозрачную склянку с плотно притертой крышкой, где колыхалась вязкая белесая жидкость.

— Что это? — спросил Северус, поднимая сосуд на уровень глаз и осторожно взбалтывая.

— Ну, в качестве одного из испытаний у нас в этом году будет цербер, — улыбнулся директор стремительно побледневшему профессору зельеварения и кивнул на склянку. — Сами знаете, его слюна ядовита, так что нужен антидот.

— Цербер? — оглушительно прошептал профессор зельеварения. — Вы притащили в школу цербера?! Существо пятой, высшей, степени опасности?!

— Щеночка цербера, мальчик мой! — поправил его Дамблдор. — Поэтому условно третьей степени. Ничего страшного.

После подобных откровений новость о назначении заики-магловеда Квиррела на должность преподавателя защиты от темных искусств была воспринята как нечто незначительное, равно как и просьба приглядывать за ним по мере возможности.

Когда ошарашенный Снейп буквально выпал из кабинета Дамблдора, у него последовательно сработал сначала медальон, сообщивший профессору зельеварения, что обычно весьма разумная мисс Эванс вляпалась во что-то дурнопахнущее, а через несколько минут и сигнальный браслет, что означало, что в его дом в Паучьем тупике кто-то вломился.

Учитывая, что допуск туда имела только вышеозначенная мисс Эванс, Снейп подхватился и практически бегом направился к границе Хогвартских антиаппарационных щитов.

* * *

Ворвавшись минут через двадцать в собственный дом, Снейп замер: по гостиной словно ураган пронесся! Кофейный столик был сдвинут с места, журналы рассыпались по полу, а у окна валялся опрокинутый стул. В любом другом случае ненавидящий бардак Снейп был бы в ярости от подобного отношения к собственному имуществу, если бы не знал точно — громить чужое личное пространство не в характере Мелиссы.

Она, пожалуй, вообще была единственным человеком, с которым он мог спокойно находиться длительное время в одном помещении. Это было проверено еще прошлым летом, когда в приюте Святой Анны циклевали полы и покрывали их лаком. Воспитанников девать было некуда, открытые сутками окна не спасали, а Мелиссе почему-то очень не хотелось дышать всей химической таблицей одновременно. Макнабб в то время уехала на какие-то тропические острова за годовой нормой витамина D, поэтому девочка осторожно спросила Снейпа, а нельзя ли ей как-нибудь перекантоваться в Коукворте.

Он, разумеется, согласился. И, разумеется, был в панике. Поскольку совместное проживание в одном доме с кем бы то ни было, пусть и с ребенком, совсем не простая ежевечерняя болтовня за чашкой чая.

Но все прошло как нельзя лучше. Девочка оказалась абсолютно самодостаточной и с легкостью занимала саму себя, не лезла с разговорами утром, когда Снейп, типичная сова, мечтал только об ударной дозе кофеина внутрижелудочно, ну, и чтоб его не трогали до полудня, и даже взяла на себя часть бытовых забот. Для нее не составило проблем готовить еду на двоих из тех продуктов, которыми Северус забил свой старенький холодильник, и в течение трех недель, что девочка обитала в гостевой спальне, по утрам на кухне стоял горячий кофейник и пара сэндвичей, а в холодильнике всегда можно было найти простенький суп, салат и жареный кусок какого-нибудь животного.

Поэтому сейчас Северус с недоумением смотрел на окружающий его бардак, пытаясь понять причину, вызвавшую его. Причина обнаружилась практически мгновенно. У фальшивой книжной полки, скрывающей за собой лестницу, ведущую в подвал, где он организовал домашнюю зельеварню, Снейп заметил длинный след, будто по полу волоком тащили что-то тяжелое и грязное, а рядом валялся окровавленный носовой платок.

Открыть проход и слететь вниз по ступенькам у него заняло несколько секунд. В зельеварне на варочном столе был разведен магический огонь, на котором на алхимической треноге уже дымился небольшой стальной котел, выпуская в воздух голубые спиральные завитки пара. Мелисса, бледная, как смерть, с огромными черными кругами под глазами, напряженно, не отвлекаясь ни на что и лихорадочно кусая губы, мешала варево, считая обороты и почти ежесекундно сверяясь с огромным магловским гроссбухом в ярко-оранжевом коленкоровом переплете.

Это был лабораторный журнал Северуса с уже готовыми рецептами экспериментальных зелий, которые он варил исключительно из любви к искусству.

— Что варим? — тихо, стараясь не сбить девочку со счета, спросил Северус.

Не отрываясь от котла, Мелисса только мотнула головой чуть в сторону. Профессор зельеварения перевел взгляд в указанном направлении и увидел, что на узкой продавленной тахте, на которой он дремал, когда сутками варил сложные составы, мешком валяется грязное и пахнущее горелым нечто.

Нечто оказалось Аргом, погруженным в глубокий, явно магического происхождения, сон, и вид у гоблина был весьма плачевный. Воткнутая в остроконечное ухо серьга, защищающая от ментального вмешательства, почернела и оплавилась так, что Северус не был уверен, что Аргу удастся сохранить мочку. В разорванном вороте рубашки виднелся кровавый отпечаток медальона, охватывающий шею и часть грудной клетки. Самого артефакта не наблюдалось, из чего Снейп сделал вывод, что медальон, предупреждая хозяина об опасности и пытаясь нивелировать вредоносное воздействие, причинил гоблину такую боль, что тот сам, собственными руками, буквально с мясом содрал его и отбросил куда подальше. Но больше всего пострадала правая рука: ожог был страшен. Кисть выглядела так, словно ее жарили на открытом огне, а потом обварили крутым кипятком для верности. Было видно невооруженным глазом, что при подобном раскладе восстанавливать ее функциональность придется долго и упорно.

— Противоожоговое? Гоблинская модификация? — уточнил профессор зельеварения, осторожно огибая стол и приближаясь к Мелиссе со спины.

— Сто двадцать пять, сто двадцать шесть, сто двадцать семь, и половина, да, — выдохнула девочка и вытащила черпак из котла.

Снейп тут же перехватил его у нее из рук и, подтолкнув Мелиссу к высокому табурету, придвинутому к столу, занял ее место. Девочка буквально рухнула на сидение и уронила голову на сложенные руки.

— Кто его так? — спросил профессор зельеварения.

— Вассальная клятва его так. Вассальная клятва, и ничего личного, — дрожащим голосом выдавила Мелисса и, порывшись в карманах, выложила на стол небольшой, размером со спичечный коробок, контейнер из гоблинского металла, очевидно, поглощающий магические эманации. — И вот еще...

Из последующего монолога стало понятно, что гоблин попал под ментальное воздействие такой силы, что все его охранные амулеты приказали долго жить, а он сам воспылал страстным желанием отправить собственную госпожу в лучший мир. Сделать это он решил, просто спалив ее к дракклам. Однако вассальная клятва вступила в противоречие с наведенными желаниями, и именно поэтому Арг, вместо того, чтобы запустить огненным сгустком в Мелиссу, просто стоял и тупо пялился на полыхающую жарким пламенем кисть.

Через пару часов, когда обработанного всевозможными заклинаниями и зельями гоблина уложили в гостевую спальню, Снейп и Мелисса спустились в гостиную, где профессор зельеварения кивнул на контейнер, который девочка все еще держала в руках и приказал:

— Открывай! Посмотрим, что это за гадость.

* * *

— В принципе, гадать, какую гадость Дамблдор притащит в школу можно до бесконечности. Подобная бумажка, — Гризельда Мэрчбэнкс помахала в воздухе бланком и вернула его Малфою, — дает ему право содержать в Хогвартсе любое существо и растение указанных степеней опасности. Поговорим о другом. Как именно вы собираетесь вернуть меня в министерство? Положим, с экзаменационной комиссией все ясно: ответственность за ее формирование лежит на Попечительском совете. Но Фадж... Дамблдор вовсе не мой фанат, а нынешний министр магии, говорят, целиком и полностью его креатура.