Наруто - Водоворот Теней

Спустя неделю после столь удачной(а может и неудачной, как считаю я сам) патрульной миссии, в ходе которой я заполучил трех пленных (хотя одного пришлось отдать начальству) и несколько цельных трупов, заполненную заботой по моей основной профессии, ко мне подошел Шигеру и молча протянул открытую страницу книги в мягком переплете. Сначала я не понял в чем дело, но через пару секунд сообразил, что с фотографии на второй странице на меня смотрит подозрительно знакомая замаскированная рожа в балахоне с капюшоном, маске на пол лица и прилегающих к лицу темных очках с выделявшимися на бледной коже КРАСНЫМИ бровями!

— Вчера сняли с одного шиноби Ивагакуре, — пояснил Учиха, — очевидно, Гото "мясник" о тебе не забыл.

Тупо уставившись на страницу книги розыска, я только и смог выразить все обуревавшие меня чувства в одном простом слове:

— Бл*!!!

Глава 21.

— Рью-сенсей, там еще одного тяжело раненого несут!

— Пусть кладут на ту койку, что у двери и пока я занимаюсь этим, проведи оказание первичной помощи, — отозвался я, не отвлекаясь от еле слышно стонущего шиноби, правая сторона которого еще совсем недавно была месивом из крови и мяса с осколками переломанных костей из конечностей.

Не знаю как еще один раненый, а этот может и не дожить до утра, если бросить его сейчас.

— Хорошо, сенсей, — Учиха юркнула наружу и принялась отдавать приказы доставившим очередного раненого к госпиталю.

Как-то так получилось, что куноичи, заскакивавшая несколько раз повысить свои навыки в использовании мистической руки, стала моей ученицей, а затем и помощницей, когда поднабралась опыта. А набираться было с чего — последствием нашей вылазки стала не только моя страница в книге розыска с наградой в двести тысяч рё и базовой информацией, но и участившиеся рейды шиноби ивагакуре в нашем направлении. Точнее, в очередной раз участившиеся, поскольку, после разговора с несколькими редкими старожилами лагеря, я обнаружил, что это постоянная практика волновых атак одиночных групп, стремящихся выбить контингент этого опорного пункта перед попыткой стереть его с лица земли. Раньше, когда здесь не имелось даже мало-мальски компетентного медика, потери были просто ужасающи, поскольку раненые умирали без должной помощи до того, как их могли доставить в главный лагерь. Теперь же ими занимался я и потери существенно снизились. Некоторые возвращались в строй через пару дней, а всех остальных раз в неделю отправляли в нормальный полевой госпиталь основных сил. Не скажу, что смог спасти каждого или даже обеспечить большинству нормальную медицинскую помощь как в Конохе, но ни один из моих пациентов не умер после лечения. Только до или во время. Причем, таких случаев получалось больше, нежели при моей работе в деревне. Естественно, в таких жестких условиях я ухватился за возможность получить помощницу железной хваткой и даже выбил у командующего постом возможность для Чифую не ходить в патруль как и мне. Подозреваю, удалось это только потому, что Икки-сан уже оценил спад невосполнимых потерь и отсутствие поблизости недовольных джонинов из Учиха. Ну и благодаря мне, количество шиноби в лагере неуклонно росло — несмотря на уменьшившиеся потери и возвращаемых в строй бойцов, подкрепления продолжали поступать в прежнем количестве, постоянно снижая нагрузку на всех остальных и позволяя командиру распределять смены патрулей с таким рассчетом, чтобы дать подчиненным так необходимый отдых. В смысле, не четыре часа сна и два на все остальное, а полноценные сутки на восстановление потраченных сил. Подозреваю, наш хитрый командующий либо не совсем верные отчеты послылает относительно нашего поста, либо же в главном лагере настолько привыкли к постоянным потерям на данном участке фронта, что просто не сочли нужным изменить количество посылаемых подкреплений. Правда, у меня не раз проскакивала мысля, что данный пост просто служит как место перемолки неугодных власти шиноби из кланов, но без явных доказательств, подозрения так и остались подозрениями. Но безклановых за последние шесть недель прибыло очень мало, по сравнению со всеми остальными, а Сарутоби я здесь вообще не видел ни одного.

Глубоко вздохнув, я вытер выступивший на лбу пот и тяжело опустился на стоявший неподалеку грубый табурет кустарного производства, заменявший в походном лазарете мебель. Жизнь парня вне опасности, так что можно передохнуть чуток, прежде чем приступать к следующему. Раздробленные кости я собрал и даже чуток срастил, чтобы не разошлись от движения, да восстановил наиболее тяжелые повреждения мышц. Остальное восстановление и заживление придется уже на организм шиноби. За время ирьёнинской практики в лагере, мне пришлось переучивать себя на экономию чакры и обработке по минимуму только угражающих жизни ранений, осталяя все остальное на возможность ускоренного восстановления шиноби. По другому просто нельзя — даже с имеющимся внушительным запасом чакры на уровне каге, меня просто не хватит на всех сразу. А ведь и ма по моей просьбе прислала письмо с запечатанной бумагой для пополнения ассортимента лавки...

— Рью-сенсей, я закончила!

— Чифую-чан, этого обтереть и обычную порцию уколов, — скомандовал я, поднимаясь.

Гораздо легче простимулировать организм лекарствами, чем делать это же медицинской чакрой.

— Хорошо, уже иду.

Пропустив ученицу в узком проходе между койками(просто каменные тумбы, покрытые тоненькими одеяльцами и простыней), я принялся за осмотр нового пациента. Учиха уже успела почистить открытые раны и остановить наружное кровотечение, так что я сразу занялся самой неприятной раной от куная напротив сердца. Лезвие вошло буквально на миллиметр и смертельный в других случаях удар стал просто очень опасным. Треснувший череп с раздробленной челюстью и не глубокие колото-резанные раны на верхней части туловища не так опасны. Залатать орган и убрать последствия внутреннего кровотечения заняло не так много времени, после чего я принялся за голову. Зашить другие раны и перевязать пропитанными травяным раствором бинтами позже сможет и ученица.

Как закончу с этим несчастным чунином, можно будет осмотреть других пациентов и решить, кого из них стоит попытаться поставить на ноги в здешних условиях, а кого стоит отправить выздоравливать в Коноху. Еще один день ирьёнина на фронте.

Выбравшись на свежий воздух без запаха крови и лекарств, что буквально впитался в стены лазарета, я с силой потер лицо и глубоко вздохнул.

Только теперь, спустя несколько месяцев моего личного участия в войне, я начал понимать выплеснутые таким далеким вечером чувства Линли. Каждодневные стычки, потери, пустые глаза соратников, что в свободное время просто сидят на земле и смотрят в никуда, не редкие случаи самоубийств потерявших всех напарников шиноби, дезертирство людей, потерявших волю сражаться за уже мертвых друзей и приятелей. Довольно закрытое общество не особо общительных убийц, не склонных создавать многочисленные социальные связи, как у обычных людей, имеет свои минусы и недостатки, способствующие развитию различных умственных расстройств и общему съезжанию "крышы" человека. По крайней мере, нормальный и полностью здоровый человек не станет вырезать на собственной коже палочку за каждого убитого врага. Или проверять факт собственного существования, делая в себе дырки кунаем. Я уж не говорю про кошмары и бессонницу, приступы необоснованной паранойи и тому подобные мелкие причуды подавляющего большинства ветеранов. Убийство большого количества себе подобных никогда не способствовало установлению душевного равновесия даже со всей подготовкой к этому. Не скажу, что это коснулось и меня, но смотря на очередной труп скончавшегося пациента, я уже не испытываю ничего кроме равнодушия, даже мимолетного сожаления. Еще один, павший жертвой этой дурацкой войны, в которую оказалась втянута Коноха. Не он первый, не он последний. Но небольшие всплески досады, когда это оказывается симпатичная девушка, меня откровенно радуют — значит, еще не до конца очерствел. Не то, чтобы это бывает часто — выкладываюсь в таких случаях на полную, чтобы такого не происходило.

Сейчас же хочется просто отдохнуть, ни о чем не думать или поболтать с кем-нибудь на посторонние темы. Посмотрев на начавшее темнеть небо, я заглянул обратно в лазарет.

— Чифую-чан, с ребятами присмотришь здесь за всем без меня?

— Хорошо, сенсей. А вы куда?

— Отдохну пару часов, да и напарники мои уже должны были вернуться с патруля. Если что, ищи меня у палаток.

Выбравшись на улицу, я побрел через лагерь, кивая знакомым шиноби и куноичи, что спешили по своим делам или просто отдыхали, устроившись недалеко от своих спальных мест. Кто пил, кто курил, небольшой группой играл в карты, некоторые разогревали себе простой ужин на походных плитках. Другие чистили оружие, зашивали порезанную или дырявую одежду — не все могут позволить себе несколько запасных комплектов. В общем, обычный быт воюющих солдат с поправкой на местную реальность. Вот только расслабленность картины нарушалась у некоторых бегающими в поисках опасности глазами, нервными подергиваниями рук к оружию при громких звуках и напряженных мышц тела, готовых сорваться с места при первых же признаках обнаружения врага. Покачав головой, я направился к палаткам напарников, возле которых уже был разведен в яме небольшой костерок, а вокруг устроились знакомые силуэты людей и собаки.

— Как прошла вылазка? — безразлично поинтересовался я у Тсуме и Ротаро, плюхаясь на землю рядом с Инузукой.

И только тут заметил, что все трое, включая смутно знакомую куноичи без клановых знаков рядом с Иши, дымят самокрутками.

— Да никак — пробежали по маршруту, врагов не встретили и вернулись обратно, — пожала плечами Тсуме, глубоко затягиваясь и начиная кашлять.

— Понятно.

Покосившись на дым от самокруток, я наклонился в ее сторону и втянул в себя воздух, пытаясь определить содержимое. Но стоило мне почуять знакомый сладковатый, чуть пряный запах, как всю аппатию и равнодушие буквально смыло раздражением и злостью.

— Тсуме, откуда вы взяли это курево? — сдержанно поинтересовался я у куноичи, решив прежде выяснить, откуда они достали наркоту, а потом уже начинать откручивать шеи и давать по башке.

— А? Знакомый джонин угостил и сказал, что очень расслабляет, — ответил Иши, — и между прочим, очень даже правильно порекомендовал — отлично действующая штука.

— Ага, помогает, — поддакнула его соседка.

Глубоко вздохнув и поглубже загнав злость на малолетних идиотов, я потянулся и одним молниеносным движением забрал у троицы самокрутки, тут же потушив их небольшим плевком воды.

— Эй!

Проигнорировав недовольство, я обвел их тяжелым взглядом.

— А вы знаете, ЧТО именно вы сейчас курили?

— Какая-то травка из Кусы, — насупившись ответила Тсуме.

— Точнее, наркотическая травка из Кусагакуре, которая помимо расслабляющего действия на организм, так же здорово замедляет время реакции ее курившего в течение еще как минимум полутора суток, — процедил я, придавив идиотов слабым КИ, — организм джонина очистится за ночь сна практически без последствий, а вот вы рискуете на следующий день здорово уменьшить свои шансы на выживание при встрече с врагом. Поэтому, живо достали все запасы и отдали мне!

Немного побледневшие курильщики разом сообразившие, что собственными руками чуть не выкопали себе могилу, молча начали копаться в карманах и доставать самокрутки. Экспроприировав их и засунув к себе в походную аптечку — при должном умении, эту травку можно превратить в хорошее обезболивающее лекарство — я вздохнул.

— Я понимаю, что вы устали и измотаны, но гробить себя наркотой не дам! В конце концов, даже алкоголь не так вреден, как эта дрянь. Уж я таких в свое время в больнице навидался достаточно. Найдите себе другие способы расслабиться или курите уж нормальный табак, всяко меньше вреда будет.

Некоторое время после моей раздраженной тирады все молчали, но в конце концов, согласно покивали головой.

— Сам-то ты как? — спросила Тсуме.

— Устал зверски, но сейчас вроде поменьше работы становится, — хрустнул я шеей, — если Ива не решит опять попробовать нас сковырнуть, сначала выбивая патрули, то и с вами смогу побегать, оставив госпиталь на Чифую.

— Ммм...

И мы снова замолчали, наблюдая за пляшущими язычками пламени в костре.

— Ладно, мы пойдем уже спать, — спустя десяток минут объявил Иши, переглянувшись с соседкой.

— Спокойной ночи, — кивнул я.

Проследив за парочкой, вместе удалившейся в одну палатку, я усмехнулся — хоть здесь завел себе девушку, забыв про первую влюбленность в Хьюгу. Оно и верно.

— Как же я устала, — пробормотала Тсуме, привалившись к моему плечу, — совсем не так я представляла себе свою карьеру.

— Как будто нас спрашивали, сюда отправляя, — фыркнул я, — хоть и говорят о скором окончании войны и перемирии с Ивагакуре, но нам тут еще долго куковать.

— Этого я и боюсь, — вздохнула напарница, — если так фигово уже после четырех месяцев войны, то что будет дальше? И каково тем, кто воюет уже давно?

— Ну, ты не сравнивай себя с ветеранами, кому на пять-десять лет больше, — хмыкнул я, — мы, можно сказать, только из песочницы выбрались и сразу попали на войну. Повезло еще, что не в самый разгар, а то бы вырезали только так. Что касается тех, кто давно воюет, то вон сидят с пустым взглядом. Так что крепись. Хотя бы ради того, чтобы вернуться к тем, кто нас ждет дома.

Я обнял куноичи и ободряюще похлопал по плечу.

— Дома... хочу домой, в мягкую постель, помыться в ванной, поесть нормальную еду, а не эту дурацкую плитку походного пайка, — тихо прошептала напарница.

Домой? Я тоже хочу, да только кто нас отпустит? Казалось, не так давно покинул деревню, а уже соскучился по Сае, которая вечно хочет что-то делать и всюду сует свой нос, по Мито и малышке Кушине, по такой веселой и уютной Линли... Вынырнул из воспоминаний я только тогда, когда с затянутого тучками ночного неба начали падать первые капли дождя, а костер практически прогорел. Бросив взгляд на Тсуме, я обнаружил, что она так и заснула, привалившись к моему боку и положив голову на плечо. А ведь и не скажешь, что еще совсем недавно она относилась ко мне далеко не как к другу или даже товарищу. Если так вот взглянуть на расслабленное лицо, то совсем еще девчонка — такой самое время начать поглядывать на мальчишек, интересоваться нарядами и гулянками, а не убивать людей. Вздохнув, я привстал с земли, придерживая ее правой рукой за плечи, а левой подхватив под колени. Без труда подняв легкую фигурку куноичи, я отнес ее в палатку под присмотром пса, а потом под усилившимся дождем, побрел в сторону лазарета — у меня еще есть работа, только после которой можно будет отправиться спать. Да и отпустить помощников надо — в отличие от меня, они свои палатки рядом не поставили. В конце концов, кому захочется слушать стоны раненых даже ночью? А я привык.

Глава 22.

— Итак, раз все собрались, то начнем, — оглядел собравшихся командир.

В не такую уж просторную комнату местного "штаба" набилось большое количество людей и последние как раз подтянулись ко времени сбора. Среди собравшихся шиноби и куноичи небыло ни одного чунина, кроме меня, и имелась очень серьезная причина — очень скоро планировалось масштабное наступление. По крайней мере, об этом можно было понять по слухам от последнего прибывшего пополнения. Никто ничего конкретно не знал, но подготовка в главном лагере велась. Возможно, местное начальство было в курсе, не все держали язык за зубами. Собственно, Мейдо и собрал здесь основную ударную силу, чтобы просветить о планах командования фронтом.