Под личиной зверя - 1. Перерождение

— Я попрошу тварь из своего болота трахнуть тебя, — Сердце Улья ощерилась, посмотрела на ловчих пауков, словно выбирая — кому из них поручить надругаться над человеком.

— Не надо! — воскликнула доктор. — Мы и без того в вашей власти.

— Во власти Сверхсознания, — произнесла Сердце Улья как можно более ядовитым голосом.

Женщина осеклась.

— У вас всех есть два выхода, — продолжила Сердце Улья. — Первый — сдохнуть здесь и сейчас. Второй — сделать все возможное, чтобы для внешнего мира база продолжала функционировать в обычном режиме. Разумеется, временно.

— О нападении уже знают, — выпалил высокий.

— Заткни пасть! — лицо пехотинца исказилось злобой. Он тяжело дышал, на лбу выступили крупные капли пота.

— Уже знают? — Сердце Улья задумалась. — Значит, ваша задача немного усложняется. Необходимо донести до них, что здесь все нормально и помощь не требуется. Тем более погода нелетная. Если удастся это делать в течение пяти дней, база остается в полном вашем распоряжении — и вы вправе действовать по своему усмотрению. На время нашей небольшой игры я оставлю здесь пауков. На всякий случай. Потом они уйдут. Кроме них в ущелье не ступит ни один скарабей. Также ни один скарабей не появится в воздухе.

— Лучше сдохнуть! — бросил кто-то из лежащих.

— Верить скарабею? — поддакнули рядом.

— Что ж, если желающих нет... — Сердце Улья нахмурилась. — Верить можно даже скарабею. Если он должен вас убить — он это сделает. Сомнений нет. Кто первый? Или я могу выбрать сама?

Напряжение усилилось. Люди молчали. Большая их часть пыталась прятать глаза. Прямо смотрели лишь доктор и пехотинец в рваном бушлате.

— Ты! — Сердце Улья указала на высокого мужчину с кровоподтеком на скуле. — Вставай.

Человек начал судорожно озираться, ища поддержки, но не нашел ее.

— Почему я?

— Я зверь, выбираю самого слабого. А ты слаб. Пошел во двор! — последние слова она прошипела, сверкнув глазами.

— Не пойду. Нет, — человек вскинул руки, словно это могло чем-то ему помочь.

— Хватит блеять, — поддержал его пехотинец. — Все сдохнем рано или поздно. Мы — рано. Главное, не обделайся. А то и так воняет.

— Что?! — неожиданно лицо высокого преобразилось. В потухших было глазах появилась искра ненависти. — Ты хочешь — ты и подыхай! — он вскочил на ноги, а потом резко, почти без замаха ударил пехотинца ногой по лицу.

— Я готов выполнить твое поручение! — выпалил высокий с таким азартом, словно челюсть его уже не беспокоила.

— Какое? — спросила с напускным непониманием в голосе.

— Ну, то, что о работе базы. Обещаю сделать все, чтобы поддержать ее видимую функциональность!

— Сука! — прохрипел пехотинец, сплюнув сгусток крови. — К кому подался?!

— Не указывай, что мне делать!

— Правильный выбор, — проговорила Сердце Улья. — Только тебе нет веры.

— Почему?!

— Ты боишься. Ты готов на все, лишь бы отсрочить смерть. И ты же сделаешь все, чтобы ударить в спину. Так?

Мужчина не ответил, лишь громко и отрывисто дышал.

— Конечно, так. Ты мне не нужен.

— Доказать?! Я могу доказать! — слова вырывались из него, будто под давлением.

— Правда?

— Скажи, что мне сделать? Только скажи.

Сердца Улья посерьезнела.

— Я потратила на вас слишком много времени. Больше никаких споров. Хочешь жизнь? У тебя десять минут собрать себе группу. Кто откажется — тех пристрелишь.

С минуту высокий стоял неподвижно, его глаза потускнели, плечи ссутулились. Тишина. Только слышно, как за воротами завывает ветер. Люди на полу, некоторые из которых успели распечатать пайки, в ожидании смотрят на единственного стоящего среди них человека. Даже пехотинец, на лице которого отражалась крайняя степень брезгливости, молча наблюдает за тем, кого еще какой-то час назад вполне мог называть другом и соратником.

Наконец, высокий вздрогнул, моргнул.

— Мне нужно оружие, — проговорил тихо.

— Зачем?

— Хочу доказать...

— Возьми на улице то, что понравится, — сказала Сердце Улья.

Она понимала, что идет на некоторый риск, позволяя человеку взять то, что он просит. Но если все сложится так, как она предполагает, проблема с базой решится. По крайней мере, на некоторое время.

Мужчина сделал шаг к воротам, остановился. Окинул взглядом пауков. Потом решительно зашагал прочь, вышел в белую круговерть. Сердце Улья не спускала с него глаз. В таком состоянии человек способен на все что угодно.

Высокий отошел на несколько шагов, наклонился к лежащему на земле телу, что-то поднял. Казалось, он больше не сомневается. Все сомнения остались в той долгой минуте раздумий, когда его глаза утратили малейшие проблески сознания.

И все же обратно он шел тяжело, точно за время пребывания на улице на ноги намерзли многокилограммовые глыбы льда. Сейчас кроваво-фиолетовый кровоподтек еще отчетливее выделялся на побелевшем лице. В руке он сжимал пистолет. Сама же рука дрожала.

Сердце Улья насторожилась, готовая в любой момент уйти с линии возможного огня. Но человек сделал именно то, чего она ожидала, но во что до последнего не верила: остановившись шагах в четырех от сидящего на коленях пехотинца, он резко поднял руку с пистолетом и выстрелил.

Голова пехотинца разлетелась кровавыми ошметками. Обезображенное тело еще некоторое время продолжало сохранять вертикальное положение, но потом повалилось вперед.

Удивленно-возмущенные выкрики быстро смолкли под взглядом высокого. Не опуская пистолета, он медленно обвел взглядом каждого человека.

— Ты что натворил?! — выдохнула доктор. — Батлер, ты понимаешь, что сейчас сделал?

Видимо, она хотела сказать еще что-то, но осеклась.

— Кто со мной? — спросил тот, кого назвали Батлером.

Он говорил ровно и спокойно, словно приглашал на вечеринку.

— Зачем такие сложности? — доктор все же набралась смелости продолжить прерванную фразу. — Вы же управляете им. Это очевидно. Думаете так сломать нас?

— Управляю? — губы Сердца Улья искривились. — Ничуть.

— Я — это я, — проговорил высокий. — Предпочитаю пожить еще. Чего и вам предлагаю. Вы же врач, должны лечить раненых. Вон их тут сколько. А за стенами командного центра? Хотите бросить их умирать?

— Мы уже мертвы, — сказал кто-то из лежащих на полу.

— Как знаешь...

Резкое движение рукой, еще один выстрел — и еще один труп.

— Прекрати! — закричала доктор. — Ты сошел с ума!

— Это вы все сошли с ума! Чем могут повредить эти пять дней Республике? Любые крупные перемещения живой силы отслеживаются с орбиты. Если Улей готовит прорыв — пусть попробует. Мы раздавим его! Эти горы — ледяная пустыня. За что здесь держаться? За что умирать?

— Наверное, есть за что, раз они решились зайти так далеко.

— Твое решение?! — Батлер направил пистолет в голову доктора.

— Убери это, — устало проговорила женщина. — Я согласна помочь раненым...

Сердце Улья не поверила собственным ушам. Можно много кричать и бить себя кулаком в грудь, но рядом с настоящей опасностью все они дрожат и думают лишь об одном? Как спасти свои жалкие жизни?

В течение следующих нескольких минут два паука разнесли часть внутренностей командного центра. Под уничтожение попали системы, отвечающие за управление автоматическими турелями, разбросанными в окрестностях базы. Едкой кислотой наполнилось хранилище оружия. Большую часть универсальных пайков и медикаментов Сердце Улья посчитала нужным оставить.

После этой предосторожности, она приказала всем, кто решил остаться и выполнить ее требование, перебраться в зал управления. Батлеру пришлось застрелить еще одного несогласного, после чего дело пошло быстрее.

Доктор дрожала мелкой дрожью. Казалось, она готова зубами вцепиться в горло убийцы, но что-то удерживало ее даже от малейшего движения. И отчего-то казалось, что сдерживающим фактором были не пауки.

Странное дело, но Сердце Улья чувствовала себя так, словно ее с головой окунули в лежку брахиумов. Эти огромные воины Улья отличались не только невероятной силой и живучестью, но и умением загадить все вокруг себя в радиусе трех-четырех десятков метров. В местах большого скопления брахиумов с трудом выживали даже остальные члены Улья.

Раненых переносили медленно, по одному человеку, так как занималась этим сама доктор и вызвавшийся ей помочь пехотинец с сильно обожженной кислотой ногой. Он морщился при каждом движении, а по полу за ним тянулся след из кровавых капель. Но ни разу человек не произнес ни звука, ни разу не пожаловался на боль или трудности. И это притом, что рядом довольно бодро ходил Батлер с пистолетом в руке. Он настолько освоился, что взял на себя роль погонщика, то и дело поторапливая неповоротливых, с его точки зрения, доктора и пехотинца. Ему не отвечали, старались прятать взгляды. Но Сердце Улья чувствовала их ненависть к этому человеку.

Получив власть, пусть и небольшую, он старался воспользоваться ей в полной мере. Желание понятное и приемлемое, но только до определенных пределов. Батлер явно не сможет контролировать ситуацию, если та накалится еще больше. Пуля в голову — временный аргумент.

— Подведем итоги, — проговорила Сердце Улья, стоя в дверях зала управления. — Вам необходимо сделать так, чтобы для внешнего мира режим работы базы не изменился. Регулярный выход в эфир, отчеты, улыбки и дежурные шутки — все, как у вас полагается... Но прежде всего — убедить вышестоящее командование, что здесь все нормально. Мне все равно как. Это понятно?

— Конечно! — с готовностью ответил Батлер.

— Хорошо. Выходить за пределы этого зала не рекомендую. Я оставлю на базе охрану. По истечении пяти дней они уйдут. Не рекомендую пытаться вызвать помощь. Среди вас останется тот, через которого я буду все видеть и слышать. Каждый день, круглые сутки. Вопросы?

— А потом мы сможем уйти? — спросил Батлер.

— Да. Мне не нужны ваши жизни.

В зале воцарилось молчание. Сердце Улья догадывалась, что ей не поверили, но все же надеялись на счастливую случайность, которая поможет выжить.

— Моими глазами и ушами станет он, — она резко указала на пехотинца, который помогал доктору.

— Нет! — вскрикнула женщина и было рванулась к повелительнице скарабеев, но Батлер предупреждающе поднял пистолет.

— Я буду с ним нежна, — медленно проговорила Сердце Улья. — Когда все закончится, отпущу. Обещаю: с его мозгами ничего не случится.

— Но почему его? — в голосе доктора звучало отчаяние. — Я одна не справлюсь!

— Постараешься, — прошипела Сердце Улья. — Подойди, — обратилась к Батлеру, не давая шансов доктору продолжить причитания.

Мужчина неуверенно повел глазами, но подчинился.

— Ты пойдешь со мной.

Она не спрашивала, не предлагала. Она ставила в известность. Неуловимое для человеческого взгляда движение, бросок — и Батлер оказался в коридоре. Дверь в командный зал захлопнулась.

Лицо мужчины вытянулось, глаза расширились настолько, что превратились в пару больших круглых монет.

— Почему я? — прошептал потрескавшимися губами.

— Боюсь заблудиться, — Сердце Улья широко улыбнулась. Но, судя по тому, что мужчина отшатнулся, улыбка вышла не очень убедительной. — К тому же мне нужен водитель.

— Я... — рот мужчины открывался, но произнести фразу четко он не мог. — Не могу... нога... — он указал на разорванную ниже колена штанину. — Болит... это... не заблудиться...

— Я разве спросила твоего согласия? — голос Сердца Улья стал низким, глаза сузились. — Не испытывай моего терпения, человек.

* * *

Они покидали базу ущелья Мустанга на Цербере. Правда, чтобы вдвоем поместиться в тесной кабине, пришлось выбросить оттуда сидение и ободрать внутреннюю обшивку. Кроме того, ловчие пауки сорвали с машины все вооружение, что значительно облегчило конструкцию.

Батлер уже не пытался спорить. Он вновь растерял недавнее присутствие духа и теперь выглядел так, словно ехал на собственные похороны.

Дорога в сторону долины сильно отличалась от той, по которой Сердце Улья въехала на базу. Здесь практически полностью отсутствовало какое-либо специальное покрытие. Когда-то оно было, в этом сомневаться не приходилось, но крайне низкого качества. К тому же горные обвалы сделали свое дело, в некоторых местах практически перегородив проезд. И тем не менее за дорогой следили. Пусть недостаточно тщательно, но затраченных усилий вполне хватило, чтобы Цербер, подпрыгивая на камнях, все же продвигался к цели.

В этом месте ущелья дорога резко шла под уклон. Петляя между отвесными стенами, она то сужалась до узкого прохода, шириной не больше трех метров, то раздавалась в стороны до такой степени, что стены тонули в снежной круговерти.

Впрочем, спустя примерно пару часов снег кончился.

— Что со мной будет? — тусклым голосом спросил Батлер.

— Не бойся, — прошептала ему на ухо Сердце Улья. Ее голос звучал хрипло, словно в возбуждении. — Ты не умрешь, обещаю.

Мужчина вздрогнул, Цербер вильнул в сторону.

— Если только не угробишь нас по дороге, — сказала уже холодно.

Время шло — и постепенно пейзаж вокруг начал меняться. Сначала исчезли снежные наносы, затем начали отступать наледи, которые выше по ущелью иногда достигали метровой толщины. Почва стала мягкой, а потом по ней заструились многочисленные ручьи.

Цербер бросало из стороны в сторону, колеса выбивали за собой фонтаны жидкой грязи. Воздух насытился влагой, в нем появился запах стоялой воды и прелых, перегнивающих растений.

Весьма резкое изменение климата. Примерно за четыре часа пронизывающая холодом зима превратилась в полную ядовитых испарений осень. И осень жаркую.

— Что за черт? — спросил Батлер. — Куда мы едем?

— Ни разу здесь не был?

— Нет, эти места давно не патрулируются.

— Ты недавно на базе?

— Да, всего три месяца, — вздохнул мужчина.

— Тогда все понятно. Не повезло тебе, правда? — Сердце Улья усмехнулась.

Батлер смолчал.

— Здесь располагается одна из ваших научно-исследовательских станций.

Мужчина дернулся. Машину снова бросило в сторону, повело по грязи. Они чуть не налетели на большой камень. Батлеру лишь в последнее мгновение удалось выкрутить руль, уйти от столкновения.

— Я сейчас у тебя глаза вырву и заставлю их сожрать, — прошептала Сердце Улья. Но на этот раз ее шепот походил на шелест истлевшей кожи, рассыпающейся под пальцами.

— Прошу прощения, — сглотнул мужчина.

— Испугался, что узнаю страшные секреты Республики? Это вряд ли. Там остались только плесень и тлен. Пустая коробка, брошенная несколько лет назад.

Внезапно Батлер подался назад, со всех сил ударил по тормозам. Цербер пошел юзом, его развернуло. Послышался треск кустов, в кабину полетели ветки и листья. Спустя несколько секунд машина замерла.

— Простите, но дальше не проехать, — поспешил оправдаться Батлер.

— Значит, пойдем пешком, — рыкнула Сердце Улья.

— Зачем я тебе? — протянул мужчина, с трудом вылезая из машины.

— Вдвоем веселее...

Идти по скользкой грязи оказалось очень непросто. К тому же скоро начался мелкий дождь. Серое небо так низко висело над головой, что казалось, будто тучи лежат на горных пиках.