Гарри Поттер Путешествие во времени

— У меня есть новости! — в гостиной показался Люциус Малфой. В его глазах светилось самодовольство и гордость. — Мне кажется, я знаю, где спрятана Чаша Пенелопы Пуффендуй!

— Еще один крестраж? — взволнованно спросила Лили.

— Да. Сестрица моей жены, хорошо известная вам Беллочка, спрятала ее в банке Гринготс. Думаю, нужно привлечь к этому делу Билла Уизли. Он у гоблинов на хорошем счету, знает все подводные камни в общении с ними, так что сможет придумать что-нибудь такое, чтобы суметь достать Чашу и быстренько ее уничтожить.

— Да, я отправлю сову, — сказал Сириус. — А ты как узнал, Малфой?

— Вспомнил кое-что и сопоставил факты.

— То есть, другими словами, ее там может и не быть? — нахмурилась Лили.

— Должна быть. Я полагаю, Темный Лорд безгранично ей доверял и, как мне кажется, вполне мог отдать ей на хранение частичку своей души. Она же просто помешана на нем.

— Тогда надо сейчас же связаться с Биллом и рассказать ему о своих подозрениях, чтобы он смог обдумать, как провернуть все это дело, не вмешивая нашего директора.

— Мне пора. Блэк, я надеюсь, мы справимся с Лордом быстрее, чем он сможет вернуть себе свое тело.

— Я тоже на это надеюсь, Малфой. Очень хочется поскорее сделать жизнь Гарри немного попроще и позволить ему наслаждаться детством, которого в прошлой жизни у него и его друзей не было.

* * *

Переместившись в Малфой-мэнор, он с удивлением увидел своих бывших друзей из УПСов, Шелли и Лоуренса Венпрайтов. Дементор их подери! Сам же позволил прийти и забыл. Вот и склероз подкрался незаметно. Письмо своего бывшего сотоварища его насторожило, но и отказать в просьбе встретиться ему после последних событий было не с руки.

— Венпрайт, чем обязан? — холодно спросил Люциус, усаживаясь напротив них.

— Дело есть, Малфой, и очень срочное, — слегка дрожащим голосом сказал Лоуренс, глядя Малфою прямо в глаза.

— Очень срочное? — поднял бровь Люциус. — Это как-то связано с Повелителем?

— Да. Я подозреваю, что он сумел перевоплотиться.

Блондин даже не дрогнул, хотя пульс участился в разы от охватившего его нехорошего предчувствия.

— Что дает тебе право так думать?

— Летом в Албании мы встречались с каким-то темным магом, который следил за тем, чтобы развоплощенная оболочка Темного Лорда не исчезла, а поддерживала свое существование благодаря кое-какому запрещенному ритуалу, — Венпрайт переглянулся с женой, у которой едва хватало выдержки, чтобы не удариться в истерику. — Больше мы ничего не помним. У нас стерто воспоминание о нескольких днях нашей жизни.

— Я полагаю, что это не все, — проницательно заметил Люциус, понимая, что Лорд убил маленького Ричарда, заняв его место. Снейп уже показывал ему список возможных первокурсников, одержимых Темным Лордом. Сын Лоуренса входил в их число.

— Нет, не все. Ричард, наш сын, сильно изменился после лета. Когда он был у нас на Рождество, мы не могли понять, что с ним происходит. Он стал злым, раздражительным, язвительным и таким... диким. Сначала мы подумали о проблемах в школе, но недавно нам пришло письмо от Снейпа с просьбой о встрече. Вчера он приходил к нам и задавал странные вопросы о поведении сына на каникулах, о том, не изменились ли его привычки, и нам стало понятно, что ему явно что-то известно. Разумеется, декан не стал распространяться о причинах своего интереса, но его просьба ни в коем случае не посвящать в это сына заставила нас провести кое-какое расследование. Люц, у Повелителя есть возможность восстать из мертвых, ты ведь понимаешь?

— Мне кое-что известно, но я не думаю...

— Мы знаем о крестражах, — перебила Малфоя Шелли. — По крайней мере, о нескольких.

— Даже так? — холод в глазах Люциуса сменился заинтересованностью. Он уже понимал, что нашел еще одних сторонников в борьбе с Лордом.

— Да, мы полагаем, что он провел ритуал замещения душ, убив нашего Ричарда, — всхлипнула миссис Венпрайт.

— Я так понимаю, вы не желаете его возвращения? — спросил Малфой, глядя Лоуренсу прямо в глаза.

— Нет. Если у него есть крестражи, прежнего Темного Лорда, каким он был до того, как мальчишка Поттеров его развоплотил, уже нет и не будет. Это чудовище! Это монстр!

— А как же "Обливейт"? Разве он не позаботился о нем? — настороженно спросил Люциус, глядя на этих двоих и до конца еще не веря в их добрые намерения.

— Тебе ли не знать, что "Обливейт" можно снять, — насмешливо ответил Венпрайт, глядя ему прямо в глаза. — Люциус, неужели ты думаешь, что после того, как этот ублюдок убил нашего сына, мы будем продолжать ему служить так же преданно как раньше? Мы не можем находиться в подчинении у человека, который виновен в смерти нашего единственного ребенка.

— Вы хотите перейти на сторону Дамблдора? — спросил Малфой, придерживаясь точно такого же мнения относительно поведения своего бывшего Господина.

— Нет, я так полагаю, что существует некая третья сторона, о которой тебе известно. Мы знаем, где находится самый главный из его крестражей, змея Нагайна, и согласны выдать ее убежище. Взамен мы переходим на ту сторону, не последнюю роль в которой играет Гарри Поттер.

Люциус такого поворота событий не ожидал. Если УПСы уже знают о третьей стороне, то Дамблдор и подавно, а это означает, что с каждым днем опасность для Гарри и его друзей, в число которых теперь входит и его сын, увеличивается в геометрической прогрессии.

* * *

— Значит, Ричард Венпрайт? — задумчиво спросил Снейп. — Не зря я его выделил. Довольно странный для своего возраста студент. Умный, хитрый, рассчетливый. Эти качества присутствуют в любом cлизеринце, но здесь преобладает маниакальная жестокость. Уж я понаблюдал за ним некоторое время, и от его выходок волосы встают дыбом. Ко всему прочему он ненавидит магглорожденных, и первогодки всегда стараются обходить его стороной, так как простыми травмами не отделывался еще никто из них.

— Эти двое согласны выдать прибежище Нагайны, но сражаться с ней и убить просто так мы не можем.

— Надо придумать способ, как уничтожить эту гадину. Останется Диадема и Гарри.

— Я вроде бы нашел упоминание в своем архиве о ритуале извлечения крестража из тела человека, но это только ссылка на древний манускрипт, — Малфой посмотрел на Снейпа и в который раз поразился переменам, которые произошли с этим обычно мрачным и нелюдимым человеком за последние несколько месяцев. — Слушай, а ты сильно изменился за это время. Мисс Ричардсон определенно оказывает на тебя благоприятное воздействие.

— Мои отношения с мисс Ричардсон касаются тебя в последнюю очередь, Малфой, — нахмурившись, сказал Снейп. Подобных подколок ему вполне хватало от преподавателей, которые извели своими многозначительными взглядами не только его, но и Кэтрин. — Я пойду, мне еще надо кое-что уладить.

Северусу не хотелось обсуждать свои отношения с этой девушкой с кем бы то ни было, и особенно с Люциусом Малфоем. Их свидания, по его глубокому убеждению, никого не должны волновать и лезть в свою личную жизнь он никому не позволит. Ему нравилась эта девушка, слишком нравилась. Она была единственной женщиной после Лили, с которой у него возникало такое давно забытое чувство, как нежность, и он, будучи человеком далеко не глупым, решил полностью заполучить эту девушку себе.

Пригласив ее на ужин, он уже знал, что сегодня все либо закончится, либо она согласится стать его женой, и тогда все только начинается. Северус с нетерпением ожидал прихода Кэтрин, сидя в своем любимом кресле.

В ожидании девушки мысли профессора вернулись к сегодняшнему разговору с Люциусом. Его выводы относительно студентов оказались верны. Темный Лорд в Хогвартсе, но в теле ребенка он вряд ли сможет причинить Гарри вред. Силенок в теле бывшего Ричарда Венпрайта было маловато для сильного заклятья вроде Авады или Круцио. Но тем не менее, опасность была, и не маленькая. Надо поскорее решать вопрос с крестражами и уничтожить Волдеморта. Плохо только то, что останется еще Дамблдор, а избавиться от него будет ой как непросто.

— Добрый вечер, Северус! — из камина к нему шагнула Кэтрин и, вопросительно подняв бровь, кивком указала на накрытый стол. — Романтический вечер?

— Хм... Да. Проходи.

— Если бы я знала, что все будет ТАК романтично, я бы оделась получше, — смутилась она.

— Все и так хорошо, Кэтти, — назвал он ее ласковым прозвищем, чувствуя нерешительность и страх перед тем, что сейчас должно произойти. Ему не хотелось бы терять ее, но желание получить эту девушку себе в жены перевешивало доводы рассудка, который кричал "стой". — Вина?

— Да, пожалуй. Сегодня какой-то особенный вечер, Сев? — спросила она с легкой улыбкой.

— Особенный.

Едва сдерживая дрожь, Северус Снейп подошел к девушке, опустился на одно колено и достал заветную коробочку, увидев, как расширились от удивления синие глаза.

— Мисс Кэтрин Луиза Ричардсон, — прокашлявшись, сказал он. — Не окажете ли вы мне честь, согласившись стать моей женой?

Кэтрин не ожидала такого развития событий. Втайне она надеялась, что ее чувства к нему взаимны, но предложения руки и сердца она в ближайшее время от Северуса не ожидала. Этот человек умеет удивлять.

— Сев... ох, Сев, конечно я согласна, — выдохнула она, протягивая ему левую руку. Кольцо было потрясающим. Очень необычным, красивым — таким, о котором только может мечтать любая девушка. Когда кольцо оказалось на пальце, Кэтрин наклонилась к нему и коснулась губами его губ, чувствуя, как колотится сердце, как кружится голова от нахлынувшего счастья. — Я тебя люблю, Сев.

— Я тоже тебя люблю, Кэтти, — прошептал он, впервые в жизни чувствуя себя абсолютно счастливым человеком. Эта женщина перевернула его жизнь, и с недавнего времени он стал думать о том, что подобное положение его полностью устраивает.

Они выпили немного вина и впервые говорили о себе и своих чувствах открыто, ничего не скрывая, забыв на время о том, что в мире сейчас неспокойно, что грядут тяжелые времена. В данную минуту, в данную секунду им было абсолютно наплевать и на Волдеморта, и на Дамблдора. На этот вечер они были одни в целом мире. Эти двоене хотели думать ни о чем, кроме как друг о друге.

Впрочем, длилось это счастье недолго. Через час с ним связался Сириус с неутешительными новостями: Аластор Грюм обнаружил в собственном доме тела Шелли и Лоуренса Венпрайтов. Оба подверглись заклинанию Авада Кедавра, и вновь отследить нападающего не представлялось возможным, так как палочка была не зарегистрирована.

— Это та самая палочка, которой применялось заклятие "Вечного Забвения" к родителям Гермионы, — мрачно сказал Блэк. — Я полагаю, мы нашли ребенка, в тело которого заселился этот монстр. Я уже разговаривал с Гарри. Ричард Венпрайт на территории Хогвартса отсутствует.

— Значит, он узнал о разговоре родителей мальчика с Люциусом?

— Скорее всего, да.

— Тогда надо предупредить Малфоя. Мы сможем предоставить ему убежище?

— Да. Я уже разговаривал с ними и пригласил погостить их в нашем доме, пока мы не найдем Темного Лорда в теле этого ребенка и того, кто ему помогает. Сейчас это самое надежное убежище для всех, кто входит не только в нашу группу, но и в Орден Феникса. Дамблдора надо известить о наших поисках. Другого выхода нет. Пропал ученик, его родители убиты, а это уже напрямую касается директора, и скрыть факт исчезновения ребенка с территории Хогвартса не удастся.

— Мы ведь не можем рассказать директору обо всем.

— Придется раскрыть кое-какие моменты расследования. Грюм лично доложит о своем открытии директору, не ввязывая сюда детей. О крестражах Люциус рассказал на собрании Ордена, так что большой беды не будет, если Малфой придет к Дамблдору и расскажет о своем сегодняшнем разговоре с Венпрайтами и их выводами относительно маленького Ричарда. Жаль, что мы до сих пор не знаем, где найти Нагайну. Помощь этих волшебников была бы нам как нельзя кстати.

— Хорошо. Я понял тебя, Блэк. Сейчас же иду в гостиную Слизерина и проведу небольшое расследование по поводу исчезновения Ричарда Венпрайта, — зеркало закрылось, и Северус повернулся к Кэтрин. — Прости, Кэтти. Романтический вечер не удался.

— В другой раз, Сев, — мягко улыбнулась девушка, подошла к нему и поцеловала. — Главное сейчас разобраться с Темным Лордом, а уж потом проводить подобные вечера и все остальное.

Он лишь кивнул в ответ и тут же вышел из комнаты, отправившись к своим студентам для выяснения обстоятельств пропажи мальчишки, в теле которого поселился его бывший господин.

* * *

— Ты идиот! Ты зачем убил родителей этого молокососа? — расхаживая по комнате, орал Волдеморт на своего помощника. — Я тебя просил всего лишь узнать, с кем они в последнее время разговаривали! Теперь весь план коту под хвост!

— Мой Господин, у меня не было другого выхода. Их освободили от "Обливейта" тем самым заклятием, которым вы не смогли воспользоваться с родителями этой грязнокровки. Они же сильные противники, я не смог бы с ними справиться без Авады!

— Если бы я не был в теле этого противного мальчишки, Керстак, я бы на тебя самого сейчас Аваду набросил. Мне сейчас надо вновь скрываться! До сегодняшнего дня у них были всего лишь предположения, а сейчас они точно знают, что я нахожусь в теле этого ребенка!

— Мой господин...

— Молчать! — Волдеморт вскинул палочку и, призвав к себе все свои силы, наслал на нерадивого слугу "Круцио". Гнев застилал глаза, и он уже почти не осознавал, что делает. Главное было причинить боль, доставить муки, удовлетворить свое безумное садистское желание, и Керстак упал на пол, а сам Темный Лорд, потратив все свои силы на это темное заклятие, почти сразу упал в глубокий обморок. Действие Круцио сразу закончилось, и слуга, глядя на неподвижное тело своего Господина, испытывал огромное желание ударить в него Авадой и вновь отправить его в ту оболочку, которая хранится в Албании в темномагическом артефакте в хорошо спрятанной пещере.

Ему не пришлась по душе служба Волдеморту после возвращения того из мира мертвых. Когда ему удалось в Албании подчинить себе тело Квирелла, самому Керстаку сильно доставалось во время их встреч. Ни одна из них не обходилась без Круцио. Доставлять удовольствие подобная пытка могла только сумасшедшим вроде Беллы.

Глядя на детское тело, валявшееся перед ним в отключке, он минут пять обдумывал свое нынешнее и будущее положение возле этого монстра. Не было никаких сомнений в том, что разделив свою душу на шесть частей, Темный Лорд потерял право называться человеком. Пусть и обладающим магическим даром. Вздохнув, Керстак достал свою палочку, направил ее на обездвиженное детское тело и произнес всего два слова: "Авада Кедавра".

* * *

— Вы вообще что-нибудь о нем знаете? — едва сдерживая злость, спрашивал Снейп у своих студентов, которые впервые в жизни видели своего декана в подобном состоянии. — Хоть кто-нибудь разговаривал с ним? Неужели никто не общался с ним достаточно близко, чтобы знать, куда он мог направиться?

— Нет, профессор Снейп, — вперед вышла староста факультета, мисс Робинс. — Он был нелюдим. Уильямс, что ты молчишь?